Мафия — значит интернационализм

Подкатив к шкафу кресло на колесиках и не слишком устойчиво встав на него, Дазай доставал сложенные на верхушке шкафа плюшевые игрушки. Они хранились в большом прозрачном пакете, и подросток, чтобы не зашибить стоящую внизу девочку — и чтобы не слишком утруждать себя — хватал мягких животин за лапу и вытаскивал по одной. По большей части ему попадались такие, что есть у большинства детей: медведь, обезьянка, розовая миленькая... кошка? панда? Он скользнул взглядом по следующей игрушке и внезапно на него посмотрела морда с огромными глазами-пуговицами и откровенно страшным ртом. Подросток точно не ожидал такого: когда год-два назад опекун сунул туда эти игрушки, Дазай не особо интересовался содержанием пакета. Он пошатнулся и едва не упал, но девочка подтолкнула спинку кресла руками, и Дазаю удалось удержать равновесие. Он кинул уродца на пол и пробормотал с негодованием: — Бляха, что за крипота... — Это сделал мой друг! Я думала, что потеряла её! — Элис подняла монстра и прижала к себе. — Как хорошо, что она нашлась... Девочка посмотрела на игрушку с грустью. «Видимо, этого друга забрали раньше, чем Элис», — предположил Осаму и осторожно слез с кресла. — Ну вот и игрушки. Давай вернемся вниз, Мори, наверное, хочет провести с тобой время. Девочка, прижимая уродца к себе одной рукой, сунула освободившуюся ладонь Дазаю и кивнула. Они вместе вышли из комнаты. — Дазай-нии, а... вы с Чуей... Вы как Мори с Фукудзавой-саном? Подросток слегка повернул голову, искоса взглянув на девочку. — Что ты имеешь ввиду? Хотя неважно, мой ответ: нет. Элис фыркнула, ступив на первую ступеньку. — Ты даже не понял суть, но все равно ответил? — Просто я уверен, что нас ничего не объединяет. Они помолчали, но дойдя до нижних ступеней, девочка ехидно усмехнулась. — Уверен? Дазай не сразу ответил: его внимание привлек приглушенный шум из комнаты французской парочки и присутствие в гостиной Чуи — тот сидел на диванчике, уткнувшись в телефон. «Муженьки ссорятся, а этот сидит и в ус не дует? Хм...» Он пожал плечами и восстановил фразу Элис в памяти. Девочка очень внимательно куда-то смотрела. Дазай проследил за направлением ее взгляда: кухня, приоткрытая дверь... Он наклонился в сторону, чтобы посмотреть, что такого она увидела. Сквозь щель было видно профили двух мужчин, силуэты чуть ли не сливались в один сплошной. Фукудзава стоял в спокойной непринужденной позе, сложенными на груди руками и пальцами Огая на щеке. Сквозь них Дазай видел лишь фирменную ухмылку своего опекуна. Как бы подросток не щурился, понять, есть ли между их лицами расстояние он не смог. «Ебать, старперы разошлись! Вот и плата за визит понятна стала... » Допуская что расстояния все же не было, Дазай дёрнул девочку за руку— больше инстинктивно, чем по какому-то осознанному желанию, — принуждая ее повернуться, и заставляя себя отвести взгляд от этой треклятой щели, заговорил: — Во-первых, давай позовём Мори попозже, а во-вторых, на что это ты намекаешь, мелочь пузатая?! В ответ девочка посмотрела на него так, будто тот сказал что-то невероятно глупое. — Во-первых, — начала Элис, подражая его тону, — чего я там не видела? Во-вторых: а то ты не знаешь? Она хихикнула. «Блядь, в этом доме уже все переебались, еще и меня пытаются поебать с кем-то, ну это какой-то беспредел, прекращать надо!» — Прекращай глупости нести, блядь... Элис дёрнула бровями, видимо, осуждая его за брань. Внезапно дверь гостевой шумно распахнулась, заставив вздрогнуть всех: Элис судорожно дернулась, из-за чего ее локоны подскочили, Дазай случайно сжал девчачью руку сильнее, Чуя, все еще сидевший на красном