«Хейва» или как спасти мир

      Время подходило к закату. Мрак все больше и больше покрывал территорию засыпающего леса. Нижняя часть неба окрасилась в перламутровые оттенки, когда солнце окончательно скрылось за линией горизонта.       На выступе скалы сидел молодой парнишка с короткими волосами цвета угля и таким же, единственным не скрытым челкой, черным глазом. Со стороны казалось, что мальчик смотрит на закат, но если присмотреться, становилось очевидно, что взгляд был опустошен и уставлен в никуда. А обладатель такого аристократического лица совершенно поглощен своими мыслями.       Наверное именно поэтому он и не заметил появившуюся сзади фигуру.       — Красивый закат.       Саске вздрогнул от слов девушки позади него. И как он ее не заметил?       — Индра?       Она прошла небольшое расстояние и села рядом.       Брови недовольно сдвинулись к переносице.       — Хм, — раздражённо выдал Саске, будто начиная догадываться за чем пришла дочь Хагоромо.       Однако Индра не стала уходить, хоть ей и дали понять, что никто не в восторге от ее присутствия. Она знала, что сейчас ее реинкарнации как никогда нужен кто-то, кто сможет понять его. Подавленные эмоции Саске каким-то образом будто передались и ей.       Она просто уселась рядом, обхватив руками ноги и, уткнувшись щекой в колени, усердно делала вид, что просто наблюдает за закатом.       Саске лишь опять еле слышно хмыкнул и перевел взгляд с лица девушки на розовато-красные облака, у горизонта.       Учиха мог поклясться, что будь на месте Индры кто-нибудь другой, помимо Сакуры и Наруто, он бы незамедлительно встал и ушел. Но именно с ней Саске удобно молчать, наверное потому, что он — ее реинкарнация (по крайней мере, так он себе это объяснял). Спокойствие и тепло разливалось по телу только от одного присутствия девушки. Это действительно отвлекало его от темных воспоминаний.       Но такое не продлилась слишком долго и, как только Индра начала замечать, что глаза друга вновь стекленеют и он погружается в свои довольно печальные мысли, подобрала, как ей казалось, наилучшие слова.       — Думаешь о клане?       Саске вновь вздрогнул, успев позабыть, что находится не один. Этот вопрос и его значение достигло мальчика не сразу.       Но как только Учиха понял что ему сказала Ооцуцуки, прикусил губу и, нахмурившись, кинул гневный взгляд на девушку.       — Какая тебе разница о чем я думаю?! — задал риторический вопрос Учиха, скрипя зубами, высокомерно закатив глаза, но потом на секунду остановился и вновь продолжил, уже тише. — В любом случае, ты не поймёшь.       — Я понимаю тебя. Кто, как не я, может понять тебя. В конце концов, мы почти одна душа.       Не собираясь и дальше терпеть общество брюнетки, Саске быстро встал и направился обратно в убежище, оставляя за плечами багряный закат и замершую на месте Ооцуцуки.       — Трус.       В ход пошла тяжёлая артиллерия. Индра и не собиралась, как Сакура или Наруто, нянчиться с этим придурком.       Учиха замер, не пройдя и четырех шагов.       — Что? — Он обернулся, чтобы увидеть на лице Ооцуцуки отвращение, направленное на него. — Что ты сказала? — проскрежетал сквозь зубы Учиха, конкретно выходя из себя.       — Я сказала, что ты последний трус. — Она фыркнула, закатив глаза. — Жалуешься на то, что Итачи постоянно уходил, а сейчас делаешь ровным счётом тоже самое. Когда Наруто и Сакура пытались помочь, ты опять убегал от них и от их помощи. Тоже самое ты делаешь сейчас? Ты, высокомерный мальчишка, который никогда не примет помощи. Думаешь, что можешь справиться один, а итоге раз за разом терпишь поражение. — Ровным тоном выдала как будто заготовленную речь основательница Учих. Лицо девушки не дрогнуло, но глаза в полной красе выражали некое превосходство над парнем. Индру нисколько не испугало зажженное пламя ненависти, отраженное в замысловатом узоре Мангекьё. Казалось, она смотрит на это, будто на бзик какого-то пацана в подростковом возрасте.       