Драббл 1
«Ева, зайди в наш отсек», — гласили бесстрастные строчки сообщения, пришедшего девушке только что на телефон. Ева цокнула, шумно выдохнула. Обычно Оптимус был не из той категории люде… разумных существ, которые писали, будучи в одном бункере. Но Оптимус не был и из тех, кто любил шутить: если он написал, а не сам явился в главный отсек, то, возможно, случилось что-то важное? Хотя, Ева не совсем понимала, что может случиться на базе. Сойдя с платформы с диваном, Ева быстро направилась в коридор, ведущий к жилым квартам. В спину внимательным и долгим взглядом её провожал Рэтчет.***
Сперва Ева не поняла, что что-то не так. В отсеке Оптимуса стояла почти полная, кромешная темнота. Только синеватый свет включённого датапада на столе разгонял мрак. В помещении никого не было. Или это несовершенный человеческий глаз не мог найти нечто, таящееся в черноте? Ева сглотнула, но отмахнулась от страха. Единственного, кого стоило бояться в этом отсеке, был Оптимус Прайм. Но его, кажется, тут не было. Шагнула вперёд… И тут же раздался громкий щелчок, включивший бункерные лампы. На платформе, вальяжно закинув сервопривод на сервопривод, и держа в правом манипуляторе полупустой куб с энергоном, сидел Прайм. Тёмный, мать его, Прайм. Фиолетово-чёрный корпус, алая оптика, острые денты там, где у людей были клыки — сомнений не оставалось. Это точно был он. Кошмар Евы наяву. Ева не знала, что делать. Было такое ощущение, будто сердце замерло на миг, а после забилось галопом, желая проломить человеческие рёбра и сбежать из их клетки. В горле застыл крик. Нужно было позвать на помощь! Но кого? Рэтчета, который ни за что не справится с Праймом? Остальных автоботов, которые сейчас находятся в патруле? … где же был Оптимус? — Как ты здесь оказался? — Ева говорила шёпотом. Её личный кошмар в худшей своей ипостаси улыбнулся, и душа девушки почти покинула тело. Ноги переставали держать. Прайм медленно, почти показательно поднялся с платформы, отставив энергон в сторону. Сделал несколько шагов вперёд, оказываясь впритык к Еве; наклонил фейсплейт к девушке… — Поздравляю тебя с Хэллоуином, моя Искра. Ева сперва не поняла, что услышала. Смысл слов дошёл сразу, но каждого по отдельности: вместе они не вязались никак. Сообщение от Оптимуса, тёмный Прайм в его отсеке, Хэллоуин… — Ты… Теперь Ева увидела. Перед ней, конечно, не стоял тёмный Прайм. Это был всего лишь Оптимус, нанёсший на себя краску похожего оттенка. И всего-то. Смех разорвал тишину. Шутка. Это была неудачная шутка от Оптимуса! Не зря Рэтчет говорил, что он не умеет шутить: и правда не умеет. — Ты идиот, Оптимус. — Я что-то сделал не так? Я читал про этот человеческий праздник: люди надевают костюмы, чтобы… — Они косплеем занимаются, чтобы больше конфет собрать, а не перевоплощается в личные кошмары других людей, — Ева вздрогнула, когда вокруг её тела обмоталась парочка штекеров. Оптимус выглядел смущённым, но всё равно очень довольным. В конце концов, нет лучше того обмана, в который верят, не так ли?Драббл 2
— И… Мне просто надо победить тебя в гляделки? Ты издеваешься? — Ева сложила руки на груди, насмешливо смотря на тёмного Прайма. — Я знаю, что вы не моргаете. — Просто не отводи взгляд, моя Искра. Скажем, пять минут. Это же просто, да? Не отвлекайся ни на что, и я тебя отпущу, — весёлый тон меха не оставлял сомнений: у Евы не было выбора. Впрочем, разве ей впервой играть не по своей воле? — Хорошо. Я ровно пять минут смотрю тебе прямо в окуляры, не отводя взгляда. Потом ухожу. Звучало глупо. Всё здесь было глупостью. Ева на миг закрыла глаза, медленно выдохнула и выдохнула. Смотреть в алую оптику было страшно. Слишком много эмоций можно было прочитать в голодном взгляде. Но шла минута, потом вторая… Ева просто стояла на подлокотнике трона Прайма, пока тот вальяжно развалился, подперев кулаком шлем. И смотрел. Внимательно, как волк на овцу. Еве отчего-то становилось смешно, но задницей чувствовался подвох. Он же не выполнит обещание. Она победит, и тогда Прайм рассмеётся ей в лицо. Разве можно отпустить желанную добычу из-за проигрыша в глупой детской игре? Тишину прервал звук открывающихся панелей. Ева периферийным зрением увидела несколько штекеров, а совсем скоро почувствовала их на своём теле. Пока они просто едва касались, но сомнений не оставалось: совсем скоро они порвут одежду, коснуться голой кожи… Проникнут внутрь. По подсчётам Евы смотреть в оптику Оптимуса оставалось ровно одну минуту. Жалкие шестьдесят секунд отделяли от победы, и, пожалуй, они обещали стать самыми долгими в её жизни.Драббл 3
— … и ты меня приглашаешь в фургон? Думаешь, я скажу «да»? — Ева с огромным скепсисом смотрела на Оптимуса. — Я знаю, что это часть тебя. Я не буду жить, прости Господи, в тебе и с тобой. — Это человеческий фургон, Ева, — Оптимус звучал оскорблённо. — Его изготовили по приказу агента Фоулера для миссии с ДиноЯДОМ. — Ага, да. А ещё сделали наноинопланетный дизайн и впендюрили инсигнию Автоботов. Верю-верю. Так и представляю, как Фоулер объяснял штатный дизайнерам их задачу. — По твоему, я и на Кибертроне имел форму тягача? — мех выглядел почти что оскорблённым, конечно, если бы он умел оскорбляться. — Да мне-то откуда знать, кого ты там имел. Может, ты, как Мегатрон, — за рабочий класс. — Ева… — Нет, даже не уговаривай меня. Не-а. Нет-нет. — Хорошо, давай по-другому, — Оптимус тяжело провентелировал, — чего ты опасаешься? — Того, что в этом фургоне натыканы камеры, и ты будешь собирать мои ню-фото и видео, чтобы пускать на них ток? — С чего ты взяла, что для получения твоих голых фото мне обязательно нужно, чтобы ты жила в этом фургоне? — Что? — Что?***
— Ладно, окей. Я буду жить в этом фургоне, но! С одним условием. — Для тебя всё, что угодно. — Я буду приводить сюда, кого захочу. И спать буду, с кем захочу. — Что? — Что?***
— Ладно, Прайм, пошутили и хватит, — Фоулер устало вздохнул. — Где фургон? Это новейшая разработка Пентагона! Мне дядя Сэм голову открутит, если я его не верну сегодня. — Понимаете, агент Фоулер, сейчас там живёт Ева. У неё были проблемы с жильём. — Ага, — Ева кивнула, подтверждая слова Оптимуса. — Чего? Вы превратили секретную технологию в фургончик на колёсах, как в американском захолустье? Ева, потрудись это объяснить! — … а ещё Оптимус меня там парочку раз имел своими штекерами. Я бы не принимала такую квартиру от съёмщиков обратно. Там плохая энергетика. — Что? — Что?***
— Итак, Ева. Переезд — это очень волнительное действие. Особенно когда ты стоишь на грани взросления, — Джун в приободряющем жесте взяла Еву за руки. — Только, пожалуйста, будь благоразумна. Не води мальчиков. Ранняя беременность — это сложно. — Не переживай, Джун. Я же буду с Оптимусом. Так что нежеланных детей не будет. Там, сама понимаешь, сложно с этим, — Ева неловко улыбнулась. — Я серьёзно, Ева. — Я тоже. — Что? — Что?***
Ева открыла глаза. С трудом нашарив под подушкой телефон, она взглянула на время. 3:04. Какого чёрта она подскочила поздней ночью? Кажется, сперва ей снился сон, а потом кто-то… Схватил её за ногу? Ева замерла. Все ощущения обострились до предела: и правда, прямо сейчас там, в темноте, кто-то медленно вёл чем-то холодным по её щиколотке. Будто та самая страшилка про подкроватного монстра обрела плоть и кровь. Что-то ребристое обвивало ногу, медленно поглаживало… Найдя в себе силы, Ева включила фонарик на телефоне. Ничего. Обе ноги оказались под одеялом, в тепле и уюте. Фургон оставался молчалив. — Что за чёрт… — Ева выругалась. Страх склизкими щупальцами цеплялся за душу. Никого не могло быть внутри фургона! Пробраться сюда извне, не имея специального ключа, было невозможно. — Это нервы, Ева. Это нервы. Одиночество давит на тебя. Отключив свет, Ева постаралась уснуть. Минуту текли лениво, а темнота душила. Подсознательно Ева ждала атаки. Ничего не происходило. Уставший мозг давал команду на отключения, но где-то между сном и явью, Ева почувствовала прикосновение. Что-то всё столь же холодное и ребристое касалось её живота сквозь неплотную ткань футболки. Заставить себя резко проснуться не удалось. Страх сковал тело. Ева замерла, и, кажется, даже не дышала. Сколько так продолжалось, она не знала, лишь в какой-то момент сознание само покинуло её.***
— Что с этим фургоном не так? Ева пристально смотрела на агента Фоулера и Оптимуса. Оба выглядели невозмутимо. — О чём речь, милочка? Это просто фургон. Да, он, конечно, бронированный, но там нет ничего страшного для тебя. Хотела жить — живи. — А ты что скажешь, Оптимус? — Я не понимаю, о чём ты, Ева. Если тебе страшно быть одной, то можешь переехать ко мне в отсек. — Ага, да. Спешу и падаю. Штекеры лучше, чем коннектор. Они всё ещё не так рвут меня. — Что? — Что?Драббл 4
