Неспелые яблоки

Первое, что почувствовал Ацуши, была пульсирующая боль в черепе. Она была постоянной и била по мозгам. На мгновение Ацуши открыл глаза, и солнечный свет ослепил его, усиливая и до того раздражающую боль. Он громко зашипел и снова прикрыл глаза рукой. Это была ошибка. Казалось, голова вот-вот взорвется. Внутри молодого тела закрался страх. Он умирал? Он пытался вспомнить последние события, но Ацуши даже не мог понять, подрался ли он с кем-то. Под ним были мягкие простыни, но по запаху он точно был не в своей комнате. Вокруг витали нотки чего-то пьяняще-сладкого. Способностью он усилил своё обоняние, чтобы снова не напрягать зрение и понять, в какой ситуации оказался. Помимо пронизывающей всю комнату сладости, чувствовался запах мускуса, пота и похожий на медь запах крови. Всё указывало на то, что его точно втянули в какую-то драку. Но. Также чувствовался алкоголь. Ацуши нахмурился, схватившись за пульсирующую голову, чтобы хоть как-то облегчить боль. Алкоголь. Так это и есть похмелье? Он попытался сесть, но мгновенно осознал, что сделал большую ошибку. Его охватила тошнота. Ацуши успел вскарабкаться на край кровати, и абсолютно весь алкоголь в его теле вышел на деревянный пол. После нескольких мучительных мгновений он тяжело вздохнул и отдышался, но ощущение было ужасное. Конечности болели, глаза тоже, и он даже не мог вспомнить, где был и что делал прошлой ночью. Ацуши вытер невольно навернувшиеся на глаза слёзы и снова попытался открыть их. Солнечный свет ослеплял, но после того, как алкоголь покинул его тело, ощущения были гораздо лучше. Сделав глубокий вдох, Ацуши пытался унять своё беспокойство. Хотелось мыслить более ясно. Бегло осмотрев помещение, Ацуши понял, что находится в маленьком отельном номере. Очевидно, что сейчас у него похмелье, и возможно, что прошлой ночью он всё же подрался. Глаза расширились, когда хоть какие-то пробелы в памяти начали заполняться. Прошлой ночью после работы он с Куникидой и Дазаем пошли выпить. Остальное всё ещё было как в тумане, но уже от этого куска информации стало легче. Теперь, когда в его организме значительно меньше алкоголя, ничто не мешало почувствовать успокаивающее ощущение от ранее незнакомого чувства. Боль от похмелья боролась с расплывающимся по всему телу омолаживающим теплом. Такого странного чувства он никогда не испытывал. Ацуши решил проверить, есть ли на его теле какие-то раны или другие следы, но вместо них он обнаружил, что был абсолютно голым. Всё лицо залилось краской, а в голове возникла новая версия произошедшего прошлой ночью. Да быть не может... Резко запах пота, мускуса и крови приобрели кардинально другой смысл. Голова начала кружиться. Среди всех напрягающих Ацуши фактов, его обострённый слух не смог уловить бьющееся рядом сердце. Лёгкая пульсация в шее, которую он ранее игнорировал, теперь беспокоила Ацуши больше всего. Он поднёс трясущуюся руку к шее и кончиками пальцев почувствовал высохшую кровь. В неверии он провёл пальцами по краю того, что бесспорно было меткой. Которая была прямо на его шее. Да ну нафиг. Мысли проносились с невероятной скоростью. Его пометили? Какой альфа был настолько туп, чтобы пометить его? В его белых волосах или покрасневших двухцветных глазах не было чего-то явно привлекательного. Необычная внешность превратила его детство в сущий кошмар. Может, это была какая-то шутка? Да, так и есть. В конце концов, он бета, бету пометить нельзя. Так ведь? Приют не был самым лучшим местом для получения знаний, особенно когда это касалось природы и вторичного гендера. Было тяжело входить в общество, ведь