Отблески

      Нокаут с сомнением осмотрел специализированную маленькую платформу. Точнее, то, что на ней лежало.       Десептиконский медик всегда с большой настороженностью относился к экспериментам Шоквейва.       Во-первых, любой мог стать подопытным в лаборатории главы десептиконской науки.       Во-вторых, Шоквейв — это не лучшая компания.       В-третьих, абсолютно все опыты бывшего сенатора были… Скажем так, не эстетичными и не этичными.       Нокаут красоту любил.       За свой актив он много где побывал, начиная органическими мирами, заканчивая кибернетическими. Его оптика видела множество проявлений красоты и уродства, но это было чем-то новым.       Нет. Не так.       В его представлении о красоте это было чем-то новым.       Хотя, нет, ни в коем случае! Органика красивой быть не могла, а люди — особенно. С этими странными тоненькими проводками из головы; с этими выделениями, часто вонючими; с, прости Праймус, гниением после дезактива. И кровь.       Шлак, как же много от них было крови. Нокаут был красным, но оттенок человеческого аналога энергона был ещё краснее. Шутка ли, Нокаут специально подбирал такой цвет, чтобы ни одна отработка во всей Вселенной не могла его повторить: сам мешал краски, проводил сложные колористические расчёты, а, в конечном итоге, восемь миллиардов букашек от природы носят в себе ещё лучший оттенок красного?! Возмутительно! Вульгарно!       И всё же, конкретно в этом человеке было что-то… Что-то. Возможно, дело было в красных волосах. Да, красный точно шёл этому фейсп… Лицу. Делал его более тонким, выразительным. Цвет глаз Нокаут не видел, но был уверен — с красным сочетается любой цвет.       А ещё татуировки. Так ведь их люди называют? Огонь на руках органики был будто живой; Нокаут очень явственно представлял, как языки пламени реально начинают гореть, и человеческая плоть чернеет под ними…       Ну, вот. Нокаут дёрнулся, как от удара. Неприятно: сам себе сбил настрой.       Ладно, что там от него просил Шоквейв? Нокаут вчитался в глифы на датападе, который передал ему учёный. Провести анализ человека на предмет реакции на введённый раннее препарат.       Это Нокаут может: не то чтобы у него было сильное желание контактировать с кожей, но раз уж свыше приказали…       Мех лениво склонился над человеком; медленным движением скинул тряпку, накрывающую органическую фемку.       Странные, конечно, были люди. Вот кибертронцы — это другое дело. У них есть протоформа, броня, и если отполировать верхние слои, то блестеть будет в свете кибертронских Лун, да оптику радовать. А у этих что? Полировать нечего, снимать — тоже. Только если плоть и мышцы со скелета стаскивать. Нокаут сам так не делал (боялся запачкаться), а вот Брейкдаун порой развлекался, когда Шоквейв сплавливал им ненужные отходы.       Но, ладно, Нокаут соврал!       Конкретно этот человек был… Ничего такой.       То есть, конечно, плоть была отвратительна, но аккуратные белые бугорки с коричневатыми кружками на ней; красивый треугольник волос там, где чуть ниже находилась человеческая интерфейс-система…       Будь это фемма, Нокаут, быть может, и не сдержался бы. Пару раз было такое, что автоботские разведчицы попадали на Немезиду; так что же, красоте просто так пропадать? Потом жар плавилен изуродует красивые точёные корпуса, а что с ними было джоорами раннее — это дело десятое.       А если никто и не узнает, то…       Нокаут быстро проанализировал лабораторию. Здесь были камеры. Рядом ходили вехиконы, да и кто угодно мог зайти. А ещё за ним по-любому наблюдал вездесущий Саундвейв.       Мех кинул ещё один быстрый взгляд на человеческое тело.       Он — представитель высшей формы жизни. Он — эстет. Он, в конце концов, десептикон и имеет право брать всё, что захочет. И если он хочет её, то кто посмеет ему отказать в этом?       Анализ подождёт. Сперва практическая часть.       Нокаут облокотился о платформу, нависая над девушкой. Громко в полной тишине щёлкнули крепления, держащие паховую броню.       Нет, всё же, Нокаут ошибся.       Эта органика ничуть не красивее всех остальных: кожа не идеальная — маленькие рытвины и красные воспаления оптика Нокаута регистрирует очень чётко. Вот кибертронцы — это другое дело. Любое повреждение, даже самое мелкое, можно заварить, а то, что заварил — отполировать.       Коннектор медленно вышел из-под паховой брони; дополнительный апгрейд в виде красивых красных диодов по всей длине быстро перемигивающихся между собой. Можно даже сказать, судорожно.       Нокаут назвал бы это «танцем».       