— Четыре туза? Ты серьёзно? Ева скептически смотрела на эту картину, думая, как будет правильнее поступить: закатить истерику, обвинив Лило в жульничестве, или с достоинством принять разгромное поражение. Лило в свою очередь лишь невинно захлопала ресницами. — Что-то не так? — Да нет, но… — Тогда нагибайся. — Что? — На стол. Это моё желание. Ева устало вздохнула, стараясь скрыть нетерпеливость. Она не была расстроена ни капли. Поднявшись с пола, Ева призывно качнула бёдрами. Лило наблюдала за этим с улыбкой, а после едва кивнула в сторону. — Давай. И ноги раздвинь. — Это второе желание. — Штаны сними. — Третье. — И не дёргайся. — Четвёр… Ай! — Ева шикнула, когда чужая ладонь сильно опустилась ей на бедро. Совсем скоро кожа покраснела, создавая причудливый контраст. — Тише, — Лило скользнула рукой чуть в сторону, аккуратно поглаживая внутреннюю часть бедра Евы. — Знаешь, у меня для тебя есть сюрприз. Шоквейв кое-что сделал с этими протезами по моей просьбе, — Лило подмигнула обернувшейся через плечо Еве. — Тебе понравится. Звук трансформации пригвоздил Еву к месту: на миг девушке показалось, что рядом кто-то из кибертронцев. Но это было не так. Из-под бедренные сегментов, которые надёжным каркасом крепились к нижней части уцелевшего туловища, теперь выступало… Выступал коннектор. С красивыми фиолетовыми биолайтами; с точно чем-то мягким по всей поверхности апгрейда. — Это что, он тебе страпон приделал? Его фетиш или просьба Мегатрона? — Ни то, ни другое. Я сама попросила, — Лило наклонилась, прижимаясь грудью к спине Евы, — для тебя. — О, ты уверена в том, что это то, чего я хочу? А кт… — Еву нагло перебили поцелуем. — Тебе нравится это. Я знаю, — Лило аккуратно проводит по плечу девушки, — поэтому я здесь. Еву нагибают над столом. Она чувствует, как нечто тяжёлое, горячее и твёрдое упирается ей во внутреннюю сторону бедра. — Ну что ты там возишься? — Ева просовывает руку себе под живот, стараясь направить Лило. Правда, ничего не выходит: Ева получает ощутимый шлепок на ладони. — Ну-ка, руки, — Лило отдаёт короткую мысленную команду, и пара штекеров выскальзывают из брони-протеза. — Если не можешь держать их при себе, то свяжем. Ева выгибается, вместе с тем вытягивает руки вперёд. Показное смирение вызывает у Лило улыбку. Разве можно долго злиться на человека, когда он находится в такой позе?.. Лило входит одним сильным толчком: Ева шипит что-то внеразумительное под ней. Старается подмахивать, но в ответ за своеволие Лило останавливается. — Ну как? Шоквейв постарался? — Лило смеётся, видя раскрасневшееся лицо Евы. — Да пошли вы все… Лило ухмыляется и задаёт медленный темп. Не столько для того, чтобы не повредить Еве; сколько для того, чтобы не сбить нежную кожу ног Евы о металл своих протезов. Наклоняется, проводит губами по шее Евы, едва касаясь кожи. Чувствует, как вздрагивает под ней человеческое тело. — Думаю, что всё равно лучше Прайма, да? — Не упоминай его в такой обстановке! — Возбуждает? Лило смеётся, раздвигая ноги Евы ещё сильнее. Ускоряется. Шоквейв сделал действительно многофункциональный протез. Лило не только контролировала его с помощью мысли, но и получала внешние ощущения прямиком в мозг. Мягкость чужого тела, удовольствие… Лило сама была почти на грани оргазма, но она выжидает, когда за грань выйдет первой Ева. Всё же это выигрыш Лило, и она насладится им сполна. Ева стонет и обмякает. Чуть вздрагивает, когда понимает, что нечто тёплое начинает наполнять её. Трансфлюид?.. Лило кончает с тихим выдохом. Некоторое время ещё стоит, прижавшись к Еве: ждёт, пока дыхание чуть успокоится. Штекеры медленно отпускают руки Евы, остужая своей прохладой характерные следы на коже. — Я больше не буду с тобой играть в карты, — Ева медленно переворачивается на спину, наблюдая, как по бёдрам течёт белёсая жидкость. — Слишком долгая прелюдия перед таким сексом. — Что, не хочешь попробовать победить? — коннектор уходит в пазы. Лило тянется к салфеткам. — А кто сказал, что я проиграла? — Ева довольно щурится, смотря за удивлённым выражением лица Лило. — Так-то колоду тасовала я.Драббл 5
У Евы начинал дёргаться правый глаз. Не то чтобы Ева не умела, не любила или не могла учиться; нет, умела, любила и могла. Но всё же было в учёбе что-то, что вызывало у Евы рефлекторное отторжение. Девушке нравилось запоминать и преобразовывать только ту информацию, которая её по-настоящему заинтересовала. Но не писать идиотские эссе на тему «виды камней в пригороде Джаспера и пустыни штата». И зачем Ева согласилась пойти учиться?.. Ева в сотый раз перевела взгляд на лист. Пустой, если не считать пары вводных абзацев. Да, Ева уже сейчас знала, что когда учитель станет проверять её работу, то захлебнётся. Конечно, Ева могла бы списать, если б не ебучий 21-й век и антиплагиат. Поэтому ничего не оставалось, кроме как грустить и думать над проблематикой камней, как объекта исследования… Ева откинулась на спинку дивана. Взгляд её блуждал по главному отсеку базы, пока не упал на… — Оптимус! — Ева подорвалась на месте, откидывая от себя ручку. Конечно, как раньше она до этого не додумалась! На кой чёрт она сидит и ломает голову, когда есть кое-кто, кто может расправиться с этой глупой работой на раз два? Прайм тут же прервал свои дела, обратив всё своё внимание на Еву. — Слу-ушай, — девушка сделала самое умоляющее лицо из всех возможных. — А не мог бы ты мне помочь по учебе? Я знаю, что ты был архивистом, и, ну… Умеешь работать с большим массивом информации, — Ева победоносно улыбнулась. Оптимус сверкнул голубыми линзами. Ева готова была поклясться, что в них промелькнула до боли знакомая эмоция. Что ж, стоило ожидать, что помощи от Прайма просто так не дождёшься. Придётся раздвинуть ноги, но чего только не сделаешь для учёбы? — Конечно, моя Искра.***
Теперь у Евы дергалось два глаза. Нет, она, конечно, о многом думала. О том, что Оптимус её нагнёт. О том, что попросит взамен услугу. Или даже об отказе… Но не о том, что второй и, кажется, вполне себе здоровой любовью Оптимуса была и остаётся учёба. Именно поэтому Ева уже третий час сидит в отсеке с Праймом и ищет, анализирует и переписывают информацию о камнях. Ева думала, что выглядит со стороны как ребёнок, который никак не может правильно написать слово «упражнение». Оптимус же, к своей чести, ни на какие провокации не поддавался. Ни мольба, ни оголение частей тел на него впечатления не произвели. Ева тяжело вздохнула, вновь обращаясь к проекту. День обещал быть трудным.***
Ева вышла из школы, держа в руках лист с отметкой. Стоит заметить, с наивысшей. Она не была уверенна в том, что оно того стоило, но теперь Ева знает все о камнях пустыни штата Невада. … и то, что после учебы Оптимус всё же взимает плату за репетиторство. Конечно, натурой.Драббл 6
— Научи меня драться, — Ева сжала ладонь в кулак, решительно смотря в оптику Оптимуса. В воспоминаниях девушки всё ещё был ярок тот позор при бое с тёмным Праймом, когда она проиграла ему даже в апексброне. Но очевидно, что только другой Оптимус мог обучить Еву достойно противостоять себе же. Да ещё тот инцидент с Сэмом… — Научишь? — теперь Ева была не так уверенна. Блеск в синих линзах меха стал, кажется, лихорадочнее. Оптимус медленно кивнул, а Ева грешным делом подумала, что зря полезла в пасть к голодному зверю.***
Когда мех почти играючи в очередной раз кинул Еву через прогиб, та думала, что, да, зря всё это затеяла. Оптимус-то её, конечно, учил, умудряясь не травмировать хрупкое человеческое тело. Параллельно, правда, касаясь тех мест, которых тренер касаться не должен. Ева грузно поднялась на неверные ноги, готовясь к очередной атаке. Оптимус стоял перед ней всё такой же готовый отражать любой удар. Он не выглядел уставшим. Тренировка для Евы обещала быть долгой, как и восстановление после неё.Драббл 7
— Итак, тебе выпадает задание… — Мико прикусила язык, вчитываясь в мелкий шрифт. — Соблазнять первого вошедшего в помещение на протяжении недели. Ева икнула. Всё бы было ничего, если б она не решила играть в правду или действие с Мико на базе. И теперь Ева попалось одно из самых идиотских заданий, но какое неуместной в данной ситуации. Но карточки долг — это святое, и отступиться от выполнения задания было ниже достоинства Евы. Тем более, что на второй чаше весов лежал вопрос ещё более неудобный. — Чёрт с тобой, — Ева махнула рукой, — надеюсь, это будет Рэтчет, и я вдоволь повеселюсь. Конечно, это был не кто-либо, а Оптимус, мать его, Прайм. Мех поприветствовал их медленным кивком, задержав свой взгляд на Еве. Ева икнула ещё раз. — Ну что, теперь веселиться буду я, — Мико хохотнула, доставая телефон. — Неделя начинается сегодня. — Ты думаешь, я боюсь? — Ева расстегнула первые несколько пуговиц рубашки, оголяя плечо. — Смотри и учись. Оптимус! Прайм тут же отреагировал, подходя к человеческой платформе. Находясь не в массово-смещённой форме, ему пришлось сильно наклониться, чтобы его фейсплейт оказался на одном уровне с лицом Евы. — Да, Ева? — взгляд меха нет-нет, а падал на расстёгнутую рубашку девушки. Ева ничего не ответила: лишь подошла вплотную к перилам и оставила невесомый поцелуй на щеке Оптимуса. — Ничего, — обворожительно улыбнувшись, Ева медленно развернулась, давай Оптимусу лучший обзор, — просто хотела пожелать хорошего рабочего дня. Мико закинула в рот горсть попкорна. Неделя обещала быть интересной.***
