Я тоже человек

Блоха – она блоха и есть. Мелкое прыткое насекомое. Будь реальная блоха размером с человека, и то вызвала бы меньше отвращения. Потому что этот кровосос мнит о себе невесть что и воняет так, что даже дома мерещится. Фантомно, словно кто-то позвал по имени. Шизуо дергается, обращая на себя внимание мамы, и пытается слиться со стеной. Она добра к нему, и от этого только хуже, потому что он знает, что не заслуживает хорошего отношения. Возможно, Изая был послан ему из глубин ада для искупления грехов. Они на пустой крыше, Шизуо прогуливает алгебру и не факт, что попадет на историю, потому что Амане-сан наверняка не пустит его на урок в таком виде. Вот поэтому у него снова будут проблемы с историей. И еще потому, что он, в отличии от блохи, не может после десятка прогулов прийти и доказать, что он и так все знает. Он бы поставил на то, что кровосос как-то договаривается с учителями, потому что его не вызывают на ковер к директору, но вот школьный материал Изая действительно шпарит, победоносно пялясь на Шизуо. На его фоне у парня нет шансов, хотя их и так было немного – как не запутаться в этих датах, именах и названиях, Хейваджима так и не понял. И не снискал благосклонность Амане-сана. К слову о блохе. Орихара катается в пыли и хрипит, вырывая блондинистые волосы. Несмотря на очевидное преимущество, у него порой будто тоже развинчивает колки, и парень дерется, не чувствуя боли и заставляя отвечать тем же. Они катаются по крыше, как два урагана, и не Шизуо потом зализывать раны. Они кусаются и рычат, а на шее остаются следы ногтей, и непонятно, как это может казаться кому-то эротичным. У Хейваджимы от этих отметин сплошные проблемы. Он пинает парня коленями, и тот подлетает, приземляясь на ладони. Выглядит больно. Но блоха только пялит крысиными глазами, нависая сверху, и из его носа течет кровь. Цвет – один в один глаза, если Изаю хорошенько погонять. Он слишком поздно замечает, что чужая кровь заливает его собственное лицо, и отшвыривает однокашника. Тот притягивает к груди раненую руку, но все равно трясется от смеха, скаля зубы на небо. Он снова просрал уроки. И форму. Брезгливо морщится, потирая нос – точно так же делал Орихара, пытаясь остановить кровь. У блондина ничего не вышло, и теперь из носа не выветривается чужая вонь. Все намного, намного хуже, чем обычно, потому что это кровь блохи у него в носу. Буквально, затекла и засохла. Он его ненавидит всеми фибрами души, и эта интимность их ненависти по их общему мнению даже не конкурирует с любовью. Только Шизуо считает, что эта ненависть не сравнится с большей частью отношений, а Изая заявляет, что любовь в принципе не способна на такое, потому что симпатия заставляет тебя быть менее открытым и честным с человеком. Интересно, их ненависть накладывает тот же отпечаток? Она определенно заставляет их бороться до конца и не признавать слабости, но блоху это явно устраивает. Быть может, он умеет быть милым, но если змея застенчиво улыбается, это никак не меняет ее натуру. Как хорошо, что Шинра не смог их подружить. Кровососа и так слишком много в его жизни, а теперь еще его кровь сохнет в носоглотке, заставляя сплевывать в салфеточки и фантазировать, что ему просто вырвали зуб. И это его собственная кровь так воняет и чешется. Изае будто не с кем поговорить, потому что он лезет даже к блондину, и они, к сожалению, не только дерутся, но и устраивают словесные прелюдии. Господи, как же здорово, что они не друзья.