Мех лениво перенёс весь свой вес на левый манипулятор, а правый протянул к паховой, к порту. Масло медленно стекало по бедренным сочленениям, пачкало пол и платформу.       Нет, дело было не в возбуждении из-за органики. Абсурд! Дело было в ином. Например, в мыслях об интерфейсе с Брейкдауном. Он и красивый был, и из металла состоял. Да и вообще, на корабле десептиконов Нокаут имеет право возбуждаться столько, сколько захочет.       Даже если рядом лежит без сознания органика.       Красивая.       Но не такая, как настоящий кибертронец! Так, середнячок.       Нокаут не спешит входить в себя металлическими пальцами: сперва аккуратно трогает внешние сегменты порта, посылает едва ощутимые импульсы электричества.       Вот же шлак! Был бы рядом с ним кибертронец, то хотя бы приласкал ЭМ-полем или штекерами… А это как с дезактивом коннектиться!       Это красивым Нокаут не считал. Настоящий любовник должен был бы быть страстным, а оттого и привлекательным. Белковая фемка же… Да Юникрон его знает, чем Шоквейв накачал органику: наркотой, медикаментами или просто сильно приложил обо что-то головой. Нокауту, честно говоря, было всё равно. Ещё больше ему было наплевать на то, что будет с человеком дальше.       Вообще — Нокаут по своему опыту знал — люди не переносили интерфейс с кибертронцами, даже с какими-нибудь миниботами или кассетниками. Жизненно важные органы быстро повреждались (не то чтобы специально; просто страсть так путает процессор!) и вскоре всё это действительно превращалось в очень грязный коннект с мёртвой органикой.       Это был безусловный минус людей; они некрасивы не только в своём внешнем виде, но и в смерти, и в интерфейсе…       Хорошо, он отвлёкся; а чем себя ещё занять, пока он сам разрабатывает себя и нагреваются системы? Был бы здесь Брейкдаун, то и дело пошло бы быстрее. Правда, тот любил отрывать от невольных органических партнёров куски, но в моменты экстаза и на это можно было закрыть глаза.       Нет, всё же, Нокаут мог ошибиться. С каждым вольтом электричества, что пробегало по его кабелям; с каждым сегментом брони, которые раскрывались у него всё больше и больше; с каждым повышенным градусом его внутренних систем — органика становилась менее ужасной.       Нокаут уже отключил оптику и на холодность невольной партнёрши; и на дефекты внешности и даже, упаси его Искру, на плоть внимания не обращал. По кончику коннектора всё чаще и чаще пробегали электрические разряды. Десептиконский медик больше любил, когда подключаются к нему, чем он к кому-то; но сейчас выбирать не приходилось. Не порванная органика, наверное, всё ещё нужна Шоквейву.       Чуть сдвинувшись вперёд, нависая паховыми пластинами почти над телом органики, Нокаут отсчитывал клики до перезарядки. Тяжёлое всё же это дело — быть военным медиком. Как только изгаляться не приходилось, чтобы получить разрядку! А ведь Нокаут говорил высшему командованию: если не приводить интерфемок на Немезиду, то солдаты от недостатка интерфейса полезут на гуманоидов. И полезли ведь!       Нокаут предусмотрительно отключил вокалайзер, поэтому когда перезагрузка всё же настигла его, не проронил ни слова: лишь оптика стала на пару оттенков светлее, да трансфлюид залил всю платформу вместе с лежащей на ней девушкой. Мех пару бриймов постоял в неудобной позе, медленно калибруя системы, а после резво принял вертикальное положение.       Вся красота момента исчезла.       Мех больше не смотрел на органику; теперь это вновь был обычный скелет, обтянутый мясом и кожей. Мысли, которые не так давно заполняли процессор Нокаута, пропали. Красные волосы больше не казались ему красивыми: даже наоборот, человеческое лицо откровенно портило этот благородный цвет; татуировки огня виделись пустой мазнёй. Разве сравнится выцветшая краска под кожей с прекраснейшей и долговечной кибертронской аэрографией? Конечно, нет.       Напевая знаменитый в одной органической галактике мотивчик, Нокаут быстро приводил рабочее место в порядок, совсем не замечая, как человеческая кожа, покрытая трансфлюидом, медленно начинала чернеть.

***

      — Эксперимент номер Т.М.Я-2, — Шоквейв включил диктофон, в который раз внимательно анализируя запись на экране. — Результаты опыта подтверждают теорию несовместимости кибертронских жидкостей и органики в лице людей. Реакция тел испытуемых белковых одинакова: ожоги второй степени; при попадании внутрь разъедает пищевод и дыхательные пути; вызывает повреждение почек и последующую смерть объекта.       Шоквейв чуть приподнялся, когда призывно выступающие сегменты паховой брони стали мешать сидеть неподвижно.       — Данных недостаточно. Эксперимент продолжить.