Dance of The Dragonwolf

      Деймон Таргариен       Деймон услышал голос своего сына с другого конца комнаты, прервавший его концентрацию, когда он был в разгаре примерки своей новой одежды для предстоящего праздника. Когда он стоял перед зеркалом в полный рост, тщательно изучая каждый дюйм своего наряда, в комнату проник голос его сына: - Отец, король сердится? - Вопрос повис в воздухе, и Деймон на мгновение замолчал, задаваясь вопросом, почему его сын задал такой вопрос именно в этот момент.       Мысли Деймона были поглощены предстоящим пиршеством. Он был не из тех, кто суетится из-за своего наряда, но это был необычный случай. Семья Лианны принимала это мероприятие, и как мать его сына Эйнара, она занимала особое место в его сердце. Деймон знал, что впечатление, которое он произвел на ее семью, может иметь далеко идущие последствия, поскольку они могут стать могущественными сторонниками будущих начинаний его сына. Помня об этом, он тщательно подбирал свой наряд, остановив свой выбор на сшитом на заказ дублете из темно-малинового бархата. Он сочетал его с накрахмаленной белой рубашкой и черными бриджами, завершая ансамбль парой начищенных кожаных ботинок.       Север, хотя и не был самым сильным королевством в Вестеросе, все же оставался ценным союзником.       - Что заставляет тебя так думать? - переспросил Деймон, его глубокий голос разнесся по комнате. Он стоял во весь рост, его широкие плечи были обтянуты гладкой черной туникой, украшенной замысловатыми красными нитями, напоминавшими чешую свирепого дракона. Пурпурный взгляд Деймона метнулся к его сыну, который примерял свою одежду, погруженный в раздумья, обдумывая свой ответ.       - Он не казался счастливым, когда прибыла тетя Гейль, - заметил Эйнар, примеряя одежду, которую подарила ему мать. Его одеяние было поистине королевским: тончайший шелковый материал, украшенный замысловатыми узорами, свидетельствовал о мастерстве лучших ткачей Семи королевств. С самого первого взгляда было очевидно, что Эйнар был не просто еще одним благородным, а принцем дома Таргариенов, чья родословная восходила к легендарным драконам древности. Шелковая ткань струилась вокруг него, мерцая в свете люстр.       Когда мальчик вспоминал о том времени, когда Гейль приветствовала короля после своего прибытия, он не мог не вспомнить неодобрительное выражение лица старого короля и безошибочно узнаваемый оттенок неудовольствия в его голосе, когда он дал понять, что недоволен отсутствием своей дочери во время его прибытия. Несмотря на то, что король не оскорблял дочь открыто на публике, поведение и тон короля красноречиво говорили о его недовольстве, заставляя принца задуматься, не было ли отсутствие Гейль причиной недовольства его отца. Возможно, король счел, что отсутствие дочери неуважительно относится к его авторитету, или, может быть, он просто скучал по обществу своей дочери и был разочарован тем, что ее не было рядом, чтобы поприветствовать его.       Эйнар не мог не задаться вопросом, позволит ли король потомкам Гейль когда-нибудь завести своих собственных драконов. Он знал, что Веларионам были дарованы драконы через Рейнис, и хотя это была большая честь, это также могло стать проблемой, если бы другие Дома нашли способы заполучить Драконьих всадников через брак. Эйнар не мог отделаться от ощущения, что слишком много домов со всадниками на драконах могут привести к появлению потенциальных врагов в будущем, и он знал, что королю придется тщательно обдумать этот вопрос, чтобы обеспечить безопасность и стабильность королевства. Возможно, нашелся бы способ ограничить количество домов с драконами, или, возможно, возникла бы необходимость в полностью новой системе, чтобы держать баланс сил под контролем.       Деймон стоял перед зеркалом и смотрел на свое отражение с легкой усталостью в глазах. Он примерял ожерелье из чистого серебра и почувствовал его тяжесть на своей шее. Ожерелье имело уникальный дизайн с изображением головы дракона на конце, что сразу привлекло внимание принца. Резьба фигуры с головой дракона была настолько замысловатой и детализированной, что она выглядела почти как настоящая голова дракона, извергающая серебряное пламя.       Когда Деймон рассмотрел ожерелье более внимательно, он заметил красный оттенок на голове дракона, который придавал ему более реалистичный и живой вид. Он был впечатлен мастерством и артистизмом, с которыми было создано такое ювелирное изделие. Это было так, как если бы дракон был жив и дышал прямо перед ним. Он знал, что это ожерелье станет идеальным аксессуаром для предстоящего пира.       