Танцуй

- Доставка почты! Дверь в кабинет открывается и в проеме показывается черноволосая макушка, а следом Кевин заходит в помещение. Высокий мужчина со слегка отросшими волосами и в темно синем костюме проходит до середины и рухает тяжестью своего тела на диван, отбрасывая письма на журнальный столик перед собой. Он раскидывает руки в стороны по грядушке дивана и укладывает следом голову, наклоняя ее в сторону друга, который даже не отрывается от заполнения документов. Тэхен подписывает очередной контракт и откладывает в сторону, на угол стола. Его взгляд мажет по все еще заполненному различной документации столу, а потом поднимается от него к другу. Он ничего не говорит, откидывается в кресле назад и несколько долгих минут гипнотизирует стену перед собой. - Что-то важное? – нарушает тишину мужчина и поднимается с кресла, проходя к бару. Он достает два бокала и наполняет каждый виски ровно на два пальца, а после подходит к центру кабинета и протягивает один Кевину. - Не думаю, но на одном отмечен корейский отправитель, - Клотье улыбается и делает один небольшой глоток, отставляя стакан в руке. – Решил, что тебе будет интересно получить весточку из прошлого. Тэхен ничего не отвечает. Он молча смотрит на несколько писем на небольшом столике перед собой и понимает, что двенадцать лет – слишком маленький срок, чтобы найти в себе силы и взять бумагу в руки. В голове проносятся моменты, как они с мамой убегали из когда-то родной страны и непонятное липкое чувство страха снова окутывает с головой. Мама умерла почти пять лет назад, а Кан так и не смог победить страх и снова посетить Корею. Он не уверен, что отец, который превращал их жизнь в ад, все еще жив. Но эта костлявая старуха, которой Тэхен почти протянул руку в свои семнадцать, снова сжимает его плечо, и мужчина одним большим глотком пускает по горлу высокий градус напитка. Вкуса нет, как и ожидаемого спокойствия. - Откроешь? – вырывает из полета голос Кевина и Тэхен поднимает на него пустой взгляд. - Да, - мужчина наклоняется и перебирает несколько конвертов, пока в руке не оказывается слегка помятый с корейскими буквами на одной стороне. – Конечно. Тэхен усмехается и немного расслабляется. Письмо не от отца, но и от этого не легче. На обороте стоит адрес его старой школы, и он понятия не имеет, откуда у них данные о его новой жизни. Немного дрожащими пальцами Кан отрывает полоску сбоку и достает сложенный пополам лист. Пробегает глазами по тексту и сам не замечает, как с губ срывается немного нервный смешок. - Что там? – с любопытством спрашивает Кевин и наклоняется вперед, стараясь заглянуть в лист бумаги, но ничего не понимает в незнаком языке, поэтому переводит взгляд на друга и, выгнув одну бровь, дожидается пояснения. - Гребанное приглашение на дурацкую встречу выпускников. *** После холодной Канады, корейское солнце кажется чужим и неприятным. Тэхен прячет глаза за солнечными очками, а на голову натягивает кепку. Получив свой чемодан, мужчина проходит к выходу и ловит ближайшее такси. На нем довольно простой спортивный костюм и вид такой, будто вся печаль мира собралась в одном человеке. Он называет адрес отеля, просит водителя сделать музыку громче и молча наблюдает в окно за тем, как за столько лет изменился его родной город. Появилось больше небоскребов, куча цветных вывесок и люди: счастливые и беззаботные. Кан вспоминает, как ходил по этим улицам, как прятался бегал и ловил счастье. Счастье. Его счастье заключалось в одном человеке, которого он оставил без объяснений. Человек, с которым встретиться страшнее, чем с отцом. Тэхен теперь взрослый, ему тридцать лет, у него собственная компания и невеста, которая пусть и не любимая, но так правильно и так нужно. Он отправляет пару сообщений, Кевину и Оливии, что успешно приземлился и ставит телефон в режим полета. Кан задержится в этой стране всего на три дня. Близкие поймут, да и вряд ли они будут беспокоиться за него. - Приехали, - оповещает водитель и вырывает из мыслей. Тэхен кивает ему, совершенно забыв про манеры этой страны и, забрав чемодан, направляется ко входу в огромный отель. Девушка на ресепшн быстро регистрирует его и отдает ключ от люкса. Он благодарит ее и сразу направляется к лифту, что уносит далеко вверх, подальше от земли и поближе к небу. Небо – единственное приятное в душной Корее, такой неродной и забытой. Кан не помнит по каким улицам они гуляли. Прислоняется лбом к панорамному окну и ничего не чувствует. Он точно будет на этой встрече к которой Тэхен совершенно точно не готов. Взгляд перемещается на реку, которую хорошо видно с его точки и внутри все замирает. Свидания у воды были самые приятные и теплые. Они делили один воздух на двоих и громко смеялись. - Ты такой жалкий, - усмехается мужчина и отходит от стекла, собираясь принять душ и выспаться перед завтрашним вечером. *** - Какие люди! – громко кричит Хена, стоит Тэхену только выйти из такси и поправить идеально сидящий на нем серый костюм тройку. - И тебе привет, - бурчит Кан девушке, которая его приобнимет. Он совершенно не понимает откуда у старосты, которая его ненавидела за прогулы взялся такой прилив любви к бывшему однокласснику, но подыгрывает этому порыву и даже тянет губы в легкой улыбке. - Честно, когда отправляла письмо на адрес из интернета, была не уверена, что приедешь, - она хлопает его по плечу и разворачивается, увидев очередную машину. - Но приятно удивлена! Последнее она кричит уже с расстояния пары шагов, выходя на встречу к очередному гостю. У Тэхена в голове складывается пазл. Конечно, кто же еще мог заморочиться и прошерстить интернет в поисках тихого одноклассника, который даже старшую школу не закончил. Хена всегда была такой. Кан помнит, как однажды она пришла в их дом и увидела все то, что не должна была, а потом об этом знала вся школа. Еще один повод для насмешек над фриком Тэхеном для всех, кроме него. Лицемерие, которое приняло облик живого человека и никак иначе. Кан заходит внутрь небольшого, но уютного кафе и занимает место в конце одного длинного стола, надеясь, что там его никто не заметит. - А ты...? – раздается справа и Тэхен поворачивает голову в сторону. На него смотрят два больших глаза с любопытством, а после и быстро появляющемся удивлением. – Тэхен! Чтоб тебя, мы думали, что твой папаша тебя убил, что было бы неплохим окончанием твоей никчёмной жизни. - И тебе привет, Хонки. Рад, что ты так счастлив меня увидеть, - улыбается Кан и собирается отвернуться, но у бывшего одноклассника совершенно другие планы на этот счет. Он беспардонно, как и в школьные годы, закидывает на его плечи руку и тянет губы в совершенно наглой и неприятной улыбке. - Мне тут птичка принесла, что ты у нас теперь богатый буратино, удивительно, что и из говна получается что-то хорошее, - парень начинает громко смеяться, наверное, очень оценив собственный юмор и сжимает плечо Тэхена с такой силой, что Кан вынужден перехватить чужое запястье и скинуть с себя неприятную конечность. – Как невежливо с твоей стороны, так относится к старому другу. - С тем, кто сам превратился в говно, желания разговаривать ноль. – Тэхен никак больше не дополняет свои слова и поднимается с места. Плевать ему, что там на самом деле стало с Хонки, но тот, как был мудаком, так им и остался, а такие люди вряд ли чего-то добиваются. Варятся в своей зависти и ненависти, так и умирают. Чего стоило ожидать от этого вечера Тэхен сам не знает, он присаживается у бара и просит виски. Любимый виски. Кан так и не научился пить что-то другое. Точнее от так и не пытался. С ним они пили тот самый дешевый, невкусный и вряд ли настоящий, но им было так хорошо вместе, что совершенно неважно, что это было, главное вместе. Он заказывает еще и цепляется двумя ладонями в тот бокал, как в последнюю соломинку между ним и настоящим. Тэхен и сам не понимает, что делает на другом конце света среди людей, которые его ненавидят и совершенно не стесняются это показывать. Какой-то новый вид мазохизма, который Кан точно не знает, как объяснить. Он продолжает сидеть у бара, заказывать еще виски, который на вкус и вид – мерзкая дрянь, но такой нужный и необходимый. Вечер, подобен песне, короткий и быстрый. Мужчина бросает взгляд на часы, стрелка которых убежала на несколько часов вперед и вздрагивает, когда на стул рядом кто-то опускается. - Ты должен