Нахмуренный Саске уже было хотел открыть рот дабы высказать все, что он думает, но его вновь прервала Индра. Вскочив с места и резким рывком оказавшись возле Учихи, она мертвой хваткой вцепилась в руку, отчего Саске болезненно шикнул.       — Но я не Сакура или Наруто. Не смей пренебрегать мной и моей помощью.       Ее глаза опасно сузились, от чего Саске ещё больше захотелось уйти.       Она до хруста сжала кисть младшего и потянула его за собой, усадив удивленного Учиху напротив себя.       Они смотрели друг другу в глаза не отрываясь казалось вечность. Ни он, ни тем более она не могли прервать эту игру в гляделки и гневно сверлили друг друга.       — Ладно. — Первым сдался Саске, отводя взгляд, делая вид, что его это нисколько не заботит.       — Рассказывай. — Индра не просила, она буквально приказывала, из-за чего Учиху ещё больше коротило.       Руки Саске сжались со всей возможной силой. Казалось, от усилий побелевшие костяшки сейчас могли просто лопнуть. Притихнувшая минутой ранее злоба, казалось, рванула с новой силы.       — Да с чего я должен рассказывать тебе что-то? Какое тебе вообще дело?! Мои дела и дела клана тебя не касаются.       Саске опустил взгляд, ему было действительно стыдно. Стыдно за свою глупость перед братом, стыдно за свое поведение, стыдно за свою ненависть и слепоту, стыдно за недавнее предательство.       — Я основательница твоего клана. Каждая судьба, рожденная под знаменем Учиха, меня касается. Тем более, ты не сделал ничего плохого.       Последняя фраза была чистой провокацией, и это сработало на «ура».       — Ничего?! Я предал клан и брата! Я предал друзей. Я предал всех, чтобы убить Итачи, а когда убил, оказалось, что все было зря, что я мстил не тому. Но даже после этого я все равно наплевал на его идеалы и пошел неверным путем. Я ведь так и не искупил…       Воцарилась тишина. Саске осекся и прикусил губу, мысленно ругая себя за то, что позволил на секунду проиграть эмоциям, позволил себе слишком сильно открыться перед другим человеком, показать свою слабость. Он опустил голову так, что челка цвета вороньего крыла закрыла темные глаза. Казалось ещё чуть-чуть и белые костяшки захрустят от слишком сильного напряжения. Девушка же, напротив, смотрела прямо в лицо.       Саске действительно думал, что убей его в ту ночь Итачи, это было бы лучшим исходом. Возможно, полагать так было глупо, эгоистично или слишком слабо, но он не мог уйти от этой слишком навязчивой мысли.       — Ты нужен Наруто, нужен был Сакуре, да для той же Курамы ты нужен.       Она без труда его читала: мысли, эмоции — все было как на ладони. Голос девушки, ровный и даже какой-то успокаивающий. Только вот Саске от этого спокойного голоса бросало в дрожь от ненависти. Как она только могла говорить подобное?       — Ками, какая ты тупая! Не счесть сколько раз я пытался убить и Наруто, и Сакуру, и Какаши. Я убил Орочимару и пытался подчинить Кураму, ее братьев и сестер! — Саске кричал. В таком бешенстве он был последний раз в долине завершения, когда пытался в последний раз разорвать узы с Узумаки.       Индра же все также сидела с отстраненным лицом и также пристально созерцала разношерстные глаза брюнета, который встал и уже сверху вниз смотрел на нее.       Грудь Учихи резко вздымалась и опускалась. Саске тяжело дышал, уже закончив гневную тираду, дабы восстановить дыхание. Аура вокруг него угрожающе дрожала, а активированные глаза только добавляли устрашения в его образ.       Ооцуцуки тоже встала, но в отличии от Учихи, все такая же бесстрастная.       Долго поддерживать глаза активированными в таком состоянии Саске не мог, именно поэтому уже меньше, чем через минуту его пыл остыл, а глаза дезактивировались.       Образовавшуюся тишину прервал звук от резкой пощечины. Через секунду непонимание и крайнее удивление отразилось в глазах Саске. Он автоматически схватился за уже алеющую щеку. Боль не была сильной, однако от самого факта, что его ударила девушка, нарастало странное острое возмущения, граничащее с какой-то детской обидой. Да как она посмела?! Ни одна не девушка ни разу не поднимала на него руку.       