казалось, что вокруг абсолютно чужой мир. Единственное, что Ацуши знал, это то, что все руководители приюта были бетами, и что все остальные гендеры были невероятной редкостью. Ему не довелось встретить ни одного хорошего человека, пока он не присоединился к агентству. Так что вполне возможно, что бет можно метить, может, ему не стоило основывать всё понимание вторичного гендера на детских сказках из библиотеки, возможно, он действительно повязал себя с незнакомцем до конца жизни. И если это правда... значит, запах, который он чувствует, был запахом его партнёра? Сюрреалистичная мысль в равной степени пугала и увлекала Ацуши. Он читал об этом в сказках, где после того, как партнёры метят друг друга, они могли чувствовать эмоции через запахи. Это всегда описывали как романтическую связь между парой, в которой они живут долго и счастливо. Ацуши всегда воспринимал это как миф, но, почувствовав, как ранее сладкий запах стал горчить, было очень трудно найти другое объяснение. Мало того, каждой своей клеткой он желал утешить таинственный комочек под одеялом. Кто бы это ни был, ему надо помочь. Ну, Ацуши точно не чувствовал себя лучше, ему тоже было страшно. От мысли об отвращении, которое испытает его партнёр, когда увидит его, Ацуши поёжился. И всё же он набрался смелости и открыл рот. — Эм... В момент, когда его бормотание сорвалось с губ, Ацуши заметил мгновенную реакцию. На миг летучий аромат испарился, но вскоре вернулся и был уже не таким противным. От восхищения у Ацуши перехватило дыхание. Ощущения были такими же, как если бы чьё-то выражение лица изменилось, чтобы выразить свои эмоции. Ацуши внимательно наблюдал за тем, как партнёр начал двигаться под одеялом. — Что ж... тут я просчитался. Ацуши мигом узнал глубокий и непривычно сухой доносящийся из под одеяла голос. — Что?.. Он почувствовал, как тело начало трясти, когда из-под одеяла показалась забинтованная рука. Буквально через несколько секунд мужчина скинул с себя одеяло. Перед ним оказался его очень растрёпанный наставник. Дазай. Он... и Дазай. Разум помутнел. Выражение на лице мужчины было на редкость мрачным, не было ни намёка на улыбку. Не важно, как сильно Ацуши хотелось, чтобы происходящее было просто шуткой, он понимал, что это не так. Дазай поднёс руку к шее и с силой провёл ею по проколотым и окровавленным бинтам. Это сделал Ацуши? На открывшийся перед ним вид у Ацуши навернулись слёзы. Раны выглядели очень болезненными. Без задней мысли, как по инстинкту, Ацуши вытянул руку, чтобы потрогать их. В комнате раздался громкий шлепок, Дазай резко оттолкнул его руку, возвращая Ацуши в реальность. Его сердце упало ещё глубже. Он посмотрел в глаза наставника, но его выражение лица было невозможно прочитать. Он укусил Дазая? Да быть такого не может. Но доказательства были налицо: сложный, кислый и горький запах, который можно было описать только как страдание. Даже если лицо Дазая невозмутимо, запах выдавал всю степень его внутреннего смятения. Он волновался? Ацуши был бетой, так что, если он и укусил Дазая, ничего бы не изменилось. Бета не может пометить альфу. Возможно... Он отстранился ещё дальше, осознав, что на самом деле ничего не понимает в ситуации, в которой оказался. Отчаянно желая найти решение, Ацуши начал копаться в воспоминаниях о прошлом. — Ацуши-кун. Попытка Дазая достучаться до Ацуши не увенчалась успехом. Паника усиливалась, и его трясло всё сильнее. Вдруг на него нахлынул поток воспоминаний о прошлой ночи. Он отчётливо помнил острое ощущение жара. Тёплое ощущение от соприкосновения кожи с кожей, когда тела прижимались