Ева никогда бы не подумала, что соблазнить того, кто и без того влюблён по уши в тебя, будет так… Трудно. Нет, Ева могла подойти к Оптимусу и попросить его, к примеру, отлизать ей. И он бы, конечно, согласился. В том и была загвоздка. Так считала Мико. — Ну, это же задание, — японка хмыкнула. — Оно не должно быть лёгким. Ты должна как бы это сказать… Балансировать по краю, вот. Но при этом всё ещё соблазнять! Ева даже не знала, была рада этому, или нет. В любом случае, второй день настал, и у Евы появился новый план.***
Когда Ева пришла на базу, одетая в минимум одежды, перегрузку чуть не испытали в первую очередь Рэтчет и Джек. Ева лишь отмахнулась от первого и второго: ну не до их мозгоебли сейчас было!.. А вот наклониться перед Оптимусом в нужный момент: так это следить за ним надо было. В любом случае, когда Прайм вернулся с патруля, всё его внимание безраздельно принадлежало ей. — Может, поедем на утёс? — Ева улыбается Оптимусу, почти в реальности слыша, как ускоряют работу его механизмы. — Этой ночью обещают тёплую погоду. Хочу освежиться. Прайм кивает; его оптика темнеет на пару тонов. Мико жуёт попкорн многозначительнее.***
Последнее время Прайму казалось, что он дезактивировался и попал в Рай. Или, что было вероятнее, судя по многозначительным подмигиваниям Мико, в этот Рай его привели. Впервые за многое время Ева сама шла к нему, открыто смотрела и улыбалась. — Ну что, большой Босс? — Мико довольно вытягивается на диване, закинув ногу на ногу. — А ты говорил, что не сработает. Карточный долг — это святое. Оптимус кивает, но всё его внимание безраздельно принадлежит датападу, который он держит в манипуляторе. Буквально несколько бриймов назад Ева «случайно» скинула ему парочку фотографий, и, о, Праймус, Прайм готов был выдрать глаза любому другому, кто мог бы видеть эти фотографии. — Это ещё что, — Мико улыбается, — ты, главное, продержись подольше. Поверь мне: у Евы есть ещё, что тебе показать. Оптимус не знает, что ещё может придумать Ева, но согласен с тем, что прерывать её не стоит.Драббл 8
Когда на Землю упала внеочередная капсула с кибертронцем, Ева не предала этому должного значения. Сюжет давно пошёл по пизде: так чему было удивляться? Когда этим кибертронцем оказался мнемохирург, да ещё и автобот — Еве стоило радоваться. Отличная возможность прекратить без лишних жертв эту любовную эпопею. Когда Рэтчет рассказал мнемохирургу про Дефект Прайма, ввёл оного (обманом, конечно же) в стазис и почти приказал сделать операцию, Ева… Не знала, как реагировать. Когда Оптимус Прайм очнулся после многочасовой операции — здоровый, по заверению мнемохирурга — Ева могла почувствовать нотки неловкости, которые возникли между ними. А потом Оптимус Прайм стал избегать Еву. И не то чтобы она специально искала с ним встречи, конечно, нет! Просто так уж выходило, что Прайм — вроде как — всё ещё был её напарником, да и какого чёрта он от неё бегает, как от прокажённой?! Короче говоря, Ева была, конечно, ни капли не обижена на Прайма, да и ей же лучше было, что он от неё отстал, да и… Мико многозначительно улыбалась: говорила, что, вот она — настоящая любовь. Ни много, ни мало. Что Ева просто беситься, что вся любовь Оптимуса к ней оказалась лишь болезнью, а Ева успела втюриться по-настоящему. Ева от неё отмахивалась. Не в любви дело было: дело было в равновесии вселенной — так считала Ева. Когда в один из особенно долгих (но не из-за отсутствия Оптимуса в жизни Евы!) дней Ева получила сообщение от Мико о том, что мнемохирург скоропостижно скончался в одном из патрулей, то подумала, что всё возвращается на круги своя. Когда в тот же вечер около дома остановился красно-синий тягач, Ева поспешила на улицу. Она ни за что бы не призналась, что испытывала радость.Драббл 9
Ева выдавила побольше тональника и щедрыми размашистыми движениями стала водить второй ладонью по коже. Стирается, но плохо. При желании ещё можно увидеть характерные контуры. Ева поджала губы, с ненавистью смотря на кибертронское лицо на предплечье. Предплечье! Какой она была дурой, когда шла бить на столь видном месте это. Хотя, тогда, конечно, ситуация была другой. Тогда это была просто дань уважения одному из любимых мультиков детства, а теперь это… Проблема. Тогда она не умирала, перенесясь в другой мир. И кто её надоумил набить себе инсигнию автоботов на правой руке?! Но пока что никто не заметил, Оптимус не заметил. И лучше пусть всё остаётся так: чем меньше знаешь, тем крепче спишь. А-то подумает ещё что-нибудь не то…***
Жизнь у Евы имела очень интересную тенденцию к быстрому изменению. Если ещё несколько месяцев назад она бы не показала Оптимусу татуировку, то сейчас надо было его срочно задобрить. Как, сука, удачно. Ева заводит правую руку за спину, когда входит в отсек к Оптимусу. — У меня есть для тебя… Сюрприз. Прайм отвлекается от датапада, с интересом смотря на Еву. Голубые линзы вспыхивают чуть ярче. — Вот, решила, что я, как бы, ну… — не сформулировав ничего нормального, Ева протягивает руку вперёд. — Короче, решила, что имею право носить инсигнию Автоботов. Маленькие сегменты внутри окуляр Прайма сжимаются. когда он видит знак Автоботов. Знак тех, кто присягнул на верность ему. — Ева, я… — В восторге? Или скажешь, что я не имею права её носить? Могу свести. — Нет, не надо, — Оптимус подходит к Еве, аккуратно берёт в манипулятор. Не сводит внимательного взгляда с инсигнии. — Она тебе идёт. Но кибертронцы, ни автоботы, ни десептиконы, не носят свои знаки на предплечьях. — Знаю, — конечно, Ева знает: это на Земле принято бить татуировки там, где их можно увидеть и там, где чистая кожа, — но мне нравится здесь. На плече или груди я бы не смогла любоваться этим, когда захочу. Ева говорит и понимает, что с каждым словом закапывает себя всё глубже и глубже. Впрочем, как и всегда.***
Ева раскинулась перед Оптимусом, пиля невидящим взглядом потолок. Мех лежал между её ног в массово-смещённой форме. В любой другой ситуации внимание Оптимуса безраздельно бы принадлежало удовольствию Евы, но то, на что он сейчас смотрел, было… — Ева?.. — Не умри от самомненья, Прайм. … было великолепно. Потому что Оптимус смотрел на себя. На свой портрет, нанесённый на кожу Евы.***
Опять недвусмысленная поза. Опять потолок. Опять мех в массово-смещённой форме между ног Евы. На этот раз с другим цветом окуляров и расцветкой. Прайм проводит манипулятором по коже девушки, с ненавистью смотрит в голубые окуляры. Рисунок красивый, но эти линзы всё… Портят. Что ж, тёмный Прайм был не против добавить немного красного в этот портрет.Драббл 10
Ева молча отдала честь, проходя мимо капитана. Тот выглядел осунувшимся: последняя вылазка принесла разведкорпусу очень много трупов. Изувеченные, пожёванные. Мёртвые. С навеки застывшим выражением боли в глазах. Здесь уже давно не считали убитых: каждый знал, что является расходным материалом. Сделать всё, для победы человечества; отдать своё сердце — иногда в буквальном смысле. Ева не знала, как её занесло в разведкорпус. Точнее, нет, не так. Она знала, почему её занесло именно сюда. Для полиции или охраны стен Ева была слишком слаба. Не лучшая из лучших: таких не допускали к обеспечению безопасности важных шишек и гражданских. А вот как Еву занесло в армию, с её-то характером… Ответ был прост: Еве нечего было терять. В мире, окружённом высокими стенами, трудно было отыскать своё счастье. В то время как борьба — борьба вечная с огромным, устрашающим врагом — вела её вперёд. Туда, к свободе.***
Пятьдесят восьмая вылазка разведкорпуса за стены обернулась очередным кровавым пиром для титанов. Крыло Евы было полностью разбито: единственной выжившей осталась она. Конь под Евой надрывался, скакал быстро. Лошадь была ранена: один из пятиметровых титанов, очевидно, девиант, кинулся на Еву минутами раннее, но зацепил лишь животное. Сердце Евы билось где-то в глотке, а мокрые от пота волосы закрывали обзор. Нужно было найти выживших из других отрядов, а после прорываться к стенам: до ночи было слишком долго, чтобы ждать её. Яркая вспышка в небе справа привлекла внимание Евы: что-то падало с неба. Яркий огненный шар разрезал синеву, а после ещё ярче мигнул, на миг ослепив девушку. Лошадь под ней испугалась, встала на дыбы; и Ева полетела вниз. Раздался ужасный грохот. — Стой, мерзкая ты скотина! Ева упала лицом прямо в грязь, чудом не сломав шею; замерла. Вокруг неё никого не было. Титаны, кажется, устремились туда, где людей было больше всего; а про оставшуюся Еву забыли. Но это ненадолго. Да ещё и эта… Вспышка! Ева посмотрела на три часа и обомлела. Нечто огромное возвышалось там, куда упал яркий огненный шар. Это был… Титан? Ева не была уверена: это была не самая высокая особь, но он был другим. Совсем другим! В нём было очень много отличий, начиная от внешнего вида, заканчивая поведением. Да и как он оказался в этом шаре, падающем с неба?.. Ева сплюнула на землю, чувствую во рту привкус травы. Вытерла лицо рукавом порванной формы. Что ж, интересно, если Ева прикончит этого титана и привезёт остатки на базу, то тогда её повысят? Вытащив мечи из ножен, Ева дёрнулась вперёд, а после взлетела. УПМ, благо, не пострадал при падении и работал исправно. Вокруг были деревья: редкие и маленькие, но этого было достаточно, чтобы взлететь выше титана и нацелиться ему на загривок. Ветер бил в лицо, но в чувства не приводил. Ева всегда теряла над собой контроль, когда неслась на УПМ на всех порах. Летать — это прекрасно!.. И всё же, даже имея высокие навыки владения УПМ, ни одного титана за всю свою службу Ева не прикончила. Настало время первого. Раскрутившись в воздухе, Ева устремилась вниз, прямиком к шее… … и тут же была схвачена металлической хваткой. Буквально металлической. Ладонь, что сжала её, была подобна камню. Это была не привычная чуть грубоватая кожа титана, нет. Да и сам титан… Яркий, красно-синий, со светящимися голубыми глазами… Ева приготовилась к смерти. Вот прям сейчас эта махина чуть сожмёт руку и раздавит её. Или откусит голову, как любят делать его сородичи? Ни того, ни другого не произошло. Пальцы, что сжимали Еву, расслабились. Титан раскрыл ладонь, и Ева с удивлением отметила, что осталась… Жива. И здорова. И сидела на ладони этого странного существа… Не титана! По росту и размеру — да, но теперь Ева явственно понимала, что это не их сородич. Не безумная машина для убийств, желающая сожрать всех людей на пути. Ева посмотрела на УПМ. Теперь оно точно было сломано: этот титан не рассчитал своей силы, чтобы сохранить устройство в норме. Прыгать было слишком высоко, да и не дойдёт Ева до стен на своих ногах. Девушка сглотнула, а после встретилась взглядом с голубыми огоньками, что были заместо глаз у этого существа. О, теперь Ева могла внимательно его рассмотреть. И она готова была поклясться, что он смотрел на неё… Насмешливо? Нет, снисходительно! И заинтересованно. И… Разумно? Титан открыл рот — такой необычный! — и странная смесь тресков и щелчков наполнила пространство. Ева склонила голову. С ней разговаривали? Она первый человек, с которым разговаривает… Это? — Я не понимаю, — Ева сконфуженно улыбнулась, и огромный титан замолчал. Громкие хлопки привлекли внимание девушки: к небу вздымались красные огни дымовых ракетниц. Вылазка разведкорпуса была провалена. Но это у других. У Евы намечалась новая миссия.***
Ева не знала, что это было, но это было… Круто. Да, это была огромная металлическая хтонь, которая никак не вписывалась в картину мира людей за стенами, но… Но это было! В тот день титан унёс Еву к лесу Больших деревьев. Неожиданный гость с неба не боялся титанов: ни девиантов, ни больших, ни маленьких. Красно-синий умел стрелять огнём — или что это за синяя штука? — умел изменять своё тело со странной смесью звуков, а ещё был крайне понятливым. Когда титаны увидели Еву на ладони гиганта, они попытались напасть. На самого красно-синего они не реагировали, даже когда тот превратил руку в клинок и стал кромсать их. Тогда Ева привлекла его внимание криком и ударила себе по шее, мол, смотри куда бить. И её поняли! Красно-синий с лёгкостью уничтожал титана за титаном — уничтожал технично — параллельно умудряясь не уронить Еву на землю с приличной высоты. А Ева тем временем была в восторге. Она всё ещё до конца не понимала, что происходит, но… Да какая разница, что! Главное, что с ней.***
Ева сидела на плече гиганта. Он издавал странные звуки, непохожие ни на что, что было бы знакомо Еве. Еве было… Боязно. Существо это было странным, но к ней неагрессивным; сейчас на улице была глубокая ночь и все титаны спали. Ева думала, что делать. Повезти его за стены? А пойдёт ли он? И как отреагируют люди? Нет, здесь должен был быть другой выход. Сперва Еве стоило вернуться домой в одиночку: обдумать всё это, отчитаться перед командованием. Потом решать, что делать с красно-синим парнем. Ева поправила УМП. Сломанное УМП. Тяжело вздохнула. Кажется, вернуться была не судьба. По крайней мере, не так. Ева вновь села на плечо странного титана и уснула неспокойным сном. Только тогда Оптимус Прайм позволил себе полную обожания улыбку, которую Ева смогла бы распознать без всяких слов. Он её нашёл и отпускать не хотел.Драббл 11
— Да ёб твою душу мать! — Ева откинула джойстик в сторону, смотря в экран телевизора. Она проиграла Мико. Пятый, блять, раз подряд. — Настоящую или приёмную? — уточнила Мико, а после резво увернулась от летящей в её сторону подушки. — Не грусти, Ева-чан, — Мико взяла кусочек пиццы, — однажды у тебя получится. — Ага, как же… — Ева, — голос Оптимуса на миг заставил Еву замереть. Иногда ей казалось, что её тело инстинктивно реагировало на Прайма. — Нецензурная брань — это не то, что предпочитают слышать в кибертронском и земном обществе. — Мат — это часть языка, Оптимус. Тебе ли, как гуманитарию, не знать об этом, — Ева тоже потянулась за пиццей, — и то, что не материшься конкретно ты, не ограничивает в этом всех других. Ага? — Нецензурная лексика должна быть уместна, а не применяться по поводу и без, — тон Оптимуса звучал по-отечески, — тебя она не красит. — Ебать претензия, — Ева хихикнула. — Как скажешь, начальник. Как скажешь. Только не забудь моему рту найти другое применение. Или там, не знаю, с мылом его вымыть.***
Ева, конечно, знала, что Оптимус многое может воспринять буквально. Не все фразы стоило при нём говорить. Но чтобы всё зашло так далеко… Девушка сжала губы, когда ей в рот упёрся… Кусок мыла. Твёрдого, мать его дери, мыла. Оптимус был стоически спокоен. Он сидел на платформе, сжимал Еву в кулаке, а в рот штекером настойчиво пихал… Мыло. Ева никогда бы не подумала, что может очутиться в такой ситуации. Легче было бы представить, что Оптимус решит отыметь её в рот, а не… — Ева, ты стала слишком много материться, — мех звучал устало, — если на Земле это решают таким способом, то я поступлю так. Немедленно открой рот, — и, не дожидаясь реакции, слегка сжал ладонь. Ева вскрикнула больше от испуга, чем от боли: но, конечно, зря. Мыло тут же оказалось у неё во рту. Мыльный привкус быстро сменился химозным, а после — попросту неприятным. На глазах у девушки выступили слёзы. Горло обожгло болью.***
— И вот, я теперь с тобой, — Ева икнула и из её рта вылетела парочка мыльных пузырьков. — Слышала, что ты можешь помочь мне сделать промывание. Лило тяжело вздохнула. Как помочь при отравлении твёрдым мылом она не знала.Драббл 12
— Новый год! — Мико носилась по базе, мешаясь под сервоприводами кибертронцев, активно рискуя превратить праздник в поминки. — Новый год! Новый год! Ева расслабленно лежала на диване на человеческой платформе. Мысли её текли лениво. Сегодня было 31 декабря, и пусть на улице было плюс двадцать пять и никакого намёка на снег, праздничное настроение никуда не уходило. За последнюю неделю Ева съела столько мандаринов, что в неё уже чисто физически не лезло. База была украшена в соответствии с земными представлениями о празднике. Ева сама попросила об этом Оптимуса и тот, конечно, не отказался обрадовать команду и её лично. — У тебя подарки готовы? — Мико с разбега прыгнула на Еву, в последний момент приземляясь рядом, а не на живот девушки. — Что будешь дарить Оптимусу? — Се… — бя. Ева шутку не закончила. В отношении любого другого это было бы юмором, но работающий за монитором Оптимус воспринял бы это буквально. — Ничего. Я подарки не дарю — я их получаю. — Фу, как так можно? Сегодня же праздник, — Мико состроила милую мордочку. — Ну пожалуйста, Ева. Ну хоть один день веди с ним… Помягче? В честь праздника! Подумай об этом: он ведь не заслуживает постоянной грубости с твоей стороны. Ты никогда не думала о том, что твоё отношение может сильно ранить? Ева скептично посмотрела на Мико, а после обречённо вздохнула. Еве тоже не хотелось портить праздник разборками. Ей хотелось лишь одного: дня спокойствия, без домогательств со стороны Прайма и ненависти с её стороны. — Хорошо. Но только один день. — Ура! — Мико полезла обниматься, но Ева отбилась. Схватив со стола несколько мандаринов, кинулась к лифту. Нет, всё же ещё парочку она съесть сможет.***
Оптимус был в восторге. Он читал, что в преддверии праздника люди становятся мягче и у них поднимается настроение, но Ева… Она его слушала! Сама разговаривала с ним! Улыбалась! Давала прикоснуться! Ева была весела. И чем ближе было к двенадцати ночи, тем добрее Ева становилась. Или это было из-за человеческого сверхзаряженного?.. Но это было неважно. Важно было лишь то, что сейчас Ева сидела на его плечевом сегменте, намотав на шее праздничную мишуру (она была обмотана и вокруг шейных магистралей Оптимуса) и ведя с ним разговор. — И вот так происходит каждый год, — Ева развела руки в сторону, — я оказываюсь в компании тех, с кем вообще этого не ожидала. Быть. Что? — Моя Искра, тебе уже хватит на сегодня, — юркий штекер аккуратно выхватил бутылку с алкоголем из рук Евы. Та протестующе икнула. — Вот ты всегда так делаешь. — Как? — Оптимус с интересом склонил голову в сторону Евы. Ева хотела было ответить грубо: высказать ему в фейсплейт всё, что накипело. Вновь упрекнуть заболеванием, потребовать отпустить… Но не сделала этого. Еве не хотелось портить ту лёгкость, которую испытывала сейчас. Совсем не хотелось. Ведь хотя бы в один праздничный вечер возможно чудо, не так ли? Даже если это всего лишь иллюзия спокойствия. — Двигаешь своими антенками на шлеме, — Ева приложила указательные пальцы к ушам и согнула их. — Мне это нравится. Оптимус не смог сдержать улыбки. Его Ева сегодня была даже более благосклонна к нему, чем ожидалось. — Может, устроим маленькое путешествие по дорогам города, — Ева поднялась: её повело, она соскальзнула вниз… И всё для того, чтобы тут же быть пойманной в ладони Оптимуса. Ева всё же слегка стукнулась головой, но градус от выпитого закрыл собой всю боль. — А потом на утёс сгоняем… Оттуда до… Как их… Этих… — Ева распласталась на ладонях Оптимуса и с каждой секундой её морило в сон всё больше и больше. — А, впрочем, и спать можно… Поздно уже… — Ева довольно зевнула и провалилась в дрёму. Оптимус медленно провентилировал, притушил окуляры. Где-то внутри честплейта, возможно, в самой Искре разливалось тепло. Оптимус многое бы отдал для того, чтобы Ева проводила время с ним так всегда. Мех лёг на платформу; процессор был пуст. Впервые за долгое время мысли Оптимуса не крутились вокруг войны или Евы. Даже жёгшая нейроцепи страсть притупилась, оставив место чему-то другому, менее губительному. Возможно, в новогоднюю ночь и правда может случиться маленькое чудо?Драббл 13