диванчике, чуть не отправил свой телефон в полет, да и Огай с Фукудзавой наверняка не были в восторге от резкого звука, судя по грохоту со стороны кухни. Из двери гостевой пулей вылетел Верлен, его негодующий голос услышали, наверно, все в доме. — Je ne signerai rien! Je ne le ferai pas! Je vais partir maintenant, Et déclarer la guerre à cette merde narcissique! «Блядь, аж слюна летит! Вопит так, словно ему яйца прищемило... кувалдой». Сразу за блондином решительно и уверенно шёл Рембо, и Дазай впервые видел его настолько сердитым. — Alors je signerai cet accord moi-même !Il n’a besoin que d’une seule signature, nous sommes tous les deux représentants! Je divorcerai de toi, espèce de psychopathe! «Бляха-муха, что у них вообще стряслось?! Мори оставил их разбираться с бумажками, чтоб совсем без дела не сидели? Что за договор?!» Верлен в ответ сжал кулак и заметно напрягся. Он сжал челюсти, настолько сильно, что при виде этого у Дазая самого заныли зубы. Накахара встал, быстрым шагом пересек гостиную, на ходу стараясь сунуть телефон в карман брюк. Он дошёл почти до самой лестницы, и Дазай уж было подумал, что Чуя хочет переключить внимание французов на них, чтоб самому не отхватить, но, не дойдя до них с Элис каких-то пару шагов, резко рванул дальше вперёд, оказываясь рядом с французами, но со стороны кухни. Он громко вздохнул, привлекая внимание мужчин. Теперь те смотрели в противоположную от Дазая и Элис сторону. Чуя сказал негромко, но с раздражением: — Pourquoi avez-vous quitté la pièce si vous vous battez tous les deux, deux idiots ? Peu de gens connaissent votre vie personnelle? Взгляд Верлена устремился к своему младшему брату. Дазай не мог хорошо разглядеть, но вспомнил нотку страха в карих глазах Накахары, которая так быстро тает... Верлен шагнул в сторону Чуи, но тот лишь сильнее выпрямился. — Écoute, ingrat... Дазай не очень понимал, что ему делать: Элис, кажется, испугалась этой внезапной ссоры, и хорошо было бы увести её, пока французы в разгаре ссоры не обращали на них внимания. Мало ли что взбредет в башку этому психу? И Чуя... «Он что, встал там, чтобы отвлечь их внимание от нас?!» — Il y a un enfant ici, frère... — сквозь зубы, строго, как будто отчитывая, отчеканил Чуя, чуть кивнув в сторону лестницы. Теперь вся ярость, что была во взгляде Верлена, отражалась в глазах Элис, которая со страху вжалась носом в затылок своего зубастого уродца. Дазая пробрала дрожь. — Je vois... Je vois un sale gosse japonais gâté! Рука блондина уж было дернулась в сторону Чуи, но Артюр крепко сжал ее и дёрнул на себя. — Je ne te laisserai pas faire ça. pas cette fois Рука девочки в руке Дазая ощутимо затряслась и он присел перед ней на корточки. Он слегка придвинулся к её лицу и прошептал: — Беги на кухню, помешай этому... спариванию. Кхм, если эти динозавры еще и «размножаться» начнут, это точно все законы природы нарушит. Девочка смогла слабо улыбнуться и с энтузиазмом дала Дазаю пять, явно оценив его шутку. Конечно, подросток слегка волновался: мало ли что взбредет в головку Полю, а Чуя? Станет ли он препятствовать, если его старший брат напугает Элис? Но он зря беспокоился: Мори, наверняка обеспокоенный выкриком Верлена про «японское отродье» как раз вышел на порог кухни. Он с лёгким беспокойством подтащил к себе Элис, посмотрел на Чую и кинул на блондина презрительный взгляд. Дазай тихонько выдохнул: «Ох, если бы Мори узнал, кого Верлен обозвал японским отродьем, все эти переговоры тут же бы и закончились к херам». Почти закрыв дверь, Огай глянул и на Дазая: тот жестом показал ему «все окей», и получил в ответ короткий кивок. Опекун оставил дверь приоткрытой. Артюр