Извилистой тропой

Через час дело начало приобретать волнительный оборот. Прежде рассредоточенные по участку гости, не сговариваясь, собрались перед домом, общаясь между собой и непринуждённо переговаривались о том о сём, но то и дело бросали взгляд по сторонам. Даже непоседливый Сэмми послушно стоял рядом с братом, сестрой и родителями, возбуждённо крутя головой. Посвежевший после душа Дин, сменивший привычные джинсы и фланель на белоснежную рубашку и брюки, хоть и старался сдерживать эмоции перед всеми, но явно нервничал, нарезая круги и время от времени поглядывая вверх, будто ожидал, что на ясном небе появятся ответы на все его вопросы. Приближался решающий момент, однако Кастиил до сих пор не появился. Наблюдая за ним со стороны, Адам невольно перенимал чужие эмоции и тоже начинал переживать. Мерное течение благодати в его теле прервалось, осторожно касаясь души. Он повернулся к стоящему рядом Михаилу, ловя на себе его внимательный взгляд. Адам покачал головой, опережая вопросы. Михаил коснулся тыльной стороны его ладони, просто обозначая своё присутствие. — Всё будет хорошо. Вот увидишь. Такая уверенность немного удивила, однако не успел Адам что-то спросить, как внезапно испытал удивительное, всеобъемлющее умиротворение и спокойствие, разливавшееся в воздухе, словно густая тёплая патока. Это чувство не было навязчивым, но захватывало с первых же мгновений, и не только его — все присутствующие явно испытали нечто схожее и даже замолчали. На опушке леса возник столб мягкого тёплого света, стремительно приобретавшего очертания человеческого силуэта. Спустя пару мгновений свет рассеялся, и на его месте оказался молодой парнишка в бежевом. Стоявший поодаль Дин очухался раньше всех и радостно воскликнул: — Джек! — он рванул к пареньку, на лету сгребая того в медвежьи объятия и отрывая от земли. Джек тотчас обхватил в ответ, и его смех серебристым колокольчиком разлился в воздухе, мгновенно приводя в чувство всех остальных. Дин поставил парня на ноги, закинул одну руку на плечи и повёл ближе к гостям. — Ребята, кто ещё с ним не встречался, это Джек. — Здравствуйте, — просиял паренёк, обводя ясным взором всех присутствующих и получая ответные приветствия. Близнецы Фитцджеральдов тотчас очутились рядом, как примагниченные, и уставились на незнакомца во все глаза, а чуть погодя и Герти, преодолевая застенчивость, присоединилась к ним. Джек, похоже, удивился спонтанно образовавшемуся у себя фан-клубу, но явно в положительном ключе, и с удовольствием пожал ладошку каждому ребёнку по очереди. В то же время из дома выглянул Сэм и, завидев кто пришёл, тоже поспешил крепко его обнять, похлопывая по спине. Вблизи парнишка казался совсем отчаянно юным, почти подростком, однако Адам по-прежнему явственно ощущал источаемую им мощную энергетику. Благоденствие, умиротворение и счастье. Любовь. Поддавшись сильному приливу чувств и одновременно застенчивости, Адам вслепую нашёл руку Михаила, которая тут же слилась с его собственной. В этот самый момент Джек на пару мгновений остановил внимание на них, и Адам успел заметить не вполне понятную, но светлую, по-детски искреннюю эмоцию, и на душе стало очень приятно. Словно бы всё, чего касался взгляд Джека, и даже само его присутствие — делало окружающий мир и его обитателей капельку добрее и чище. — Ну что, я же не зря так вырядился? — обратился к парню Дин, плохо скрывая мандраж. Джек расплылся в лучезарной улыбке. — Даже не сомневайся. Кастиил задержался, потому что хотел найти меня и обсудить важный момент касательно вас обоих. Но он будет ровно к назначенному времени, — объяснил он, а затем нашёл взглядом Ровену и поприветствовал с вежливым кивком. Ведьма улыбнулась и выступила вперёд. — Буду рад, если мы сделаем это вместе, — обратился к ней Джек. — С удовольствием, солнышко, — ответила она, будто они без слов уже договорились о чём-то. Встав плечом к плечу, Ровена и Джек одновременно подняли правую руку параллельно земле, совершая синхронное плавное движение. На чистой ровной поляне в считанные мгновения выросла светлая и прекрасная анфилада из семи арок, увитых белыми гиацинтами и омелой, а самую