Марвел-11: Новая жизнь в теле клона

Тётя Мэй, как от неё и ожидалось, радушно приняла нас с Седьмой, словно мы не были для неё какими-то непонятными клонами, взявшимися из ниоткуда, а её родичи. Не самые близкие, но и не настолько дальние, чтобы просто пожимать плечами со словами: «ну, есть и есть». Нет, она провела нас в дом, усадила за стол, налила нам с Седьмой чаю с бергамотом и выставила перед нами по тарелке со своим фирменным яблочным пирогом. У меня от этой картины снова потеплело на душе, а в уголках глаз Седьмой снова блеснула влага. Разумеется, свою чашку и кусок пирога получили Гвен и Пенни, чтобы не сидеть на пустую за столом. – Ну, рассказывайте. – Произнесла Мэй, когда мы уселись. – А чего тут рассказывать? – Спросила Седьмая. – У нас… у Пенни нашли кровь, нас сделали из неё. Полтора месяца где-то проводили над нами эксперименты, а потом Восьмой смог вырваться, вытащил меня, и мы оба сбежали. – Восьмой? – Не поняла Мэй. – Это я. – Отозвался я на такой вопрос. – Меня называли «Объект номер Восемь» или коротко «Восьмой». Её называли «Объект номер Семь», соответственно, «Седьмая». – А настоящие имена у вас есть? – Спросила она, глядя то на меня, то на Седьмую. – Других имён у нас с ней нет. – Развёл я руками, как бы оправдываясь за это. – Нам как-то никто так и не удосужился их дать. Зачем имена тем, кого принимают за вещь, верно? – Грустно усмехнулся я, отхлёбывая очередной глоток чая. – Бедняжки… – Ахнула Мэй, глядя на нас с жалостью и нежностью. – Я, конечно, знала, что в Гидре хороших людей быть не может, но, чтобы прямо такие подонки, которые считали детей за вещи… – Ну тётя Мэй! – В голос произнесли две девушки – Седьмая и Оригинал. – Мы уже не дети! – Поддерживаю данный тезис. – Спокойно произнёс я, отправляя очередной кусок шарлотки в рот, наслаждаясь кусочками зелёных яблок в нём. – Для меня вы всегда дети. – Улыбнулась с нежностью Мэй, произнося эту «стандартную фразу» каждой любящей матери, которую она и заменила для Пенни. – Даже клоны. – А как ты вообще… – Замялась Седьмая, уткнув носик в чашку чая. – …относишься ко всему этому? – Ну, что тут можно сказать? – Вздохнула тётя Мэй, поглаживая Седьмую по голове, что позволял тот факт, что сидели они рядом. – Врать не буду, если бы я знала, что у Пенни хотят сделать клона, меня бы это не устроило, но, раз уж вы есть, то не гнать же вас только за то, что вас вырастили в пробирке? Вы же оба как Пен-пен, в смысле, мои племянники. – А ничего, что мы… не настоящие? – Спросила, внутренне напрягшись, Седьмая. – Почему же не настоящие? – Поинтересовалась вместо ответа Мэй, продолжая гладить Седьмую по макушке. – Вот же ты, настоящая, живая, тёплая, вся дрожишь от навалившегося на тебя. И… Восьмой, – на моём «имени» она поморщилась, – Тоже вполне реальный, вон как реально поглощает мою шарлотку! С этими словами она коротко хихикнула, от чего лёгкие смешки послышались и от девушек за столом, а я же, прожевав пирог и запив его очередным глотком чая, произнёс: – Ну, знаете ли, питание пресными и сухими протеиновыми брикетами навроде галет, пробуждает зверский аппетит и желание съесть хоть что-то, не напоминающее по вкусу кусок мела с пылью, а тут такая удача! Шарлотка тёти Мэй! Как тут удержаться? На словах про «мел с пылью» Седьмая понимающе покивала. Мои же слова про шарлотку вызвали смех присутствующих дам, от чего и мои губы расплылись в довольной улыбке. – Сложно, наверно, было всё это пережить. – Произнесла Мэй, обнимая Седьмую, продолжая поглаживать её по макушке. – Но ничего. Вы теперь дома! Теперь всё будет хорошо. В этот момент она покосилась на меня. В её глазах читалась некая задумчивость, некая нерешительность. – А как ты… Восьмой? – Спросила она, несколько запнувшись на моём прозвище, видимо, находясь не в восторге от того, что вместо нормального имени что у меня, что у Седьмой, были только серийные номера. – А что я? – Не понял я её вопроса. – Ну… тебе вообще как? – Помялась она, пытаясь сформулировать вопрос. – Тебе нормально, что ты… парень? Тема