Вера в надежду

- Твою мать! Широгане быстрым шагом нарезал круги вокруг пятачка примятой травы. Последний час он делал это с уверенностью барана, который безрезультатно бодает лобастой башкой бетонную стену. Его рот изрыгал новые порции ругательств и, если изначально они шли беспрерывным потоком, который отличался завидной оригинальностью, то к концу первого часа он опустился до редких восклицаний. В сжатой руке он держал эмку, по рукоятке зигзагами расползлись влажные разводы, время от времени Широгане потрясал пистолетом в воздухе, очевидно грозясь расстрелять окружавшее его пространство, от которого ему становилось тошно. От его шагов круг примятой травы расползся, пожухлым очертанием блёкло-жёлтого цвета очерчивая силуэт оставшихся отметин от шин. Широгане уже не знал, что ему ещё сделать, чтобы злоба, наполнившая его, наконец, сдулась, превратившись в скукожившуюся тряпочку яркого цвета, словно от воздушного шарика. Примятую и морщинистую, жалкую и отброшенную, как ненужный мусор, как сношенную одежду, годами скапливаемая у кого-то на чердаке, как сбрасываемую кожу у рептилий. Широгане с детства ненавидел воздушные шарики, он был смышленым ребёнком, к тому же, сообразительным не по годам, и вид спущенного шарика вызывал в его голове такой раздрай, что хотелось пристрелиться. Жалкое подобие того, что пять минут назад было такой красивой вещью, которая радовала глаз, не могло уложиться в голове у ребёнка. Широгане поступал куда тоньше обычных детей и не устраивал истерик, не бился в слезах, не топал ногами, он просто корчил рожу такую кислую, что родители боялись покупать ему шарики. Широгане остановился, поднял руки и костяшками сжатых пальцев завёл волосы назад, убирая их с лица. Он задрал голову и закрыл глаза, дыша часто и прерывисто, ожидая, пока остатки злости, выветрившиеся от детских воспоминаний, уйдут в небытие. На слипшихся ресницах застыли капли пота, волосы были влажные, неприятно липли к пальцам. Рукоятка пистолета с влажным звуком скользила в руке. Широгане резко выдохнул. - Прекрати злиться, всё равно уже ничего не сделаешь. Во всяком случае, можно найти новую. Всё предельно просто. Новый виток злости взвился внутри Широгане, заставляя его резко обернуться в сторону. - Мы эту искали почти две недели, а ты предлагаешь просто найти новую! Вау, как просто! – с сарказмом в голосе Широгане истерично взвился, потрясая в воздухе руками. Несколько вздохов одновременно растревожили воздух. - Мы даже колёса сняли, а её всё равно угнали! – Широгане никак не хотел успокоиться. Наверное, где-то внутри себя он надеялся, что от его злости может произойти чудо. Хомураби, стоявший в стороне и просто озвучивший свои мысли до этого, устало вздохнул. Ему ох как надоело битый час стоять на месте. Ремень печенега больно вжался в кожу, даже сквозь одежду, и оттягивал плечо. Вокруг небольшой опушки стеной стоял осенний лес. Выжигая глаза обилием красок, он служил хорошим прикрытием. Деревья стояли плотно друг к другу, так, что опушку невозможно было приметить издалека, просвет между стволами сходился в несколько миллиметров, и только человек с невероятной остротой зрения мог увидеть мельтешение пожухлой травы. В кронах ещё завывал тёплый ветер, он бил наотмашь по стёртым листьям, и они вели по опушке воздушные хороводы, мерцая на солнце как новогодняя гирлянда. - Может нам стоит двигаться дальше? – тихий голос прозвучал у ног Хомураби, но он даже не обернулся в его сторону, лишь прикрыл глаза и дёрнул раздражённо уголком рта. Шисуи сидел на траве, прислонившись спиной к стволу дерева. Он обнял руками колени и смотрел прямо перед собой в одну точку, покусывая рукав куртки. На ткани отпечатался оттиск зубов, влажное пятно оттенило цвет куртки, сделав её тёмно-зелёной. Вместе с коленями Шисуи обнимал прислонённую к плечу СВД в камуфляжной защите. Ствол возвышался над его головой и попеременно, когда Шисуи не мог удержать оружие, втыкался в ногу Хомураби. Ощущения были не из приятных. - Послушай, Широгане, парни дело говорят. Нам пора выдвигаться, отдохнули и хватит. Рюуко, как самый беспечный, разлёгся на траве. Во рту он перекатывал сорванную соломинку с пушистым концом. Зарешечённая травой, в стороне валялась М16, рядом стоял открытый камуфляжный бэг, из которого торчал ствол АКМ. Рюуко был единственным из команды, кто позволил себе на время истерики Широгане безмятежно расслабиться и даже подремать. Раскидав руки в стороны, он с улыбкой наблюдал мерное течение облаков по синему-синему океану небесной воды. Карман его штанов оттопыривала недоеденная шоколадка в яркой красной обёртке. Зацепившись за неё