Изысканная работа

Было еще так рано, что на траве кое-где еще блестела роса. На Гём, тем не менее, давно уже проснулся и чувствовал себя вполне неплохо. В этом огромном богатом доме у него не было обязанностей, помимо рисования непристойных картин, но чувствовать себя нахлебником и вызывать зависть у слуг вовсе не хотелось. Поэтому На Гём уже ни свет ни заря возился в огороде, выдергивая сорняки с грядки дайкона. Погруженный работой, он не сразу услышал окрик из окна: - На Гём, ко мне! Зачем он понадобился господину с утра пораньше? Почему-то сердце кольнуло дурным предчувствием. Поднявшись с корточек, парень наспех отряхнул руки и пошел на зов. Господин ждал его, сидя на полу в небрежно распахнутом халате - в вороте была видна почти вся его мускулистая грудь. Волосы, не прикрытые сеткой, завязаны в простой пучок на затылке, под глазами тени, как будто опять не спал ночь напролет... - У тебя грязь под ногтями, - бросил он, глядя исподлобья на На Гёма. - Зачем занимаешься крестьянской работой? Сглотнув, юноша рефлекторно спрятал руки за спину. - Я п-просто... Я просто хочу быть полезным, господин... Эти слова вызвали у Сын Хо короткую усмешку. - Оставь эти глупости. Руки, что создают такие замечательные картины, не должны быть замараны черным ремеслом... Только теперь На Гём заметил, что рядом с господином стоит кувшин и лежит наполненный чем-то бархатный мешочек. Заметив его взгляд, Сын Хо подобрал этот мешочек и начал ослаблять завязки. - Твоя задача состоит не в том, чтобы быть слугой, На Гём. Твоя миссия куда важнее... То, что появилось на свет божий из мягкой ткани, заставило художника выпучить глаза от удивления. А еще - покраснеть, как варёный рак... - Э-это что еще такое?! - выкрикнул он, не в силах сдержать своих эмоций. В руках у Сын Хо был самый настоящий... настоящий!.. - Изысканная работа, правда? - господин же, как ни в чем ни бывало, изучал это, поворачивая в разные стороны. - Выполнено из настоящей слоновой кости! Только посмотри, как искусно выточена каждая венка, какая реалистичная головка... И яйца - совсем как настоящие! Ну разве не восхитительно?.. Увы, На Гём восторга господина разделить никак не мог. Он в жизни не видел столь возмутительного предмета и мог только, молча открывая и закрывая рот, смотреть, как господин ласкает похабную вещицу своими длинными пальцами... - Н-но зачем вам это?.. - Хотел показать своим друзьям, - Сын Хо наконец-то оставил в покое эту штуку, поставив ее рядом с собой. - Отдал за этот фаллос целое состояние, между прочим, но, как назло, мои друзья, кхм, начали создавать слишком много проблем, и... Да и демоны бы с ними - ведь у меня есть ты! Дело явно запахло жареным. На Гём в испуге покосился на дверь, но господин, будто прочитав все его малодушные мысли разом, сказал железным голосом: - Иди ко мне. И ноги понесли юношу прежде, чем он успел это осознать. Он застыл на почтительном расстоянии, скромно сложив руки перед собой, но Сыну Хо этого, конечно же, было мало. - А теперь разденься. - Ч-что?! - На Гёму пришлось покраснеть еще раз. - Но ведь еще так рано!.. В ответ на его замешательство господин глухо, снисходительно засмеялся, качая головой. - Глупый. Разве ты еще не понял, что я одержим похотью в любое время дня и ночи? Что ж, похоже, выбора у На Гёма не осталось. Стыдливо опустив голову, он сделал, как было сказано. Его небогатые одежды остались смятой кучей на полу. Одобрительно кивнув, Сын Хо похлопал себя по коленям: - А теперь ложись сюда животом. Это чувствовалось весьма пугающе - как будто господин собрался его наказывать. Тревога внутри нарастала с каждой секундой, а Сын Хо, будто издеваясь, долго молчал и ничего не делал. Просто смотрел на него, беспомощно распластанного на своих коленях, и молчал... А потом раздались звуки, которые На Гём в последнее время слышал часто. Звук плевка... А потом - плеск масла, выливаемого из кувшина на ладонь. - Не дергайся. Сколько раз они это ни делали, а привыкнуть пока не получалось. Ноги художника задрожали сами собой. Изо рта невольно вылетел тяжелый вздох. На Гём чувствовал себя не иначе, как игрушкой господина - точно такой же, как этот... фаллос из слоновой кости, но поделать ничего не мог. Сын Хо забавлялся с его входом, не