***

И ведь горький опыт говорил ему – семь раз проверь, один раз иди! Но догонялки с монстром в последнее время стали такой рутиной, что придумывать новые маршруты превратилось в незатейливое хобби. Так гибнут дрессировщики, забывшие, что перед ними лев. Но вот факт – большинство из них погибают от ран, нанесенных воспитанниками, хотя сами прекрасно помнят, что работают не с котятами. Просто вот так неудачно сложились обстоятельства. Я знал, на что способен Шизу-чан, и не думал расслабляться. Но не проверил маршрут заранее. Но обо всем по порядку. Если коротко – знакомый с детства район, очередной любимый тупик, топот догоняющего монстра и пожарная лестница, грудой проржавевшего металла обвалившаяся под моим весом. Захотел разнообразить гонки новым маршрутом. Любопытство меня и погубило. Монстр останавливается сзади, оценивая ситуацию. Дышит почти не загнанно – не успел устать. Конечно, впереди планировался забег по крышам. - Как насчет того, что мы зайдем в соседний двор и повторим? Произошел сбой в системе. Мы ведь еще даже не устали. – Ласковый тон должен подействовать. Шизуо дергает бровью и криво усмехается. (Но не подействовал) Подходит медленно, упиваясь моментом. Но, конечно, не расслабляется. Я тоже не стал бы. Он готов к моей попытке сбежать. И к атаке. И к отвлекающим речам. Чего он не ожидает? Закрываю глаза, когда мужчина подходит ближе. И пытаюсь расслабиться, пока не ловлю под веками темное пятно и не дергаюсь, уворачиваясь и выхватывая нож. Хейваджима застывает с протянутой рукой, из которой капает кровь. Окей, элемент неожиданности случился, осталось им воспользоваться. Шизуо впечатывает тело в стену, до хруста сжимая запястья, и остается только встать на носочки, вытянувшись в струну. Похоже на пытку. И все равно я ниже монстра, вот незадача. Разбиваю лбом чужой нос, и сквозь маты до меня доносятся брызги крови. Дергаю руками, и те выскальзывают из оков. Мгновение – почти всегда самый важный отрезок времени. Потому что пока я опускаюсь с носков на стопы, меня снова пригвождают к кирпичной стене. Удар коленом между ног – я знаю, это запрещенный прием, но мне становится страшно, потому что у тебя лицо в крови, и я буквально вижу в воздухе сконцентрированное бешенство. Это самооборона, шизик. Я так и не понял, что пошло не так, потому что моя нога между твоих, но ты не кричишь от боли, а вгрызаешься мне в плечо. Больно, сука. - Ты меня что, сожрать решил?! Вместо слов он кусает снова. В то же место, и в первый раз было легче. А я все равно замечаю, как ты вдавливаешь меня в стену – мне становится горячо через одежду, и это не фигура речи, ты буквально слишком горячий. А вот то, что твое колено все глубже прижимается мне между ног, уже делает ситуацию неоднозначной. - Какого черта у тебя встал?! - Что? – Я думал, ты умеешь только рычать. - Я спрашиваю, тебя все это заводит, блоха? Драки? Ты мазохист?! – Когда молчишь, ты кажешься даже умнее. Но член и правда стоит. - Это возбуждение. - Да ну. – Скептически произносишь. Согласен, надо уточнить. - Я не хочу тебя. – Твой взгляд слишком говорящий, но мне сложно так быстро подобрать слова! Я так-то на грани смерти. И на грани чести. Ты двигаешь коленом, вызывая шипение. - Т-ты не понял. Это просто физиологическая реакция. Я не хочу тебя. Это не сексуальное возбуждение, просто к нему тоже кровь прилила. – Главное - продолжать говорить и не пустить все на самотек. Потому что течет все если не к сексу, то к моему позору точно. Я не хочу этого монстра! Я вообще никого не... - Я асексуал! - Тогда почему у тебя стоит? – Ты не кричишь и даже не рычишь, и это что-то новое. Это напрягает, и отнюдь не в штанах. Хотя член болит. - Асексуал, а не импотент, Шизу-чан! Тебе объяснить эти термины? - Термины я знаю. – Огрызается. - Так значит, у тебя стоит, но вот это тебе неприятно. - Кладет свою чертову ладонь на джинсы и поглаживает член. – Верно, Изая-кун? - Верно. Это противно, Шизу-чан. Особенно от тебя. – Ловлю оскал. Вроде привычный, и это хорошо, потому что я не хочу продолжать, но... - Отлично, значит, это будет насилием. - Ты же ненавидишь его. - Тебя я ненавижу намного больше.