взглядом, Широгане незаметно для себя расслабился и опустил плечи, словно скинул тяжёлое оружие. Он опустился на землю и присел на траву, впечатывая свой взгляд в ровный бледный круг, оставшийся от его мельтешения. Проблема была в том, что им теперь придётся своим ходом добираться до ближайшего города. Недавно они смогли с боем разжиться машиной. Хорошей машиной по их меркам, не четырёхместной колымагой, каких полно в округе, а огромной пожарной машиной, в которой было безопасно, как в бетонной коробке. Они её починили, нашили бронь, скрыли колёса досками, укрепили лобовое стекло. И назвали Вальдемаром… Одновременно было создано две вещи. Первая и самая главная – технология полного погружения, с помощью системного носителя – шлема, который мог действовать отдельно, без нужды в подключении к системному блоку компьютера или приставке. Суть технологии полного погружения заключалась в перехвате сигналов, идущих от мозга к телу, и замене этих сигналов «фальшивыми» - сгенерированными носителем этой технологии, а именно шлемом. Технология стала воистину революционной инновацией, поразившей умы человечества. Технология полного погружения была в первую очередь использована в игроиндустрии. Система, позволявшая существовать в игровом мире лично, не через монитор компьютера, позволявшая ощущать и испытывать эмоции почти так же, как и в реальности, всколыхнула игровой рынок. Шлемы раскупались до того, как их успевали собрать и протестировать, заказы шли на месяц и два вперёд, огромные очереди собирались у входа в магазины электроники. Геймеры, первые почувствовавшие в своих мозгах нереальный мир полного погружения, сметали шлемы, не обращая внимания на высокую цену и не редкие перебои в системе. Технология полного погружения стала совершенно новой и плохо изученной системой, именно поэтому не обходилось без сбоев, лагов, перенапряжения, а не редко – и более серьёзных проблем, главным образом сосредоточившиеся на плохой адаптации человеческого мозга к этой технологии. Обмороки, скачки давления, кровь их носа, недосып и перенапряжения стали самыми обычными симптомами при использовании шлема. Но никого это не останавливало. Популярность технологии росла и не сбивалась из-за таких проблем. Геймеры застывали в игровом мире, не желая возвращаться в реальный, находя внутри игры свой собственный рай. «Интернет-зависимость» встала на одну ступень с такими острыми проблемами человечества, как голод в странах третьего мира, загрязнение окружающей среды и истощение природных ресурсов. Второй вещью вслед за технологией полного погружения набравшая стремительную популярность, стала игра, адаптированная именно под эту технологию - зомби-сурвайвал, легализированный мод на Arma II – Day Z. На оригинальный Day Z было сделано множество модов, в которых добавлялись определённые плюшки не доступные в оригинальной версии, но только два из множества получили особое признание – Day Z Origins и Day Z Namalsk. Кардинал появился на второй день официального запуска игры. Будучи человеком великодушным, создатель технологии полного погружения отпустил геймерам полных 24 часа, чтобы войти в игру, ощутить на себе весь смак его гения, набить пару уровней, вдоволь настреляться и повеселиться с друзьями, ощутить себя полностью свободными в этом игровом мире, лишённом обычных человеческих моральных устоев и ограниченном лишь правилами игры. А затем…он закрыл их в этом мире, поставив перед сложным выбором – между жизнью и смертью. Выйти – нельзя. Снять шлем – нельзя. Отключиться от системы полного погружения – нельзя. Каждое «нельзя» в этом мире означало смерть, быструю, но настоящую, не вымышленную, не игровую. Любая перестрелка – это возможная смерть. Если кончается кровь – смерть. Укус зомби – смерть. Геймерам пришлось научиться выживать по-настоящему и понять огромное различие между игровой смертью и настоящей. Им пришлось научиться использовать предоставленные в игре возможности по максимуму, лишь бы выжить, лишь бы найти способ выжить. «Игра закончится, если вы доберётесь до Убежища, которое располагается на отдельном острове, не видимом с берега. В Убежище вас ждёт победа и выход из игры» - такими были последние слова Кардинала. Геймерам пришлось резко взрослеть. Шумное шипение в ухо. Поскрипывание как в настоящей рации. Липовые шумовые эффекты раздражали куда больше настоящих, ведь ты осознаёшь, что это неправда. Дребезжание в ушах прекращается не так скоро, как хотелось бы. Шисуи отстранился от прицела винтовки и потёр глаз. - У входа чисто. Снова шумы на частотах. На этот раз можно различить более реальные звуки – бег, частое дыхание и неопределяемое