Тот самый взгляд

Мужчина стучал пальцами по рулю, покачивая головой и выглядывая светофор через лобовое стекло. Песня цепляет и заставляет подпевать, хотя слов он не знает, так как слышит её вообще первый раз. Радио сегодня радовало. Музыка идеально передавала настроение врача, у которого сегодня последний рабочий день перед отпуском. Под такую музыку только ехать куда-то далеко, вдоль побережья. Нил вспомнил, как Шон пропал на несколько дней, как потом выяснилось — в дорожное путешествие со своей девушкой. После поцелуя прошла неделя и Мелендес не знал, какие отношения у них с Мёрфи. Они продолжали общаться точно так же, Шон изредка кидал на него самый тёплый и самый заинтересованный взгляд, но при этом такой туманный, что Нила выбешивали мыслительные процессы в светлой голове парня. Ему хотелось усадить его перед собой на диван, снова целовать и расспрашивать о мыслях. — Мелендес, теряешь форму, — в унисон мыслям заявила Лим вместо приветствия. Женщина только вышла из машины и уже нагоняла широкий шаг коллеги. — Доброе утро, Одри. — Ну все, зовите психиатров. Нил Мелендес — шизофреник! — она улыбалась, а мужчина лишь нахмурился. Возможно, так оно и есть, только вот пока никто об этом не знает и сам брюнет тоже. — Лим, у меня просто хорошее настроение, нельзя, что ли? — фыркнув, он открыл женщине дверь и та благодарно склонила голову. — Можно. Когда свадьба? — Я не встречаюсь больше с Джессикой, ты же знаешь. — Знаю. Когда свадьба с Мёрфи? — ТИШЕ! — крикнул Мелендес и теперь на него обратили внимание. Оказывается, Лим говорит довольно тихо. Бедная уборщица подумала, что она слишком громко моет полы и постаралась скрыться. Нил виновато почесал затылок. — Откуда ты знаешь? Мёрфи разболтал? — Нет, Браун. Она вас видела на той неделе в кабинете. — улыбнувшись, Одри перекинула сумку на другое плечо. — Господи Иисусе… — Не знала, что ты верующий. — А я не знал, что ты сплетничаешь хуже санитарки! — яростно рявкнул мужчина и на него снова покосились. — Да чё ж ты разорался? Господи, Нил, я всегда знала, что… — он не удержался и заткнул женщине рот рукой. Благо, видели это лишь недоумевающие Парк и Резник, которые спешили к своим кураторам. — Я бупфу мовавь! — пробубнила Одри. Её отпустили со строгим взглядом, хотя по-хорошему надо было бы отвести за шкирку в кабинет вместе с Браун за одно и заставить их подписать какую-то кровную клятву о неразглашении. Но времени на это не было, аспиранты уже собрались в кучку и ждали указаний. — Резник, Парк, вы сегодня со мной, — заявил Нил, виновато глядя на Шона. Тому, судя по всему, было всё равно, он продолжал летать в облаках. — Перед отпуском мы с доктором Лим решили устроить соревнование. Одной паре попадется пересадка трахеи, новая и опасная операция… — Но доктор, она ведь не была успе… — начала было Клэр. — Эндрюс считает, это будет хорошая реклама больнице в любом случае. — вздохнула Лим. — Так вот. Второй паре достанется проверенная, но тоже сложная операция по пересадке лица. Назовите по одному числу каждый. — Двадцать. — Семь. — Десять. — Восемь целых и 6 сотых, — отличился Шон. Парк усмехнулся. — Четным попадается трахея. — усмехнулся Нил. — Вы специально дали операцию сложнее для Мёрфи, чтобы она прошла успешно, — Морган закатила глаза и не увидела, с каким облегчением посмотрела на Мелендеса Клэр. Доктор Лим пожала плечами и позвала своих практикантов с собой. — Парк, Мёрфи, я хочу, чтобы вы знали, если вдруг операция закончится смертью — это не ваша вина. В нашей клинике это первая проба. До этого было проведено меньше 10 операций с процентов выживания не больше 7. — Дело дерьмовое… — вздохнул