тут была довольно щекотливая. Конечно, по их мнению, я – лишь очередная Пенни Паркер, запертая в теле мужского клона, но я-то таким не являюсь. И как это им сказать? – Сначала было малость непривычно. – Начал я аккуратно подбирать слова. – Сложно было осознать, что я теперь нахожусь не в своём теле. – И это была чистейшая правда, однако, произнесённая под таким углом и в таком контексте, она может быть понята именно так, как мне того нужно. Не помню, кто сказал, то ли Геббельс, то ли Локи, но я знаю такую фразу: «Лучшая ложь – эта правда, поданная так, что твой собеседник сам придумает себе ту ложь, которая будет тебе нужна». И вот сейчас, я думаю, бог шуток и обмана (или тут это богиня?) мог бы мной гордиться, ведь я не сказал ни слова лжи, выдав чистейшую истину, но присутствующие дамы поймут эти слова так, как мне и нужно. – «Было»? – Заметила Мэй, отмечая эту оговорку. – А сейчас как? – Я привык к новому телу. – Ответил я ей на это, снова протягивая руку за чашкой, в которой ещё был чай, начавший медленно остывать. – И тебе нормально, что ты теперь мужчина? – Уточнила включившаяся в разговор Пенни, продолжая кушать шарлотку, запивая ту чаем, который та так же всё ещё не допила. – Меня всё устраивает. – Ответил я ей на это, глядя своими честными голубыми глазами в её карие омуты. – Поверь, это далеко не так плохо, как может показаться. – И ты не хотел бы снова стать девушкой? – Спросила подключившаяся к беседе Гвен. – Вообще, нет, не хотел бы. – Ответил я на это, помотав отрицательно головой. – Меня, как я и говорил, всё устраивает, а если бы и не устраивало, то всё равно, это были бы пустые разговоры. – Ну-у-у-у, тут как сказать… – Протянула на это Гвен, наклонив голову на бок. – О чём ты? – Не поняла этого Пенни, глянув на рядом сидящую подругу. – Вообще, можно было бы попробовать что-то с этим сделать. – Ответила на это девушка, задумчиво приложив пальчик к подбородку. – И как ты себе такое представляешь? – Хмыкнула на это Седьмая, иронично выгнув бровь. – Такой технологии, которая бы позволила изменить физиологический, а уж тем более, генетический пол, скорректировав как первичные, так и вторичные половые признаки – попросту невозможно! – Как там сказал Восьмой? – Сделала вид, что пыталась что-то вспомнить, Гвен, постукивая пальчиком правой руки по уголку губ. – Ты живёшь в мире, где после укуса радиоактивного паука девушки приобретают невероятные силу и ловкость, получая способность лазить по стенам и потолкам. В мире, где неонацисты из крови подростка делают её клонов. Неужели ты считаешь, что полная коррекция пола более невозможна, чем клоны и пауки, дарующие суперсилы? Да и было бы довольно интересно посмотреть на блонди-Пенни. – В любом случае, я в этом не нуждаюсь! – Стал отмахиваться я от такой «заманчивой» перспективы, как стать очередной «сестрой-близняшкой», пополнив уже образовавшийся дуэт до трио. Да и блондинки в большинстве своём, если верить народной мудрости – глупые. Как говорят тут, в США – бимбо. Гвен – не в счёт, тем более что исключения подтверждают правила. – А если так хочешь посмотреть на Пенни-блондинку, то вот тебе две! Какую хочешь, такую и крась! А меня оставь! Я себе и таким нравлюсь! – Ты как-то подозрительно спокоен к этой ситуации. – Ответила на это моё заявление Гвен, с некоторым недоверием глядя на меня. – Если ты, по сути, Пенни, то почему так спокойно реагируешь на это? Или что, Пен-пен, у тебя тоже есть такие наклонности? – Скажешь тоже! – Произнесла означенная девушка, покрывшись румянцем от смущения. По другую сторону стола тот же цвет приобрела Седьмая. – Тогда почему твоего клона всё устраивает? – Выгнула бровь Гвен, пытливо глянув на девушку. – Потому, что я, хоть и клон Пенни, являюсь самостоятельной личностью. – Подал я свой веский голос. – Да и я не её клон в чистом виде. Во мне чего только не намешано! С этими словами я вынул из-за спины папку с моим личным досье, что была скрыта под одеждой. – Что это? – Удивилась как Пенни, так и Седьмая, увидев папку. – Моё личное