позвякивание оружия. Неопределяемое до тех пор, пока не начинаешь слышать это излишне часто. - Эй, заяц, не засни в кустах! – бодрый голос Хомураби изломан рацией и похож на далёкий клёкот Кровососа. - Оставь нежности на реальность, придурок! – в желчном шипении Широгане была дивная доля серьёзности, которая заставила Шисуи снова прижаться к прицелу. - Парни, прекратите, - усталый выдох Рюуко заполонил уши адским клёкотом и стрекотанием, что Шисуи задрожал от омерзения. Перед прицелом медленно взвихрился бурый лист, закрывая видимость. В глаз кольнуло непривычной темнотой, и Шисуи снова отстранился, протирая глаз пальцами. Они пробирались на военную базу. На самом деле военной базой эту локацию назвать было сложно, ибо разбросано их было несусветное количество и все они были однотипны, как палаты в больнице. Два здания казарм, вышка и будка охранника; место обнесено бетонной стеной, на въездах и выездах – закрытые шесты шлагбаумов. Вокруг базы: хорошо просматриваемый пустырь, тянувшийся далеко за горизонт, обвитый спиралью дороги, которая вела в лес, откуда они и вышли. Обхватив винтовку, Шисуи в очередной раз проверил вышку. На верхней площадке движения не было. Переведя прицел на ближайший въезд, Шисуи разглядел два движущихся вприсядку силуэта. Прокрутив увеличение, он рассмотрел Хомураби и Широгане, которые держали в руках по пистолету. Рюуко обходит с другой стороны, а Шисуи служит огневой поддержкой. Колкая трава впивалась в обнажённые руки и живот – как некстати задралась куртка, и теперь стало ещё и холодно. В положении лёжа были свои огромные минусы. Поднятые рукава стянули предплечья, напряжение было в той крайней точке, когда одно неловкое движение спровоцирует рефлекс и палец сам нажмёт на курок. Шисуи провёл языком по губам, кончиком слизывая капли пота. Было около четырёх часов вечера, солнце ещё ярко светило на западе, но постепенно склонялось к своему закату, очерчивая горизонт золотистой лентой брызжущей цветом пыли. - Все застыли! Около вышки было движение, - сосредоточенный голос Рюуко накалил атмосферу, напряжение начало выплёскиваться из Шисуи потоками. Сначала задрожали руки. Ствол винтовки заходил ходуном, сбив прицел. Ладони вспотели, оружие заскользило в пальцах. В голове стали сами собой возникать слова давно забытых с детства молитв, в которые он уже не верил, но страстно желал, чтобы они несли хоть какую-то силу. - Может зомби? – неопределённый вопрос, полный надежды, потонул в общем молчании. Шисуи сблизился со всеми. С Широгане, с Рюуко, с Хомураби, он боялся их потерять, они стали его единственными друзьями, и он вместе с ними страстно желал выбраться из этой проклятой игры живыми. Дыхание прерывистым хриплым потоком пронеслось между губ. - Заяц, успокойся. Я слышу, как ты дышишь. Какой из тебя снайпер, если ты даже выровнять дыхание не можешь, - голос Хомураби ничем не отличался от голоса Шисуи и был таким же взволнованным и хриплым, но, на удивление, он смог отрезвить, хоть ненамного сбавив обороты страха, липкой вуалью накрывшего сознание. Шисуи увереннее перехватил винтовку, выровнял ствол и прицел. Проверил вышку. Мельтешение на верхней площадке. Показалась яркая бейсболка из-за деревянной перегородки и тут же скрылась. - Есть движение на вышке. Стрелять? – Шисуи сосредоточенно пялился в перегородку, подгадывая момент, когда бейсболка снова покажется. - Ранить! Только ранить! – Рюуко выплюнул эти слова так быстро и громко, что его, возможно, могли и услышать. - Заткнись! – Широгане заскрежетал зубами. В этот момент раздался громкий выстрел, хлопок. Через пару секунд по местности разнёсся громкий болевой крик. - Пошли, пошли, пошли! Хомураби и Широгане вбежали на базу в момент выстрела. Трель автоматной очереди прочертила воздух свинцом, пороховой запах забился в ноздри. Мёртвые тела оживших трупов взрывались снопом гнилой плоти, разнося вокруг омерзительный приторно-сладкий запах гниения. Зомби на базе было немного, но было несколько шустрых, у которых ещё не перетёрлись и не сгнили сухожилия в ногах. Они в несколько прыжков достигли позднее вбежавшего Рюуко, который вынырнул из-за угла на подмогу. Ещё два тяжёлых выстрела. Головы трупов взорвались как простреленная тыква, орошая потрескавшийся асфальт дождём из вычерненных мозгов и костяной крошки. Присевший Рюуко, который закрыл голову руками, неуверенно открыл один глаз, потом второй. Два трупа всё ещё стояли на ногах без голов. Была бы возможность, Рюуко открыл бы и третий глаз, лишь бы отсрочить момент, когда ему придётся выпрямиться из такой кажущейся безопасной позы. Лёгкий пинок со спины и трупы падают