друг к другу. В голове снова раздавались тихие стоны и жалобные всхлипы. Запах пота смешивался с чем-то сладким, напоминающим яблоки или мускус. Такого выражения на лице Дазая Ацуши никогда не видел: распутное и жаждущее, обычно бледные щёки горели самым ярким оттенком красного, а рот очаровательно открылся, моля о большем. — Ацуши-кун. Красочная сцена резко прервалась голосом Дазая. Вернувшись в реальность, лицо Ацуши побагровело. Он не мог смотреть в глаза мужчине после того, что только что вспомнил. Ацуши отчаянно отползал назад, пока не потерял равновесие и не начал падать с кровати. — Ай! Прежде чем Ацуши успел упасть, Дазай схватил его за плечи и притянул ближе. Ещё раз посмотрев в чужие тёмные глаза, Ацуши сглотнул. Они не показывали ни одной эмоции. Но Ацуши мог учуять их. И инстинкты подсказывали ему, что Дазай был в замешательстве и сомнении. Он не мог по-другому объяснить это. Только чутьё подсказывало, что означал этот запах. Дазай быстро отпустил Ацуши и толкнул его назад на подушки, видимо, пытаясь увеличить дистанцию. Чтобы скрыть места, где бинты начали развязываться, Дазай укутался в простыни. — Ты ведь всё помнишь, так? Голос звучал устало и приглушённо, в нём не было ни капельки эмоций и привычной энергии, которую вкладывал Дазай. Для Ацуши это звучало неправильно, и он ненавидел это. — Д-дазай-сан... что мы... Ацуши задрожал и свернулся калачиком. Схватившись за голову, он пытался выкинуть яркое изображение из своей головы. Но у него не получалось. Всё, что он мог, это стиснуть зубы, когда воспоминание нахлынули с новой силой. — Я... правда?!. Мы?! Заикание усилилось, так как Ацуши начал плакать. Краем глаза он заметил, как Дазай тщательно анализирует его реакцию. — Ага. Ответ был пустым, и то, как его произнесли, только ранило Ацуши. — Вы... в прядке? Вы ведь не ранены, да? — спросил Ацуши, пытаясь подавить слёзы. Вот так плакать перед Дазаем не хотелось, но столько всего волновало его сейчас, что он даже не мог понять, на чём стоит заострить внимание. Но на данный момент все заботы казались такими ничтожными, веди инстинкты требовали удостовериться, что с Дазаем всё в порядке. Нет, ему нужно было знать, что с Дазаем всё в порядке, и ему нужно было, чтобы этот ужасный кислый запах ушёл. На вопрос мужчина промолчал, вместо этого глубоко вздохнув. Ацуши наблюдал, как мужчина сел на край кровати и зашипел от дискомфорта, когда встал на ноги. Глаза Ацуши стали как блюдца, когда он увидел представшее перед ним зрелище: некоторые бинты ослабли настолько, что теперь под ними были видны безобразные поблекшие шрамы. Но особенно его внимание привлёк маленький след легкоузнаваемого молочно-белого вещества, который спускался по верхней части бедра. Ацуши надеялся, что это был просто сон. И хоть вероятность была маленькой, он искренне надеялся, что все те воспоминания, больше похожие на кошмар, были вызваны алкоголем. Но теперь, смотря на неоспоримое доказательство их сексуальной связи, Ацуши не мог отвернуться, даже если очень хотел. Дазай проследил за его взглядом и опустил голову. Он пялился на след несколько мгновений, затем отвернулся, зашёл в ванну и захлопнул за собой дверь. ——— Мечен. Его пометили. И из всех людей это сделал именно Ацуши. Он навалился на дверь и потихоньку соскальзывал, пока не оказался на полу. Если бы всё было не так серьёзно, то он бы просто ржал от абсурдности ситуации. Милый, невинный, маленький ручной тигрёнок из агентства пометил его. И вся вина полностью лежала на Дазае. Он был неосторожен, а Ацуши в том возрасте, когда вторичный гендер даёт о себе знать, и