О феях и драконах

      — Время действительно меняет людей… Да, Акнология? — Я был в шоке. В шоке от ситуации и от того, что не знал, что же мне нужно дальше делать и как вообще реагировать на происходящее передо мной.       Я смотрел, как огромный луч чистейшего драконьего эфира с непонятным для меня элементом со страшным гудением и почти потусторонним воем буквально изничтожал горы, вызывая землетрясения возможно на всем континенте. Черный дракон, пролетая над горами в облаках, выдыхал просто сумасшедшее количество энергии на поверхность, буквально испаряя горы. Дракон это делал, даже особо не стараясь, словно он от скуки решил зевнуть и заодно поупражняться в картографии. Разве что рисовал он не карандашом по карте, а решил более изобретательно подойти к вопросу, заставив скорее уже самих картографов заново рисовать сотни квадратных километров гор.       Что уж говорить о более локальных изменениях… Все вековые ущелья, пещеры, тропы и горные реки с озерами просто в одночасье исчезли.       Ландшафт навсегда изменился в этих местах. Ближайшим деревням и одному скромному по размерам городку повезло, что эти горы ранее считались очень опасными для людей из-за огромного количества разных монстров, так что, попытки устроить что-то вроде добычи полезных ископаемых были заброшены много лет назад.       Я сам, кстати, именно в такой заброшенной шахте и обитал последние полгода, ведь, в отличие от людей, мне монстры особо не докучали, т.к. быстро поняли, что своими нападками лишь обеспечивали мне бесплатное питание. Если первый месяц-полтора до них еще не доходил сей факт, то вот уже после того, как я даже перестал успевать их до конца сжирать, ибо до этого в заброшенный 200 лет назад шахтерский поселок, в котором я поселился, приходил новый зубастый джентльмен удачи или целая стая таких вот голодных ребят и видел/видела, как я спокойно себе жую его/их собрата, половина которого еще висит на вертеле, аппетитно пошварикивая жирком… В общем, местные монстры хоть и не являлись самыми разумными из встреченных мною, но начать избегать моего места обитания им ума хватило.       Так что, местная фауна была для меня скорее плюсом, чем минусом. А вот безлюдность оказалась куда более серьезной проблемой, хоть я и не сразу это смог прочувствовать по некоторым причинам, но все же без общения никакой человек долго не протянет. А я, хоть и не человек теперь по своей сути, но, к моему счастью, ничто людское мне не чуждо. Благо, рядом все же было несколько деревень. В основном, там жили охотники на монстров, которые при виде меня вышедшего из леса полгода назад явно охренели. Бандиты тут не водятся, бомжи тоже, а похож я был именно на бомжа-бандита.       Одежда на мне была тогда почти что не существующая, от моих тряпок, в которых я полгода тому назад очнулся в здешних лесах, толку было мало. Остатки от моего некогда зачарованного плаща смогли прикрыть срам, но, как только я обменял тушу убитого мной монстра на нормальную крепкую одежду охотника из прочной ткани и кожи в первой попавшейся мне деревне, я, не раздумывая, выбросил то, что когда-то было моей одеждой, зачарованной на огнестойкость, износостойкость и общую прочность.       Наличие же в той деревне людей не принесло мне радости, ведь то, что я смог узнать, или точнее подтвердить, у встреченных мной простых охотников, буквально выбило из меня… что-то. Что-то важное.       Да… Вспоминая мои эмоциональные потрясения, которые я успел пережить за эти 6 месяцев, я смело мог сказать, что меня очень нехило так поштормило. Но, если быть совсем уж честным, не выглядели эти полгода ну прямо кардинально ужасными на фоне остальных лет, в течение которых я обременял этот мир своим присутствием.       Начну, пожалуй, с начала.       В целом, я не солгу, если скажу, что моя жизнь мне мало что дала, а вот забрала она по моим меркам слишком много. Началось-то все в принципе нормально. Родился в деревне, мама, папа две сестры и брат. Деревня жила охотой на монстров, что, как я уже успел понять по встреченным деревням, и до сих пор является профессией среди людей. Жизнь охотника на монстров не то, чтобы была легкой. Всегда был риск пострадать или и вовсе не пережить охоту, но люди как-то жили и были профессионалами своего ремесла, так что, и помирали там редко и только по своей глупости. Еда на столе всегда была, и деньги в деревне водились, т.к. за монстрятину платили в городах много. Вот стал бы я и сам охотником, как и мой отец, если бы не драконы.       А что драконы? Да так, просто парочка голодных драконов вынюхала нашу деревню, которая по понятным причинам находилось довольно далеко от их привычного места обитания, но вот именно эти двое, то ли заблудились, то ли устроили романтическое путешествие. Я отчетливо помню, что дракон-девушка и дракон-парень, судя по их голосам, с явным облегчением и радостью от найденного перекуса съели почти всю деревню.       В основном выжили дети, т.к. драконы были голодные и в силу своих потребностей их интересовали люди размером побольше, также, детей попытались спрятать в землянках их родители, которые попыткой отбиться от тварей отвлекли их внимание на себя. Когда моя старшая сестра Ида прижимала меня и нашу младшую сестру Айрис к себе, зажав нам рты, я прекрасно слышал, как драконы после сытного обеда взрослыми с азартом искали землянки с прятавшимися в них людьми, и что самое страшное — они их находили…       Слушать комментарии драконов о «пронырливых вкусных человечках», и о том, как же иногда лень рыться в земле в поисках «прячущихся вкусняшек», и все это под аккомпанемент истошных криков мольбы или обещаний мести от знакомых и друзей семьи, с которыми я только день назад сидел за одним столом. А уж тот самый момент, когда людские крики превращались в просто вой ужаса за секунду до влажного хруста и звуков пережёвывания еще издавшего какие-то звуки тела… Это определенно на нас с сестрами повлияло, не могло не повлиять.       Нам повезло, что наш домик был на краю деревни и уже сытым драконам было просто лень искать остальных. Ну и тот факт, что Ида, несмотря на свои тогда еще 10 лет, смогла взять себя в руки и молчать, одновременно додумавшись зажать нам с Айрис рты, определенно помог нам не привлекать излишнего внимания, в отличие от других детей, которые громко плакали и рыдали в истерике. Драконы прекрасно нас чуяли, и им ничего не стоило нас достать и съесть. Лишь их расслабленная лень, наступившая вместе с насыщением человечиной, и наше молчание позволили нам пережить тот день. Обычное и глупое везение.       