Серые строчки моей поэмы

Все притихли. Я молча уставился в борохлящий ящик-телевизор, которому было уже на моей памяти гораздо больше лет чем самой Саёри. Гулкие, серые помехи ломали голос диктора, который монотонно произносил заданный кем-то сценарий. Мы украдкой ждали, когда же наконец послышится наш город. Все мы хотели последнего солнечного тепла перед холодной зимой… А уже через два месяца Рождество. Стоит уже задуматься, что мне подарить своим друзьям — Эйвану и Саёри. Может даже Монике и Юри с Нацуки. Наверное, в это Рождество Саёри, как обычно, притащит Эйвана в мой дом с огромной елью под подмышкой и не даст нам спать как минимум до пяти утра. Понятия не имею, где девушка берёт эти несчастные деревья. Смотря на хрупкую, довольно худую фигурку моей подруги, я бы с уверенностью мог сказать, что она никогда в жизни не смогла бы поднять топор. Наконец, спустя минут пять душераздирающих помех диктор всё таким же тоном сказал: -Весь день обещает быть дождливым и ветренным, однако ближе к вечеру погода сменится на солнце, а через час снова пойдёт дождь. Дальше он заговорил помехами, что привело брюнета в большое недовольство. -Да работай же ты, ящик с гвоздями! Однако, названный «ящик с гвоздями», не только не стал работать, но и начал жутко глючить, выдавливая недовольные рыки, прям как голодный лев. Саёри, чтобы не продолжать провоцировать парня, взяла пульт и выключила телевизор. -Сейчас уже…-многозначительно сказала Моника.-Половина седьмого вечера. Саёри радостно похлопала, и схватив Эйвана за руку, выбежала на улицу. -САЁРИ! -возмущённо крикнул Эйван и тут же скрылся за поворотом. Юри и Нацуки тоже скрылись за поворотом. Моника хихикнула. -Саёри и Эйван такие милые вместе. Я прекрасно вижу, что он нравится ей. Как ты думаешь, будет ли это взаимно? Шатенка встала с дивана и пошла в сторону выхода. -Очень может быть.-улыбнулся я.-Они дружат друг с другом больше, чем я с кем-либо из них. Зеленоглазая улыбнулась и дождалась меня, чтобы вместе выйти на улицу. Когда мы вышли, солнце обдало моё лицо яркими, вечерними лучами. Оранжевый закат освещал веранду, всех членов Литературного Клуба, огромное поле последних, осенних цветов, покачивавшихся на ветру. Саёри, которая была счастлива, как ребёнок, с громким смехом побежала в сторону цветочного поля. Эйван, смотря на убегающую вдаль подругу, не выдержал и крикнул: -Саёри, подожди! Брюнет быстро спустился по лестнице вниз и побежал за голубоглазой. -Детство в жопе заиграло.-улыбнулся я.-А говорил, что никогда в жизни больше не будет заниматься подобными детскими забавами. Моника хихикнула, и обняв меня за руку, повела за друзьями. Нацуки с Юри старались не отставать. Я уже не удивлялся очередному знаку внимания от зеленоглазой. Похоже, я действительно ей нравился. Но все тот же выбор повис надо мной… Моника была по своему прекрасна как морально, так и физически. Какая-то неведомая сила тянула меня к президенту Литературного Клуба. Юри манила меня своей скромностью, она была тихой и спокойной, но когда-то могла быть отличным собеседником. У неё было множество знаний, девушка была умна. Выбор между решительностью и скромностью был ключевым. Но благо, не сегодня мне приходилось выбирать. Лишь бы отсрочить выбор. Расстроить Монику после всех её попыток флирта, разрушить её доверие ко мне, которое было, судя по её рассказу, большим. Было трудным и даже не выполнимым испытанием отказать. Я не хочу оказаться в списке тех «бывших друзей». Однако, расстроив Юри, я боялся последствий. Ведь самый тихий человек может оказаться в душе сущим дьяволом. Я боялся, что фиолетововолосая приложит к себе руки, сделает себе и мне больно. Даже представлять плачущую Юри мне ужасно не хотелось, ведь из-за этого до жути скрипело сердце. Ведь скромные люди легко ранимые. Из моих мыслей меня вывела шатенка. Она, в кое-то веки