ничком, воняющим чёрным бульоном закрасив асфальт. Хомураби резко подошёл к Рюуко и поднял его за руки. Как маленького ребёнка, он потащил его за ближайшую казарму. - Живой?! Живой?! В рацию застрекотал напичканный страхом голос Шисуи. Хомураби и Рюуко с силой приложились спинами к бетонной стене, что не удержались от одновременного стона. Они сползли на землю и устало сели, откинувшись назад. Оба дышали резко и беспрерывно, с заметной хрипотцой. У Хомураби дёргался нерв на щеке. Рюуко шальными глазами смотрел перед собой. Его лицо было замызгано чёрными разводами, руки, лежащие ладонями вверх, дрожали как у паралитика. - О господи! Рюуко живой?! Пожалуй, можно было предположить, что Шисуи расплакался. Глас разума, казалось бы, пришёл с совсем неожиданной стороны и голосом Широгане известил: - Жив. Широгане стоял рядом с вышкой, уперев ствол в деревянное днище площадки. Когда Рюуко и Хомураби подошли, он как раз переговаривался с Шисуи по рации. - Движения точно нет? Ты перепроверь, а то вдруг прицел из-за слёз запотел. Между потрескивающими шумами можно было различить недовольное и вполне обиженное бурчание снайпера. Хомураби позволил себе улыбку, полностью соглашаясь со словами Широгане, да и его мнением на счёт Шисуи. Рюуко оглядывался вокруг, не столько для безопасности, сколько из-за своих нервов, потому что увлечённое разглядывание окружающих бетонных стен ничем помочь не могло. - Движения наверху точно нет. По крайней мере, никто не показывался. Широгане раздражённо втянул воздух, глаза устали от бестолкового напряжённого взгляда. Видеть сквозь предметы он не может, как и определить на слух положение противника. Опустив ствол АКМ, Широгане в последний раз прожёг взглядом деревянное днище, словно могло совершиться чудо. Хомураби дёрнул Рюуко за плечо и развернул к себе лицом, внимательно осмотрел, небрежным и грубым движением расцепил крест из рук на груди, впился пальцами в лицо, оттянул веки, наблюдая за реакцией зрачка. Рюуко ошарашено стоял и не двигался, боясь как-то помешать Хомураби или что-то сказать. - У тебя шок, друг мой, крепись. Хомураби легко похлопал Рюуко по плечу и всунул ему в руки пистолет, сам сжал его пальцы на тёплой рукоятке. - Кто полезет первым? – голос Шисуи источал холодную серьёзность и почти не дрожал. Широгане дёрнул уголком рта в преддверии улыбки, которая всё-таки не озарила раздражённое выражение лица. Сложив руки на груди, он неодобрительно взирал на огорошённого Рюуко, который стоял соляным столбом, до побелевших пальцев сжимая пистолет. Глаза были огромные, шокированные, губы мелко подрагивали, он явно не понимал происходящего вокруг, всё ещё находясь в объятиях страха, встряхнувшего так сильно, что волны мурашек беспрерывным потоком шли друг за другом, встревожив всё тело мелкой дрожью. Широгане цыкнул и, повернув голову в сторону, процедил. - Тот, кого не жалко. Не успел он договорить, как мимо, сбрасывая с плеча тяжёлый печенег, прошёл Хомураби. - Как же ты меня любишь, я просто истончаюсь от ужаса. - Идиот, - почти неслышно прошептали Широгане и Шисуи одновременно, а заметив эту неожиданную солидарность, смущённо замолчали. Хомураби лишь усмехнулся. Он приставил печенег к деревянному столбу вышки и, размяв пальцы, взялся за перекладину лестницы. Уверенно подтянулся и начал быстро взбираться вверх. Дышать становилось легче, воздух очистился от испражнений смерти и гниения. Над распавшимися пикселями живыми, а ныне полностью мёртвыми, трупами вились рои иллюзорных мух. В отличие от настоящих они не обладали способностью приставать в неподходящий момент, и Хомураби не приходилось от них отмахиваться. Стало намного темнее, сизые сумерки приближающейся ночи стелились над землёй, уверенно погружая солнце под горизонт. Шисуи подловил момент и поправил куртку, закрывая голый и уже значительно примёрзший живот. - Заяц, ты следи, чтобы шальной раненный не подумал в меня пулей запустить, - Хомураби облизнул пересохшие губы. Почему-то это ему пришло в голову только сейчас, и желание получить пулю в лоб в его топе было отнюдь не на первом месте. Шисуи фыркнул, прижался к прицелу, в очередной раз осматриваясь. - Не беспокойся, братец волк, чисто. Ни движения. Хомураби резко рассмеялся, хрипло и слегка устало. - Подколол, подколол, - периодически сглатывая, пробормотал он в рацию. Шисуи в ответ не удержался от улыбки. - Уважаемые, может, вы перестанете любезничать и, наконец, узнаете, что за мудак сидит на верху?! – начавшийся с приторно-ядовитой трели голос Широгане под конец налился свинцом и яростью. Хомураби преодолел лестницу, остановился за несколько перекладин до верхней