дело. – Ответил я на их вопрос, открывая его и раскладывая листы на столе. – Если верить этим бумагам, то я являюсь клоном Пенни лишь где-то на пять процентов. Остальное – от кого-то другого. Просто, видимо, её гены оказались доминирующими, потому у меня и проснулась её память, вот только, видимо, второй «донор» тоже имеет какое-то влияние на меня и мою личность. Понятное дело, что был он, наверняка, мужчиной, иначе объяснить мой пол очень и очень сложно. – Да, я тоже хотела об этом сказать! – Кивнула Гвен, разглядывая бумаги из моего личного дела. – Я, в принципе, понимаю, как можно сделать из мужских образцов женского клона – всего-то и надо, что удалить Y-хромосому из набора XY, и заменить её на продублированную хромосому X, создавая тем самым гомологический набор хромосом XX, свойственный женским особям. При попытке создать мужского клона женской особи мы столкнёмся с проблемой того, что взять Y-хромосому будет неоткуда. Так что версия того, что помимо Пенни для создания Восьмого использовали и другие образцы, могла бы очень многое объяснить. В том числе и то, что его устраивает его мужское тело. – Но память-то у него от Пенни. – Ответила Мэй на это, убирая опустевшие тарелки. – И что, что у него её память? – Спросила на это блондинка, складывая бумаги обратно в папку и закрывая её. – Помимо памяти Пенни, а, значит, и сознания, у него наверняка есть и подсознание, которое вполне могло достаться ему от другого донора, а самоидентификация, ориентация и поведение сильно зависят от подсознания. – Вот! – Произнёс я на такие слова, вставая из-за стола и помогая Мэй отнести чашки. – Так что не надо тут жалеть «бедного меня» и пытаться «вернуть» меня в «нормальное» состояние! В любом случае, не хочу быть блондинкой! Я в принципе не хочу быть девушкой, а блондинкой – тем более. – А чем тебя не устроили блондинки?! – Вполне справедливо возмутилась Гвен, подскакивая со своего места. – Ты обидишься, если скажу. – Ответил я на это, шаркая носком ноги по полу. – И на что же такое я должна обидеться?! – Подалась она вперёд с явно читающимися недобрыми намерениями. – Не хочу говорить. – Говори! – Шутливо погрозила она кулаком. В её глазах плясали бесенята от такой ситуации. – Ну, говорят же, что… – Начал мяться я, но красноречивый взгляд Гвен вынудил меня продолжить. – …что все блондинки легкомысленные и… – «Глупые», ты хотел сказать? – Прищурилась уже довольно недобро блонди. – Исключения вроде тебя только подтверждают правило! – Стал я отступать от двинувшейся на меня Паучихи. – Пенни! – Повернулась она резко к оригиналу, не став преследовать меня и далее. – Я на тебя обиделась! – Эй!? – Чуть не поперхнулась она своим возмущением. – А на меня-то за что?! – А откуда у твоего клона такое мнение?! – Сплела на руку Гвен небольшой мячик паутины из веб шутера и бросила в подругу. – Гвен! – Уворачивалась Пенни от летящих в неё снарядов. – Я так правда не думаю! Я же знаю, какая ты умная! – Так и Восьмой меня за дурочку не считает! – Продолжала метать девушка снаряды. – Вот только это не мешает ему считать всех блондинок глупыми! – Кажется, ты умудрился их поссорить. – Хмыкнула подошедшая к наблюдающему за этим цирком мне, Мэй, пока девушки с кухни переместились в гостиную. – Да нет, у нас… у них часто такие дружеские перепалки. – Произнесла вставшая рядом Седьмая, провожая взглядом носящиеся друг за другом фигуры в спандексе. – Скоро они успокоятся. – Лишь бы они нам дом не разнесли! – Произнесла на это тётя Мэй, после чего решительно пошла в сторону этого урагана, состоящего из двух девушек, после чего, встав между ними, громко произнесла: – А ну-ка прекратили громить мою гостиную! Устроили балаган! Девушки, как в каком-то мультфильме или комедии, от этого выкрика застыли на месте ровно в тех же позах, в которых находились на момент выкрика. Медленно переглянувшись, они успокоились, после чего встали в спокойные позы. – Извини, тётя Мэй. – Попросила у неё прощения Пенни. – Да, простите, миссис Паркер, мы малость увлеклись… – Вторила ей