Time Machine 2.0

      Дэйвам и Марку ничего не оставалось делать, кроме как попрощаться до следующей встречи и отправиться в аэропорт на ночной рейс и убраться восвояси. Всю дорогу они молчали, если не брать в расчет дежурные фразы «я курить, кто со мной» и «зажигалка сдохла, дай прикурить». Каждый думал о своём. И каждый хотел, чтобы мужики помирились. Иначе как тем, кто не принадлежит этому времени, оставаться здесь? Они полностью принадлежат восьмидесятым и годам, которые ещё не успели прожить и ощутить свою эпоху сполна. Вкусить и нажраться ею до устали. Устать и попытаться вернуться в нормальную жизнь. Это все ещё впереди. А не здесь, где отжиты лихие рок-н-рольные десятилетия, ставшие лишь отголосками прошлого их же самих. Парней, которые увидели самих себя: взрослых, с кучей взрослых проблем и задач, мудрых и довольно спокойных. Это не для них. Не по возрасту. Им хочется кутить и устраивать мракобесие. По крайней мере Дэйву. Ему по душе гитара, сцена, микрофон, героин и бескрайнее веселье. А не прелести осознанной жизни. И если по пьяни подраться с кем-нибудь несогласным с его мнением — милое дело. Да и кто сможет вытерпеть вторую группу Megadeth? Какое-то безумие. В голове не сможет уложиться для фанатов то, что молодой Дэйв прямиком из картинки 90-х оказывается на сцене в 2023-м и выглядит как чёрт лет двадцати пяти? Так быть не должно.       — И что делать то, чтобы их примирить? — подал голос рыжий, сидя на заднем в темно-синем Форде, когда до дома Марка оставалось чуть больше километра. — Эллефсон не хочет.       — Да Эллефсон кочевряжится. — вставил слово Марк. Водитель Форда будто бы не вникал в их разговоры и не сводил глаз с дороги. — Перебесится и успокоится. Вон, думаешь, все его интервью с высказываниями в сторону Дэйва были чем-то вроде поставленной точки? Ха, нет! Он все это время пытался обратить внимание того, кому в глубине души не все равно. А Мастейну нужно было дать пинка. Что мы и сделали. Осталось дело за малым. Подождите, все будет.       — Только сколько ещё ждать? Неделю, месяц, год? — во взгляде Дэвида отражалось беспокойство и он как-то нервно заправил волосы за уши. Такое поведение казалось противоестественным для милого улыбчивого парня.       — Ну, они поговорили.       — Да, скажи нам эксперт всея Америки, чего же мы не знаем того, что ты знаешь? — приподняв верхнюю губу в неком отвращении и показав ряд белых зубов, перебил рыжий. Несмотря на употребление запрещённых психоактивных веществ и курение сигарет на протяжении нескольких лет, те не пожелтели и не посыпались.       — Эксперт говорит вам, — продолжил Фриман усмехнувшись. — Неделя осталась. Неделя. И вы, наконец, свалите от меня. Не в обиду тебе, Дэвид. Но Мастейна, одного и другого, мне хватило сполна на лет тридцать вперёд.       — Мне тоже очень приятно с тобой проводить время. — и тут рыжий задумался, что ему действительно было прикольно общаться с человеком, который его не боится вовсе. — Без сарказма. — добавил он.       — И на том спасибо. — в глубине души Марк искренне поблагодарил его, но по виду не скажешь. И пусть Фриман состроил самодовольное ебало, глаза оставались добрыми и излучали теплый свет.       Ночь наступала на пятки, окрасила чернотой небо и окутала темнотой город и квартиру, в которую зашли парни. Дэвид зевнул от усталости, прикрыв рот рукой. Марк поплелся к компьютеру, нажал на кнопку включения в системном блоке и вышел со словами «надо забрать почту». Компьютер тихо прогудел, экран монитора загорелся. А Дэйву срочно понадобился глоток свежести. Поэтому он скрылся в проёме кухни, Дэвид лишь слышал звук открывающегося холодильника. Дэйв всегда вел себя по-хозяйски даже в гостях. Эллефсон делал замечания ему из-за наглой невоспитанной манеры, когда Дэйв приходил к нему и мог завалиться на кровать едва скинув обувь, например. Доля секунды, рыжий возвращается в гостиную с прозрачной бутылкой янтарного холодного пива в руках и плюхается на диван, откинувшись на спинку. Прикрыв глаза, с наслаждением отпив любимой жидкости.       — Ух, заебись. — протянул он.       — Ты как обычно. — Дэвид снял кеды и оставил их у двери. Единственный, кто сделал это. И приземлился пятой точкой возле Дэйва.       — О, ребят! Новость! — вбежал с возгласами Марк, от чего Дэйв вздрогнул, а Дэвид подскочил с места.       — Ты чего так пугаешь то? Я чуть не поперхнулся. И в газетах написали бы: помер великий музыкант подавившись пивом у тебя в гостиной.       — Дэйв, заткнись! — Огрызнулся Марк. Да так стрельнул глазами, будто из огнемёта, Мастейну прямо в лицо.       — Слышь, ты не прихуел ли часом? — прорычал тот сдавленным где-то в грудной клетке голосом.       — Дэйв, блять! Говорю же, новость! Моя подруга нашлась.       — А? Серьезно? — опомнился Дэйв от приступа агрессии на призывы товарища.       — Серьезно.       — Где?       — В письме указано, что Элис находится в больнице. А больница, я прикинул, в двадцати километрах от города. Слава богу, что я скоро увижусь с ней и после длительного путешествия мне не придется снова тащить свой зад в ебеня! — радостно голосил Фриман, размахивая руками и чуть ли не прыгая вокруг парней. Дэйвы лишь переглянулись, и каждый мысленно спрашивал друг друга «чё происходит».       — А почему она в больнице? — протянул Дэвид, окинув взглядом Марка; который озадаченно посмотрел на него, словно не понимал, о чем речь.       — Не важно. Она нашлась! Моя дорогая.       — Рад за тебя, чувак. — рыжий спокойно попивал пиво, будто бы его совершенно не тронули эмоции Фримана. Тяжело ему давались сопереживание и поддержка, когда усталость буквально прибивала к полу.       — И, кстати, вы едете со мной. — и только хотел рыжий возразить, как Марк цыкнул. — Без разговоров. Я ради вас полстраны объехал. Так что настала пора вернуть долг.       — Так я и думал, что придется вписаться и помогать. — Дэйв сначала делает, потом думает. К счастью, его возможно призвать к здравому смыслу. Конечно, когда он сам того пожелает. — Ну, ладно. Всё честно. — честность являлась важным аспектом для Мастейна. Хотя порой он бывал тем ещё лгуном, но поступки пытался совершать по совести. Особенно когда дело касается возвращения долгов.       — Отлично, тогда днём выезжаем. Надо выспаться. Хотя мне точно будет не до сна. Пойду за пивом. — Марк перевел взгляд на руку рыжего, держащую бутылку. — Когда ты умудрился спиздить мое пиво?       — Это же одна бутылочка. — с наигранной совестливостью лепетал Дэйв, изогнув брови в сожалении.       — Ха-ха, видел бы ты себя сейчас. Люблю ж я тебя подъебнуть, Мастейн. Святое дело! — хохот проносился по коридору и удалялся следом за виновником шума.       Марк не удосужился пожелать спокойного сна. Он устал. Слишком устал. И ещё сильнее хотел встретиться с Элис. Соскучился так, что сил нет. С мыслями о предстоящих событиях, Фриман направился в спальню и тихонько закрыл за собой дверь. Оставив Дэйвов в гостиной. Которые о чем-то беседовали настолько тихо, что их слова не долетали до посторонних ушей.       — Как думаешь, какая она, эта Элис? — в глазах вспыхнул интерес, заиграв оттенками карего вперемешку с зеленым. Рыжий превратился в шальную императрицу. Таким он становится каждый раз, когда находился под впечатлением от неразгаданной тайны. И этой тайной сейчас являлась Элис.       — Это же подруга Марка, ты чего? — возмутился Дэвид, с недовольством глянув на рыжего. И даже такое состояние не может потушить блеск в зелёных лучистых глазах. Если у Дэйва в зависимости от света карие, зелёные, или каре-зеленые. Но всё-таки в наибольшей степени карие. То у Эллефсона зелёные. А порой ярко-зеленого оттенка хвойного леса.       — Джуни, я же понимаю. Мне просто хочется знать, как она выглядит.       — А мне больше хочется знать, как помирить Дэйвов, наконец.       — Точняк. Хотя и это не является гарантией, что мы вернёмся домой.       — Попытаться стоит. — за последним словом Эллефсона прогремел гром, а за этим последовали звуки капель по подоконнику. Ночь будет спокойной. Ведь нет лучше колыбельной, чем дождь.