Нам с Айрис было по 7 лет всего, когда это случилось, но помню я этот день очень четко и вряд ли когда-то забуду.       Ну, а дальше, случилась самая жуткая война в истории. Какие-то драконы решили изменить людоедские порядки, и между приверженцами старых кулинарных традиций и новой кулинарной школы возник конфликт на общей кухне.       Если без шуток, то все началось с драконов, которые, отрицая поедание разумных существ, стали общаться с людьми и жить с ними вместе. А когда довольно заметная часть драконов стала считать людей за равных, формировать с ними дружеские связи и другие формы привязанности, то, разумеется, они не могли оставаться в стороне от трапез своих менее гуманных сородичей.       Когда на человеческий город, в котором мирный дракон благополучно и мирно живет вместе с людьми, нападает голодный дракон, или вообще дракон-гурман, которому просто захотелось поесть человечины, ведь, мясо монстров он ел весь последний месяц и ему захотелось разнообразить диету друзьями и близкими людьми того самого мирного дракона… Этот мирный дракон пошлет голодного дракона-гурмана нахрен, и, разумеется, между ними развяжется драка, которая скорее всего кончится смертью одного из них.       Все это начинало происходить повсеместно и в итоге вылилось в полномасштабную войну, которая поначалу выглядела как явная победа для любителей человечины. Драконов нелюдоедов было попросту куда меньше, чем их противников. Но вскоре все кардинально изменилось, в мире появились первые «убийцы драконов». Ну, или же «драгонслееры», как их окрестили маги из Милдиана, там еще была престижная магическая академия, в мое время те активно продвигали нововведения в магической теории и любили создавать свои собственные обозначения и термины, и довольно успешно, между прочим.       Так, о чем я? Ах, да, все люди испокон веков всю жизнь жили в вечном страхе быть сожранными этими могущественными, разумными и не убиваемыми тварями. Лично моя история хоть и была трагичной, но далеко не уникальной. И, как итог этого вечного страха, желающих стать убийцей драконов оказалось очень много, и я сестрами был в их числе. По чистой случайности нам удалось оказаться в числе первых. Старшая сестра была инициирована одним из небесных драконов по имени Шинра, в то время как я с Айри оказались под крылом более классического огненного дракона, которого звали Либефлейм.       Первая волна драгонслееров была особенно массовой, на одного дракона приходилось от 10 и до 50 инициированных. Лично я был этому несказанно рад, ведь, эта массовость избавила меня с сестрами от необходимости лишний раз наедине разговаривать с нашими драконами-инициаторами больше необходимого, т.к. ненависть к драконам была буквально нашей главной мотивацией и причиной жить дальше. И хоть умом мы понимали, что эти-то драконы людей не едят, и что именно благодаря им у нас появились силы дать отпор именно драконам-людоедам, но… Попробуйте это объяснить тогдашним нам — душевно изуродованным сиротам, полностью посвятившим себя желанию мести.       Вся первая волна убийц драконов была такой же. Самые отчаянные и те, кому нечего терять. Вдовцы и вдовы, сироты, которые готовы рискнуть и пройти доселе неизвестный человечеству драконий ритуал, чтобы стать первой линией атаки и обороны наравне с драконами-союзниками.       К нашему с Идой горю, в ходе битвы за столицу одной из человеческих стран-участниц коалиции, погибла Айри, что еще сильнее разожгло нашу ненависть к всемогущим ящерам. Тварей, убивших наших отца, мать и старшего брата мы так и не встретили за всю войну. Но вот дракона, который буквально съел Айри, по словам ее выживших в той битве соратников, мы на пару с Идой лично выследили и убили.       И я могу долго описывать то, что нами тогда двигало, но главное — это то, что мы с сестрой не смогли отказать себе в удовольствии унизить поганую тварь, отыграться за смерть всей нашей родни и знакомых. После долгих пыток мы буквально были омыты его кровью с ног до головы и нам этого оказалось мало. Мы… мы разделали его труп, как наш отец учил нас разделывать дичь, и съели все, что оказалось съедобным.       Аппетит драгонслееров может ввести простого обывателя в ступор, но даже нас с сестрой удивило то, что мы не могли до конца насытиться, поедая этого дракона. Скорее наоборот, с каждым куском в нас словно просыпался настоящий неподдельный драконий голод.       Самое интересное, что это действительно сделало нас сильнее. Оказывается, что главное не столько убийство драконов, сколько поглощение их магии. Если жрать драконье пламя и голыми руками рвать их тела, то с каждым сражением ты будешь чувствовалось, как становишься сильнее. После же купания в крови и сытного драконьего жаркого у нас прорезалась драконья чешуя на предплечьях и голенях, и даже виски и щеки стали покрыты чешуей.       И вот тогда-то мы и «отрезвели». У нас как у участников первой волны драконизации уже было достаточно много боевого опыта и личной силы, чтобы сражаться на равных почти со всеми жившими тогда драконами, и хоть эта дикая прибавка к силе и казалась поначалу полезной, но только идиот бы не понял, куда ведет эта дорожка. Становиться представителями расы людоедов, которую мы всей душой ненавидели, мы с сестрой не хотели, но процесс уже был запущен, это мы четко понимали.       Раньше с нами, как и с другими убийцами, случалось такое, что в моменты ярости, мы перешагивали пик своих сил и на нас также росла чешуя, это состояние еще называли проявлением силы или ярости дракона, «драгонфорс» по милдиански. Только вот чешуя в итоге всегда исчезала, когда накал эмоций спадал, и ранее чувствовавшаяся нескончаемой сила покидала тело, уходя обратно вглубь.       В нашей же ситуации чешуя сразу проявилась так обильно и явно, как никогда раньше, и никуда исчезать не собиралась.       И с каждым месяцем, с каждым новым боем и убитым драконом чешуя продолжала медленно покрывать все больше участков тела. Начали появляться и другие изменения. У сестры стали появляться зеленые эфирные узоры на теле, которые буквально впитывали ману из окружающего воздуха. У нас обоих зубы стали походить на драконьи клыки и в моменты ярости наши улыбки действительно пугали даже нас самих.       