дальнюю, более высокую и причудливую на фоне остальных, увенчали трогательные и нежные незабудки. — Пора, — сообщил Джек всем присутствующим, а затем обратился лично к Дину: — Ты готов? Тот кивнул с совершенно ошалелым видом. Повернулся к стоявшим рядом Бобби и Сэму. — Если я начну падать, держите меня, — почти серьёзно предупредил он, часто моргая. Сэм и Бобби одновременно крепко обняли его, и Дин уткнулся брату в плечо. — Господи, я так вас люблю, ребята. — Ты молодец, сынок, — подбодрил его Бобби, подозрительно шмыгая носом. — Вы заслужили счастья, мальчики, — ласково проворковала Ровена. — Мы с тобой, дружище. Ни о чём не волнуйся, ты не пожалеешь, — заверил сияющий детским восторгом Гарт, любовно и трепетно приобнимая жену. — Ты сделал правильный выбор, — подхватила Клэр, и Джоди рядом с ней согласно кивнула, сжав плечо Дина. — Мы будем рядом, — тихо добавил Сэм, поглаживая его по затылку. Дин отпустил родных, повернулся к улыбающемуся Джеку и кивнул. Тот взял его под локоть и повёл сквозь анфиладу. Гости тем временем выстроились в две шеренги под сводами. Ближе всего к главной арке встали Сэм и Бобби, за ними Ровена, Джоди и все остальные. Адам с Михаилом заняли место под самой первой аркой. Заметив детей в ряду напротив, Адам под влиянием момента подмигнул им, отчего маленький Кастиэль сдержанно приподнял уголки рта, Сэмми расплылся в широкой улыбке с парочкой отсутствующих зубов, а Герти смущённо зарделась. Вдруг зазвучала музыка. Негромкая, ненавязчивая и не похожая ни на что из того, что Адам когда-либо слышал в своей жизни. Едва ли нечто подобное могли создать жившие на земле люди. Невозможно было определить её источник, казалось, она звучала прямо внутри головы, а рождалась — прямо в сердце. Адам поймал на себе взгляд Михаила, невозмутимого, как и всегда, но всё равно понял, что архангел тоже это слышал, так же как и все остальные. В воздухе царило почти осязаемое предвосхищение, и все притихли в волнительном ожидании, затаив дыхание. С тихим шелестом крыльев перед входом в анфиладу, одетый во всё белоснежное, появился Кастиил. Настолько прекрасный от переполнявшего его счастья, что глаз не оторвать и не подобрать слов. Может, то лишь игра света, но создавалось впечатление, будто он сияет и в буквальном смысле тоже. Синий взор мгновенно устремился к замершему в конце анфилады Дину, и казалось, эти двое в тот же миг пропали из реальности, не замечая больше ничего и никого, кроме друг друга. Ангел прошествовал сквозь анфиладу и ряды притихших в радостном волнении гостей, заворожённо глядя на любимого, пока наконец не встал к нему лицом. Дин, совершенно ошалевший, не сразу обрёл дар речи. — Кас… ты прекрасен, — произнёс он совсем тихо, интимно, как сокровенную тайну. Ангел смущённо прикрыл тёмные ресницы и тут же вновь поднял на него сияющий взор. Их руки одновременно потянулись друг к другу, сплетаясь в единое целое. — Дин. С первой нашей встречи ты занял особое место в моей жизни. Не хватит вечности, чтобы рассказать, насколько ты важен для меня и как я благодарен судьбе за то, что встретил тебя. Ты перевернул все мои представления о мире и обо мне самом. Научил меня, что значит быть человеком, и насколько это ценно. Показал, что такое любовь и насколько заветно каждое её мгновение. Ты подарил мне семью, и этот подарок дороже всего могущества на свете. Я люблю тебя, Дин, всем своим человеческим сердцем, — Кастиил смотрел на него, как на смысл всего своего существования, и если кто и мог это понять, так это в первую очередь сам Дин, смотревший на него точно так же. — Кас… — Дин, казалось с трудом держался на ногах, голос его звенел от волнения. — Я не мастак в красивых речах, поэтому сложу, как умею. Хотелось бы сказать, что это была любовь с первого взгляда. Но с первого взгляда мне захотелось лишь надрать твой пернатый зад. Плечи Кастиила затряслись от смеха. По толпе гостей прокатилось сдавленное хихиканье. Бесс и Гарт синхронно шикнули на возбудившихся детей, хотя сами едва сдерживались. Адам весело переглянулся с Михаилом, и тот послал тёплый прилив благодати в ответ. — Долгое время я считал всю эту заварушку с небесными