всё же он ослабил бдительность перед ним. Он просчитался и приписал обострённое обоняние к способности. Дазай закрыл глаза и вспомнил случай, произошедший в первую неделю их знакомства. Через окно кофейни проникали лучи ярко-оранжевого солнца, и они оба отдыхали после работы. — Вы... альфа? — робко спросил Ацуши. Он застал Дазая врасплох, но не сильно. В конце концов, Ацуши был тигром. — Боже, боже... Я произвожу такое впечатление? Дазаю показалось даже милым то, как Ацуши разволновался из-за встречного вопроса и настаивал, что просто почувствовал от Дазая слабый запах. Так что он слегка приврал: сказал, что он альфа, и что теперь это их общий секрет. Он скормил ему несколько полуправдивых оправданий про подавители, про то, как ему не хотелось, чтобы разум затуманивали примитивные желания, и отправил Ацуши восвояси. В самом деле, ему стоило послушать свои инстинкты и после их разговора купить сильнодействующие нелегальные подавители, которые он использовал в мафии. Вместо же этого ему пришлось пользоваться слабыми средствами из аптеки, которые не останавливали выработку запаха полностью, поэтому приходилось использовать внешние блокаторы запаха. Он, конечно, увеличил дозу в два раза, и, скорее всего, именно по этой причине препараты и подвели его. В любом случае, сейчас нет смысла ворошить прошлое. Прямо сейчас надо понять, как разобраться со сложившейся затруднительной ситуацией. Ацуши — только что созревший альфа, у которого скоро начнётся гон, и он пометил омегу, у которой скоро начнётся течка. Очень сильная течка, судя по тому, насколько уже затуманен его разум. И по тому безумному количеству смазки, стекающей из его тела на пол ванной. Как же мерзко. Дазай поморщился и забрался в ванну, чтобы не оставить после себя ещё больше грязи. Он включил воду и попытался собраться с мыслями. Сейчас был важен каждый момент, когда он мог выстраивать хоть какие-то логические цепочки у себя в голове, ведь надо было как-то разобраться с этой ситуацией. Дазай чувствовал, как разум затуманивало всё больше, и даже самые простые расчёты становились труднее. Через несколько минут он так и не сдвинулся с мёртвой точки. Слишком много работы, умереть в разы легче. Размышляя об этой идее, он с носом погрузился под воду: утопиться в ванной было практически невозможно. Если бы у него только было снотворное... — Дазай-сан! — Ацуши отчаянно колотил по двери ванной, пока заторможенный мозг Дазая пытался осознать происходящее. Из-за способности обоняние Ацуши всегда было обостренным, а у течной омеги запах всегда чётко-выраженный. Если совместить оба этих факта, то Дазай застрял в абсолютно ужасной ситуации, и Ацуши может читать его как открытую книгу. Да, лучше бы он умер, чем разбирался со всем этим беспорядком. Дазай ещё глубже погрузился в воду, понимая, что его через мгновение вытащат из неё. Через несколько секунд он отдалённо слышит сильный грохот, доносящийся со стороны дверного проёма. Вода вокруг ушей чуть заглушила шум, но всего на мгновение. Отчётливое свечение, исходящее от чего-то больше нечеловеческого, озарило комнату, когда мохнатая лапа снова превратилась в человеческую руку. Дазая вытащили из воды и заключили в объятья. Что ж, достаточно странное ощущение. По всему телу пробежало успокаивающее покалывание, когда Ацуши обнажённой кожей прижался к Дазаю и страстно обнял его. Плечи Дазая расслабились, сам мужчина промолчал, позволяя новоиспечённому альфе обнять его. В любом случае, это был всего лишь инстинкт, скоро он придёт в себя. — Ах! — Ацуши отпрянул назад, как только осознал, что он сделал. Он понятия