Когда речь заходила о его дедушке, Деймон избегал говорить о нем, короле Джейхейрисе - человеке, который был известен своим упрямством и гордостью. Решения Джейхейриса были окончательными, и изменить его мнение было почти невозможным подвигом. Даже его жена, которая была известна своей убедительностью, большую часть времени не могла его переубедить. Это было так, как если бы воля Джейхейриса была высечена в камне, неподвижная и непоколебимая.       Будучи маленьким мальчиком, принц Деймон часто сидел у ног своей бабушки Алисанны, внимательно слушая, как она потчевала его историями о прошлом их семьи. Одна из таких историй, которая всегда захватывала его воображение, была о его дедушке, который, как утверждала Алисанна, был еще более упрямым, чем дракон их семьи Вермитор. Но это был не единственный секрет, которым Алисанна поделилась со своим любознательным внуком. Она прошептала ему, что, по ее мнению, его дед на самом деле был Драконом в человеческом обличье, обладающим всей силой и свирепостью могучих зверей, которые бродили по небесам. Деймон слегка усмехнулся; раньше он верил ее историям и умолял короля превратиться в Дракона.       Размышляя над словами Доброй королевы, Деймон не мог не признать лежащую в их основе истину. Несмотря на упрямый характер своего деда, он был опытным политиком с талантом завоевывать расположение масс. Непоколебимая преданность Джейхейриса своим обязанностям короля часто брала верх над его семейными обязательствами, заставляя его близких чувствовать себя заброшенными и неважными. По мнению Джейхейриса, Вестерос был превыше всего остального, включая его собственную семью, и это убеждение Деймон находил обескураживающим. Тем не менее, несмотря на свои сомнения, Деймон не мог отрицать, что Джейхейрис был хорошим правителем, даже если он был ужасным семьянином.       - Твой прадедушка - король, Эйнар. - сказал Деймон, прежде чем повернуться лицом к сыну; и он не мог не почувствовать прилив восхищения перед мальчиком, стоящим перед ним, одетым в роскошный наряд, который, казалось, излучал элегантность и силу. Украшенный черной тканью, которая идеально облегала его фигуру, богатый материал был подчеркнут ярким красным контуром на плече, что придавало его ансамблю царственный оттенок. Со своими распахнутыми рукавами и властной осанкой Эйнар излучал чувство уверенности и властности, подобающее истинному принцу. Деймон знал, что сын произведет хорошее впечатление на всех в зале.       Когда Деймон приблизился к своему сыну, он шел целеустремленно, его сапоги стучали по полированному мраморному полу комнаты. Он остановился всего в нескольких футах от сына, его глаза оглядели комнату, прежде чем он опустился перед ним на колени. Эйнар поднял глаза на своего отца, и на его лице отразились любопытство и изумление.       Рука Деймона протянулась и мягко легла на плечо мальчика, тепло его прикосновения заставило Эйнара обратить свое внимание на отца. - Быть королем означает, что те, кто ниже тебя, должны проявлять к тебе уважение. В глазах короля то, что его дочь не пришла поприветствовать его, когда он прибыл, было признаком неуважения. - объяснил Деймон.       Брови Эйнара нахмурились в знак понимания, пока он переваривал слова своего отца. - Я понимаю, - тихо сказал он. - Я запомню это, отец.       - Всегда помни, что люди будут искать даже самую маленькую трещину. Они найдут её и расширят. Они будут использовать это, чтобы подняться на ступеньку выше. Когда ты находишься перед другими людьми, тебе следует скрывать свои эмоции.       Когда Деймон положил обе руки на плечо своего сына: - Люди не должны быть в состоянии сказать, что ты чувствуешь. Важно никогда не проявлять публичной враждебности по отношению к королю. Ты должен использовать слова, чтобы скрыть свои намерения, например, прятать свое печальное лицо за маской счастья. - Эйнар, казалось, глубоко задумался; его брови нахмурились, когда он обдумывал слова отца.       Мальчик понимал, что в опасной политической игре один неверный шаг может означать разницу между жизнью и смертью.       - Папа, а как насчет простых людей? - спросил Эйнар гораздо более взрослым тоном, чем у мальчика, которому исполнилось четыре года. Деймон иногда задавался вопросом, откуда взялась эта зрелость, но, тем не менее, он гордился своим сыном.       - Простые люди не обладают большим влиянием, когда дело доходит до власти, которой обладаем мы, у нас есть Драконы, и наше слово - закон. Таргариены - Боги среди людей. Драконы - причина, по которой мы короли. Всем известно, что простолюдинам наплевать на политику. Их волнует только бесконечное лето и еда в их брюхе. Если ты добьешься этого, они будут относиться к тебе с большим уважением, несмотря ни на что. У них есть своя маленькая важность. Помни это. - Деймон говорил серьезно; Эйнар кивнул с легкой улыбкой, и его отец крепко обнял его. Юный принц быстро ответил на любящие объятия, обхватив своими маленькими ручками широкие плечи отца.       Глядя на своего отца с игривой улыбкой, Эйнар прошептал: - Не забывай о своем обещании отвести меня, Лейну и Рейниру к Стене, - его голос был полон озорства. Деймон усмехнулся, его глаза весело блеснули, когда он притянул сына ближе и нежно поцеловал его в щеку.       Когда Деймон неохотно высвободился из теплых объятий своего сына, он встал с улыбкой, его большая рука все еще оставалась на мягких волосах мальчика. Когда он игриво взъерошил пряди, Эйнар хихикнул и попытался уклониться, но его отец слишком хорошо знал, что его сын просто предавался их обычной игре в нежное подшучивание. С огоньком в глазах Деймон усмехнулся, наблюдая, как лицо его сына озаряется радостью.       Когда Деймон вернулся к зеркалу в полный рост. С едва уловимым оттенком интереса в голосе он спросил: - Как ты проводишь время с Лейной и Рейнирой? - Лицо его сына просияло, и он с жаром принялся рассказывать во всех подробностях об их приключениях. С того момента, как они встретились утром, и до того времени, когда они исследовали Винтерфелл, его сын рассказывал ему о каждом их шаге. А потом, с озорным огоньком в глазах, его сын рассказал, что им даже удалось пробраться в пекарню и украсть немного вкусного печенья. Деймон не смог удержаться от смешка при мысли о выходках своего сына, представив, как он на цыпочках ходит по пекарне, стараясь не издавать ни звука.       Деймону было приятно слышать, что его сын хорошо проводит время и с Лейной, и с Рейнирой, часть его не могла не представлять своего сына, когда он вырастет; он уже мог представить его, могучего принца, с Каннибалом за спиной, когда он представлял будущее Эйнара, Деймон не мог не но подумать о том, как важна будущая невеста его сына. Хотя в Вестеросе было много подходящих девочек нужного возраста, ни одна из них не могла сравниться по статусу и ценности с драконьим всадником.       Его отец сказал Деймону, что король хочет, чтобы его сын женился на Рейнире, в то время как королева Алисанна хотела женить правнука на леди Лейне. Деймон понимал причину, стоящую за ними обоими.       Деймон почувствовал, как в нем закипает гнев, но он быстро успокоился, как только его взгляд упал на сына, который разглядывал его новую тунику; Деймон знал, что Рейнира была бы идеальной парой для его сына; он ничего не знал о леди Лейне, и то, что она была дочерью Рейнис, не помогало. Но Деймон знал, что леди Лейна в будущем может стать драконьей всадницей, что сделает ее достойной парой Эйнару.       Деймон боролся со своими мыслями о будущем сына, казалось, несколько часов, не в силах избавиться от груза своих тревог. Как раз в тот момент, когда он подумал, что больше не выдержит, дверь без предупреждения распахнулась, и вошла Лианна. От одного ее вида его напряжение мгновенно рассеялось, и он почувствовал, как его захлестывает волна спокойствия. Когда она скользнула к нему, казалось, что вся красота мира заключена в ее существе, и он не мог не быть ошеломлен ее сиянием.       У нее была потрясающая фигура в темно-красном платье. Замысловатая вышивка лютоволка на ее груди была тонким намеком на ее семью, в то время как выбор цветов, черного и красного, отдавал дань уважения ее мужу Таргариену. Струящаяся ткань ее платья была полностью черной, за исключением эффектной части вокруг рук, которая была глубокого, насыщенного красного цвета - смелое заявление, требовавшее внимания. С каждым шагом, который она делала, подол ее платья элегантно шуршал по полу, и мягкий шелест ткани наполнял комнату.       Несмотря на смелые оттенки Таргариенов, серебряный знак Старка на ее груди был напоминанием о том, что она все еще Лианна из Дома Старк.       Лианна несла маленькую темную шкатулку из дерева; она медленно поставила ее на ближайший столик, ее изящные пальцы обводили замысловатую резьбу, украшавшую ее поверхность. С довольной улыбкой она переключила свое внимание на мужа, желая продемонстрировать свое новое платье, на пошив которого у нее ушли недели. Шагнув вперед, она не смогла сдержать нервного возбуждения, задаваясь вопросом, что подумал бы ее муж о ее последнем творении.       