тем времен грубо втащил своего мужа обратно в комнату, бормоча что-то на французском. Дазаю удалось разобрать только «идиот», «вышел из комнаты», «дурдом». Чуя стоял на месте, как приклеенный. Дазай аккуратно подошёл к нему: хватило всего семи шагов. Грудная клетка коротышки нервно вздымалась, показывая либо его напряженность, либо гнев. «А еще пресс... И ребра выпирают на вдохе.. Ой, пизде-ец...» Дазай тряхнул головой, выкидывая из нее лишние мысли, и заставляя себя не поднимать взгляд выше. — У-у, че как? Я ничего не понял, если честно. Ему казалось, что именно так сказал бы человек, не знающий французский язык. Чуя с подозрением сощурил карие глаза. — Да ниче, забей. На Огая жалуются. — Мне кажется, Верлен и на тебя жаловался. Чуя расслабил плечи, из-за чего те стали заметно ниже. «Он был так напряжен...» — Не твое собачье дело... И хорош уже пялиться на меня! Даже этой... — Он пощелкал пальцами, видимо, пытаясь вспомнить имя. — Даже Элис это показалось стремным! Дазай нервно хихикнул. — О-о, если бы... Ей это показалось далеко не «стремным». И вообще, я, что ли, виноват, что ты... «Надел единственную вещь с короткими рукавами, которая закрывает шею, когда за окном +30, и мне почему-то очень захотелось посмотреть на твои руки? Так я скажу?!» Осаму завис. Он прямо почувствовал, как перезагрузился. — Конечно, ты виноват! Я че уже, носить не могу что хочу? Это у тебя мысли не туда ушли, знаешь... — Цыц! Я просто удивился, что ты хвостик себе сделал нормальный! Это ты себе что-то надумал! Планку снизь, да? Чуя демонстративно фыркнул, отвернулся и сложил руки на груди. Дазай пожал плечами. Внезапно проснувшееся любопытство сподвигло его глянуть, что творится на кухне. Картина была, как ее описала бы сама Элис, «миленькая»: девочка сидела на стуле за столом, что-то рассказывала, Фукудзава с непринуждённым видом стоял в стороне, потягивая кофе — «Эй, это любимая кружка Мори...» — а его опекун сидел, опершись щекой на кулак, и внимательно слушал свою любимицу. Возможно, Дазай слабо улыбнулся. Затем вздохнул, осознавая, что ему надо деть себя куда-то на весь день, и отвернулся: шея устала уже. И вспомнил, что кое-что забыл сделать. — Блин, я бинты не выкинул... — негромко озвучил Дазай свои мысли. — Я выкинул уже, — буркнул Чуя, по-прежнему стоя к нему спиной с очень независимым видом. — Э? — удивился Дазай. — Когда успел? Не услышав ожидаемой колкости, Накахара медленно повернул голову, ловя его взгляд, затем пожал плечами. — Ну... Ты в комнате был, а я пошёл посмотреть в зеркало... Увидел бинты, хотел на кухне выкинуть, но пока спускался, туда Мори с этим седым зашли. Я на всякий случай решил не входить, пошел на улицу... Вы тут в Японии все конченые, я еле разобрался, в какой контейнер эту срань засовывать! Почему у вас так сложно с этими... Рыжий стал потирать пальцы. До Дазая не сразу дошло, но как только это случилось, он усмехнулся. — Слово забыл? Мусорками? Щелчок пальцев. — Да! С ними. Дазай похихикал немного, представляя себе всю картину целиком. — И что, ты даже не побрезговал трогать их? Накахара изобразил рвотный позыв. — Еще как побрезговал! Но противнее было бы, если б они действительно лежали там до того, как ты о них вспомнил. Они посмеялись. «Вот опять! Негатив-позитив, негатив-позитив, что за качели?!» Стоять посреди гостиной просто так было довольно странно, но пока Дазай это обдумал, из кухни вышла вся троица — Мори, Фукудзава и Элис. Мори приветливо улыбнулся подросткам. — Приветик, мальчики! Что, эти ненормальные... — он глянул на Чую и состроил слегка виноватую мину, — кхм, крики прекратились, да? Фух... Бедная Эли-и-ис, ты