Гвен. – То-то же! – Сделала вид победившего тирана Мэй, карикатурно подняв нос к потолку, после чего не выдержала и прыснула от смеха. – Да, девчонки, с вами не соскучишься! После этого она снова повернулась к нам с Седьмой. Взглянув на нас, она вздохнула, после чего подошла к нам и произнесла: – Ну что же, добро пожаловать! Давайте как-то вас тут обустраивать! Для начала, наверно, подберём вам нормальную одежду, а не эти робы северокорейских заключённых! – Да, это было бы очень кстати! – Произнесла Седьмая, что была сейчас одета в одежду Гвен, которая не совсем ей подходила. – Пен-пен, дай… Седьмой что-то из своей одежды. Ну, точнее, получается, вашей. А ты, мальчик мой, пойдёшь со мной! У нас тут где-то была одежда Бена, оставшаяся с его молодых лет. – Начала резво отдавать распоряжения женщина, возвращая эту встречу в конструктивное русло. Разумеется, всё девичье общество умчалось в комнату Пенни, чтобы переодеть Седьмую в более подходящую одежду, а мы с тётей Мэй направились в кладовку. – Да, а тут всё так же полно коробок… – Протянул я, глядя на эти картонные горы. – Не стой, мальчик, а лучше помоги мне! – Произнесла женщина, высматривая нужную коробку. – О! нашла! Вот она! – Указала Мэй на ту картонку, на которой было написано чёрным перманентным маркером лишь два слова: «Бэн Паркер». Только та коробка была очень далеко, в глубине кладовки, и путь до неё давно был завален десятками коробок. – Сейчас достану. – Кивнул я на это, и прыгнул на потолок, прицепившись к нему, и начав своё движение вперёд. – Да, просто невероятно удобная способность при уборке! – Произнесла Мэй, когда я спокойно добрался до коробки, взял её в одну руку и вернулся назад. – Ага, это правда! – Заявил я, кое-что припоминая. – С ней очень удобно прибираться в комнате, особенно в углах под потолками. – Ах, так вот как у Пенни это получается так быстро и легко! – Хихикнула Мэй, принимая у меня коробку и направляясь на выход. – А ведь я могла бы и догадаться, раз уже узнала эту тайну! Так, за разговорами, мы добрались до комнаты тёти Мэй, принеся туда коробку. Поставив её на кровать, мы вскрыли её, разрезав скотч, и начали доставать вещи дяди Бена. – Так… вот есть хорошие джинсы, футболки, спортивные штаны, водолазка… – Перечисляла женщина эти вещи, глядя на них с лёгкой тоской и ностальгией. Видимо, вспоминала Бена. Эти двое правда любили друг друга. Их счастью могли бы позавидовать многие любовные романы. Редкая в этом мире моногамная пара. На сколько я знаю, в некоторых европейских странах и, даже, во многих американских штатах, существовал закон, обязывающий иметь определённое количество жён, вот только их необходимость была под большим вопросом – мужчины и сами не против были иметь огромные гаремы, где было не столько любви, сколько выгоды, ведь позиции первых жён занимали состоятельные девушки, вторые-третьи были банально работницами-добытчицами, или просто имели полезные для семьи профессии и должности, как в той шутке про возраст детей одной еврейки: «Стоматологу – семь, а гинекологу-таки десять!». Ну, и говоря про пятых-шестых и далее жён, стоит понимать, что это буквально домработницы, которые готовы выполнять функции прислуги банально для того, чтобы иметь возможность выйти замуж. Семья тут – это культ, а муж – розовая мечта каждой девочки. У Мэй и Бена было не так. Бен был бесплоден, он не мог иметь детей, и любая другая женщина, на месте Мэй, бросила бы его, но она этого не сделала, а осталась с ним, потому как они оба любили друг друга. Пенни всегда восхищалась их историей, мечтая о такой же чистой любви, но, по возможности, с мужчиной, который сможет зачать ей детей. Здоровых, красивых и умных. Бр-р-р! Аж передёргивает от отголосков её мечтаний в моей голове о том, как её оплодотворит Майкл Джейн! А фантазия у девушки богатая! Представляла во всех красках! Если встречусь с местным Профессором Ксавье, то обязательно попрошу его или её подчистить эти воспоминания! – Думаю, что ты можешь надеть это. – Произнесла Мэй, подавая мне