— Да мы уже чёртов час тут торчим! Я просто хотела бургер и холодную Колу, а не состариться и сжариться около придорожного кафе! — Ева уронила голову на руль. — Мне даже обмахиваться нечем!.. Штекер выскользнул откуда-то сверху, аккуратно отлетаясь вокруг запястья Евы. — Нас предупредили, что ожидание будет долгим. — Ага. А потом сказали, что у них сломалась плита и пропали все запасы Колы! — Ева застонала. — Да ты посмотри, они же выносят заказы остальным! Уже несколько машин успело уехать. Что-то здесь не так. Из-за аномальной джасперской жары, Ева успела почти полностью раздеться, оставшись в топике и юбке. Включить кондиционер посильнее Прайм отказался, мол, заболеешь. Приходилось терпеть. — Я умру здесь. Либо от жажды, либо от голода. А жара и старость добьют меня. Может, поедем? — Но ты очень хотела именно здесь поужинать… — Тоже верно, — Ева стащила с себя юбку. — Значит, ждём. Мотор Оптимуса взревел громче. — Ждём.***
Дверь придорожного автокафе открылась; зазвенел колокольчик. Официантка широко улыбнулась молодому мужчине с выразительными голубыми глазами. — Я могу вам чем-то помочь? — Да, но моя просьба несколько нестандартна, — незнакомец обворожительно улыбнулся. — Сегодня я и моя жена будем здесь делать заказ примерно в 9. Мы приедем на красно-синем Патербилте, — мужчина достал из кармана несколько долларов с крупным номиналом. — Не могли бы вы заказ принять, но не готовить и не выносить его продолжительное время? Официантка несколько секунд с сомнением посмотрела на деньги, но потом, пожав плечами, приняла купюры. — Замётано. Мужчина коротко поблагодарил и скрылся из кафе. Официантка мечтательно вздохнула: — Романтика!..Драббл 14
Лило вывалилась из портала, и, не удержавшись на протезах, упала. Благо, ненастоящие коленки боль не чувствовали, а вот ладони, которыми она тормозила — очень даже. Побег от десептиконов на этот раз вышел более удачным. Триптикон смог открыть портал в другой мир. Но куда именно? — Это Арк, — рядом возник Проул, цепким взглядом осматривая отсек. — По крайней мере, корабль очень похожий. Только цвет стен другой. — Я в темноте ничего не вижу… Фиолетовый? — Да. — Блядство. — Не выражайся. Лило махнула на него рукой, призывая призрака замолчать. Оказаться на корабле тёмного Прайма — это очевидная неудача, но здесь, возможно, есть вероятность получить помощь от Евы или добрых десептиконов. Если удастся выйти на связь, разумеется. — Где именно мы находимся? — Это похоже на отсек частной кварты. И он тоже мне кажется знакомым. Если я не ошибаюсь, то здесь на Арке находятся личные апартаменты Оптимуса Прайма. — И после этого ты мне говоришь не материться?! Лило, низко пригнувшись, прошла вдоль стены. Совсем скоро нашла место, где находился стык автоматических дверей. — Я бы не советовал тебе туда идти. — Нам в любом случае надо добраться до зала управления. Выйти придётся. Двери оказались не заблокированы, и Лило шмыгнула в появившуюся щель… … и тут же замерла. В другом помещении было всё также темно (кроме бордовых отсветов где-то справа), зато очень и очень громко. Лило зажало рот рукой, чтобы не издать ни звука. Она, кажется, знала, что здесь происходит. Стоны, в которых очень чётко различались слова Евы «ещё, сильнее, пожалуйста»; пошлый чавкающий звук… В отсветах красного цвета Лило видела Еву, которая сидела на Прайме и… Лило тут же шагнула в отсек, из которого вышла. Двери беззвучно закрылись. — Это она говорила, что её насилуют? — Проул возник рядом с Лило. — Кто бы говорил… Он её заставил. — Получать удовольствие? Лило сползла по стенке вниз, прикрыв лицо руками. Как хорошо, что в темноте не было видно её пылающих щёк.***
Ева рухнула рядом с Праймом, тяжело дыша. Положила голову ему на честплейт, задумчиво водя ладонями меж стыков брони. Мех под ней довольно гудел. — Ты тоже слышал голос Лило? — И видел её. Она в моём рабочем кабинете. — Не боишься, что что-нибудь украдёт? Я слышала, что рядом с Лило ошивается призрак Проула. — Там нечего красть, — механизмы Прайма вновь начинали звучать громче, — чтобы им добраться до терминалов, надо будет пройти мимо нас. Ева намёк поняла быстро и ухмыльнулась. — Тебе так нравится секс с наблюдателями? Это случайно пошло не с того момента, как вся Немезида слышала наше с Лило изнасилование вами? Прайм ничего не ответил, притягивая Еву для очередного поцелуя.Драббл 15
Ева, конечно, знала, что во вселенных есть много странные хитросплетений миров. Что в бесконечности возможно всё — реально всё — но чтобы такое… В зеркале отражалась, как ни странно, сама Ева. Привычная внешность и тело, кроме трёх весомых «но»: рога, крыльев и изображение на правом бедре, чем-то похожим на татуировку. Ева не знала, как реагировать на то, что видит. Всё это напоминало отголоски глупого девичьего сериала про пони и дружбу, но ведь это был Джаспер. Точнее, комната Евы в доме семьи Дарби. Орион мяукнул с лежанки. Тот, благо, в дракончика не превратился. — Ева, будешь есть? — постучавшись в дверь, в комнату вошла Джун. Ни крыльев, ни рога у неё не было. Ева подскочила к женщине, вцепившись той в плечи. — Джун, я не знаю, что происходит, но у меня выросли рога и крылья! — Ну… Да? Ты ведь аликорн. У тебя должны быть и крылья, и рога, — женщина непонимающе хлопнула глазами. — Но… А ты?.. — А я — земной человек, — женщина мягко улыбнулась, — так кушать будешь? Ева обречённо кивнула.***
Жить с крыльями и рогом было… Трудно. Крылья слушались Еву через раз (летать девушка даже не рисковала), а магия… Ева чуть не взорвала дом, когда направила рог в сторону кружки, чтобы заставить её подлететь к ней. Татуировка в виде разбитого стекла раздражала. Мир этот, впрочем, действительно ничем не отличался от обычного, кроме поправок на наличие кьютимарок, магии и крыльев. Ева не знала, радоваться ей, или нет. Магия — это сильный союзник, но ей нужно уметь управлять. Ева пыталась влиться в общество этого мира, но получалось с трудом. Люди вокруг недоумевали, особенно Джун. По её словам, у Евы раньше не возникало проблем с телом. Она даже хотела затащить её к Доктору, но Ева отказалась. Ну конечно, — думала Ева, — моя другая версия действительно могла привыкнуть к этому телу. Но вслух, конечно, молчала.***
Ева видела, каким взглядом Оптимус смотрит на её рог и крылья. То есть таким, как и на любую другую часть тела Евы — со слепым обожанием. Ева уже сейчас знала, что Прайм этого мира очень активно интересовался особенностями людей и придавал огромное значение тому, что Ева именно аликорн. Редкость, мол, огромная. Ева стоически игнорировала всякие намёки на то, что Оптимус хочет потрогать её новоприобретённые части тела. Даже отпнула от себя штекер, когда тот оказался до неприличия близко. Оптимус выглядел невозмутимо. Ева тяжело вздохнула: она просто надеялась на то, что рог и крылья — это не эрогенные зоны у людей, которые живут на этой версии Земли.Драббл 16
Ева скучающе смотрела в окно, наблюдая за быстрой сменой пейзажа. Оптимус всегда ехал быстро, когда черта Джаспера оставалась далеко позади. Ева думала, что ему этого не хватало — дороги. Кибертронской дороги, по которой он может мчать целыми днями, не обращая внимания ни на шины, ни на знаки. Еве кататься тоже нравилось. В этом действительно было что-то, что позволяло почувствовать себя птицей в небесах. Только она, Прайм и дорога, уходящая за горизонт. — … Ева? Девушка вздрогнула, вынырнув из своих мыслей. Оптимус, кажется, давно её звал, а она не откликалась. — Да?.. — Ева лениво перевела взгляд на руль, где в такт голосу мигала эмблема Автоботов. — Я давно стал замечать, что твой пульс повышается, когда мы едем быстро, — Прайм сбавил скорость на несколько секунд, а после дал по газам, — ты боишься? — Нет, не в этом дело. Меня это захватывает. Ева хотела было вернуться к созерцанию дороги, как вдруг предложения Оптимуса вызвало интерес. — Хочешь, управлять будешь ты? Ева встрепенулась. — Я не умею водить машины. Даже легковые, не говоря о грузовиках. — Я буду страховать. Ева крепко призадумалась. Предложение звучало заманчиво, даже если для Оптимуса это очередной вариант подрочить на неё. Не каждый раз выпадает шанс поводить такую махину. Особенно Прайма. — Значит, дашь полное управление? — Дам. Еве, конечно, показалось, но голос Оптимуса был полон смеха.***