мне семьдесят три доллара по курсу на сегодняшний день, Кан Тэхен, - звонкий и такой родной голос сбоку, заставляет появиться на лице короткую улыбку. Бомгю. Конечно же это он. Такой непосредственный и с очередной претензией. Тэхен наклоняет голову, смотрит на это лицо с улыбкой, на длинные волосы, собранные в неаккуратный хвост, на простую футболку и джинсы с притертостями или модными дырками. Все в этом Бомгю – двенадцатилетняя забытая мечта. Он усмехается, когда видит в руках бывшего одноклассника старую помятую тетрадь и разворачивается к нему всем корпусом. - Я все посчитал, - выпускает тихий смешок и открывает тетрадку Чхве, демонстрируя Тэхену. – Все наши свидания оплачивал я, мы покупали всегда что-то ужасное и недорогое, но сегодня цена уже… - Бомгю, - Тэхен перебивает его поток слов и тот поднимает на него глаза. – Давай выпьем. Тетрад сразу перемещается из рук на барную стойку, Чхве просит себе второй бокал с точно таким же отвратительным виски и подмигивает Тэхену. Они бьют стекло друг об друга и просто улыбаются. Вот так просто, без лишних слов. Никаких побегов, никаких предательств, порицаний и двенадцати бесконечно долгих лет. Бомгю, как и раньше, опускает голову на плечо Тэхена и смеется. Никакой причины для этого нет, но Кан подхватывает этот порыв и тоже тихо посмеивается. Приятное тепло разливается по всему телу и будто бы и не было всех этих сомнений. Тэхен там, где должен быть. Он должен был приехать хотя бы только ради этого момента. Кто-то позади кричит, что самое время пойти к воде и все их бывшие одноклассники начинают собираться. Бомгю, как и в прошлом, подхватывает эту инициативу и поднимается со своего места. Тянет руку Тэхену, который гипнотизирует ее долгие секунды, а после переплетает пальцы. Забирает у бармена новую бутылку виски и быстрым шагом пытается успеть за почти побежавшим Чхве. Рука слишком теплая, а Бомгю слишком громкий. И еще миллиард этих слишком, которые Тэхен решает начать игнорировать именно с этой секунды. Он смотрит на счастливую улыбку бывшего одноклассника, а после начинает бежать с ним в одном ритме. Это не соревнование, а повод дышать полной грудью. Остальные одноклассники остаются где-то позади, пока Бомгю продолжает громко смеяться, перебирать быстро ногами и сжимать руку Тэхена. Им больше ничего не нужно. Задыхаться от нехватки воздуха, пугать небольшим шумом немногочисленных прохожих и бежать вперед. Вот так просто и без лишних вопросов. - Кан Тэхен! – кричит Бомгю морю, когда они останавливаются в метре от воды. – Я ненавижу тебя! Бомгю продолжает разговор с водой, пока Тэхен обнимает его за талию и прижимает к себе. Руками на талии одноклассника он открывает бутылку виски и делает пару глотков через плечо Бомгю, пока тот продолжает повторять, насилуя горло, как сильно его ненавидит. Отнимает бутылку и тянет к своим губам, делает пару больших и громко выдыхает, оборачиваясь в чужих объятиях. - Оно все такое же отвратительное, - шепчет с той же улыбкой и передает бутылку виски назад. - Неоправданно отвратительное, - шепчет Тэхен в ответ и отпивает еще немного. Они замирают у берега, вода почти касается их ног, луна главенствует на небе, а глаза обоих замирают друг напротив друга. Бомгю – счастье воплоти, горит своим энтузиазмом и оптимизмом, такой родной в крепких объятиях. Они непозволительно долго были вдалеке друг от друга, но ничего с момента их последней встречи не изменилось. Нежность и легкое чувство необходимости дышать друг другом заполняет с головой и Тэхен первый накрывает чужие губы. ***

Волна бежит на этот берег, Волна бежит и что - то бредит. И звезды падают за ворот, И ковш на небе перевернут. И в голове смешались мысли, И босиком с бутылкой виски. Мы изучаем этот берег, Волна бежит и что - то бредит. Вокруг вода песок и камни, И время меряя глотками, И всех вокруг, как ветром сдуло, Нас, как магнитом притянуло. К друг другу и теперь на берег, Волна бежит и что - то бредит. И звезды падают за ворот, И ковш на небе перевернут. Еще глоток и мы горим, На раз, два, три. Потом не жди и не тоскуй, Гори огнем твой третий Рим, Лови мой ритм. Танцуй, танцуй, танцуй, Танцуй, танцуй, танцуй.