площадки и посмотрел вниз. Высота была нешуточная и, если падать, то только насмерть. Удерживаясь одной рукой, Хомураби достал из кобуры пистолет. Держа его перед лицом, он медленно приподнялся, возвышаясь постепенно над площадкой – сначала голова, уровень глаз и выше. Всё произошло мгновенно: два дула уставились друг в друга и застыли, они не были полностью идентичны, хотя модель пистолетов была одна и та же – один подрагивал, другой держался, как влитой. Выстрела не последовало. Хомураби осмысленно посмотрел дальше вытянутого перед ним дула. На деревянном полу, прижав ладонь к ране на ноге, полулежал парень. Такой же игрок, как и они, такой же неудачник, позарившийся на экстремальное времяпрепровождение. Синие волосы торчали из-под красной бейсболки. Серый бэг валялся рядом, из него выпали бинты и морфий, единственный пакет крови был опустошён, и пустая оболочка лежала рядом, похожая на сдохшую медузу в красных кляксах. Парень беспрерывно и хрипло дышал, на лице застыли дорожки пота, очерчивая контур лица. Кровь не шла, но видно, что застрявшая в ноге пуля причиняет ему невыносимую боль. Горящие страхом и ненавистью оранжевые глаза с россыпью коричневых точек были шальными, широко раскрытыми. Первым делом предстояло его успокоить. - Парень, опусти пистолет, никто тебя не тронет, - Хомураби постарался, чтобы его голос звучал одновременно убедительно и тихо. Игрок резко, на грани истерики замотал головой из стороны в сторону, что можно было понять, как «нет». Он боялся. До ужаса. Ему было уже не просто страшно. Неверное движение, чуть выше напряжение, и он начнёт ссать своим страхом и болью, на этот раз просто унижаясь, что иной раз ужаснее самой собачьей смерти. Хомураби понял, что парень выстрелит, и срочно нужно было что-то делать. - Положи пистолет. Я не выстрелю и тебе не советую. Никто не причинит тебе вреда, если ты не будешь глупить. Мы не враги, мы друзья по несчастью. - Откуда стреляли?! У вас снайпер?! – страх пропитал всё естество парня, его голос искрился истерикой, пока что на ранней стадии, но в скором времени боль ковырнёт глубже, и он перестанет вообще что-либо соображать. Пистолет в руке ходил ходуном, ствол плясал и вился, выписывая в воздухе знаки бесконечности. - Хомураби, что случилось? Ты почему застыл? – обеспокоенный голос Шисуи, да и безумно раздражающие звуки рации, неожиданной плетью рубанули сознание, рассекая мысли на составляющие части, полностью дезориентируя. Хомураби вздрогнул и дёрнулся. Очень не вовремя. Раздался выстрел. Хомураби прыгнул вперёд, уворачиваясь от пули. Левое ухо взорвалось тишиной, тело завизжало от боли, встретившись с недружелюбной твёрдой поверхностью. Теперь оставалось только положиться на реакцию. Хомураби вскинул руки в сторону от себя, одновременно переворачиваясь на бок. Уверенно рассчитав расстояние, он вцепился в руку игрока, сжимающего горячий пистолет, недолгая борьба – и разоруженный парень коротко вскрикнул и моментально заткнулся. Пистолет был отброшен в сторону. Наступившая тишина заполнила пространство, разряжаясь лишь частым дыханием. Парень мелко и неприятно дрожал, плотно закрыв глаза, из двух вещей он ожидал одно – либо удар, либо смерть. Страшная боль или не менее страшная смерть. Только одно сулило агонию, другое – долгожданное спокойствие. Но игрок совсем не ожидал тишины. Такой же резкой, как возможный удар, такой же страшной, как сосущая смерть. Толчками между пальцами запульсировала кровь, струйками она стала стекать под ногу, образуя идеальной формы овальную лужу. Рану жгло и тянуло, она не болела, но пульсировала внутренней болью, вполне терпимой, если бы не ощущение пули под кожей. Втянувшаяся в уши тишина вытягивала из игрока силы, тяжёлое ожидание сковывало по рукам и ногам, он боялся сделать что-то даже для своей защиты, безысходная потеря надежды и страшная тяга к смерти, которая насильно прячется внутри естества, заставляя мучиться от суицидальных мыслей уставшее тело. Спокойствие стало уверено ощущаться, стало толстым и плотным, как спёртый воздух, в игроке что-то ухнуло вниз и сорвалось, издав едва слышимый тренькнувший звук лопнувшей струны терпения. Парень открыл сначала один глаз, увидел перед собой лишь брызжущее сумерками пространство, выстроившееся в сизый горизонт. Внутренне сжавшись от накативший волны жаркого страха, игрок повернул голову в сторону. Хомураби лежал на спине, раскинув руки в стороны. Площадка была широкой, на ней без проблем могло поместиться ещё четыре человека, не стесняясь в жестикуляции. Перед собой Хомураби видел плоское днище деревянного навеса. Нереально гладкое, без единой неровности и