Ева была в восторге. Оптимус очень доходчиво объяснил ей принцип управления, и теперь её было не остановить. Это было просто! Ева понимала, что с настоящими грузовиками не так и что Оптимус ей помогает во многом (например, не слететь с дорогие, когда Ева в очередной раз затупит, какую передачу включить), но это всё было не важно. Прямо сейчас Ева ехала на очень быстрой скорости, пролетала однообразную пустыню и была свободна. Мир превратился в одну долгую дорогу, уходящую далеко за горизонт. Даже Прайм молчал, не желая портить момент. … но испортил кое-кто другое. — Патербилт, к обочине прижимаемся. Сквозь помехи рации зазвучал мужской голос. — Повторяю, к обочине прижимаемся. Ева моргнула, не зная что предпринять, и тогда бразды управления взял обратно Прайм. Он медленно опустил скорость, а после прижался к обочине. Полностью остановился. Ева глянула в зеркало. Ну да, коп. И вот надо же было останавливать единственное транспортное средство на дороге?.. — Добрый день, — коп на миг замялся. Он явно не ожидал увидеть за рулём грузовика молодую девушку, — как ваше настроение? — Отлично, — Ева скупо ответила на вежливость. Напряжение с каждой секундой копилось всё больше и больше. Даже штекер, вынырнувший откуда-то снизу и взявший Еву за запястье правой руки, не помог. — Я что-то нарушила? — Да нет, — коп пожал плечами, — просто проверка. Не ожидал увидеть за этим монстром вас. Ева улыбнулась. — Семейный бизнес, — хлопнула по рулю ладонью, — грузоперевозки. Сами понимаете. — О, и что везёте? Откуда и куда? — Пшеницу из Джаспера в Лас-Вегас. — Пшеницу? — коп приподнял бровь, осмотрелся вокруг. Они стояли посреди пустыни. — Из Джаспера? — Да, семейный бизнес и на фермерство распространяется, — Ева нервно улыбнулась. Коп хмыкнул. Оптимус многозначительно продолжал играть роль машины. — Документы, пожалуйста. Права, на машину и разрешение на грузоперевозки. — Конечно, офицер. Сейчас всё будет, — Ева закусила внутреннюю сторону щеки, полезла в бардачок. Несколько долгих секунд усиленно делала вид, что ищет документы. — Ой, кажется, забыла. — Прям всё забыли? — Прям всё, — Ева поджала губы, — память в последнее время ни к чёрту стала. Но клянусь, это первый и последний раз. — Понимаю, — коп с сочувствием посмотрел на девушку, — ладно. Мне всё равно придётся выписать вам штраф. — Хорошо, офицер. Я понимаю. — … давайте ваши документы проверим через систему. Двадцать первый век же. Всё давно в Интернете. Как, говорите, вас зовут? — Ева Дарби, — Ева тихо сматерилась. — Что-что? — Ева. Дарби. — Это я понял, — офицер несколько минут копался в телефоне, а после нахмурился, — здесь есть такая. Из Джаспера. Но нужных документов у неё вообще нет. Вы меня обманули. — Так, давайте… Договоримся? — Вы предлагаете взятку? — Что?! Нет! — Ева лихорадочно думала. Фоулер! — Сейчас я сделаю один звонок… — Теперь вы мне угрожаете? — Не… — Выйдите из машины, мисс Дарби, — коп достал наручники, отошёл в сторону, — медленно. Руки держите так, что я их видел. Ева выматерилась, но теперь вслух. Медленно спустилась на землю. — Это большая ошибка, офицер, — Еву придавили к капоту, заключая в наручники. Ева думала, что Оптимус в этот момент точно кончил парочку раз. — Вы имеете право хранить молчание. Машину отбуксируют на штрафную стоянку, а мы едем в отделение. Ева выматерилась очень громко.***
Фоулер смог приехать только через 12 часов. Всё то время Ева сидела в обезьяннике, по соседству с бомжом и наркоманом. Горевала. Она не сомневалась, что её выпустят даже без залога; но осадок остался сильный. — … простите, парни. Это новый агент. Она молода. Сами понимаете, — Фоулер поправил пиджак. — Ничего страшного, агент. Но пусть в следующий раз имеет при себе документы. Когда они с Фоулером вышли на улицу, то первым делом Ева увидела Прайма. Ну, конечно. — Ты! — Ева запрыгнула на водительское сиденье, ударив по рулю с силой. — Почему мне не помог? — Я не мог раскрыться перед… — Да тебе просто хотелось увидеть, как меня какой-то мужик в наручники заключает. А если бы он меня насиловать стал, то что? Тоже молчал бы, или присоединился? — Я попрошу! — Фоулер сел рядом, пристегнулся. — Сколько раз я говорил: без прав не нужно ездить на переднем сиденье. У Джека есть права на мотоцикл, а Балкхед и Бамблби используют голоформы. Какого чёрта вы меня не слушаете?.. — Фоулер тяжело вздохнул. — Ладно. Давай, Прайм, показывай. Бардачок открылся, и штекер вынул из него бумагу. Какой-то документ? — Поздравляю, Ева. Прайм оплатил тебе обучение на права. Ева выхватила документ, вчиталась. — Здесь стоит только дата экзамена. Нет информации ни об инструкторе, ни о занятиях. — Конечно, — Фоулер хмыкнул, — вот твой инструктор, — и несколько раз постучал по приборной панели. Ева тяжело вздохнула. Оптимус многозначительно молчал.Драббл 17
— Ева, ты глупая. Так однажды сказал Оптимус Прайм, а Ева так и замерла на миг, с поднесённой ко рту чашкой чая. — Повтори, что ты сказал? — с громким стуком чашка вернулась на стол, а Ева полностью повернулась к Прайму, хоть это и было жутко неудобно. — Какого хера, Оптимус? Сидя на базе, в главном отсеке, наедине с Оптимусом, Ева готова была услышать от него многое. Внеочередные признания в любви, пространные размышления. Даже молчание: Оптимус часто уходил в свои мысли, когда работал. Тогда, наверное, даже Дефект отступал. Но не то, что услышала. — Прости, моя Искра, — тон меха приобрёл нотки сожаления, — я не хотел задеть тебя. Но это правда. Ты глупая. Ева готова была задохнуться от возмущения, обиды и сюрреализма ситуации. Вскочив, девушка подбежала к перилам. — Повернись ко мне своей наглой мордой, когда оскорбляешь, Прайм. Оптимус не только выполнил фактический приказ Евы, но даже сделал больше: подошёл к человеческой платформе, слегка нагибаясь. Не так сильно, как сделал бы, стой Ева на полу, но всё же. — … и ещё раз. Тебя заклинило? Тебе плохо? Мне Рэтчету позвонить? — Нет, Ева. Ты неправильно понимаешь мои слова, — Оптимус поднёс манипулятор к Еве, потрепал по голове, с идеальной точностью рассчитывая силу нажатия, — я тебя не оскорбляю. Я размышляю вслух. — Раньше ты превозносил моё тело и личность. А что теперь? Разлюбил? — Ева попыталась отмахнуться от ладони Прайма, но, конечно, не вышло. — Глупость, — Оптимус чуть притушил оптику, остужая разогнавшиеся механизмы, — я от своих слов не отказываюсь. Дело в другом. В последний цикл я много рассуждал о том, почему у тебя не получается принять меня… — … потому что ты больной Дефектом, а я здоровый человек? — … и пришёл к выводу, что это человеческая ограниченность и твоя личная глупость. Порой я требую от тебя слишком много, как требовал бы от кибертронца. Забываю, что ты просто человек. Даже больше — ты Ева. — Оптимус, если не заткнёшь хлебало, то я его тебе снесу. — Вот про это я говорю. Я не пытаюсь тебя обидеть — я говорю свои наблюдения. И пока что всё указывает на то, что я сделал правильный вывод. Ева чуть пригнулась и всё же смогла выбраться из-под ладони Прайма. — Если я тупая, то зови «своей Искрой» кого-нибудь умного. Мегатрона, например. И Ева хотела было уйти, показательно топнув ногой; но ладонь не отстала. Еву аккуратно подхватили на манипулятор, а после Оптимус степенно направился в их общий с Евой отсек. — Я всего лишь хотел сказать, что слишком мало уделял внимания твоим особенностям. Но их наличие не мешает моей полной любви к тебе. Будь ты по-человечески глупой хоть ещё тысячи ворнов, я буду наслаждаться каждым кликом этом глупости. — Я тебя однажды изобью. — Как скажешь, моя глупая Ева. — Да сука!..Драббл 18
Ева протяжно застонала, когда руки её партнёра, наконец, дотянулись до паха. Почувствовала, как чужие пальцы скользнули между ног, погладили клитор, проникли в горячее лоно. Только и осталось, что послушно раздвинуть ноги в стороны в совсем распутном жесте. Ева давно не испытывала такого возбуждения. Очень. Было приятно коротать ночь в компании человеческого любовника, а не… Мысль обрывается, когда партнёр задаёт нужный Еве темп. Между ног пульсирует, и Ева тянет руки ниже, чтобы самой начать ласкать себя. — Ева… — приятный мужской голос зовёт Еву, но та даже не поворачивает головы, слишком занятая своим удовольствием, — Ева, что ты делаешь? Наконец, Ева вскидывает голову, но в тот же миг пропадает всё: и странное окружение, и неясный незнакомец. Остаётся только возбуждение. Проморгавшись, Ева, наконец, приходит в себя. Осматривается вокруг, обнаруживая себя на Оптимусе. В его отсеке. С собственной рукой между ног. Кажется, Ева… Спала? Ева хочет тихо вытянуть руку из трусов, но резинка с громким шлепком возвращается на место. Ева морщится, а после встречается взглядом с голубой оптикой Прайма. — Что? Какого чёрта ты меня разбудил? Такой… Хороший сон снился. — Я заметил, — Оптимус провёл ладонью по Еве, чувствуя датчиками температуру разгоряченного тела, — могу тебе помочь здесь, в реальности, а не сновидениях. Ева неопределённо хмыкнула, а после вернулась в исходное положение. Сон стоило досмотреть.Драббл 19