Мой боевой стиль во многом был продиктован не только моим элементом огня, но и моим желанием отомстить проклятым тварям. Я не стану скрывать, что, как и вся первая волна убийц драконов, мы с сестрами были настоящими садистами. Я с радостью поглощал огонь вражеских драконов и использовал все доступные мне приемы и заклинания, но при возможности я всегда старался как-то использовать свои руки. Например, многие огневики использовали «Железный Кулак Огненного Дракона» — любимый и знаменитый прием Игнила, я же любил «Когти Огненного Дракона», только немного изменённую под себя версию, вместо стандартного использования ног для этого приема я использовал руки.       Причина этого изменения? Я хотел своими руками причинить драконам то, что они как правило, делали с нами. Я покрывал руки пламенем в форме когтей и ими же и бил, что в исполнении драгонслеера является менее убойным оружием по сравнению с концентрированным ударом кулаком или ногой, покрытым огнем. Все же у людей нет настоящих когтей и клыков, чтобы действительно эффективно пробивать прочнейшую драконью чешую. Вследствие этого я всегда старался бить именно по крыльям, а именно в таких ситуациях Когти были все же предпочтительнее Кулака.       И, как и у Иды, у которой появились уникальные эфирные узоры-татуировки, придающие ей магических сил, так и у меня появились уникальные когти на руках, которые прекрасно подходили для пробития и разрезания драконьей чешуи из-за своей внушительной длинны и остроты, они в целом больше походили на лезвия, чем на драконьи когти.       И мы не стали единственными чудовищами. Увидев наш «успех», многие наши товарищи стали специально обмываться драконьей кровью. Вскоре, абсолютно все понимали, что убийцы драконов — это будущие драконы, а сама война из опустошительной и кровавой превратилась в по-настоящему жуткую и отвратительную вещь, ведь мыться в драконьей крови стали очень многие. Благо, хоть до поедания драконов никто кроме нас с сестрой не опустился, смерть маленькой Айри действительно нас тогда подкосила, заставив уподобиться тварям, которых мы ненавидели больше всего на свете. Ну, или я просто не слышал, чтобы кто-то еще так сделал, я не мог знать всего.       Но и как же это все связано с тем, что я целых полгода жил в каком-то заброшенном шахтерском поселке? А связано это так, что, я, оказывается, проспал неизвестно сколько сотен лет, и о никакой войне уже никто не помнит. Когда я впервые вышел к людям в деревню и расспросил охотников, я понял, что драконов здесь считают вымершей сказкой.       Мне объяснили, что шахтерский поселок, в котором я после и поселился, был заброшен примерно 200 лет назад, и это означало, что я каким-то образом проспал минимум 200 лет истории, т.к. эта шахта по моим воспоминаниям должна была работать, ведь в ней добывали мифрил, что было невероятно важно для элитных подразделений нашей армии. И самое страшное было то, что я в целом понимал, что со мной могло произойти. Это было слишком очевидно.       Последнее, что я помню до своего пробуждения в лесу — это большая битва, наверное, самое большое сражение из всех за ту войну. Хотя, может и нет, ведь ее конец я не застал. Участвовали же там все, Акнология, Айрин Белсерион, Игнил, Грандина и многие другие знаменитости.       Неподалеку отсюда был довольно большой город-крепость, судьба которого мне неизвестна. Но суть битвы была в том, что город был нашей опорной точкой в регионе, в котором добывалось все, от обычного железа до мифрила. И хоть драконы редко использовали тактику, но концепция стратегии им была известна, так что битва за данный регион была ожидаема. О большом скоплении драконов на по другую сторону гор мы узнали загодя. Драконов вообще тяжело скрыть, а армию драконов тем более, их изредка летающие силуэты было видно издалека, и было лишь вопросом времени, когда эта, жаждущая убить еретиков-пацифистов и объединившуюся с ними наглую еду, свора решит напасть на крупный людской город для того, чтобы выполнить ранее озвученные цели.       Наше командование приняло логичное решение собрать максимально доступные силы в кратчайшие сроки и напасть первыми, не дожидаясь нападения противника на крепость.       За пару дней до нашей большой битвы Ида сказала, что наконец закончила свой собственный уникальный «Секрет Небесных Убийц Драконов», который она давно разрабатывала. Вообще все самые сильные и уникальные приемы драконы называли Секретами, т.к. для них было традицией обучать таким приемам только свое потомство.       По словам сестры, созданная ей техника в теории позволяла вылечить цель заклинания путем восстановления тела до «идеального» состояния. По сути, это было «умным» лечением, которое не просто ускоряло процессы заживления и питало их, а брало под контроль жизненную силу цели и опираясь на природу цели техники меняло и переделывало тело так, «как оно должно быть». Расчет был на то, что пока наши тела не стали совсем драконьими, данная техника могла как завершить нашу драконизацию, так и откатить ее вспять.       В итоге, у нас так и не хватило духу использовать ее до битвы… Сама мысль, что нашу судьбу будет решать случай была пугающей.       Также, сыграло роль и то, что нас с сестрой командование буквально попросило не ставить на себе экспериментов, когда у нас на носу была «решающая дальнейших ход войны битва».       С нашей постоянной драконьей яростью, чешуей и уникальными способностями мы с сестрой вошли в список особо ценных бойцов, чье присутствие в сражении могло его перевернуть. Мы вошли в так называемою «высшую лигу», в которую причисляли таких как Акнология или Айрин Белсерион. На нас возлагали большие надежды, и никому очевидно не хотелось лишаться драгонслееров нашего калибра из-за того, что мы сами себя заколдуем непонятным ритуалом, который моя сестра придумала сама на коленке.       И вот именно эта битва — это мое последнее четкое воспоминание до момента моего пробуждения. Я помню ее начало, я помню, как сражение оказалось еще разрушительнее и страшнее, чем мы могли предполагать. Но дальше все как в тумане. Воспоминания о сражении становились обрывочными, пока полностью не останавливались на моменте, когда я был кем-то сильно ранен. Я не помнил ни характер раны, ни того, кто мне ее нанес.       Следующее, что я помню — это то, как я очнулся словно от очень крепкого сна и осознал себя под землей в некой полости, оказавшейся скелетом неизвестного мне дракона. В тот момент чувство усталости и головная боль с тошнотой хоть и мешали, но не остановили меня от того, чтобы кое-как вырыть себе путь на поверхность.       