шероховатости. Идеальное до невозможного. Идеальность – главная ошибка любого разработчика игры. Желание сделать всё наиболее реалистично выходит боком и вытаскивает минусы виртуального дизайна. Сердце заведённым мотором билось в рёбра, высекая ритм жизни на костях. Хомураби был счастлив, что жив, эгоистично и просто. Осознанные действия только сейчас приобрели настоящую насыщенность отличной реакции и желания жить. Сухие губы дербанил по-вечернему прохладный ветер. Во рту едкая слюна перемешалась с сукровицей из прокушенной губы. Оглохшее левое ухо не воспринимало никаких звуков, и Хомураби как-то отстранённо подумал о возможной контузии и потере слуха. Второе ухо, как и положено, принимало звуки из рации, они раскалывали сознание, но Хомураби даже не морщился – не было сил. В эфире шумы перемешивались с обеспокоенными криками друзей, стекали беспорядочным потоком необъяснимых звуков в ушной канал, где и застывали, не формируясь во что-то определённое. Шисуи ледяным голосом пытался что-то объяснить, однако напускное спокойствие прорывалось таким обилием слёз, что уличить его в истерике не составляло труда. Широгане орал громче и больше всех, костеря благим и родным матным языком весь мир, свет и прочее. Рюуко, как наиболее честный, открыто беспокоился и пытался воззвать к Хомураби, дрожащим голосом повторяя его имя. Каждый беспокоился по-своему, определённо и оригинально, так, как не мог никто иной. Хомураби стало до неприятного хорошо, и он улыбнулся. - Я вас слышу. Не орите. Всё нормально. Я жив, не ранен. Пацан тоже жив, но ранен. У нашего снайпера отличное зрение. Эфир наполнился лишь тухлыми шумами виртуальной рации. Все обоюдно и резко замолчали, переваривая только что полученное сообщение. Затем Широгане начал цедить ругательства, но по его голосу было понятно и заметно, что он рад, Шисуи просто всхлипывал, не имея возможности произнести ни слова, Рюуко возблагодарил небеса и выдохнул. Прошло немало времени, прежде чем Хомураби решился заговорить с игроком. За это время он успел найти пистолет и устроиться вместе с ним напротив парня. Игрок смотрел на него затравлено и одновременно с вызовом. Кровь шла, не так обильно, но при этом и не останавливалась. Хомураби осмотрел парня и первым делом спросил: - Как тебя зовут? Игрок слегка опешил, но почти моментально взял себя в руки настолько, насколько это было вообще возможно в его положении. - Ник или имя в реале? Хомураби усмехнулся и опустил взгляд на пистолет, который вертел в руках как детскую игрушку. - Ники уже не имеют значения. Здесь мы существуем не как часть себя, за которой можно скрыться, а полноценно. - Имена тоже не имеют значения. Мы все здесь пленники Кардинала, закошенные под одну гребёнку, - игрок ответил очень уверенно, прямо и без обиняков смотря Хомураби в глаза. Нет, Хомураби не удивился, он вполне ожидал подобного ответа, лишь только открыто улыбнулся. - Так как тебя зовут? - Наная. - Хомураби. Извини, что не могу пожать тебе руку, боюсь, что кровь начнёт течь обильнее, - Хомураби развёл руками, повисший на пальце пистолет выглядел совсем игрушкой в его руках. Наная поморщился, плотнее прижав ладонь к ране. - Ты не думай, я не садист. Я могу тебе помочь, да и позвать на помощь, но я опасаюсь, что ты можешь прибить моих друзей, - Хомураби подтянул одну ногу к себе и положил локоть на колено. Наная пожал плечами, что вполне можно было принять за согласие. - Интересно. Парни, сюда кто-нибудь ещё полезет? У нас раненый, нужен Мастер-Шисуи, - Хомураби повернул голову чуть в сторону и вниз, бессмысленно рассматривая деревянное покрытие площадки. Наная удивлённо посмотрел в его сторону, непонимающе всматриваясь в его позу и поворот головы. - Что? - А? - Ты говорил с кем-то? - А, да, - Хомураби просто отмахнулся от Нанаи, вслушиваясь в ответ, а затем, приняв сообщение, расслабленно разлёгся, прислонившись спиной к перегородке. – Скоро прибудет мастер-лекарь и поможет твоей ноге. - Лекарь? – Наная вскинул бровь, очень явно не вникая в происходящее. - Да, - Хомураби прикрыл глаза, расслабляясь более основательно. – Снайпер, жнец, на человеческих конечностях игрец, - и сам усмехнулся своей шутке. - А как вы переговариваетесь? – Наная не отставал с вопросами, желая вогнать в себя как можно больше информации. - А? Рация? Ах, да, вы же не знаете…Голосовой чат. Создаёшь пати, отыгрываешь успешно один квест, и появляется такая функция. Очень удобная вещь, но тяжело получаемая. Для этого нужно быть очень сплочённой командой. - А откуда?... - Мы бета-тестеры, - Хомураби открыто улыбнулся, но улыбка излучала отнюдь не радость, а высокий уровень