Алекс и глянул на Шона, увлеченно рассматривающего потолок. Он моргнул и глянул на Лим. — Я хочу осмотреть пациента. — заявил парень и получил улыбки от коллег. Парень оказался смышлёный. Он понимал риски, но и прекрасно понимал, что без операции ему осталось жить максимум две недели. Парк заметил, что доктор Лим еле держится. — В чем дело? — шепнул он, пока Шон аккуратно щупал шею пациента. — Он просто копия Мелендеса в юношестве, — тихо проговорила она, чтобы Мёрфи не услышал. Но тот, по воле случая, всё же услышал. Однако виду не подал. Первая успешная ложь в копилку, доктор Мёрфи. — У него аритмия. — Шон, ты уверен? — Да, его дыхание и сердцебиение не сопоставляются, смотрите. — врачи наклонились к шатену. Шон отстукивал ритм сердца ровно по тонком дрожанию вены на шее. Лим тяжело вздохнула. — Мы вынуждены отложить операцию на пару часов, дабы настроить приборы. — сообщила она отцу. Тот сглотнул слезы и глянул на сына. — Все нормально, папа. Не распускай нюни. — улыбнувшись, парень сжал руку отца. В этой улыбке Шон и сам узнал Нила. Почему он сегодня не дал ему работать вместе? Почему он последнее время молчит? Поцелуй был ошибкой? Что происходит между ними? * Шон сидел на улице, тяжело вдыхая сигаретный дым. Он не курил, нет. Курил Парк, сидевший рядом. Операция вроде и прошла успешно, но вот только теперь мальчику требовалась пересадка сердца и у него парализован позвоночник. Мёрфи смотрел на звёзды. 15 часов в операционной. У доктора Мелендеса отпуск начнется через 2 часа и 48 секунд. — Как ты справляешься? — спросил Алекс, вновь предлагая сигарету парню. Шон мотнул головой. — Я пытаюсь найти созвездия, которых не видно в тучах. Дорисовываю их, отвлекаюсь. — спокойно ответил он. Парк покачал головой и кинул окурок в лужу. — Мусорить плохо. — Сегодня можно немножко. — однако Шон все равно встал и выкинул окурок, усевшись обратно на бордюр. Подъехала машина скорой помощи и санитары с боксом побежали в направление операционной. Аспиранты переглянулись и рванули за ними. Снова быстро переодеваться, снова к раскрытому на столе мальчику, только теперь разрез был больше и боязнь ошибки была ещё тяжелее. Она словно меч висела над затылком, норовя проломить через насквозь. — Давление падает! — последнее, что четко запомнил Шон. Дальше он работал, словно шестерёнка в швейцарских часах. Парня спасли. Только через трое суток они узнают, что сердце не прижилось и остановилось, но это будет через трое суток. Через трое суток Нил будет качать Шона на руках, пока тот будет биться в истерике и кричать, что он неправильно сшил. А пока… — Шон, что ты делаешь? — Нил забрал у парня зажигалку и сигарету, разорвав её пополам. — Алекс сказал, что помогает отвлечься. — хмыкнул тот. — Парк и другое дерьмо может выдать, — фыркнул Мелендес, а Шон улыбнулся. — Ты молодец сегодня. — В моей голове играет сейчас песня. — снова улыбнулся парень. — Какая? — You can bring me love, you can hang around… — начал напевать Мёрфи и брюнет подхватил, но не словами, а качанием головой и отстукиванием идеального ритма. — Хороший выбор. Ценю твою голову за это. — Из Вас получился бы хороший барабанщик, доктор Мелендес. — Шон, я же просил, называй меня Нил. — В прошлый раз мы целовались. А потом Вы меня игнорировали. Я Вам не нравлюсь? Вы не видите со мной будущего? — затараторил парень. Мелендес искренне рассмеялся и взял руки парня в свои. Тот слегка вздрогнул, но не выдергивал ладони. Просто аккуратно вытащил и спрятал в карманы. — Нет, Шон, просто я… я всегда думал, что исправился. Что полюбил женщин. Я был готов жениться и завести детей… Я… я понимаю, что ты