Когда она приблизилась к нему, глаза Деймона загорелись, а его губы изогнулись в теплой улыбке, которая заставила сердце Лианны замереть. Не теряя времени, Деймон развернулся, чтобы получше разглядеть платье. Оно было красивым, и облегало ее изгибы во всех нужных местах.       - Лия, ты прекрасно выглядишь, - искренне сказал Деймон, его голос был полон любви и восхищения. - Я не знаю, что еще сказать, - продолжил он, беря жену за руку, от ее мягкой ладони у него по спине пробежали мурашки. Лианна покраснела от его слов, чувствуя, как ее щеки приобретают глубокий розовый оттенок. Она знала, что выбрала идеальное платье для их ночного свидания, и то, как Деймон смотрел на нее, заставляло ее чувствовать себя уверенной и любимой.       Голос Лианны был мягким, когда она произносила слова: - Ты прекрасно выглядишь, мой принц-дракон, - и ее рука нежно легла на его плечо, когда она посмотрела в его пронзительные фиолетовые глаза. Деймон не мог не почувствовать, как его сердце учащенно забилось при виде нее, и он знал, что всегда будет очарован ее красотой. Когда они обменялись легким поцелуем, он почувствовал, что его тело расслабилось, а разум отвлекся от своих обязанностей принца. Однако момент его блаженства был недолгим, когда Лианна отстранилась, оставив его почти рычащим от разочарования. Он знал, что их маленький сын находится с ними в комнате, и он не мог рисковать, устраивая сцену на глазах у ребенка.       Когда они обернулись, их взгляды встретились с Эйнаром, который стоял перед большим окном спальни. Окно идеально обрамляло захватывающий дух вид на обширные заснеженные земли, лежащие за грозными стенами Винтерфелла, в то время как висевший в небе полумесяц отбрасывал безмятежное и мистическое голубое сияние на все, что находилось снаружи. Это было так, как если бы мир снаружи застыл во времени.       Лианна стояла в центре комнаты, не сводя глаз с маленькой фигурки своего сына. Она нежно позвала его, ее голос был мягким и теплым: - Эйнар, иди сюда милый. - При звуке голоса матери маленький мальчик вскинул голову и посмотрел на нее большими любопытными глазами.       Не теряя ни секунды, Эйнар побежал к своим родителям так быстро, как только могли нести его маленькие ножки. Лианна быстро опустилась на колени, чтобы встретиться с ним взглядом, и широко раскинула руки, чтобы обнять его. Маленькое тельце столкнулось с ее, и она крепко обняла его, чувствуя тепло мальчика. Высвободившись из объятий, Лианна указала на маленькую деревянную черную коробочку, стоявшую на соседнем столе.       Промасленное темное дерево, из которого была изготовлена шкатулка, было гладким на ощупь, и было очевидно, что мастер с большой тщательностью подошел к ее изготовлению. Символ Таргариенов, трехглавый дракон, был мастерски вырезан в центре коробки, в то время как символ Старков, лютоволк, был изящно выгравирован на дне. Контур коробки был насыщенного красного цвета, что придавало ее внешнему виду царственный оттенок, с маленькой замочной скважиной, которая открывала коробку.       Лианна выудила из кармана маленький ключ и осторожно вставила его в замочную скважину, медленно поворачивая, пока не услышала удовлетворительный щелчок. Глубоко вздохнув, она подняла крышку коробки. Первое, что она увидела, был гладкий и роскошный шелк, которым была выстлана внутренняя часть шкатулки, его нежные складки улавливали свет и мерцали, как жидкое серебро. Но ее взгляд быстро привлек предмет, лежащий поверх шелка: потрясающее серебряное ожерелье, его замысловатый дизайн сверкал в тусклом свете комнаты.       Медленно и осторожно она вынула потрясающее серебряное ожерелье из его мягкого нутра, любуясь тем, как свет от мерцающих свечей танцует на замысловатой, изящной металлической отделке. Она повернулась к своему маленькому мальчику, наблюдавшему за ней широко раскрытыми глазами, и протянула ожерелье, чтобы он увидел. Лицо мальчика озарилось удивлением, когда он уставился на сверкающее украшение.       - Эйнар, - заговорила Лианна с нежной улыбкой, ее голос был пронизан воспоминаниями, - это ожерелье подарила мне твоя бабушка в день моей свадьбы с твоим отцом. - Она протянула руку за шею и расстегнула тонкую цепочку, показывая ее сыну. Наблюдая, как удивление наполняет его глаза, она продолжила: - Оно передавалось в нашей семье из поколения в поколение. - Эйнар осторожно протянул руку, чтобы прикоснуться к замысловатому рисунку, его пальцы с благоговением коснулись гладкой поверхности. Сердце Лианны наполнилось гордостью, когда она поняла, что однажды эта драгоценная семейная реликвия перейдет к нему по наследству.       - А теперь я хочу, чтобы оно было у тебя, - мягким тоном произнесла Лианна, передавая своему сыну маленькое ожерелье с замысловатым узором. Лианна почувствовала горько-сладкую боль в своем сердце, когда сделала это. - И однажды, когда ты найдешь женщину, которую полюбишь, ты подаришь его ей, - продолжила она, и печальная улыбка тронула уголки ее губ. Она не могла не думать о своей собственной матери, которая была упрямой и ущербной, но которую Лианна все равно любила. Когда он посмотрел ей в глаза, то почувствовал ее печаль и боль, и без обмена какими-либо словами он точно знал, что ей нужно. Словно прочитав ее мысли, он наклонился вперед и нежно поцеловал ее в щеку, надеясь, что этот маленький жест привязанности принесет утешение в сердце его матери.       - Лучше, Мама? - с надеждой спросил Эйнар; Лианна тихо рассмеялась над рвением своего сына, затем наклонилась, чтобы нежно поцеловать его в лоб, прежде чем заключить в теплые, крепкие объятия. Когда они обнялись, Лианна тихо прошептала ему на ухо: - Намного лучше, мой маленький дракончик, отчего щеки мальчика вспыхнули от смущения, когда он попытался скрыть свою улыбку. Почувствовав смущение своего сына, Лианна в последний раз поцеловала его в щеку, прежде чем выпустить из своих объятий.       Эйнар нежно сжал серебряное ожерелье в своих маленьких ручках; к концу ожерелья был прикреплен знак дома Старк; принц почувствовал, как его глаза наполняются слезами, когда он надевал ожерелье на шею, холодная серебряная цепочка, касающаяся его обнаженной шеи, вызвала легкую дрожь в его маленьком теле, в то время как он будучи еще маленьким, уже полюбил это ожерелье.       - Оно прекрасно, мама. Я всегда буду носить его, - пообещал Джон, его голос был полон искренней благодарности и восхищения, когда он смотрел на изящное ожерелье, зажатое в его руке. Это было потрясающее произведение искусства. Переполненный эмоциями, Эйнар обнял свою мать, заключив ее в теплые объятия, в которых чувствовал себя как дома. В этот момент ему показалось, что сердце вот-вот вырвется из груди, а глаза наполнились слезами, которые грозили вот-вот пролиться.

***

      Представители дома Таргариен и дома Веларион были одеты в свои лучшие наряды, что добавляло и без того величественной атмосферы замку. Когда они шли по длинному коридору, звук их шагов эхом отдавался от каменных стен, создавая симфонию звуков, которую можно было услышать только в Винтерфелле. Факелы, расставленные вдоль стен, мерцали, отбрасывая тени, которые танцевали на их лицах, добавляя жуткий, но в то же время чарующий эффект к и без того завораживающей обстановке. Запах свежеприготовленного мяса и испеченного хлеба витал в воздухе, заставляя их животы урчать в предвкушении ожидающего их пиршества.       Эйнар шел рядом со своими родителями, Нира хотела прогуляться с ним, но Визерис объяснил, что они могут сесть рядом друг с другом после начала пиршества, но когда они прибудут в Зал, они должны быть со своими семьями.       Когда они распахнули двери, звук их скрипучих петель эхом разнесся по залу, а запах горящих дров и жареного мяса наполнил их ноздри. Комната была наполнена зрелищами и звуками большого пира, со стропил свисали знамена великих домов Севера, а в ушах звенели звуки смеха и веселья.       Голос герольда эхом разнесся по большому залу Винтерфелла, привлекая внимание каждого присутствующего лорда и леди, когда он объявил о прибытии короля.       - Всем встать во имя короля Джейхейриса из дома Таргариенов, первого его имени, повелителя семи Королевств и Защитника Королевства, - объявил герольд громким голосом, вызвав волну ропота и перешептываний в толпе. Когда лорды и леди встали со своих мест, их взгляды были прикованы к внушительной фигуре короля Джейхейриса, чьи серебристые волосы и пронзительные фиалковые глаза ярко сияли на фоне суровой Северной крепости. Лорд Старк, который сидел за высоким столом с видом спокойной властности, поднялся на ноги вместе с остальными, его глаза были устремлены на монарха со смесью уважения и настороженности.       - Королева Алисанна из дома Таргариенов и наследный принц Бейлон из Дома Таргариенов. - объявил герольд, когда наследный принц уверенно шагнул вперед, высоко выпятив грудь, и каждое его движение привлекало пристальное внимание многих северных лордов, собравшихся в большом зале.       Многие хотели увидеть Короля, но каждый хотел увидеть человека, который будет править Семью Королевствами после смерти короля. Принц Бейлон позаботился о том, чтобы представить себя в самом лестном свете, какой только возможен. Его одеяние было безупречным, волосы идеально уложены, а осанка - царственной и повелительной. Он знал, что все взгляды устремлены на него, и наслаждался всеобщим вниманием. Проходя через зал, принц Бейлон не мог не заметить, как на него смотрят некоторые дамы. Их глаза горели неистовым желанием, и он чувствовал, как похотливая энергия пульсирует в воздухе.       