И стоило мне вылезти на свет и немного прийти в себя, я сразу заметил изменения в себе. На мне больше не было чешуи. Можно было бы обрадоваться тому, что драконизация отступила, но, к сожалению, все оказалось куда хуже.       Вопреки пропавшей чешуе, я чувствовал, что стал еще сильнее и еще более похожим на дракона чем прежде. И самым страшным для меня в тот момент было осознание того, что, скорее всего, я уже стал драконом в той степени, когда о возвращении назад речи быть не может.       Мое собственное тело ощущалось как неудобная внешняя оболочка. Я чувствовал некий дискомфорт, как будто я носил одежду, которая мне мала, и данный дискомфорт… он не уходил. Каждую секунду я его ощущал.       Попробовав же инстинктивно потянуться к этому чувству, я понял, что я могу сделать «что-то» со своим телом, что избавит меня от дискомфорта, но стоило мне попытаться начать исследовать это чувство, как меня пронзило болью, и я ощутил, как я одновременно «принимаю более комфортную для себя форму» и «разрываюсь на части изнутри».       Сразу же поняв, какую форму мое тело хотело принять, я отпустил этот внутренний крючок, что вернуло чувство одетой на меня максимально неудобной и душной одежды, но спасло меня от куда больших мучений. Даже после моего взросления, а на момент той битвы мне исполнилось 17, и моего «отрезвления» после поедания дракона и начала драконизации, я не мог воспринимать превращение в дракона чем-то отличным от буквального превращения в убийцу своей семьи. Мне было страшно потерять свой человеческой облик и стать огромной зубастой тварью размером с небольшой замок, это уже бы был не «я». Не дракона рожала моя мать, а человека, дракон же ее съел.       Если бы я превратился в дракона, мне бы пришлось сделать выбор, кем считать драконов в целом и себя в частности. Либо я становлюсь чудовищем, которое любит есть разумных существ и наслаждается их страданиями, копией тех тварей, который съели всю мою семью, либо же я свыкаюсь с мыслью и принимаю то, что драконы — это те же люди, простой в другой внешней оболочке.       И хотя, умом я понимал, что второй вариант логически верен, да и я еще будучи «человеком» сам опустился до поедания своих врагов, наслаждался их болью и страданиями, как настоящий классический дракон-людоед отрывал им конечности когтями, смакуя их крики и просьбы о пощаде, но вот просто так взять и отучить себя от привычной картины мира, на которой держалась почти вся моя сознательная жизнь… Да я, просто говоря про себя эту ересь о том, что драконы это — те же люди только в профиль, вспоминал то, как меня и Айрис прижимает к себе Ида в землянке под нашим домом в деревне…       Нет, это было слишком сложно. Скорее, просто невозможно!       «Чтобы я признал этих тварей чем-то отличным от мерзкого, наглого, зажравшегося от непомерной силы опасного и по ошибке умного монстра-людоеда переростка?! Да не пошли бы вы?!» — думал я тогда.       Для меня возможность превратиться в дракона была не возможностью, а тем, о чем я боялся даже думать.       И вот, смакуя эту «новость», я отправился искать ближайших людей, чтобы понять, сколько времени прошло и где сейчас расположены наши силы и моя сестра. Отвлекаться же от плохих мыслей мне помогали другие плохие мысли, что не добавляло мне душевного спокойствия.       Магический фон, эфир, витающий в воздухе. Все было неправильно! Все было совсем не так, как я помнил! Одна из моих сильных сторон — это сенсорика и теорию по ней я знал отлично. И именно эта теория мне говорила, что я оказался в другом мире! Вот просто раз и оказался! Ну, либо в том же самом мире, но только спустя века или наоборот за несколько веков до привычного мне времени.       Я буквально чувствовал то, насколько мир ощущался другим, а т.к. ничто не способно изменить то, как чувствуется мир, кроме самого мира, выводы мои были не утешительными. Либо я из-за своего превращения в дракона стал по-другому ощущать ману, либо же я действительно промотал время в определенную сторону.       И я бы мог попытаться отмахнуться от второго варианта как от бреда, т.к. из достоверного источника знал о том, что необходимо сделать чтобы отмотать время целого мира хотя бы на мгновение, да вот только просто существуя мы тоже в своем роде путешествуем по времени в определенном направлении, а будучи драконом, который еле-еле стареет, можно пропутешествовать довольно далеко. А я как раз и был таким драконом, который еще и неизвестно сколько пролежал в земле.       В душе я наделся, что моя драконизация просто что-то во мне сломала или изменила, но факт почти полностью сгнившей на мне моей ЗАЧАРОВАННОЙ одежды мне совсем не нравился.       Разговор же с людьми, которых я нашел благодаря все тому чувству маны, лишь укрепил мои страхи. Не было бы ошибкой сказать, что, придя в деревню охотников на монстров, очень похожую на мою родную и когда-то разрушенную, в состоянии смятения, паники и отчаяния, убежал я из нее в состоянии животного ужаса.       Охотники мне сказали, что не знают ни о каких войнах с драконами, драгонслеерах и мифриловых шахтах, за которые тут была битва. Обмолвились только, что ранее тут действительно была очень древняя шахта, в которой добывали что-то, только вот она, по их словам, была заброшена около двух веков назад. Именно тогда я решил для себя окончательно проверить, проспал ли в земле века или же просто сошел с ума. Суть моей проверки была очевидна.       К сожалению, очевидным же оказался и ее результат, ведь, примчавшись на место, где должна была быть знакомая мне шахта и горное поселение при ней, я обнаружил то, что искал. Только вот выглядело все… иначе. Сама шахта или теперь уже шахты, были больше, глубже и с новыми подземными этажами и секциями. Здания же в городке были почти полностью разрушены, но даже так парочка из них точно была постаревшими и обветшалыми копиями того, что ранее было зданием администрации и казармами, постройки из камня имеют свойство стоять дольше чем деревянные. И все было заброшено и пусто, ни одного живого человека в этом месте не было уже очень давно, причем под «давно» я имел в виду «сотни лет как давно». Люди просто отсюда ушли и больше не возвращались.       Дальше отрицать очевидное я не мог. Это не мое чувство маны меня подводило, это просто я попал в какой-то кошмар.       Я всю свою жизнь посвятил искусству Убийства Драконов, я спал и мечтал изничтожить их расу со страниц человеческой истории. Вся жизнь людей до начала той войны была в тени этих монстров, и я просто не мог не приходить в ярость от несправедливости такого положения.       