посмеялась, и села в кучу цветов, вдохнув этот чудесный, осенний запах. Эйван и Саёри лежали вдвоём и смотрели в осеннее небо. Давно я не замечал их вот так. Брюнет уже смирился с тем, что Саёри без конца обнимает его руку, и мечтательно глядел в голубую лазурь. Девушка лёжа обнимала руку парня, что обычный Эйван не позволил бы девушке никогда в жизни. В парня точно что-то изменилось. Отношение к подруге? Раньше, он был весьма с ней холоден. Но что Саёри такого сделала, чтобы резко Эйван стал относиться к ней теплее чем раньше. Я потом распрошу её об этом. Теперь, я мог видеть всех членов Литературного Клуба под светом оранжевого заката. Эйван — всегда холодный, спокойный, рассудительный парень, трезво смотрящий на мир и вещи вокруг. Однако, в его сердце всегда найдётся тёплое местечко для его близких. Саёри — душа нашей компании, наше самое яркое солнышко, которое всегда светит лучами радости, счастья и доброты. В любие несчастья и невзгоды Саёри ‐ единственная, кто всегда может успокоить и поддержать. Юри — тихая и умная скромняшка, наилучший собеседник и просто хороший друг. Если она откроет себя, то будет легко поддерживать разговор и он может затянуться надолго. Нацуки — довольно громкая и в общем злюша. Однако, она не всегда такая, розововолосая может быть очень милой и даже доброй при длительном общении. Она отличный повар, и её шедевры можно было бы назвать великолепными. И наконец Моника — решительная, спокойная и всегда уверенная в себе и в своих друзьях. Шатенка отличный лидер, она знает все повадки и привычки своих друзей и всегда готова вести за собой народ. Такой был портрет Литературного Клуба, в которого я вступил не так давно, но уже успел влиться в его расслабляющую атмосферу. Мы сидели так кучкой, смотря на уходящее солнышко и вылетающие тучи. Мы восхищённо глядели на кроваво-красные оттенки неба, оставленные солнцем, на палитру жёлтых, оранжевых и багровых цветов, на фиолетово-чёрное из-за туч небо. Капнула капелька… Саёри подняла голову вверх и расстроено вздохнула. Начинался дождь… Голубоглазка вся вжалась в себя из-за холода и медленно брела в сторону дома. Эйван подошёл к ней и осторожно обнял, прижав к себе. Голова нашего солнышка уткнулась в грудь брюнета. -Тише, Саёри… Не расстраивайся, скоро дождь прекратится и снова выйдет солнце. А за ним и радуга. Голубоглазка немного улыбнулась, столько не из-за слов друга, сколько из-за того, что он её обнял. Моника шла рядом со мной, положив голову на плечо, и молчала. Нам не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Юри и Нацуки замыкали круг нашего маленького каравана, который в кое-то веки вышёл за приделы городской суеты и кипиша. Дом Саёри приближался, пока мы наконец не дошли до ступенек на веранду. Пропустив парня и девушку вперёд, мы стали ждать. Наконец, дверь открылась и мы гуськом по цепочке вошли в дом: Эйван, Саёри, Моника, я, Юри и Нацуки. Включив свет, мы бухнулись на диван, а Моника встала над нами, чтобы известить нам важную для клуба новость. -Итак, ребята. Скоро в школе будет проходит фестиваль клубов, и мы тоже участвуем!-оповестила Моника под радостные возгласы.-И ещё одно, в связи с хеллоуином, который будет на следующей неделе предлагаю всем клубом ходить по домам и пугать детишек, хи-хи. Шатенка захихикала, представляя такую картину и себя в костюме ведьмочки. -Я не против.-улыбнулся я под всеобщее одобрение. Моника улыбнулась и пошла в комнату. Зеленоглазая рано ложилась спать, поэтому скорее всего пошла к кровати. Саёри взяла Эйвана, и затаскивая его наверх, крикнула: -Моника! Мы с Эйваном спим на кровати! -ЧТО?!-сказал ошарашенно парень, но его мнения никто не слушал. Нацуки тоже вскоре скрылась наверху. Я улыбнулся и подошёл к спящей Юри. Та мирно дремала на кресле, положив голову на грудь. Взяв её на руки, я пошёл наверх за друзьями, чтобы тоже лечь спать.