не имел об инстинктах. Честно говоря, будь у Дазая чуть больше энергии, он бы обязательно поиздевался над ним. — Извините меня! Понятия не имею, что на меня нашло! Просто Вы были тут, и запах был ужасный, и я... — Ацуши закрыл смущённое лицо руками, продолжая что-то бессвязно бормотать. — Вы, наверно, ненавидите это всё, да? Думаю, теперь я альфа... и два альфы не могут... двое альф... Вы, скорее всего, ненавидите меня за то, что я сделал... Альфа... Парнишка серьёзно всё ещё верит в его ложь? Даже когда он столкнулся со всеми доказательствами, Ацуши выбрал слепо доверять ему без каких-либо вопросов? Дазай застонал и покачал головой. Какой ужас, он прям как Акутагава. — И что бы ты сделал, если бы я ненавидел тебя? — холодно ответил он, проверяя чужую реакцию. Лицо Ацуши побледнело, и впервые за всю жизнь у Дазая появилось желание успокоить кого-то. Хотелось смеяться, такое необычное чувство, инстинкты и правда очень странная штука. Он вдохнул горький исходящий от Ацуши запах, от которого начало отдавать гнилью. — Я... я бы ушёл и... полагаю, держался от Вас подальше... — тихо сказал Ацуши. Он уставился в стену, пытаясь не смотреть на почти голую фигуру Дазая. Дазай помолчал, вздохнул и провёл пальцами по волосам. — Я не ненавижу тебя, Ацуши-кун, — Дазай издал прерывистый смешок и натянул одну из своих фирменных улыбок. — Это моя вина. Слова прозвучали так горько, Дазай даже не стал смотреть на реакцию своего "избранника". Он уже знал следующие действия Ацуши. — Дазай-сан... — Ацуши привлёк его внимание, и они вновь встретились взглядами. — Что произошло прошлой ночью? ——— — Ваше здоровье! — бодро воскликнул Дазай, когда трое мужчин отмечали успех последней миссии. Они были в том же баре, в котором часто напивался Дазай ещё в подростковые годы. В кои-то веке у Куникиды не было никаких претензий к его энергичной натуре, в то время как Ацуши был как будто не на своём месте. Увидев возможность поиздеваться над ним, Дазай ткнул в Ацуши пальцем. — Первый раз пьёшь~? — игриво спросил Дазай, прокрутив длинным пальцем большой ледяной шарик в своём стакане. Ацуши смущённо улыбнулся и сделал маленький глоток из стакана. — Да... я не очень-то знаком с алкоголем. Дазай с пониманием хмыкнул и опустил палец в свой напиток, чтобы смахнуть капли на Куникиду. — ЭЙ, ДАЗАЙ! Вот так просто они начали вести себя как обычно, и вечер наполнился весельем. Время шло, и Дазай наслаждался их компанией. Оглядываясь назад, он понимал, что слишком расслабился. И это неизбежно привело к первой ошибке. — Всё, я ухожу, — спокойно постановил Куникида, выпив уже два напитка. Попытки Дазая уговорить его выпить ещё не увенчались успехом. — О-о-о, но Куни-ван-ван~ останься и поиграй с нами~! — обнимая Ацуши, жалобно проворковал Дазай. — НЕ ОБРАЩАЙСЯ КО МНЕ КАК К СОБАКЕ! — крикнул Куникида, но после сразу же начал извиняться перед барменом за излишний всплеск эмоций. Дазай подыграл и драматично спрятался у Ацуши за спиной. — Уах! Ацуши-кун, Куникида-кун обижает меня! Ацуши, в свою очередь, поднялся со стула и встал в защитную позу, как будто действительно был готов спасать Дазая от Куникиды. Это должно было быть первым звоночком. Если бы не алкоголь, то Ацуши бы просто настоял на том, что им всем вместе стоит пойти домой. Наблюдая за поведением Ацуши, Куникида приподнял бровь, но также списал это на алкоголь. — Парень, да ты пьян, тебе тоже следует пойти домой. — Но я не... — протестуя, внятно сказал Ацуши, но покраснел от смущения и сел на своё место. Куникида просто покачал головой и проигнорировал это. — Конечно, парень. Дазай, удостоверься, что