мне нравишься и я люблю тебя, но для меня это странно… после стольких лет, м… правильной жизни? — Я неправильный? — Ты самый правильный во всем мире. — вздохнул Нил. — Просто я не знаю, что нам делать. — Давайте… давай поедем в путешествие на машине? — Ты был когда-нибудь в Ванкувере? — Нет. — Отлично, тогда поехали. — Шон не поверил своим ушам. Однако мужчина не шутил, он кивнул ещё раз в подтверждение своих слов. Сидя в машине, Нил наклонился к Шону и заглянул ему в глаза: — Одно правило. — Какое? — Теперь всегда, когда ты садишься ко мне в машину — ты обязан меня поцеловать. — усмехнулся мужчина. Шон смутился, отвёл взгляд, но вскоре прикрыл глаза и потянулся к Мелендесу. Он стукнулся лбом об его нос, но это их не остановило и за считанные секунды они сплелись языками. Нил перенял инициативу и отщелкнул ремень безопасности парня, потянув его на себя. Спасибо всем святым, что машина у хирурга была просторной, да и он откинул сиденье назад. Шон удобно сел сверху, насколько это было возможно, пока Мелендес осыпал его шею мелкими поцелуями. Эти прикосновения были лучшими, даже приятнее, чем объятия. Ещё приятнее было тогда, когда Мёрфи почувствовал прохладные ладони под своей клетчатой рубашкой. Тогда он решил сделать точно так же и залез под белоснежную ткань, чтобы дотронуться до смуглого тела. Он зацепил ноготками соски мужчины и тот тихо застонал. Шон чувствовал, что Мелендес возбуждён, хотя и сам был на взводе. — Я не… — Не бойся… я не причиню тебе боли… Ни за что, никогда. — Нил мягко поцеловал парня в губы и скользнул рукой к ширинке своих джинс. Второй рукой он нежно гладил поясницу парня. Расправившись со своей одеждой, он заставил Шона привстать и стянул с него штаны с бельем, помогая избавиться от них вовсе, а не оставить спущенными до колен, как сделал он сам. Когда члены соприкоснулись, врачи в унисон застонали. Точнее, Мелендес застонал, а Мёрфи тихонько всхлипнул. Было приятно, очень. Он знал и в теории понимал, как происходит секс с мужчинами, но никогда не интересовался подобным, так что сейчас просто позволял Нилу делать то, что надо было. Трогать там, где надо было. Откуда у него презервативы и лубрикант в машине, лучше было не спрашивать. Скорее всего из-за частых случайных девушек после расставания с Джессикой. Мёрфи было необязательно знать, что одной из таких была и доктор Лим. Но Шон — не очередная игрушка на ночь, Мелендес это знал. Он аккуратно, палец за пальцем, растягивал парня, параллельно мягко поглаживая его член. Когда парень был готов, Нил быстро натянул презерватив и заполнил пустоту собой. Мёрфи громко застонал, выгибаясь и упираясь одной рукой в потолок, а второй в мокрое окно. Брюнет привстал, так, чтобы дотянуться до закинутого подбородка. Он вошёл полностью и сжал ягодицы шатена, мягко приподнимая и насаживая его в медленном темпе. Шон стонал слишком громко и была вероятность того, что рано или поздно их заметят. — Шон… — Аах… — Шон, стони мне в губы. Я хочу пить твои стоны, — хрипло шептал мужчина. Липкие пряди на лбу парня напоминали волны для серфинга. Новый поцелуй в губы и общий стон. Новый темп и новый взгляд. Тот самый взгляд, полный любви. Шон прикусил губу и тяжело дышал в шею хирурга, пока тот сдержанно, но на грани стонал ему прямо в ухо. Мёрфи привык к качаниям и брюнет лишь придерживал его одной рукой, второй плавно проводя по члену парня. — Вот же… — вскрикнул Шон и откинулся назад, задевая спиной руль и нажимая на клаксон. Жуткий, долгий, пронзительный и громкий звук заставил мужчин вжаться друг в друга и неожиданно друг для друга кончить, дико смеясь. — Мёрфи… ахахаха, слезь с руля…