— Хочу увидеть Кибертрон, Оптимус. Ева это сказала, будучи полностью уверенной, что Прайм поймёт её не так. Ляпнет что-то про совместное будущее или, на крайний случай, покажет фотографии. Но ни того, ни другого не случилось. Мех выглядел серьёзным. Слушал. — … я просто на гаражной распродаже выкупила телескоп. Старый. Не очень мощный. А тут из пустыни отличный вид на ночное небо открывается. И я подумала, что ты сможешь мне указать… — Хорошо, Ева. Завтра ночью. На том и решили.***
Ночь наступила быстро. Ева готовилась с каким-то особым остервенением: проверяла работу телескопа, смотрела видео, разбирающие обращение с устройством. Когда Оптимус на исходе дня подъехал к дому, Ева была уже готова. Ехали они в странной, атмосферной тишине. Оптимус, вопреки обыкновению, не заводил разговоров. Всю дорогу он молчал — молчал и тогда, когда свернул прямиком в пески и ехал, ехал и ехал. — Здесь будет наиболее удобный угол обзора, — тихо скрипнули тормоза. Прайм остановился. Ева медленно вышла из кабины, а после посмотрела наверх. Россыпь звёзд глядела на неё бесстрастно, сияя слабым белым огнём. Установка телескопа прошла всё в той же тишине и даже когда всё было готово, Ева не спешила говорить первой. — Если ты посмотришь наверх и пореведёшь взгляд на три часа, то увидишь созвездие Центавры. Кибертрон находится там. Ева послушно посмотрела наверх, находя нужное созвездие. Тихо хмыкнула. — Какая звезда нужная? — Самая яркая. Ева пожала плечами и всё же подошла к телескопу. Уже смотря в него, вновь отыскала созвездие. Фокус смазывался и звёзды вместе с ним тоже. В какой-то момент Ева остановилась. — Да, Ева. Это Кибертрон. Через слабый телескоп можно было увидеть точку. Она действительно была больше, чем остальные. Свет её был ярче и отдавал синевой. Тогда Ева поняла. — Между нашими планета тысячи световых лет. Смотря на Кибертрон с Земли, я вижу… — Прошлое? Да. Свет и наша память — это единственное, что сохранило довоенный Кибертрон. Ева ничего не ответила, вернулась к наблюдению. Где-то там, в далёком прошлом, оставшимся лишь жалкой точкой на небе не менее далёкой планеты, жил Орион Пакс. Жили и другие кибертронцы, не знавшие разрушительной войны. И как знать, может, в тот самый момент прошлого, оставшегося на ночном небе, кто-то также задирал голову кверху, находил взглядом едва различимую точку и думал о ней? Ева отстранилась от телескопа, смахивая наваждение. Отчего-то по щекам текли тёплые ручейки слёз. — Спасибо, что показал мне довоенный Кибертрон, Оптимус. Но тот ничего не ответил: лишь линзы посветлели на пару тонов.Драббл 20
Оптимус Прайм вышел из режима перезарядки примерно два джоора назад. Мегатрон несколькими десятками бриймами минут позже. Лило — минут пятнадцать назад. И для неё даже этот срок оказался Адом. Без шуток: всё было слишком похоже на Ад. Лило было жарко до ужаса и самым грустным было то, что она ничего не могла сделать с этим. Ева лежала с Лило в обнимку, перекинув левую руку через девушку. Ладонь Евы покоилась на честплейте Прайма, а другая рука держала манипулятор Мегатрона. Почти что идиллия. Почти что. Лило не помнила, кто предложил им всем спать вместе. Просто спать. Вроде бы это был Оптимус Прайм: кто бы мог подумать, что этот жуткий тиран питает слабость к совместному сну. Ева сперва приняла это предложение в штыки, впрочем, как и Лило. Как оказалось, у Евы была более веская причина, нежели чем типичное нежелание спать с собственными насильниками. Сон Евы был… Мягко сказать, беспокойным. Она принципиально не могла нормально уснуть, пока не держала любую из конечностей на тех, с кем спит. Кто бы мог подумать, что Ева может разваливаться так, что ни Прайм, ни Мегатрон, ни тем более Лило не смогут сделать даже лишнего телодвижения. Так было и сейчас. В какой-то момент Мегатрон исхитрился встать, под аккомпанемент недовольного полусонного ворчания Евы. Та, к сожалению, не проснулась. Перекинулась на оставшихся двух, занимая глухую оборону. Лило посмотрела на выбравшегося из импровизированного плена Мегатрона и одними губами произнесла: «Помоги мне». Но тот лишь пожал плечевыми сегментами, с усмешкой смотря на Лило и Прайма, мол, решайте эту проблему как-нибудь сами. Жар стал становится невыносимым. Лило в какой-то момент подумала, что Ева реально может контролировать температуру тела, иначе ничем другим объяснить это было нельзя. — Давайте. Её. Разбудим, — вопреки намеренью, Лило говорила шёпотом. Пробуждение Евы — это тоже был процесс не из лёгких. С одной стороны Ева могла проснуться от любой мелочи: особенно если кто-то вставал; а могла стоически игнорировать разговор в полный голос прямо над ухом. И жар. Как Лило не любила этот жар. Еву любила. Жар — нет, — пожалуйста. Мегатрон нахмурил оптограни. Прайм продолжал притворяться элементом скудного интерьера кварты. Лило готова была начать стаскивать с себя кожу от жара. Ева пребывала в глубоком и спокойном сне. — Ничем помочь не могу, — Мегатрон понизил голос на несколько тонов. Сам уходить не спешил. Звук открывающихся автоматических дверей разбудит Еву. А Ева, которая не выспалась — это очень плохая Ева. Злая, раздражительная и обидчивая. А, главное, бесстрашная. Лило тихо застонала, заворочалась под Евой. Та в ответ лишь больше нахмурилась и полностью переползла на Лило, лёжа теперь не на платформе, а прямиком на ней. Ева поспать любила. Могли пройти ещё много часов перед тем, как она проснётся. К этому времени Лило рисковала превратиться в жаркое. Впрочем, смотря на довольную улыбку на лице Евы, Лило думала, что эта жертва стоит того. Еве, кажется, снился добрый сон. Возможно, ей снилась свобода.Драббл 21
Когда Ева шла несколько часов по безлюдной пустыни, идя вглубь песков, она искренне надеялась, что ей не помешают застрелиться. Это было логично: чем дальше ты от цивилизации (Джаспер с трудом можно было назвать таковой), тем меньше шанс встретить человека. Так и вышло, впрочем. Когда Ева направила себе пистолет в висок (подарок Джун! Ева тоже сделала ей подарок. Несчастная женщина не заслужила того, чтобы обнаружить труп приёмной дочери с мозгами на стене в собственном доме. Пусть думает, что Ева сбежала, или пропала без вести. Так милосерднее. Да?), то услышала преувеличенно громкий смешок. Вздохнула. — Какого чёрта ты здесь делаешь? Ева обернулась, со скепсисом смотря на Мегатрона. Тот стоял, привалившись к своду пещеры, и выглядел так, будто смотрел крайне увлекательное представление. — Всего лишь занимаюсь поиском артефакта. — Вот и занимайся, — Ева показательно отвернулась от меха, смахивая рукой слёзы с глаз, — здесь тебе не бесплатный цирк! — Отчего же? Те, кто деактивируют себя сами, всегда смешны до предела, — даже не смотря на Мегатрона, Ева понимала, что тот улыбается. — Пошёл ты, а? Ты ничего не знаешь, — отчего-то неясная ярость затопила душу. Хотелось выть зверем — потому что умирать совершенно не хотелось, но желание выпустить себе мозги превалировало куда больше. Мегатрон ситуации не помогал. — Я не знаю, — легко согласился Мегатрон, — очевидно, у тебя много проблем, питомец Прайма. Оптимус купил не ту лежанку? Прогремел выстрел. Ева смотрела прямиком на Мегатрона, а пистолет был направлен прямиком в самодовольный фейсплейт. Пуля, попавшая куда-то чуть выше дерм Мегатрона, очевидно, отрикошетила от него. Сердце Евы забилось галопом, когда она поняла, что пуля могла вернуться к ней… Прямиком в лоб. — Тоже верно, — Мегатрон хмыкнул, потирая фейсплейт когтистой ладонью, — лучше стрелять в других, чем в себя. — Лучше ни в кого не стрелять, — возразила Ева, а после обругала себя за тупой альтруизм, — уйди, Мегатрон. Ты мне неинтересен. Ищи свой артефакт и не мешай мне. — Если ты собралась умереть, то тебе должно быть всё равно на меня. Разве мертвецам есть дело до живых? — Мегатрон задумчиво философствовал. — Пока что я ещё живая, — Ева несколько секунд посмотрела в насмешливые алые линзы, а после заорала от ярости, убирая пистолет в сумку, — да что тебе нужно, Мегатрон?! — Не люблю самоубийц, — Мегатрон выпрямился, — слишком жалкое зрелище для тебя, питомец Прайма. Хочешь умереть — погибни не бессмысленно. — Твой драгоценный Оптимус Прайм и виновен в таком моём состоянии, — Ева поджала губы. — Эта мерзкая мразь довела меня до этого состояния. — Значит, тебе есть кому мстить и в борьбе с кем погибнуть. Всё просто, не так ли? — Мегатрон несколько долгих секунд смотрел Еве в глаза, — захочешь исправить своё положение другим способом — найдёшь способ попасть на Немезиду, — и трансформировался, уносясь в небо. Описал, как казалось Еве, насмешливый круг над её головой и скрылся в вышине. Ева завидовала. У Мегатрона были крылья и сила, чтобы бороться. Он мог победить других своей армией, поддержкой сторонников, силой кулаков и ионной пушки. У Евы… Ева выматерилась, достала пистолет. Выматерилась ещё раз. Пуля была одна, да и та потрачена зазря. Может, Мегатрон был прав. Может, стоило бороться, а не сдаваться до боя.Драббл 22