И вот… войны больше не было, как и самих драконов. Победа, бл***! Мы с Идой были готовы умереть и часто говорили об этом. Но никогда мы не думали, что-то кто-то из нас может вдруг очнуться спустя века, когда смысла в нашем существовании уже не будет. И даже самой Иды с большой вероятностью теперь уже не было в живых.       Я не понимал, как я оказался в моем нынешнем состоянии. Но вот, зная мою старшую сестру, я был уверен, что она наверняка умерла как истинный Убийца Драконов с большой буквы — сражаясь с драконом. Она, как и я, не смогла бы жить спокойно, зная, что где-то еще прячутся эти наглые, сверхсильные и жестокие людоеды. Умереть же своей смертью она могла бы в том случае, если бы пережила в итоге всю войну и позже, применив на себе свою технику, отменила превращение в дракона и умерла от старости.       Если же допустить, что она, как и я, тоже превратилась в дракона, и, получив драконье долголетие, жила где-то все это время и мне лишь осталось ее только найти… Ну, даже если так и было, то тогда у меня сразу возникали к ней вопросы. Почему она меня сама не нашла? Что все это время делала? Если я валялся в земле в некой драконьей коме, но все еще был жив, то она, даже не имея моих талантов в сенсорике, за столько лет точно могла бы меня отыскать и выкопать.       А я был уверен в моей сестре. Если бы она по какой-то причине решила не просить никого о помощи, то просто за счет физической силы перерыла бы все горы и все что рядом с ними на расстоянии сотен километров в моих поисках и в итоге бы нашла. Если же я проснулся сам спустя сотни лет, я мог смело сам себе заявить, что с вероятностью в 99% я теперь являлся последним живым членом нашей некогда счастливой семьи захолустных деревенских охотников.       И раз уж речь зашла о вопросах, у меня была и куча других. Что вообще произошло на той битве? Когда и как я превратился в дракона? Превратилась ли в итоге дракона сестра? Смогла ли она применить тот собственноручно изобретенный прием на меня или себя? Сколько вообще прошло времени после той битвы? Почему я не помню ничего после начала моего последнего сражения? Это как-то связано с тем, что я теперь — дракон? Тот факт, что я все еще нахожусь в человеческом теле — это временный эффект? Это вообще нормально для дракона — иметь человеческий облик? Если я теоретически все же превращусь в дракона полностью, как я выяснил ранее я могу сделать в любой момент, то я смогу вернуть себе человеческий вид после?       Столько вопросов роилось в моей голове, и все это на фоне того, что я был просто в полнейшем ужасе от ситуации. Я был буквально потерян, как внутренне, так и во времени. Куда мне идти? Что мне делать? Зачем вообще куда-то идти и что-то делать, ради кого? О чем вообще думать, чтобы не начать после 15 минут раздумий в слепой ярости истерично крушить горы и огненным дыханием плавить породу?       Я так и остался в том заброшенном шахтерском городке, просто перестав обращать внимание на внешний мир и течение времени. Ел забредавших ко мне горных монстров и иногда в редкие моменты осознанности пытался принять то, что со мной произошло.       Драконья природа сделала свое грязное дело, ведь, я ощущал, что если я просто буду лежать без движения дни, недели и даже месяцы напролет, то голод и жажда меня не будут тяготить так, как должны тяготить человека. После одного сытного по меркам драгонслеера приема пищи я мог просто валяться на одном месте, бездумно пялясь в сменяющее времена суток небо без малейшего движения где-то около нескольких недель. Я чувствовал, как я буквально замедлил все свое естество, будто бы я был в некоем трансе или медитации. Возможно, это тогда меня и спасло от необдуманных действий, которые могли иметь перманентные последствия. У меня были очень нехорошие мысли в тот момент.       И, как я позже узнал, только спустя полгода я достаточно оклемался для того, чтобы начать хоть что-то делать. Каким-то чудом я наскреб в себе что-то, что дало мне сил слегка «взбодриться». Сам не зная зачем, я снова спустился с гор. Уже будучи в лесу, я решил, что мне хочется услышать человеческий голос, и что раз уж я спустился, то можно снова сходить и погулять по здешним деревенькам.       Я обошел все ближайшие деревни в округе, в обмен на туши монстров, убитых мной по дороге, я получал ответы на вопросы, которые я задавал, особо не обдумывая их назначение. Как раз тогда я и узнал, что последний раз меня видели полгода назад, когда я еще приходил к ним в своем гнилом рванье. Сам-то я все это время даже не пытался считать дни, так что, даже в моем дурном и апатичном состоянии я нашел в себе возможность подивиться тому, насколько сильно я замедлил свое восприятие реальности.       Но такая худо-бедно, но все же, позитивная тенденция не могла продлиться вечно. Случилось то, что снова слегка «выбило меня из колеи». Что же случилось? А я просто решил вернуться к тому месту, где я впервые очнулся. В момент, когда я только проснулся в новом для себя времени, головная боль и бессилие не дали мне достаточно внимательно осмотреть место, в котором я спал последние несколько столетий, но я явно запомнил наличие там драконьего скелета, внутри которого я и лежал. Здравый смысл и банальное любопытство продиктовывали мне туда вернуться и повнимательнее все изучить. И, честное слово, лучше бы я тогда забыл об этом месте и никогда его больше не видел.       Сам дракон оказался под землей в корнях векового дерева, под которым образовалась полость, каркасом которой послужил скелет. Вылез же я тогда, как раз у основания ствола между двух толстых корней.       Стоило же мне осмотреть скелет дракона, вместе с которым я по всей видимости спал или находился в некоем вековом летаргическом сне, я стал замечать подозрительное сходство его черепа с мордой Шинры — Небесного Дракона, который инициировал мою старшую сестру. И только у меня появилась эта мысль, как за ней последовала и другая. А что, если этот дракон — это и была Шинра?       Я был отличным сенсором, и здраво решил применить на практике свои умения, раз, как я уже успел выяснить, мое чувство маны не барахлило и работало как надо. Я прикоснулся к черепу рукой, чтобы попытаться почувствовать остатки маны, которые впитались в кости некогда живого дракона. Почувствовать такое на расстоянии нельзя, т.к. скелет мертвого существа может только еле удерживать внутри себя жалкие крохи постепенно растворяющейся маны. Каким бы сенсором ты не был, но если ты не ищешь что-то живое или активное, а хочешь почувствовать почти полностью угасшие отголоски чего-то в чем-то, то без телесного контакта можно даже не пробовать.       