он в целости и сохранности доберётся до дома, — сказал Куникида, обернувшись через плечо, чтобы взглянуть на них в последний раз и уйти. — Хорошо, мамуля. — ТЫ! — Куникида стиснул зубы, но решил, что его энергия того не стоит. Он потопал вверх по лестнице и, уходя, хлопнул дверью заведения, оставив их наедине. Дазай надулся и поднял свой стакан, чтобы попросить бармена налить ему ещё. Ацуши с довольным видом потягивал напиток из своего стакана, и, видимо, погрузился в свои мысли. И раз вокруг не было никого, над кем можно было поиздеваться, Дазай переключил всё своё внимание на подопечного. — Э-эй... — запротестовал Ацуши, после того как Дазай ткнул пальцем в его лоб. Он забавно поморщил носик, что Дазай нашёл привлекательным. Дазай был уверен, что это из-за алкоголя, потому что этим вечером в Ацуши было что-то такое, что привлекало его интерес больше, чем обычно. — О чём ты думаешь, А-цу-ши-кун~? — игриво напел он, наблюдая как глаза цвета заката продолжали смотреть на него в непонимающем оцепенении. — Да ничего такого... Просто... Вот оно. Ацуши улыбнулся, и Дазай чётко осознал, что что-то не так. Его слишком увлекло, и он не был уверен, как Ацуши так безупречно удавалось удерживать всё его внимание. На данный момент Ацуши овладел им на все сто процентов. — Думаю... это всё, о чём я когда-либо мечтал... Иметь друзей... и вот так зависать с ними... И теперь, когда это происходит на самом деле... Я так благодарен... Не знаю, что и делать. Дазай глубоко вздохнул. Он не понимал, что происходит. Но вряд ли это было чем-то, что не решит ещё капелька алкоголя. Так и постановив, он взъерошил чужие волосы и залпом выпил ещё один стакан. — Ах... — со звоном Дазай поставил стакан на стойку и понял, что чуть ближе продвинулся к Ацуши. Тот же не отпрянул и начал смеяться, когда Дазай задел его плечо. — Ах! Дазай-сан, щекотно. Он должен был насторожиться. Если бы не алкоголь, он бы ни за что не не проигнорировал повышенную чувствительность. — Да ты ужасно чувствительный, Ацуши-кун~ Ацуши покраснел, как помидор, и залпом осушил остаток стакана. Он поднял его, чтобы попросить ещё. Дазай усмехнулся и также поднял свой, бармен быстро наполнил оба стакана. — Уверен, что выдержишь больше? — А-ага, думаю да. — Ацуши был красным, и Дазай точно не мог сказать, из-за алкоголя ли или чего-то ещё. Он залпом выпил весь напиток, и под конец его уже ничего не волновало. Со стороны, Ацуши тоже было всё равно. И они продолжили, смеялись, выпивая стакан за стаканом до закрытия бара. Когда же их, наконец, выперли, для поддержки они оперлись друг на друга, и радостно, спотыкаясь, вышли на улицу. Он помнил пьяное дыхание Ацуши на своей шее, когда они шли слишком близко друг к другу. — Как же... вкусно пахнет, — пробормотал Ацуши, потираясь носом о чужую шею. Под воздействием алкоголя Дазай заметил, что подставлялся под успокаивающие касания. Действительно, пахло вкусно. Что-то пахло просто замечательно. Дазай наклонился чуть ближе и уловил нежный, сладкий аромат, исходящий от Ацуши. Тотчас он отстранился и посмотрел в пристальный взгляд цвета заката. Ацуши был альфой. В этот момент весь остаток здравого смысла кричал ему убираться от туда. Подавители были слабыми, так что у него могла начаться течка. Он пытался отстраниться, но ноги как будто застыли на месте. Что-то глубоко внутри хотело этого, даже если оставшийся рассудок в его голове — нет. Казалось, что в голове Ацуши происходит тот же самый бой, и, очевидно, он проигрывал. Ацуши поднёс губы к забинтованной шее и начал соблазняюще посасывать её. Ноги Дазая подкосились, когда