джинсы, футболку, чёрную водолазку и кроссовки. – Думаю, тебе это подойдёт. Ты тут переодевайся, я выйду. С этими словами она вышла, оставив меня одного. На переодевание я потратил немного времени, после чего вышел из комнаты в коридор, где ждала тётя Мэй. – Вылитый Бен в молодости! – Произнесла она, взглянув на меня. – Почти не отличить! Вы с ним так похожи! Особенно в этой одежде! Прям один человек! – Так родня, всё-таки. – Развёл я слегка неловко руками, стоя прямо перед ней. В этот момент со второго этажа из комнаты Пенни спустились девушки. – А вот и мы! – Заявила Гвен, идущая впереди всех. – Седьмую мы переодели, вы с Восьмым, как вижу, тоже уже справились! Тебе, кстати, идёт! – Спасибо. – Ответил я ей на это, слегка поворачиваясь сперва в одну, потом в другую сторону. – Как по мне, не плохо сидит! – Согласна! – Произнесла Пенни, подходя к нам вместе с Седьмой. – Немного старомодно, конечно, но не плохо! – С каких пор ты у нас эксперт в моде? – Хмыкнула на её слова Гвен. – Не слушай её, Восьмой! Прекрасно выглядишь! А такой лук – это нестареющая классика! А ты что думаешь, Седьмая? – А я думаю, что иметь серийный номер вместо имени – это очень неприятно и обидно. – Поморщилась та на очередное произнесение своего прозвища, что та носила от того, что альтернатив у неё не было. – Девочка дело говорит! – Произнесла, упирая руки в бёдра, Мэй. – Хоть ребята и клоны, но они люди! А у каждого человека должно быть имя! – Да, об этом мы как-то не подумали. – Почесала блондинистую макушку Гвен, переводя свой взгляд с меня на Седьмую и обратно. – Так мы чего, будем сейчас придумывать имена? Это ведь очень ответственное дело! – Не ходить же им и дальше под номерами? – Произнесла уже Пенни, говоря очевидные вещи. – Ну и? – Спросила Гвен, положив правую руку себе на бедро. – Какие имена вы себе хотите? Пенни и Седьмая как-то странно переглянулись, кивнули чему-то, после чего повернулись обратно к нам и в один голос произнесли: – Джессика! – Джессика? – Удивилась тётя Мэй такому их единомыслию. – А почему именно «Джессика»? – Имя красивое. – Призналась Пенни, слегка наклонив голову в бок и назад, приподнимая брови, как бы тем самым говоря, что это простой и очевидный факт. – Да и оно у меня… у Пенни стоит в качестве ника во многих онлайн-играх. – Дополнила Седьмая, проделывая точно те же манипуляции, что и оригинал. – В принципе, почему бы и нет? – Произнесла Мэй, пожимая плечами на такое предложение. – Вполне неплохое имя. А как хочешь называться ты? – Перевела она взгляд на меня. – Да, как-то, нет идей. – Почесал я блондинистый затылок. – Может, Джестер¹? – Предложила Гвен после секундного раздумья. – Спасибо тебе за такое «лестное» имя! – Закатил я глаза, выражая тем самым свой скепсис. – Что называется: «Будешь выходить – назови меня Джестером²!» – А что? – Не поняла Гвен моего недовольства. – Это имя как Джессика, просто мужское! – Мы сперва рассмотрим иные варианты. – Вздохнул я, видя, что блонди и правда не понимает, от чего я не доволен. – Джон? – То ли спросила, то ли предложила Пенни после небольшой паузы. – Ага, и фамилию «Смит». – Хмыкнул я на это предложение, выражая скепсис. – А если Бен? – Внесла предложение Мэй. – Ты на него очень похож, он тоже был блондином, как и ты, да и лицом схожи! – Хм… а в этом что-то есть… – Задумчиво произнёс я, потирая подбородок, вспоминая про то, что одного из клонов Питера Паркера звали Бен Рейли. Ну, тут всё сходится. – Почему бы и нет? – Ну, тогда решено! – Потёрла с хлопком ладошки Мэй, довольная результатами. – Значит, будете теперь Бен и Джессика! – Явно лучше, чем простой номер! – Улыбнулась Седь… Джессика. – Полностью солидарен. – Произнёс я, довольно улыбнувшись. В этот день начинается путь Бена Рейли, человека, который постарается сделать так, чтобы в этом мире всё не пошло по одному месту, как минимум для меня и моей… семьи. Да, именно семьи! Примечания: 1 – Джестер от английского Jester – шут. 2 – Цитата из "Джокера" – будешь объявлять - назови меня Джокером. Аллюзия, надеюсь, понятна.