Рука принца Бейлона почти потянулась, чтобы схватить руку своей жены, еще раз почувствовать ее мягкую и теплую ладонь, но реальность ее отсутствия быстро вступила в свои права. Пытаясь сдержать слезы, принц Бейлон понял, что ничто и никогда не сможет заменить ему любовь, которую он потерял. Несмотря на подавляющую поддержку и привязанность окружающих, принц Бейлон испытывал глубокое чувство одиночества и пустоты, которые, казалось, поглощали его целиком. Воспоминания о жене нахлынули на него, напоминая обо всех моментах, которые они провели вместе, и обо всех мечтах, которые они надеялись осуществить.       Когда Лианна Старк пробиралась через переполненный зал, ее присутствие привлекло внимание многих лордов Севера, которые не могли удержаться и говорили приглушенными голосами, перешептываясь между собой. Некоторые смотрели на нее с восхищением, поражаясь ее красоте и грации, в то время как другие выказывали легкое неудовольствие. Среди всех этих неоднозначных реакций один лорд дома Карстарк выделился среди остальных, указав на Эйнара, который шел рядом со своим отцом.       Когда юный принц вошел в большой зал, его шаги были размеренными и уверенными, голова гордо поднята, а грудь выпячена, демонстрируя свое королевское происхождение с грацией и уравновешенностью. Мерцающие свечи, расставленные вдоль стен, отбрасывали неземное сияние на его черты, освещая поразительные фиолетовые глаза, которые мерцали, как аметисты, в свете свечей. Пробираясь сквозь толпу северных лордов, он чувствовал на себе их взгляды, внимательно следящие за каждым его движением. Именно тогда лорды заметили ожерелье дома Старк, украшавшее его шею, символ его уважения к Северу и его народу. Этот маленький жест не остался незамеченным, и Эйнар испытал чувство гордости и удовлетворения, когда собравшиеся лорды встретили его одобрительными кивками.       Северные лорды были рады видеть, что принц дома Дракона показывает, что он не просто Таргариен; он также Старк, мальчик с Севера.       Сопровождаемые величественной процессией благородных лордов и леди, король Джейхейрис и королева Алисанна прошли через блестяще украшенный зал, крепко держась за руки, что символизировало неразрывную связь, которую они разделяли.       Когда они приблизились к своему роскошному столу, задрапированному богатыми вышитыми тканями, король Джейхейрис галантно шагнул вперед, чтобы отодвинуть стул для своей любимой королевы, позволяя ей удобно устроиться, пока они готовились к ужину. Придворные вокруг них расселись по отведенным им местам, не сводя глаз с царственной четы во главе стола.       Когда Лейна шла к пиршеству, она почувствовала, как ее сердце замерло в груди, когда она увидела, что ее место было рядом с ее надоедливым младшим братом, которому, казалось, доставляло огромное удовольствие дразнить ее при каждом удобном случае. Она с нетерпением ждала возможности посидеть рядом со своим кузеном Эйнаром, но сегодня удача была не на ее стороне. Заняв свое место и оглядев зал, она с завистью заметила, что Счастливица Рейнира сидит прямо рядом с Эйнаром, смеясь над чем-то, что он прошептал ей на ухо. Лейна пыталась подавить желание застонать вслух, но это было почти невозможно из-за постоянных раздражающих комментариев ее брата о том, как она тайно любит своего кузена.       - Пожалуйста, все садитесь, - прогремел его голос, эхом отражаясь от стен огромного зала. Несмотря на преклонный возраст, в голосе короля все еще чувствовалась властность, резонирующая с глубокой, неподвластной времени мудростью, которая оттачивалась десятилетиями правления Семью королевствами.       Словно заколдованная, толпа замолчала, не сводя глаз со стареющего монарха, который провел их через множество испытаний и невзгод. Один за другим они последовали его приказу, опускаясь на свои места в благоговейной тишине. И все же, даже когда его подданные расселись вокруг него, король Джейхейрис остался стоять.       Стоя перед собранием знати и высокородных леди, глава дома Таргариенов заговорил голосом, в котором звучали гордость и счастье. - Милорды, мои леди, моя семья, - начал он, - мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать знаменательное событие, объединение двух великих домов - Дома Таргариенов и Дома Старков - посредством брака моей дочери, принцессы Гейль Таргариен, с лордом Риконом Старком. Союз наших домов не только укрепит наши узы, но и создаст прочный мир, который будет царить по всему Королевству в течение следующих поколений. - Глаза короля заблестели от радости, когда он посмотрел на свою дочь и молодого лорда Старка, который стоял рядом с ней, не сводя глаз со своей невесты.       - Этот брак, - продолжил он, - больше, чем просто союз двух людей; это символ надежды и единства для всех Семи королевств. Давайте запомним этот момент вместе, не только сегодня, но и на всю оставшуюся жизнь. - Когда его слова затихли, зал взорвался аплодисментами, громоподобный звук которых эхом разнесся по всему большому залу, празднование нового начала для Дома Таргариен и Дома Старк и обещание светлого будущего для Королевства.       Джон вспомнил кое-что из того, что он давным-давно читал о короле Джейхейрисе; его все еще считали лучшим королем, который когда-либо правил в Вестеросе. Эйнар больше ничего не знал, прошло слишком много лет с тех пор, как он в последний раз читал об истории Таргариенов, и, несмотря на его статус, большинство книг подробно описывали только Танец Драконов и Восстание Блэкфайра.       В тот момент, когда гости расселись по своим местам, атмосфера наполнилась предвкушением, а дразнящий аромат роскошной еды наполнил воздух. Через несколько минут пиршество началось, и стол ломился от множества восхитительных блюд, начиная от сочных стейков и заканчивая аппетитными морепродуктами и ароматными травами и специями. Звон бокалов, наполненных охлажденным пивом и изысканными винами, эхом разнесся по залу, когда гости подняли тост за это событие и компанию друг друга. Комната была наполнена смехом, болтовней и звоном столовых приборов, и все наслаждались восхитительным опытом наслаждения изысканной едой и напитками, которые были повсюду вокруг них.       Рейнира села за обеденный стол, и у нее потекли слюнки, когда до нее донесся пикантный аромат жареного цыпленка. Она взяла вилку и нож, отрезала маленький кусочек курицы и поднесла его ко рту с предельной осторожностью, следя за тем, чтобы ничего не испортить во время еды.       Внимание Эйнара переключилось на его дядю, сидевшего рядом с их столом; рядом с ним сидела женщина, ее красота сияла, как солнце в ясный день. Эйнар предположил, что она была женой его дяди. Однако его внимание быстро привлекли трое маленьких мальчиков, сидевших рядом с ними. Они были сыновьями его дяди, Бенджен, Брандон и Элрик Старк. Все трое унаследовали характерные суровые черты лица, темные волосы и пронзительные серые глаза, которые, казалось, смотрели прямо сквозь тебя. Однако Элрик отличался от своих братьев. У него были разные глаза: один такой же серый, как у его отца, а другой белый, как молоко. Сначала Джон предположил, что он слеп на этот глаз, но, наблюдая за тем, как Элрик общается со своей семьей, он заметил, что мальчик прекрасно видит.       Голос Рейниры был едва громче шепота, когда она наклонилась ближе к Элрику, не сводя глаз с его странного молочно-белого пристального взгляда. - Что с ним не так? - спросила она, и в ее тоне в равной степени слышались любопытство и страх. Приглядевшись к нему повнимательнее, она с отвращением сморщила нос, не в силах избавиться от охватившего ее чувства неловкости. Белый глаз Элрика, казалось, следил за каждым ее движением, как будто изучал ее так же пристально, как она изучала его.       - Не говори так, Нира. - Юный принц упрекнул ее; Рейнира бросила на своего кузена обиженный взгляд, как будто он сказал что-то не то; прежде чем Джон смог ответить, они оба услышали смешок Элрика, который повернул голову, чтобы посмотреть на них обоих со своего места.       - Не в первый раз ты видишь обладателя разных глаз, принц Эйнар. - Внезапно заговорил Элрик, его взгляд был прикован к принцу; Элрик был на три года старше Джона.       Рейнира, с любопытным выражением на лице, смело спросила Элрика: - Ты выпил слишком много молока? Так вот почему у тебя белый глаз? - Она указывала прямо на глаз Элрика, который был необычного белого оттенка. Несмотря на серьезность вопроса, ее слова вызвали смешок у Элрика, который обладал сверхъестественной способностью находить юмор в самых неожиданных ситуациях. Он убрал с лица прядь своих длинных темных волос.       - Моя мать рассказала мне, что, когда я был младенцем, - начал он, и в его голосе звучали нотки юмора, - я упал в крынку с молоком, и когда они вытащили меня, мой глаз стал таким, - сказал он, указывая на свой белый глаз. Глаза Рейниры расширились, и она наклонилась ко мне, явно заинтересованная рассказом. Джон игриво закатил глаза, но не смог удержаться от смешка при виде реакции Рейниры.       - Ваша светлость, вы ведь не в первый раз видите кого-то вроде меня, верно? - спросил Элрик с понимающей улыбкой, как будто он уже знал ответ.       - С чего ты взял? - спросил Джон, уклоняясь от ответа, его голос звучал слегка настороженно.       Как будто Элрик мог прочитать его мысли, он поднял руки, чтобы показать, что он не опасен: - Обычно люди реагируют определённым образом видя меня в первый раз, но я видел по вашим глазам, что это для вас не в новинку, - объяснил Элрик, когда левой рукой он взял вилку и съел кусочек жареной курицы с картофелем и луком.       Эйнар отвел взгляд от Элрика; он вспомнил единственного встреченного им человека с разными глазами, Шиеру Морскую Звезду. Он живо помнил, как ее глаза искрились потусторонним очарованием, одна радужка была завораживающего зеленого оттенка, напоминающего сочные луга, в то время как другая была темно-синей, напоминающей чернильное ночное небо.       Джон никогда прежде не видел такой сногсшибательной женщины, как Шиера. Ее красота была неоспорима, и у него перехватывало дыхание каждый раз, когда он видел ее. То, как она говорила, было подобно музыке для его ушей, и каждое слово, слетавшее с ее губ, вызывало дрожь у него по спине. Ее голос был ровным, страстным, мелодичным и сладким, как мед. Она снилась ему много раз. Всякий раз, когда они оказывались в одной комнате, Шиера всегда смотрела на него с понимающей улыбкой на губах, как будто она каким-то образом знала, что происходит у него на уме. Эйнар был убежден, что она может читать его мысли, и Шиера всегда смотрела на него так, как будто каким-то образом знала, что прошлой ночью она снилась ему.       Пока принц сидел, погруженный в свои мысли, вспоминая прошлое и размышляя о будущем, он внезапно почувствовал легкий толчок в руку. Его мысли немедленно вернулись к настоящему моменту, и, обернувшись, он увидел, что Элрик смотрит на него с игривой улыбкой на лице, держа в руке вилку. - Потерялись в мыслях, ваша светлость? - спросил Элрик с ноткой юмора в голосе, прекрасно зная, что Эйнар затерялся в своем собственном мире. Принц не мог удержаться от смеха над его выходками; жест Элрика вызвал сердитый взгляд его матери.       - Элрик, не тыкай принца вилкой, - пожурила леди Маргарет своего сына убийственным взглядом, но Элрика, казалось, не беспокоили ее слова; леди Маргарет быстро переключила свое внимание на Эйнара, который весело хихикнул.       - Простите моего глупого сына, ваша светлость, - извинилась леди почти умоляюще, ее голос был мягким от беспокойства. - Он на редкость грубый. - Джон, однако, быстро покачал головой, чтобы показать, что ей не о чем беспокоиться, и в его глазах заиграл добродушный огонек.       - Я в порядке, миледи. Извинения приняты, - пренебрежительно сказал принц; Элрик не смог удержаться от торжествующей улыбки на своем лице, которая привела его мать в ярость и наполнила желанием стереть эту ухмылку с его лица.       Пока пир продолжался, Элрик и Эйнар завели разговор о боях на мечах и Севере, о землях и различных видах животных, которых можно было встретить в горах, окружающих Север. В конце концов разговор зашел об охоте, которая должна была состояться завтра.       - Завтра, на рассвете, принц Бейлон и наш возлюбленный король организуют грандиозную охотничью экспедицию, в которой примут участие почти все лорды, украшающие этот самый зал, - воскликнул он с блеском в глазах. Джон не мог не почувствовать себя заинтригованным этим предложением, и, оглядевшись вокруг, он заметил, что на каждой чашке, кувшине и даже тарелках, которыми пользовались на высоком столе в зале, был тщательно вырезан символ дома Старк.       Эйнар мельком вспомнил, как Роберт впервые прибыл в Винтерфелл и на следующий день отправился на охоту с лордом Старком и большинством его домочадцев. Свежий осенний воздух был наполнен звуками скачущих галопом лошадей, лаем гончих и восторженной болтовней, когда они пересекали пересеченную местность в поисках добычи. По их возвращении в замок шокирующая новость распространилась со скоростью лесного пожара - Брана, юного и невинного сына лорда Старка, жестоко выбросили из окна, погрузив его в кому.       Джон почувствовал внезапный прилив воспоминаний, затопивший его разум подобно удару молнии. Мысленным взором он увидел своего верного лютоволка, его густой мех блестел на снегу, ведущего стаю свирепых лютоволков через замерзшую пустошь. Хруст снега под их лапами эхом отдавался у него в ушах, и он почти чувствовал, как ледяной ветер хлещет его в лицо.