Разное бывает на войне

К пригороду двигались передовые отряды Красной армии. Они спешили занять населённый пункт, в спешке оставленный немцами. Один из красноармейцев, посмотрев в правую сторону, заметил тело в траве. Это была девушка. Совсем молоденькая, может, ещё и двадцати не исполнилось. На её груди виднелась огнестрельная рана. Многое бывало перед глазами. И почерневшие обожжённые тела жителей в спалённых фашистами деревнях, и раздробленные в мясо конечности сослуживцев во время атак, и засыпанные землёй, гниющие трупы немцев на брустверах… Война, она приучает обыденно воспринимать смерть и страдания. Но эта гибель вызвала в сердце солдата до боли дикую и удушающую тоску. Солдат остановился у тела девушки и склонился над ней. Он сдвинул в сторону её толстые рыжие косы и повернул голову девушки, чтобы разглядеть её лицо. Она была необыкновенно красива. "Почему же так, зачем? – бился в голове безответный вопрос. – Ведь могла бы жить, стать счастьем для кого-то...". "Погоревали, и хватит. Идти пора", – подумал рядовой и сразу же отпрянул от осознания невероятности того, что произошло. В области сонной артерии проскользнул слабый удар пульса. А потом ещё один. И ещё. Девушка каким-то чудом жива. С пулевым кровавым отверстием в области сердца, но жива. Солдат мигом побежал прочь, звать командира роты. - Товарищ капитан! Товарищ капитан! Здесь выжившая! Недоумевая от услышанного, офицер прикрикнул на рядового: - Ты что, боец, белены объелся? Да тут после такого, кроме птиц, ни одной живой души не осталось! - Я пульс у неё прощупал, точно говорю! Капитан, посчитав, что боец что-то напутал или, может быть, потерял рассудок, нехотя пошёл вместе с рядовым к тому месту, где была девушка. И понял, что солдат не врал… ******************************************************* Взору открылась суровая зелень брезента со всех сторон. Сверху свисали керосиновые лампы с тускловатыми огоньками в мутных стёклах. Сквозь маленькие окошки дневной свет освещал ряды кроватей, на многих из которых лежали раненые и перебинтованные бойцы. На краешке кровати сидел рядовой. Он смотрел на девушку исполненным теплоты и лёгкости, почти довоенным взглядом. К кровати была прислонена винтовка Мосина. - Проснулась? Как ты? – сказал солдат. Девушка молчала. - Я ходил справляться о тебе к нашему полковому хирургу, – продолжил рядовой. – Он сказал, что пуля у тебя аккурат над сердцем прошла. На сантиметр бы ниже, и всё. Но повезло. Повезло и что я тебя нашёл. - Я… Я хотела домой попасть… У меня никого не осталось... немцы всех убили, – промолвила девушка ослабевшим полушёпотом. - Ты здешняя, из этих мест? - Да. Девушка взяла солдата за руку и сжала его ладонь. Так он был счастлив сейчас, когда держал девушку за руку и чувствовал тепло жизни, которую удалось сберечь посреди этой гигантской мясорубки, запущенной безумным художником-недоучкой. - Не уходи. Останься. Вот он видит перед собой ту, которая сказала эти слова, видит её алые чувственные губы, тонкие тёмные брови, полные надежды и нежности глаза медового оттенка. Чувствует, как что-то мурашками растекается по всему нутру. И задаётся вопросом: вернусь ли? Увижу ли её ещё раз? Поглядев в сторону, солдат ответил: - Я – красноармеец. Мы пойдём дальше, до Берлина. Фашистов нужно истребить. Я не могу остаться с тобой. Но обещай, что не забудешь меня… Уже пройдя километров десять от тех мест, боец вспомнил – он так и не спросил имени спасённой. И своё не назвал. ******************************************************* Страна, израненная, изнурённая боями и одержавшая победу над врагом, постепенно восстанавливалась. Долгожданные мир и спокойствие снова возвратились на каждую улицу и в каждый дом советского государства. Одетая в платье в мелкий цветочек девушка вышла во двор, чтобы выбить коврик от пыли. Увидев в десяти метрах от себя молодого сержанта, она остановилась. Тот держал в руках обшарпанный за время фронтовых невзгод чемодан, а грудь занимали медали «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией…»… Девушка пригляделась к лицу сержанта, и в сознании снова появился тот палаточный военный госпиталь. Сколько же им нужно друг другу сказать… Они ещё успеют наговориться. Они оба это понимают, стоя и смотря друг на друга под теперь уже мирным летним небом сорок пятого года. Пройдут года, И снова я встречу тебя, Ты улыбнёшься, К сердцу прижмёшься, Я расцелую тебя.