Неуспевшего прийти в себя от шока Учиху заключили в крепкие объятия. Индра аккуратно положила подбородок на темную макушку, упирая лицо соклановца в шею, притягивая остолбеневшего брюнета.       — Я тоже предала свою семью. Я тоже убила брата.       Такова была правда. Уже после смерти Хагоромо, в одной из схваток двух детей Мудреца уже в преклонном возрасте произошла последняя битва между Индрой и Ашурой, в ходе которой младший брат был повержен старшей сестрой и убит. Однако никакого душевного удовлетворения Индра не получила. Она оставила своего мужа и детей, начала странствовать по свету, желая найти искупление за свои грехи. В конечном итоге, умерла от старости в возрасте двухсот пятидесяти лет.       Саске хотел отстраниться, оттолкнуть Индру, накричать на нее за недавнюю пощечину, ударить, да посильней. Но вместо этого он просто обнял ее в ответ, утыкаясь и вдыхая приятный аромат тела, который неведомым образом успокаивал. Приятное чувство волнами разливалось по телу. Гнев куда-то внезапно испарился, не оставив и следа. На смену ему пришла до сих пор неясная Учихе апатия. Он просто обмяк в ее объятиях, пытаясь раствориться в желанных ощущениях.       Они простояли так еще долго, изредка перебрасываясь парой слов. А когда разорвали объятия, просто сели рядом. Они оба никогда, по природе своей, не были общительными, однако за разговором совсем не заметили как вечер постепенно сменила ночь, и только когда первые лучи солнца показались из-за горизонта, окрашивая небо в розоватые оттенки, неохотно разошлись по комнатам, желая хоть немного поспать.

***

      Ночь.       В прошлом — одна из секретных баз змеиного саннина Орочимару, а ныне — подземное убежище организации Хейва.       Все подземелье было погружено в тишину и спокойствие, казалось каждый, кто находился на ее территории, спал крепким сном, даже биджу, которым и спать то не обязательно. Но все же, в одной из комнат объятой тьмой, на двуспальной кровати вместе со спящим блондином лежала красноволосая девушка, по крайней мере, она было похожа на девушку. Ее немного пугающие глаза тускло во тьме отдавали красным. Она не была задумчива, однако какое-то чувство беспокойства противно засело в груди, не давая прикрыть веки и окунуться в приятный мир Морфея. Сон всегда успокаивал Кураму. Это стало ее своеобразной привычкой — в печати было больше нечем заняться, поэтому она спала сутками на пролет. Но сейчас заснуть не представлялось возможным. Она перевела взгляд с потолка на темный силуэт своего спящего возлюбленного. Наруто спал тихо и очень чутко. Не издавая лишних звуков и почти не шевелясь, казалось он мог проснуться от одного лишь шороха — привычка шиноби.       Теплая улыбка еле заметно скользнула по ее лицу, когда воспоминания о блондине словно мелодия закружились в голове.       Как она всеми силами выводила Узумаки из уныния в послевоенное время; как они гуляли по улочкам отстроенной деревни, наслаждаясь ее новыми красками; как вместе ходили на миссии; как жили в Водовороте. И как шумной компанией отмечали годовщину победы, а заодно и день рождение блондина, он тогда перебрал и по глупости ляпнул что-то нечленораздельное про красоту девятихвостой. А потом, видимо даже не помня что произошло, пришел извиняться.       На лице биджу выступила краска, когда она вспомнила про первый поцелуй, который плавно перешёл в нечто большее. Это тоже случилось по пьяни, но, протрезвев, никто из них не пожалел о случившемся. После этого они по обоюдному согласию решили стать парой, принимая и осознавая свои чувства. Они и раньше жили вместе, но больше как соседи или друзья, сейчас же было все по-другому. Это были самые веселые и счастливые два года ее жизни.       Она повернулась на бок и уже с еле заметной улыбкой медленно провалилась в сон.       Неприятное чувство ненадолго отступило.