грубо, но настойчиво пытаясь его расширить, и это не могло привести к определенным последствиям... У На Гёма горели даже уши. Не зная, куда деваться от этого срама, он бессмысленно комкал в дрожащих пальцах край полы халата господина. Дыхание его сбивалось все сильнее. Он с ужасом ждал очередной выходки, на которые его господин был так горазд... - Ты такой зажатый, - мягко сказал Сын Хо, поглаживая его по пояснице и ниже. - Нехорошо. Разве тебе не любопытно так же, как и мне?.. На Гём не без труда выдохнул и опустил голову, попытавшись расслабиться, растечься по теплому ложу-коленям. На полу застыло, притаившись, несколько мелких солнечных зайчиков. Он не отводил от них взгляда, стараясь не думать обо всем, что с ним творится... И о том, как приятно от пальцев господина внутри. - Хватит молчать. Я же вижу, что ты давишь стоны! Проницательность Сына Хо иногда попросту пугала. В ответ на очередное, особо сильное движение На Гём позволил себе издать тихое "ах" и был вознагражден за это прикосновением к волосам... - Наконец-то моя ледяная принцесса оттаяла. А теперь громче! - Н-но господин, нас... нас же услышат!.. - Что ж, пусть позавидуют, - и На Гём, зажмурившись, застонал снова. И еще громче, и еще... Господин всегда заставлял его делать такие бесстыдные вещи! И это еще даже без... Чему быть - того не миновать. Смазанный маслом, искуственный фаллос вызывающе блестел еще сильнее, чем уже было. Головка была гладкой и прохладной, и такой пугающе твердой... Первым инстинктом юноши было вытолкнуть ее из себя. Но господин, удерживая его на месте, давил неумолимо, заставляя безделицу погружаться все глубже... - С-стойте, стойте!.. У На Гёма невольно брызнули слезы из глаз. Ему стало ужасно страшно, он хотел вырваться... - Ты всегда паникуешь, как девица в первую брачную ночь, - холодно сказал Сын Хо, к счастью, притормозив хотя бы ненадолго. - У тебя ведь было достаточно времени, чтобы разобраться в себе, правда? Художник смог лишь всхлипнуть в ответ. Он и так знал все, что сейчас услышит, но до сих пор не мог смириться... - Ты мужеложец, - прозвучал приговор господина. - Ты всегда им был, есть и будешь... Ты наслаждаешься развратом. Ты обожаешь мужские члены. Ты обожаешь мой член... Не так ли? Фаллос неожиданно начал покидать тело На Гёма - чтобы вдруг резко вернуться обратно... - Ах, господииин!.. Этот фаллос казался таким мучительно большим и твердым. Чувствовать его в себе было тем еще страданием - и удовольствием одновременно. Господин двигал им, набирая ритм, выточенная из кости мошонка билась о задницу На Гёма, почти как настоящая, а он мог только хныкать и выть, скребя циновки своими грязными ногтями... - Скажи это, - слова Сына Хо были такими же безжалостными, как и его движения. - Скажи, что ты - распутная девка в мужском теле. Что ты жаждешь членов, как скупец - золота... Ты понял это, едва только начал взрослеть. Скажи это, На Гём. Скажи... Набухший орган болезненно терся о колени господина. Перед глазами стояла мутная пелена. Фаллос двигался с сокрушающей силой, лишенный своей воли, На Гём мог только поддакивать, задыхающимся голосом повторяя все обличающие слова. Его тело жило отдельной жизнью, активно участвуя в разврате, а разум просто отказывался верить... - Го-господин, пустите, я... я кончу на ваш халаааат!.. Но мольбам его никто не внял. - Плевать, - от взгляда Сын Хо, как всегда, душа уходила в пятки. - Подними зад выше! И он снова подчинился. На Гём уже не лежал животом на коленях господина - стоял на четвереньках, опираясь подбородком о пол и закрыв лицо руками. Его стоны были больше похожи на плач, что, похоже, только раззадоривало Сын Хо. С каждой фрикцией парень дрожал все сильнее. Фаллос вышел из него почти полностью и вонзился обратно еще несколько раз - протяжный крик поднялся к потолку... На шелковый подол халата брызнула белесая жидкость. На Гём несколько секунд не видел перед собой ничего - только черную пелену. Все было кончено... - Неплохая штучка, - вытянув из него наружу мокрый фаллос, Сын Хо небрежно, как старую тряпку, отбросил его в сторону. - Надо будет заказать еще несколько, но сперва... И он демонстративно погладил себя по выступающему бугру между ног. - Только посмотри, что ты наделал!