грусти, которая может быть только у человека, осознающего, через какое дерьмо он прошёл. Их разговор прервал настойчивый стук обуви по перекладинам лестницы. Изначально слабый, звук отвлекал, раздражая сознание, и постепенно достигал апофеоза, накаляясь до устойчивого и ритмичного – шаг, секундная задержка, шаг. Словно человек специально так громко и уверено стучал ногами по перекладинам лестницы, привлекая внимание к себе. Над краем площадки сначала показалась абсолютно белая макушка, искрящаяся короткими всполохами серебряных нитей волос в сизой темноте сумерек, затем глаза - веки прикрыты и не показывают взгляда, и наконец, лицо, выражающее крайнюю степень раздражения. Широгане кинул быстрый взгляд на Нанаю, оценил цепко и скоро, связывая нитями, липкими как паутина, позволяющими с точностью определить состояние. Наная дёрнулся в сторону, свободной рукой зашаркал по площадке, ища пистолет. Оба – и Хомураби, и Широгане с интересом и ядовитыми улыбками следили за ним, пока он не обратил внимания на их говорящие лица. Наная стушевался, если не сказать смутился, и убрал руку под куртку. Хмыкнув, Широгане повторил позу Хомураби и уселся на пол, прислонившись спиной к деревянной перегородке, подтянул ноги, согнул в коленях и сложил на них руки. - Шисуи скоро будет. Рюуко его прикрывает. Я отдал ему АКМ, - Широгане вперил взгляд в Нанаю, очевидно показывая своё недоверие. Хомураби, переварив сказанное, странно дёрнулся. - У Рюуко шок, какой к чёрту… - Ты так уверенно пытался помереть, что его это отрезвило, - Широгане хмыкнул, прикрывая, наконец, глаза, и это позволило напружинившемуся Нанае облегчённо выдохнуть. Кровь вновь перестала течь, на пальцах застыла коричнево-красная корка, густая и толстая, как месиво из грязи. Наная слабо дышал, но часто, побледнел лицом, тёмные круги под глазами выделились и застыли серыми полукружьями, скулы заострились. Держался Наная молодцом, но болезненный огонёк в глазах, постепенно затухающий, как умирающий костёр в разгар ночи, не мог оставить никого равнодушным. Хомураби предельно спокойно проговорил в рацию: - Заяц, ты скоро? - Поднимаюсь, - хриплый голос, быстрое дыхание, сразу стало понятно, что Шисуи бежит. - Рюуко? - Нормально, прикроет, пока буду лезть, и следом. - Ждём. Ждать пришлось на самом деле недолго. Каким бы худым и немощным не казался Шисуи, подготовка у него была на высоте. Так что момента, когда Наная начнёт падать в обморок от потери крови, никто не дождался. Появившись на площадке, Шисуи первым делом стащил с плеча СВД и положил рядом с собой. Хомураби подтащил винтовку к себе и уложил на колени, расширяя снайперу и одновременно медику пространство для маневрирования. Наная как-то особенно удивлённо смотрел на Шисуи, определённо не веря в видение, представшее перед ним. Тонкий как жёрдочка, смазливый как девчонка, с тонкими пальцами и маленькими ладонями, огромными глазами и аккуратным носом. На лице снайпера застыло холодное выражение спокойствия, распространяющее ауру изморози. Наная даже поёжился и как-то невзначай, совершенно незаметно для себя осмотрел остальных членов пати. Хомураби – высокий и широкоплечий; резкие черты лица, чётко выделенные скулы и нос; взгляд яркий, прищуренный, оценивающий и всё подмечающий; уверенность в себе струится из него, словно из чаши с благовониями; благородный, словно дворянин, и такой же ранимый: закрытая поза в виде сложенных на груди рук очень точно говорит об этом. Мужчина в том самом буквальном смысле. Намазанный мёдом идеал для женщин, притягивающий и одновременно отталкивающий за счёт экстремально высокой причёски и следов макияжа на лице. Широгане – точёное лицо, смягчённое мягкими линиями, маленький нос, прямая переносица, взгляд открытый, но тёмный; фигура девчачья, отлично сложенный, но смазливый; кажется взбалмошным и истеричным; аура холодной ярости, словно протуберанцы в космосе, распространяется в пространстве. И подоспевший Рюуко, неуверенно забирающийся на площадку: красивый, но мужественный, сильно отличается от Широгане, по наитию кажется равновесным антиподом. Копна чёрных волос; грубоватые черты лица, правильные, облегчённые улыбкой мягкой и искренней; узкие бедра и широкие плечи, он, конечно, не дотягивал до Хомураби в размерах, но его, по крайней мере, точно можно назвать мужчиной. Взгляд чистый, аура – тёплая, приятная. - Ну ни хрена себе, - выдохнул ошарашенный Наная. – Офигеть пати. - Ты сам себе перелил кровь? – Шисуи уже давно сидел подле Нанаи и осматривал его рану, стараясь не вляпаться в лужу крови. - Да, сам. - Идиот, - выдохнул снайпер-медик и уверенно убрал ладонь Нанаи от раны. Тот