Отпечаток маны в костях оказался невероятно слабым, что, учитывая прошедшее время, было закономерным, но в то же время он был ОЧЕНЬ знакомым. Я бы даже сказал — родным, ведь, никакая это была не Шинра.       Мне хватило рассудка удалиться подальше от возможной могилы моей последней родственницы, но, стоило мне начать прокручивать в голове эту мысль, как на меня накатила сильнейшая ярость или скорее истерика. Любое чувство самоконтроля во мне пропало, а апатия и безразличие снились чем-то очень первобытным. Тогда я еще успел почувствовать, как что-то во мне расслабилось. Небольшое, постоянно растущее и гнетущее внутреннее напряжение, которое прочно было связано с чувством дискомфорта от тесной и неудобной внешней оболочки впервые с моего пробуждения отступило.       Я не знаю точно, сколько это продлилось, но закончилось все тем, что я осознал себя лежащим у подножия одной из гор этого осточертевшего горного хребта. Лес вокруг меня горел, а сам горный хребет, частью которого была та самая гора с заброшенной шахтой, что стала моим пристанищем, теперь имел в себе брешь в десятки километров. Сам же я лежал в гигантском кратере из сгоревшей и оплавленной смеси из горной породы и земли. И я был в облике дракона…       — Я так вас всех ненавижу… — Сказал я вслух, вспоминая двух драконов, с которых все началось. Мой собственный голос оказался измененным, очень громким и глубоким, учитывая, что он шел не из человеческого рта, а из натуральной пасти гигантского чудовища.       — Я ненавижу вас всех, я вас просто ненавижу… — Просто упоминание моей ненависти к этим людоедам, облегчало мое душевное состояние. Эта ненависть и мысль о том, ради чего я жил всю свою жизнь, долгие годы были моей главной мотивацией и стремлением. И хоть это не помогало мне не думать о том, что я окончательно стал копией убийц своей семьи, это помогало мне думать о чем угодно, но только не о скелете моей сестры, внутри которого я очнулся 6 месяцев назад…       Когда же я нашел в себе силы встать на все лапы, пожар уже потух, а земля вокруг была мокрой. Видимо, пока я в очередной раз забылся в себе, ливень спас местную флору и фауну от тотального изничтожения. Горный хребет, правда, теперь имел в себе серьезный шрам, будто кто-то взял гигантский раскаленный меч длинной в пару километров и провел им поперек гор, оставляя широкое ущелье из расплавленной породы.       Драгонслеер на пике своих сил способен уничтожить среднего размера гору, если постарается, но вот взять и за один подход изменить ландшафт так, чтобы картографам пришлось перерисовывать не одну точку, а буквально брать карандаш и рисовать жирную такую линию поперек целого горного хребта… Это уже работа настоящего Драконьего Короля.       Нам со старшей сестрой даже после начала нашей драконизации пришлось бы несколько дней на пару уничтожать одну гору за другой на пределе наших сил, чтобы оставить такой шрам на карте длинной в несколько десятков километров. Вот Акнология, каким я его помню перед тем сражением, смог бы и один это сделать за тот же срок, но на то и он был фактически сильнейшим среди нас. Даже после того, как мы с Идой покрылись постоянной чешуей, Акнология был нас сильнее, сам при этом не имея чешуи.       Тогда же я понял две вещи:       Во-первых, я все-таки обернулся драконом в приступе своей ярости, и это являлось свершившимся фактом.       Во-вторых, я не просто стал драконом, но я получил силу сравнимую с Драконьими Королями по типу Игнила или Грандины.       Я и раньше понимал, что, начав процесс драконизации, я, как и моя сестра, уже получил силу, превосходящую простых драконов. Но теперь стало ясным, что, по всей видимости, часто применяющий свою магию драгонслеер, который убил достаточно ящеров, и который поглотил достаточно драконьей силы через магию, кровь или кхм… другие методы, проходит буквально ритуал по превращению себя в одного из Драконьих Королей.       Тут же я вспомнил, как один из наших, будучи сыном потомственного рыбака, рассказал мне про одну занимательную практику среди моряков, у которых не было средств для защиты судна и грузов от крыс.       По его словам, если запереть 10 голодных крыс в одной клетке, то через какое-то время в ней останется одна последняя самая злобная и сильная крыса, которая победила и сожрала своих сородичей. Она из-за своей диеты становится больше и сильнее и, что самое главное, входит во вкус. Такую крысу потом отпускают на волю, чтобы та, желая утолить свой голод и потакая своим новым пристрастиям в меню, уменьшала популяцию своего вида на судне.       В некоторых же портовых городках и вовсе некоторые маги занимались выведением таких вот «Крысиных Королей», которых они потом спокойно продавали для их прямого назначения. Такая крыса, кровожадность и сила которой была закреплена магией, особенно ценилась и могла быть использована даже для охраны пришвартованного судна от людей, благо что размером она уже была с собаку, а по свирепости и опасности и вовсе ее превосходила.       — Ахахах! — Проведя эту аналогию, я не смог сдержать истеричного хохота. Мой драконий голос эхом отразился от гор, заставив птиц, живущих в щелях между скалами, с криками и щебетанием взлететь в небо.       — Узнать бы хоть как я выгляжу теперь… — Решил я хоть как-то продолжить себя отвлекать, чтобы снова не начать думать о драконьем скелете, — У меня теперь и крылья, наверное, есть?       Обернув голову назад, я увидел свою спину, крылья, задние лапы и хвост. По моей спине шли очень остро выглядящие блестящие шипы, хотя их можно даже было назвать лезвиями, настолько острыми и гладкими они выглядели. На конце хвоста эти лезвия образовывали нечто похожее на раскладной веер.       Чешуя, как и во времена ее первого появления на моем человеческом теле, была насыщенно красной. Все мое тело, включая хвост и лапы, было ею покрыто. Крылья же тоже были в чешуе за исключением того факта, что чешуйки на крыльях были больше похоже на перья по своей форме и весу. Чувствовалось, что чешуйки на крыльях намного более хрупкие и легкие по сравнению с остальной чешуей, но выглядело это довольно… хищно, особенно с окантовкой по краям крыльев из черных и еще более перьеобразных и длинных чешуек.       Мой же живот, шея и нижняя часть хвоста были покрыты более крупной черной чешуей, которая напоминала скорее бронепластины чем маленькие чешуйки.       