он почувствовал слюну молодого альфы у себя на железах. — Ацуши... — он не мог сформулировать слова, которые так важно было сказать. Мозг также не работал должным образом. В знак протеста Дазай оттолкнул Ацуши, и он тотчас остановился. Ацуши пьяно отшатнулся и простонал. — Ч-что происходит... я... — испуганно пробормотал Ацуши. Дазай начал тяжело дышать, почувствовав знакомую влажность между ног. Подавители не сработали. У него началась предтечка. Глаза начали слезиться, пока примитивные желания усиливались, и инстинкты всё больше овладевали им. Течки не должны ощущаться так сильно, но в течение последних пяти лет он подавлял каждую из них. Видимо, в этот раз он просто так не отделается. Хотелось оказаться в безопасном и мягком месте, а не стоять на асфальте. С одной из своих последних связных мыслей он взглянул на Ацуши, который изо всех сил старался дать Дазаю больше места... — Мне... мне нужно гнездо... Пьяный альфа среагировал мгновенно. Ацуши подхватил Дазая на руки, нежно прижав к себе. Они оба были ведомы инстинктами, и, конечно, ничем хорошим это не закончится. Из всех людей делать подобное с Ацуши надо было в последнюю очередь. Но сопротивляться было невозможно, и он продолжал всё ближе прижиматься к чужой груди. Дазай показал направление и побуждал перейти дорогу, чтобы попасть в отель. Спотыкаясь, им как-то удалось пройти весь путь и зайти в здание. — Добро пожаловать! Как я могу– Отдалённо Дазай слышал голос женщины, поприветствовавшей их на стойке регистрации. Дазай бросил женщине весь свой кошелёк, и это была его последняя связная мысль. Видимо, женщина сразу же оценила ситуацию, и быстро передала Ацуши ключ-карту. — Спасибо, — пробормотал Ацуши, и чуть не споткнулся о цветочный горшок. Дазай встал на ватные ноги и попытался поддержать Ацуши, пока его не подхватили вновь. Чудом они смогли преодолеть коридор. — Голова... болит... — пробормотал Ацуши, когда они каким-то образом открыли дверь и ввалились внутрь. В этот момент Дазай целиком и полностью был ведом омежьими инстинктами. Он потянулся к кровати и начал наводить беспорядок. Всё, о чём он мог думать, был вкусно пахнущий в комнате альфа, от которого кружилась голова. Он закончил обустраивать гнездо и окликнул Ацуши, прося его подойти поближе. Этого альфу хотелось почти до боли. А Дазай ненавидел боль. Так что его опьянённый разум хотел исправить это. — Пожалуйста... — со рта срывались жалкие слова, и Дазай растворился в простынях, когда Ацуши присоединился к нему. Казалось, чтобы окончательно сдаться, Ацуши нуждался только в этом слове. Всё остальное было как в тумане. Он не мог что-то отчётливо вспомнить, скорее всего, потому что он не думал. Но Дазай помнил ощущение скользящего внутри него Ацуши. Было так приятно, что он не мог дышать. Удовольствие пробежало по каждой жилке его тела так, как никогда раньше. Оглядываясь назад, это было самым приятным чувством, которое Дазай когда-либо испытывал. Секс был диким, животным, и никто из них не отдавал себе отчёт. Он помнит стоны, отчётливое ощущение формировавшегося глубоко внутри узла, и тепло заполняющего его семени. Но одну вещь он помнил яснее некуда. Челюсть Ацуши, сомкнувшаяся на его горле, ощущалась как ожог. Всего на секунду Дазай почувствовал боль, но потом тело наполнилось эндорфином до такой степени, что можно было потерять сознание. Но нет, нельзя было позволить себе так просто взять и отключиться. Вместо этого его пьяный, озабоченный сексом мозг решил совершить роковую ошибку. Он взял Ацуши за воротник, притянул шею ко рту и укусил. И это последнее, что он помнил.