— Давай, Ева! — Мико с ужасом смотрела на подругу, будто та хотела совершить смертный грех. — Если ты так поступишь, то это… Как ты можешь подготовить валентинки всем на базе, но не Оптимусу?! Он же обидится! — Мико почти что плакала. Иногда Ева думала, что та переживает за их отношения больше, чем за свои собственные. — Да как ты не поймёшь, — тяжело вздохнула, — если я подарю ему валентинку, то он не воспримет это как дружеский подарок. Он будет думать, что я его люблю. — Да! Потому что ты реально его любишь. — Нет. — Да! — Я не люблю Оптимуса Прайма, Мико. Он… — Какой? — Мико лукаво прищурилась. — Красивый? Сексуальный? Умный? Богатый? Тот, кто любит тебя по-настоящему? — Он сумасшедший, — Ева показательно убрала валентинки в рюкзак. Прайм и без её подарка обойдётся. — Сумасшедшие в психушках сидят, а не мир спасают, — Мико преградила путь к отступлению, — сделай валентинку Оптимусу. Самую простую. Но сделай! Ева чертыхнулась, но послушно вернулась на диван. Задумчиво осмотрела поле своей работы… И что ей делать? А главное, что писать? Написать, что валентинка хорошему другу? Это было то, что она написала всем остальным (с шуточками, конечно), но Оптимус то обидеться на такое обращение! Написать, что любит?.. — Давай, Ева, — рядом села Мико, подбадривая, — любовь спасёт мир. Тяжело вздохнув, Ева всё же написала три заветных слова. И чуть ниже — подпись.***
— С праздником тебя, Оптимус. С днём святого Валентина, — Ева протянула валентинку, которая даже в сравнении с её ладонью была маленькой, а с ладонью Оптимуса — и подавно. Ева хотела поступить тактически: подарить и свалить подальше, пока Оптимус перегревается от счастья. Прайм принял валентинку и действительно смотрел на неё так, будто Ева подарила ему весь Кибертрон, а не бумажку, ценность которой едва ли больше доллара в сумме. — Ну, с праздником тебя, — и хотела было уже идти, как штекер оплёл её руку. — На Кибертроне никогда не было таких праздников, — начал Оптимус, — но традиции для тех, кто связал свои Искры — да. Ева, я хотел бы тебе тоже кое-что подарить. Ещё один штекер выскользнул из честплейта. Ева со скепсисом посмотрела на подношение, а после её глаза загорелись. — Подвеска? — Ева с интересом смотрела на красивое украшение. Явно не земное. — Мне? — Да, Ева. Тебе. Только тебе. Ева аккуратно взяла подарок, с интересом рассматривая его. Красивый. Очень. — Это какой-то инопланетный драгоценный камень? — Нет. Это частичка моей Искры. Обрамление — мой металл. Ева едва не выронила из рук, как оказалось, бесценный подарок. Мысленно прокляв Мико, Ева улыбнулась Оптимусу. … и ни за что бы не признала, что в груди разливается настоящее предательское тепло. Валентинки — это прекрасно, но чувства и частичка чужой души — намного лучше.Драббл 23
— Пиздец, — только и успела проговорить Ева, наблюдая за тем, как кровь быстрым потоком стекает с запястья. Нет, Ева не собиралась сегодня совершать внеочередной суицид. Просто… Ну, она сидела на базе, на человеческой платформе. Нарезала бутерброды: себе и остальным. В какой-то момент отвлеклась, и!.. Ева не могла сказать, как так вышло, но факт оставался фактом: вместо того, чтобы порезать колбасу, острый нож прошёлся прямиком по вене. Сперва никто не обратил внимание на замершую Еву: та не кричала, просто замерла статуей. Джек и Мико продолжали рубиться в гонки, Раф сидел в ноуте, Рэтчет и Оптимус работали за мониторами, а Арси, Бамблби и Балкхэд стояли в углу отсека, о чём-то общаясь на кибертронском. Идиллия. И Ева не хотела бы её прерывать, если бы, конечно, не кровь. Кровь, которая текла прямиком на пол и там уже собралась приличных размеров лужица. — Ребята, — Ева сама удивилась от того, насколько слабым был ей голос. Ломким и тихим, — я, кажется, вену порезала. Первым отреагировал Джек. Он повернулся к Еве с улыбкой, явно намереваясь пошутить, но увидев кровь — очень много крови — подскочил первым. — Чёрт, — парень выругался, беря Еву за ладонь и поднимая вверх. Кровь продолжала течь, — тебе срочно нужно в больницу. Рэтчет!.. В глазах у Евы помутнело. Не от боли или потери крови, нет. Скорее от страха. Кровь Ева боялась, а видя перед собой такое её количество, готова была потерять сознание. Тело вдруг стало ватным. — Не смей терять сознание, — Еве прилетела сильная пощёчина от Мико. К тому времени уже все обратили внимание на происходящее. Самым оперативным, конечно, был Прайм. Ему понадобилось меньше клика, чтобы проанализировать ситуацию. Подхватив Еву на ладонь, тот трансформировался, въезжая в уже подготовленный портал. И даже кровь, пачкавшая салон альтмода, его не смущала.***
— Ну ты и лошара, — в который раз за день произнесла Мико, — как можно перерезать себе вену, нарезая бутерброд? Вновь база. Вновь человеческая платформа. Кровь давно убрали с пола, а диван, благо, запачкан не был. Было бы трудно его отстирать. Ева хмыкнула, приподнимая перебинтованную руку. Покрасовалась ей. — Подумаешь, со всеми бывает. После произошедшего ситуация действительно казалась смешной и очень глупой. Невнимательность почти что привела Еву к смерти. Ну, хотя бы не глупость, — так считала она. Умирать из-за глупости обиднее, чем из-за невнимательности. Оптимус Прайм тем временем окончательно решил, что его Искра обязана быть киберформированой. Он всегда знал, что люди хрупкие, но ещё ни один кибертронец не погиб, перерабатывая энергон. И либо Ева была уникумом среди людей, либо человеческая оболочка была крайне ненадёжна. Прайм склонялся в равной степени к обоим вариантам.Драббл 24
Ева проснулась и молча смотрела в темноту отсека. Это было странно. Обычно, когда Ева просыпалась, везде горел приглушённый свет. Это означало, что наступил день. Но если этого нет, то… Ева заворочалась, поудобнее устраиваясь под боком у Оптимуса. Тот взял привычку спать с ней (не трахать, а просто спать) в массово-смешённой форме. Еве это нравилось. Это был маленький островок нормальности в бесконечном океане безумия. Уснуть не получалось. Еву ничего не беспокоило, но это явно было одно из тех ночных пробуждений, которое можно было назвать окончательным. Сколько вообще время?.. Ева даже представить не могла. Часов нигде не было, а телефон лежал на столе. На огромном для человека столе. Тогда мысли Евы метнулись к тому единственному, кто был рядом с ней. К Оптимусу. Вопреки обыкновению они не были окрашены негативом, нет. И будить Оптимуса Ева не хотела. Она хотела… Посмотреть. В темноте, пусть и уже немного привыкшим взглядом, тяжело было что-то разглядеть, но очертания — вполне. Ева в который раз подумала, что Оптимус красивый. Она думала об этом до неприличия часто; ещё чаще заставляла себя об этом молчать. Да, они вроде как встречаются и спят, но Ева не говорила Прайму комплиментов. Не хотела. Она же его ненавидит! Он же… Ненормальный! Ева чуть приподнялась на локтях, смотря в отключенную оптику Прайма. Тот мог притворяться. Он уже так делал раньше. С другой стороны, ну и что? Она же смотрит. Просто смотрит. Смотрит на фейсплейт. Ева думала, что он у Оптимуса красивый. Это было странно: в нём от привычного человеческого было совсем немного, но… Но он всё ещё оставался таковым. В маске или без — неважно. А антенна? Аудиосенсоры? Очень красивое украшение шлема, а, главное, чувствительное. Ева знала об этом по собственному опыту. Ева перевела взгляд ниже. Честплейт. Где-то там за стеклом, металлом и Матрицей крылась Искра Оптимуса. Ева её видела и могла точно сказать, что она красивая. Очень. Такая блестящая, светлая и синяя. Да, безумная, но кто не без греха? Ниже… Ева не знала, как Праймус додумался до такой талии и бёдер. Воистину, только Бог мог создать это. Ева любила обнимать Прайму именно за талию. Её легче всего было обнять руками. А ещё… Ева перевела взгляд обратно на фейсплейт. Паховая броня. Тоже очень органичная, а то, что под ней… Ева шумно вздохнула. Ночные мысли о красоте корпуса Оптимуса разогревали в Еве желание. И вообще, почему она не спит, а Прайм — да? Непорядок. Ева не знала, что на неё нашло. Что за резкое пробуждение и желание любоваться Оптимусом в ночи, но и не важно это было. Ещё безразличнее стало тогда, когда Ева припала своими губами к дермам Оптимуса. Она услышала, как громче заработали механизмы Прайма; увидела, как зажглась голубая оптика. Улыбнулась сквозь поцелуй, медленно его разорвала. — Доброй ночи, Оптимус. — Моя Искра, — Прайм обратился ко внутреннему хронометру, — 3:40 по местному времени. Что-то случилось? Ты сейчас должна спать. Ева пожала плечами, а после положила голову на честплейт Прайма. — Да так. Просто проснулась. Бывает. Но я уже ложусь спать дальше, — и с чувством полного удовлетворения заснула под аккомпанемент шумной работы остывающих механизмов. Оптимус ещё очень долго не сводил взгляда со спящей Евы. Евы, которая, сама того не желая, стала в него влюбляться. И Прайм молился Праймусу, чтобы это не оказалось его сном.