После тщательного осмотра, я также понял, что мои передние лапы имеют довольно развитые кисти, которые сильно похожи на человеческие. Приняв сидячее положение, я сделал пару оборотов ладонями, будто делаю разминку. После парочки упражнений, я осознал, что мои руки хоть и являются в целом драконьими лапами, но имеют и привычные человеку возможности в плане артикуляции и движений в пространстве.       Я мог писать и рисовать по земле и камню, используя свои пальцы на передних лапах/руках, словно я выводил узоры и буквы на песке. Правда, вместо песка я использовал в основном камень, но мои белые блестящие когти оказались очень острыми.       Что удивило, так это то, что когти на передних лапах могли выдвигаться вперед, увеличивая свою длину раза в три, что мне показалось даже логичным, учитывая мое пристрастие к разрыванию драконьих тел «вручную» и мое уникальное проявление драконизации, когда у меня после начала моего превращения в плотоядную тварь выросли те же самые когти.       Видимо, само тело каким-то образом помнило, для чего его использовали ранее, потому у меня и сохранилась более богатая человеческая жестикуляция и анатомия передних лап/рук и появились мои старые когти, которые теперь еще и могут удлиняться.       — Интересно, я могу теперь летать? Нужно поискать озеро или реку… — Я продолжал озвучивать свои мысли. Это все еще довольно неплохо меня отвлекало.       Мне без шуток было одновременно противно от того, что я сейчас буквально стал драконом, и одновременно я сам старался нагнать на себя этакое «чувство детского восторга», чтобы отвлечься. У меня были крылья и хвост, черт побери! И кто из людей не мечтал хотя бы раз в детстве иметь свои крылья?       Попробовав взмахнуть ими пару раз, я ощутил, как меня толкает вверх подъемная сила. Это настолько сильно меня восхитило, что чувство некоего восторга уже пришло почти само с учетом моих внутренних стараний его в себе распалить.       — Так, как там это делал Либефлейм? Со стороны его полеты выглядели очень простыми. Если тупая мерзкая ящерица смогла, то я чем хуже?!       Осмелев, после данного выкрика, который опять спугнул только успокоившихся горных птиц, я начал неистово махать крыльями и уже через пять секунд я понял, что оторвался от земли и продолжаю тем временем подниматься все выше и выше.       С каждым взмахом я чувствовал, как отталкиваю себя вверх от воздуха, и как меня начинает тянуть вниз стоит мне только закончить взмах. Это чувство зарождающегося падения, словно рефлекс, заставляло меня делать новый непроизвольный взмах крыльями, чтобы не дать мне упасть на землю.       Каждый новый взмах по какой-то причине был все менее неуклюжим по сравнению с предыдущим. Тело дракона словно вспоминало то, как оно должно летать, мне же оставалось только запомнить ощущения и осознанно начать воспроизводить движения. По меркам опытных драконов я, наверное, выглядел довольно неуклюже.       Освоившись с тем, как мне висеть в воздухе на месте и регулировать высоту, я решил перейти к непосредственно полету…       И как бы мне не было трудно самому себе в этом признаваться, но спустя час я готов был сказать, что мне понравились полеты. И дело даже не в пресловутом «чувстве свободы», которое я действительно ощутил.       Просто впервые с момента своего пробуждения в обнимку с драконьим скелетом родной сестры спустя века после войны, которая была смыслом всей моей жизни, я наконец смог почувствовать неподдельное умиротворение. Я был спокоен как никогда прежде.       Полет дал мне в первую очередь возможность побыть хоть сколько-то адекватным, чтобы начать, наконец, действительно принимать то, что со мной происходит.       Порядком, отлетев от сгоревшего участка леса и проплавленных насквозь гор, я нашел довольно большое озеро, к которому после с некоторой неловкостью и спланировал. Мне хотелось осмотреть свою морду и в целом свое отражение в воде.       Приземление вышло грузным и громким и почти не больным, но парочка деревцев, растущих на берегу, все же незаслуженно пострадала.       Из водной глади на меня смотрела драконья морда, покрытая, как и все мое тело, красной чешуей. В отличие от того же Игнила или Либефлейма и других драконов, на моей голове не было костяных шипов, ни нос, ни макушка, ни скулы не были украшены костяными коронами или рогами. Видимо, драконье тело опять заимствовало некоторые особенности моего человеческого «Я». Вместо костяных рогов у меня снова была перьеобразная длинная черная чешуя, как по краям моих крыльев, которая в совокупности со строением черепа создавала подобие смотрящих назад рогов, но выглядело это все еще как перья. Нестандартный внешний вид для классического огненного дракона, такое больше подходило небесным.       Но вот что делало мою морду действительно страшной так это пасть. По сравнению с и без того огромной мордой пасть была очень большой и могла действительно широко раскрываться, имея внутри бритвенно острые длинные зубы, которые к тому же еще и легко по моему желанию выдвигались из десен, прямо как мои шипы-лезвия на спине-хвосте или те же когти на передних лапах.       Ну и глаза. Рыжая радужка и вертикальный зрачок. Уверен, что в моменты ярости и напряженной битвы, те начнут светиться, словно они горят огнем. Такое происходило со всеми драконами и их убийцами, не думаю, что мое новое тело исключение в этом плане.       Насчет своего размера я не мог точно сказать, как я соотношусь с другими драконами, т.к. рядом их не было, а по памяти такое не определишь, особенно когда твоя собственная перспектива изменилась с человеческой на драконью. Я был не меньше среднего, наверное.       В целом, я оказался впечатлен тем, как я выгляжу. Не уверен, что был впечатлен в исключительно положительном смысле этого слова, но, и к собственному же удивлению, мне не захотелось, например, взять и испарить озеро, показавшее мне мое же отражение, или пойти снова попрактиковать свой Драконий Рев на несчастных горах.       «Видимо, эффект от успокаивающих полетов не выветривается сразу» — с иронией подумал я, смотря на свое же отражение в водной глади.       Сам же внешний вид моего драконьего тела… Я мог многое сказать о нем, будучи некоторого рода «экспертом» по этой части. Сами по себе драконы в зависимости от их стихии могут выглядеть совершенно по-разному. И для огненного дракона я выгляжу самую малость нестандартно из-за наличия перьеобразный чешуи и выдвижных лезвиеобразных когтей, зубов и тех же лезвий на позвоночнике, оканчивающихся настоящим веером смерти. Подобные вещи органичнее смотрелись бы на Небесном и Земляном драконах соответственно.       