начал было орать, но быстро стухнул крик и желание умереть от боли. Шисуи работал уверенно и быстро. Обрабатывал и перевязывал рану, правда перед этим пришлось помучиться со штаниной, которая разорвалась и норовила лоскутами застыть в ране. Наная практически не почувствовал боли, даже когда вынули пулю. Игровой движок снижает болевой порог, если это не перестрелка. Прямое попадание будет ощущаться так же, как и в реальной жизни, лишь с некоторой погрешностью. Наная морщился только от неприятных ощущений. Шисуи сжал между окровавленными пальцами пулю, она блёкло сверкнула и спряталась в кармане куртки. Белая повязка на ноге радовала глаз педантичной аккуратностью и надёжностью. - Вот теперь можно переливать кровь. Зря ты это сделал сразу, из-за этого тебе и было хуже, - Шисуи стащил со спины бэг и аккуратно, предельно аккуратно, вытащил новый пакет крови. Слегка помял его, высвобождая скопившийся внутри воздух. - Странное у вас пати собралось, - неожиданно решил озвучить свою мысль Наная. - Почему? – Хомураби значительно оживился, бросил быстрый взгляд на Широгане. - Колорит разный. Плюс, у вас просто оригинальные ники, - Наная улыбался, смотря поверх голов каждого из присутствующих, - Green, Red, Black, White. - Если ржёт, значит, здоров, - неодобрительно процедил Широгане. Рюуко, сидящий рядом с ним и обнимающий свою М16, фыркнул. - Какая разница, какие ники, главное выбраться отсюда, - Широгане видимо устал находиться постоянно в раздражённом расположении духа, и поэтому его голос был почти спокойный. Он откинулся назад, вытянул ноги, запрокидывая голову. Закрыл глаза, дыша равномерно и тихо. - Надо получить карту, чтобы добраться до Убежища. А карта есть у главного зомби в лаборатории под Сабиной, - сказал Наная, шмыгнув печально носом. Так делают только дети, которые говорят, что они неудачники, пытаясь таким образом заставить друзей думать обратное, мол, он скромничает. Реакция на его слова оказалась неожиданной. Шисуи едва не выронил пакет с кровью, который держал, и совершенно пустым взглядом уставился перед собой. Рюуко подавился вдохом и тяжело закашлялся, обхватив ладонью горло. Широгане вскочил на ноги и ударился макушкой о низкий навес крыши, разразился ругательствами, сжав пальцами волосы на макушке в кулак. Хомураби выронил из рук СВД. Очень неудачно выронил. Раздался выстрел. Громкий, оглушающий до звона в голове. В деревянной перегородке образовалась дырка, развороченные края светлыми щепками рассыпались в стороны как пригоршня песчинок. Шальная пуля вылетела в пространство, никого не задев. Наная заорал, Шисуи кинулся к своей винтовке, Хомураби застыл соляным столбом, определённо ничего не слыша и не ощущая, оглушённое ухо звенело церковным колоколом, набатом отбивало ритм сердце. Широгане подлетел к Нанае как ошпаренный кипятком, в глазах расцветала витком безумия надежда. А Рюуко был предельно спокоен, излишне спокоен, и лишь только улыбался, как ненормальный. - Как?! Откуда?! Где ты узнал?! – Широгане как безумец тряс Нанаю, не переставая вставлять между вопросами смачное ругательство, которое придавало его словам ещё больший накал напряжения. - Широгане, хватит! Отцепись от него, - Шисуи прилетел обратно, как только перепроверил свою винтовку и поставил на предохранитель. Попытался вклиниться, но лишь был отброшен в сторону сильным толчком. Тогда Шисуи просто и легко занёс руку и ударил Широгане по лицу. Тишина повторно взорвала мозги. Широгане уставился на снайпера-медика так, как никогда в жизни. Помесь всеобъемлющей ярости и непонимания в его глазах, как спираль вечности, накручивала линии. - Хватит, Широгане. Не один ты здесь хочешь выбраться. Успокойся, и дай Нанае всё нормально объяснить. Вышка скрылась из виду, как и однотипная военная база. Ночное небо покрылось пятнами звёзд и начало отсчитывать время за полночь. Четверо игроков шли прямо по дороге, держа в руках по пистолету. Они шли по обочине, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вычерненная лента асфальта выделялась ярче всего среди потемневшего пространства. Путеводная змея закручивалась, вилась за горизонт, направляя игроков к Сабине, в которой их ждало что-то одно – смерть или надежда на спасение. Шисуи приподнял голову и остановился. Обернулся, пытаясь рассмотреть вдали тёмный силуэт вышки, на которой остался Наная. - Пойдём. Хомураби лёгким касанием провёл по плечу снайпера и растворился в темноте впереди, как и Рюуко с Широгане до этого. Шисуи вдохнул иллюзорный воздух, который даже не мог заполнить лёгкие, и пошёл следом, стараясь ступать в остающиеся следы Хомураби, отпечатывающиеся в мягкой земле.