наверное так испугалась, хочешь, я куплю что-нибудь моей бедной девочке? Он присел перед блондинкой на корточки и драматично закрыл глаза на пару секунд, подставив лицо воображаемому лучу света, явно представляя, что он в мелодраме. Фукудзава, застегивая верхнюю пуговицу на рубашке, которая, видимо, случайно расстегнулась, поворчал: — У неё от тебя столько подарков... Причём дорогущих. Думаешь, ей еще чего-то не хватает? И мы по дороге сюда уже заезжали в магазин, где и взяли это платье, не помнишь уже? — Цыц, ребенка спрашиваю! Седоволосый мужчина, казалось, сдался. Элис схватила Огая за волосы свободной рукой — во второй она все еще держала свою стремную игрушку — и, приподнявшись на носочки, весело ответила: — Я хочу серёжки! Очень-очень! Мори улыбнулся, смотря на девочку с исключительным очарованием, и встал. Фукудзава, посмотрев на его растрепавшиеся волосы, сжал губы и отвел взгляд. Мори пошёл к порогу, моментально обулся и обратился к подросткам: — Вы, наверное, поняли, мы в магазин съездим. Больше часа... Ладно, больше двух часов это не займёт. — Он выудил из тумбочки свой бумажник. — Ладно, два с половиной часа, и мы точно будем дома. Дазай только кивнул в знак понимания того, что он остаётся один с «гостями» и помахал рукой девочке. Когда троица покинула дом, Дазай с Чуей переглянулись. Дазай махнул рукой в сторону дивана и сделал какой-то невразумительный жест, который должен был означать «Давай хоть сядем, как нормальные люди», и, что самое поразительное, Чуя кивнул и пошел к дивану. «И главное, поняли ведь, кто о чем... Мы, наверное, оба какие-то конченые. Читал, что у таких связь устанавливается, на... это... на нейронном уровне...» Неуверенный в том, что вспомнил правильное слово, Дазай плюхнулся на диван и слегка поругал себя за то, что давненько не сидел над учебниками. Он чувствовал, как Чуя сидит рядом, хоть и не смотрел на него — вместо этого Дазай буравил взглядом дверь гостевой, откуда все ещё доносился негромкий шум. «Не орут уже хотя бы». — Знаешь, — начал Дазай, которому стала неприятна затянувшаяся тишина, — если они опять будут мириться своим этим способом, я предпочту спать на улице. Чуя прыснул в кулак. — Только не перед их окном... Подростки сдавленно захохотали, зажимая рты руками — ведь сидели они в опасной близости от комнаты французов. Как назло, дверь гостевой снова распахнулась, почти так же резко, как в прошлый раз. — Ой, блядь! — прошептал Чуя, и не смог сдержать смеха от собственного комментария. Поль гневно глянул в сторону подростков, но Рембо, держащий его под руку, подавлял его бешенство, насколько это было возможно. «А ведь Чуя недавно боялся даже смотреть на меня в присутствии своего брата, а сейчас становится все смелее и смелее», — подумал Дазай, испытывая двоякие ощущения по этому поводу. Артюр спокойно обратился к подросткам: — Мальчики, мы на часок сходим прогуляться, подышать. А то совсем на солнце не бываем. Дазай-кун, закрой, пожалуйста, дверь за нами? «Ой, блин, я за Мори не закрыл, сидели бы сейчас с открытой дверью, в доме, где дофига дорогих вещей...»  Не то чтобы на случай нежелательных визитов у них не было целого списка разных планов, просто как факт, неудобно получилось. — Без проблем, потом я открою вам... Но насчёт Верлен-сана точно не скажу, — пошутил Дазай, вставая с дивана. Чуя на диване покраснел от сдерживаемого смеха, Рембо улыбнулся Дазаю. — Чувство юмора это хорошее качество, Дазай-кун. Рад что ты им обладаешь. Теперь покраснел Верлен — от сдерживаемого гнева. Как только мужчины оказались за порогом, а Дазай дважды провернул вертушок замка, подростки захохотали. В этот раз во весь голос.