разборками сущим наказанием, — продолжил Дин. — Проще было думать, что все вы засранцы и добра от вас не жди. И даже спустя годы, после всей жести, через какую мы прошли плечом к плечу, не замечал главного. То, чего я считал себя недостойным, от чего отказывался, но чего втайне хотел, всё это время было на расстоянии вытянутой руки. И сейчас могу сожалеть лишь о том, что так долго бежал от себя и не видел того, что действительно важно. Но теперь мои глаза открыты и я больше ничего не боюсь. Не боюсь сказать об этом открыто. Я люблю тебя, Кас. И буду любить до самого конца. В этот момент они смотрели друг на друга так, будто ничто во вселенной больше не важно. Будто всё время мира принадлежало им. Адам наблюдал за этим, одновременно и зачарованно, и осознанно. Уж в чём-чём, а в этом он понимал их абсолютно. Всё может отойти на задний план и всё забыться, когда рядом тот, кто дороже всего на свете. Джек занёс правую ладонь над их сцепленными руками. — Две души и два сердца, — соединение рук объяло мягким тёплым свечением. — Сольются воедино, — из левых запястий Дина и Кастиила вытянулись иллюзорные алые нити, плавно изгибаясь в воздухе, и поплыли навстречу друг другу. «Красная нить судьбы?» — мысленно произнёс Адам первое, что пришло на ум. «То, на чём основаны человеческие верования о ней», — откликнулся Михаил. «Её истинное проявление — большая редкость, но встречается у всех разумных творений. Её нельзя создать, только лишь укрепить. Это Джек и собирается сделать. Если один из пары окажется на грани гибели, то сможет позаимствовать часть жизненной энергии у второго и спастись. Или же сам отдаст, сколько сочтёт нужным. Для ангелов это высшая степень доверия. Не просто символическая связь, но единение на всех уровнях. Духовном и физическом». «Как у нас с тобой», — мысль Адама вырвалась в совместное поле почти непроизвольно. Но он посмотрел архангелу в глаза без тени стыда или страха. Украдкой скользнул вниз по переносице, к губам, и тут же обратно. Отчего-то сейчас было сложнее держать себя в руках. В то же время Михаил, казалось, стал ещё более сдержанным, хотя за предшествующее мгновение во взгляде промелькнуло что-то… и скрылось слишком быстро, чтобы Адам успел распознать. Михаил, будто опомнившись, провёл кончиками пальцев по тыльной стороне его ладони, и от места прикосновения растеклась тёплая волна, а по всему телу побежали мурашки, мгновенно разгоняя тревожные мысли. Адам развернул руку, сплетая их пальцы. Между тем Джек продолжал свой обряд, не похожий ни на одну венчальную церемонию из придуманных людьми. — Одна любовь, — красные нити плавно обогнули пальцы человека и ангела, чтобы встретиться посередине. — Одна судьба, отныне и навсегда, — нить обвила левые запястья, отпечатываясь на коже тонкой сложной вязью. Дин и Кастиэль одновременно подались навстречу друг другу, и их губы слились в яркой вспышке света от закрепившейся связи. Дин обнял Каса так крепко, что оторвал от земли . Кто-то захлопал в ладоши, первыми подхватили дети, а затем и все остальные. Периферийным зрением Адам заметил, как глаза Михаила коротко вспыхнули яркой синевой — и в руках у каждого из гостей появилась охапка молочно-белых лепестков, которые уже скоро все с радостными выкриками и поздравлениями подбрасывали вверх над головами проходивших сквозь анфиладу новобрачных. Когда те преодолевали последнюю арку, Кас задержал внимание на Адаме с Михаилом, и синий взгляд озарился искренней теплотой. Архангел сдержанно, но отчётливо кивнул. Прислушавшись к его эмоциям, Адам сумел вычленить из сложного клубка лишь одно: признательность, относящуюся вовсе не к приглашению на свадьбу. Витавшее в воздухе воодушевление было заразительным, почти опьяняющим. Подхваченные лёгкими порывами ветра ароматные лепестки всё ещё парили в причудливом танце, оседая на ярко-зелёную траву белоснежным ковром, словно первый снег. Адам встретился глазами с Михаилом, когда тот осторожно снял один из лепестков с его волос. Переполнявшие эту минуту чувства обострились, обнажились ото всех внутренних барьеров настолько, что не выразить вслух, а впрочем слова в такой момент были излишни.