Для дракона Земли или Железа быть похожим гору камня или ежик из мечей не является чем-то необычным. Небесные же драконы часто обладают настоящими перьями и шерстью. А вот огненные драконы, которые были самыми распространенным видом ящеров, и к которым я сам по идее теперь относился, чаще имеют именно перепончатые крылья, стандартную драконью чешую, костяные рога и шипы, и их когти, шипы и зубы, хоть и были огромными и страшными, точно не могли выдвигаться из тела, увеличивая свою длину раза в два. А то, что мои клыки, зубы и когти были похожи на натуральные инструменты по разделке драконьих туш, из-за того, что выглядели как настоящие лезвия, а не привычные костяные наросты, тем более не являлось стандартным для огненных драконов.       Как конкретно работает механизм превращения и по какому критерию тот выбирает внешний вид я не имею ни малейшего понятия. Но на ум приходит теория о том, что драконье тело советуется с человеческим на тему того, каким оно должно быть. И на это можно смотреть по-разному.       С одной стороны, это может означать, что драконье тело просто отвечает на мои подсознательные требования поверх моего огненного элемента, внося незначительные дополнения чаще встречающееся у других видов драконов. Те же подвижные передние лапы, которые могут писать не хуже моих человеческих, это явно не спроста появилось. Человеческие руки обладают очень развитой моторикой, и любой человек не может вообразить свое тело без этого.       Но с другой же стороны, я не пропустил то, какую пасть мне подарила полная драконизация. Я был буквально создан для того, чтобы хвостом, руками и пастью отрезать и откусывать куски драконьей плоти.       «Это факт поедания мной дракона стал причиной того, что я теперь имею тело дракона-каннибала?» — спросил я сам себя.       Из-за того, что я любил руками буквально рвать драконов в бою, мучить их «ручной» ампутацией частей тела перед смертью, а после и вовсе съел дракона на обед, освежевав его труп перед этим, моя драконья сущность ответила на это, дав мне тело, способное лучше справляться с подобными «хобби»? Если это так, то я даже не знал, как к этому относиться…       Спустя какое-то время, набравшись смелости, я решил все-таки проверить самое важное для меня в тот момент — возможность вернуть свой человеческий облик. Попытавшись найти то самое чувство дискомфорта, я понял, что вместо него я, наоборот, ощущал себя прекрасно, словно наконец снял с себя неудобную обувь или жмущие штаны. Конечно, было приятно, наконец, натурально расправить плечи и хвост, но я очень обрадовался, когда, стоило мне вспомнить то самое чувство неудобства и зажатости, мое тело буквально свернулось само в себя.       — Да! Я все еще человек! Выкусите, твари! Хахах! — От радости я закричал во все горло, рефлекторно выдохнув огня объемом не меньше озера, около которого стоял. Благо, деревьев я не задел, а огонь бесследно исчез в небе, потеряв свой внутренний магический заряд.       — Значит, еще не все потеряно. Я действительно стал драконом, но я не перестал быть человеком! — вслух проговорил я. Это открытие словно сбросило с моих плеч гору. Ведь, я не обязан был навсегда оставаться в теле огромной ящерицы!       Поддавшись подсознательному порыву, я заглянул своим человеческим лицом в воду. Я не видел своего человеческого лица уже очень давно.       Из воды на меня смотрел я сам — 16 летний парень с черными волосами, которые за полгода отросли аж до плеч, и рыжими глазами, которые мне достались от мамы. Зубы и ногти, хоть и были грязными, были самыми обычными, и никакой чешуи на мне не было.       Правда, стоило мне обратить внимание на руки и вспомнить то, какие когти у меня стали расти после начала драконизации, как они тут же появились и до кучи выдвинулись вперед, опять неприлично увеличив свою длину, выглядело это, как и в форме дракона, пугающе — из моих пальцев словно выросли кинжалы. Не успел я испугаться, что снова начинаю терять человеческий вид, как когти втянулись обратно, будто чувствуя мое желание их спрятать. Стоило мне сосредоточиться на чешуе и желании ее убрать, как и она пропала, растворившись и не оставив после себя никаких следов.       — Ну хотя бы так… Не хватало мне еще и в этой форме снова начать щеголять в драгонфорсе, — Но сама возможность была мною отмечена. Получить прибавку к силе, не превращаясь в зубастый и клыкастый многотонный кошмар было полезной особенностью, которую я не хотел терять.       Продолжив осмотр, я не мог не обратить внимание на то, что охотничья одежда на мне не порвалась, хотя я ожидал как раз этого.       В тот момент я понял, что трансформация в дракона и обратно — это куда более сложный процесс, чем простое изменение формы тела.       — Магия, бл***… — Невольно вырвалось из меня ругательство.

***

      Вот именно это со мной и происходило последние полгода. После изучения своей подзабытой внешности, помывшись в озере и кое-как почистив зубы травой и чищеными ветками, я решил сходить и проверить деревню, которую ранее посещал.       Я видел, что вызванный мной пожар не успел полностью начаться из-за прошедшего ливня, но я все еще хотел убедиться, что я не сжег никого из охотников. Даже самый рядовой дракон может дыхнуть пламенем на огромное расстояние, а я в своей ярости мог плевать огнем во все стороны без разбору. Если же люди пострадали от меня-дракона… Ох, лучше бы мне просто покончить с собой, заодно избавив мир от очередного непомерно сильного ящера.       И именно тогда это случилось. Отойдя на приличное расстояние от гор, и поднявшись на довольно высокий холм, который разделял путь от моей излюбленной горы до ближайшей деревни пополам, я почувствовал ЭТО.       Присутствие, которое было одновременно знакомым и одновременно чужим. И оно ощущалось чужим лишь от того, что простая мощь этого присутствия была просто за гранью того, что я считал возможным.       «Он… Он никогда не был таким сильным, с каких это пор Акнология стал ощущаться как десять Королей Драконов вместе взятых?!» — спрашивал я сам себя.       Даже Игнил, чью настоящую ярость я видел воочию, не мог переплюнуть это давление чистейшей и незамутненной силы.       — Время действительно меняет людей… Да, Акнология? — Я был в шоке. В шоке от ситуации и от того, что не знал, что же мне нужно дальше делать и как вообще реагировать.