*** Бомгю тянет его снова за руку, они танцуют под музыку своего счастья. Смеются и пьют ужасный виски. Уже не важно, где потерялись их бывшие одноклассники. Самое главное, что сейчас они есть друг у друга. Те семнадцатилетние мальчишки, что прогуливали школу на берегу реки, пили дешевый алкоголь, много целовались и танцевали. Бомгю совершенно не чувствует ритм, который пытается задать Тэхен. Он неуклюже дергается под какую-то свое мелодию и это совершенно неважно, когда сам Кан смотрит далеко не на движения, а в глаза. Глаза, которые смысл его счастья, заключенного в одном человеке. Вот так бывает, что на всей планете есть только он один, с которым интересно молчать, смеяться и делать глупости. - Я ненавижу тебя, Кан Тэхен, - повторяет снова в самые губы и тянется за таким нужным, лишающем воздуха и бесконечно приятным. Они одни на едине с морем. Ноги уже мокрые, без обуви с закатанными до колена штанинами, бегают друг за другом по песку и небольшим камням и это счастье такое настоящее и живое, что большего и не надо. Ловят друг друга, делят виски на двоих, закусывают поцелуями, обнимаются и много смеются. *** Бомгю прижимается головой к плечу Тэхена, когда они садятся на песок, смотрят на то, как покрывается красным цветом горизонт и молчат. В голове тысяча мыслей, но каждый не решается сказать что-то еще. Бутылка с виски – пустая, лежит рядом и не вызывает никаких чувств. В этой вселенной они вместе: пьяные и счастливые. Тэхен не чувствует, как его душит то, что ему тридцать лет, у него собственная компания и невеста, которая пусть и не любимая, но так правильно и так нужно. Сейчас у него есть только Бомгю – это их вселенная и большего не надо. - Я ненавижу тебя, Кан Тэхен, - в тысячный раз за эту ночь повторяет Бомгю и тянется за очередным поцелуем. Тэхен накрывает его губы непозволительно медленно, сжимает сначала верхнюю, а потом нижнюю. Растягивает это мучительное удовольствие, скользит языком по чужому и плавно двигается, заставляя Бомгю ненавидеть его еще на тысячу процентов больше. Они дышат друг другом, прижимаются с каждой секундой все ближе и понимают, что им больше ничего не надо. Они – вселенная друг друга. Солнце начинает показываться из-за горизонта, Бомгю прижимается ближе, потому что пиджак Тэхена, накинутый на плечи обоих, ничего не греет, да и не должен. Тэхена греет наличие бывшего одноклассника рядом и это то самое настоящее, которое правильно и реально. Им больше не семнадцать, им тридцать и не важно, что прошло уже двенадцать лет. Они всегда были рядом друг с другом, невозможно быть счастьем друг друга и улыбаться кому-то ещё. Счастье видеть улыбку на лицах друг друга, не думать о том, что ждет за пределами этой вселенной. Танцевать без музыки и пить отвратительный виски. *** По залу аэропорта из динамиков громко раздается информация о начале посадки и Тэхен поднимается со своего места ожидания, направляясь к регистрации. У него проверяют документы, багаж и помогают пройти к нужному месту в самолете. Три дня внутри вселенной счастья – недостаточно, чтобы чувствовать себя счастливым, но достаточно для того, чтобы считать себя еще большим мазохистом. Тэхен делал вид, что боится ехать к отцу, но никакого отца он никогда не боялся. Единственный его страх – Чхве Бомгю. Тот самый шумный одноклассник, который всегда был центром его вселенной. Тот самый, с которым приятно молчать, танцевать без музыки и пить дешевый, отвратительный виски. - Ты должен мне семьдесят три доллара по курсу на сегодняшний день, Кан Тэхен, - звонкий и такой родной голос сбоку, заставляет Тэхена утонуть в своей вселенной счастья.

С тобой так много интересного Вокруг совсем не тесно, Без площадей вокзалов, станций, Без этих всех цивилизаций. Еще глоток и мы горим, На раз, два, три. Потом не жди и не тоскуй, Гори огнем твой третий Рим, Лови мой ритм. Танцуй, танцуй, танцуй, Танцуй, танцуй, танцуй.