***

      — Дэйв, вставай. — на утро рыжий осознавал, что последний литр пива из пяти оказался явно лишним. Одна бутылочка, называется. Ему было влом открыть глаза и подняться с кровати, хотя хотелось сильно ссать. Дэвид продолжал трясти за плечо друга. — Вставай, Марк весь взвинченный и бесится.       — Ещё пару минут. — промямлил он сонным голосом и укрылся одеялом с головой.       — Знаю я твои пару минут. — не унимался басист и стянул злосчастное одеяло с Мастейна, пока он не успел опомниться и не выдернуть из рук обратно предмет уюта. Рыжий уж очень не любил, когда его оставляют в одних трусах и футболке лежать на кровати, чтобы он поскорее поднялся. Когда-то в детстве мать так делала, чтобы маленький Дэйв не заснул снова, иначе опоздает в школу. А будить детей — одна из непосильных работ. Особенно таких хулиганистых и упертых. Дэвид откинул одеяло куда-то в сторону, что дало фору для Дэйва. Он тут же вскочил, повалил растерявшегося Эллефсона вместе с собой, и обхватив согнутой в локте рукой шею, принялся удерживать друга.       — Дэйв, еб твою мать, ты меня сейчас задушишь. — но Дэйв оставался неподвижным. Басист кряхтел и брыкался. Несмотря на то, что Эллефсон довольно сильный, у Мастейна мертвая хватка. Победа за ним. И этим все сказано.       — Ещё пару минут. — где-то над ухом протянул рыжий уже более бодро.       — Отпусти меня, рыжая падла. — в ответ на это Дэйв рассмеялся, но сил не убавилось.       — Отлично звучит. Так. Кто я ещё?       — Сука, убью. — Эллефсон попытался укусить за руку. Не вышло. Но он не собирался сдаваться, поэтому толкался, как мог. И тут их обоих окатило водой.       — Вас хоть раз можно попросить о чем-то серьезном? Детский сад здесь устроили! — Дэйвы тут же расцепились и поднялись с дивана. Оба ошарашенные смотрели на Марка, что стоял напротив них с пустым ведром, с которого стекали остатки воды на деревянный пол.       — Ты в курсе, что мои волосы сохнут часами? А феном я не пользуюсь. Марк, ты ебанутый! — взбушевался Мастейн.       — Ничего страшного. На улице лето. Тем более в машине не замёрзнешь. — Марк спокойно смотрел прямо в бешеные глаза рыжего.       — Это была последняя чистая футболка, которую ты мне дал. — рыжий оттягивал мокрую ткань от своего такого же мокрого тела.       — Ну а кто виноват, что ты свинья и вовремя не стираешь вещи? — насмехался над комичностью ситуации Марк. — Ничего, высохнет. Надеюсь у тебя трусы чистые.       — Блять, я вообще в душ хожу каждый день и трусы меняю тоже. И стираю, между прочим. — скрестил тот руки на груди и горделиво поднял голову.       — Дэйв у нас хозяюшка порой. — заржал Эллефсон своим заливным смехом.       — А, то есть вы все тут против меня? — вскинул брови и ошарашенно переводил взгляд с Марка на Дэвида и обратно.       — В отличие от тебя, у меня есть чистые вещи. И раз уж на то пошло, я более мокрый, нежели ты.       — Чистюля, блять.       — Все, хватит устраивать разборки. Даю вам пять минут или уезжаю без вас. Но если я уеду без вас, ищите ночлег в другом месте. — Марк поставил условия и вместе с ведром в руке выскочил из спальни.       — Ну, вот, теперь из-за тебя нас выгонят хуй пойми куда.       — Да, Дэйв, именно из-за меня. А не ты ли просил полежать несколько минут?       — Хорошо. Твоя взяла.       Марк мог бы вышвырнуть из авто посреди дороги Дэйвов за то, что они продолжают спорить и спорить, кто из них прав; но ему без них скучно, и жалко оставить в неизвестной для них эпохе. Сдружился с ними. Они походили на братьев. И Фриман вспоминает, глядя на них, как когда-то был близок с одним человеком. Кто больше не может быть рядом. Кто отошёл в мир иной. Разбился на мотоцикле. Поэтому парень терпел их, как мог. Но не молчал. А те не слушались. Даже Дэвид, которого способен довести только Мастейн. И успокоить тоже. Не разлей вода. Так говорят про них.       — Марк, у меня есть вопрос к тебе. — вдруг заговорил с ним рыжий. Эллефсон толкнул его в бок, но тот и не подумывал остановиться.       — Ну?       — Хуй гну. — на заднем раздался гогот Дэйвов.       — Дэйв не надо. — попытки остановить Мастейна увенчаются провалом, но Эллефсон пытался.       — А как выглядит твоя эта Элис? Чисто спортивный интерес. Ничего более. — Марк молча потянулся к бардачку рукой, благо ехать прямо, открыл его, достал оттуда несколько фотографий сделанных на Polaroid и протянул Дэйву. Тот взял их и принялся рассматривать. Дэвид тоже решил взглянуть. На одном из фото лицо девушки находилось близко, что с лёгкостью позволяло разглядеть голубые глаза и бледную кожу. Закрывающее уши каре: левая половина волос черная, правая — цвета фуксии. На втором стоит на фоне моря в высоких черных Dr Martens, укороченных рваных синих джинсах и футболке oversize. Чем немного походила на панка. На третьей фотографии оба Дэйва обратили внимание на красивые ножки девушки худощавого телосложения. И несколько нелепое сочетание лилового платья в цветочек с теми же самыми ботинками.       — Да, там фото есть, где она в платье. Это я на спор заставил надеть его. А то она вечно в джинсах. Но от своих любимых мартинсов отказаться никак не смогла. Туфли — это стремная обувь для шлюх. Так Элис вечно отзывается о них. — с тоской улыбнулся Фриман, глядя куда-то за горизонт. Мимо них мелькали деревья, солнце вовсю светило, градусник показывал тридцать. Отличное время для поездки, если есть кондиционер. А он ещё и работает исправно.       — А какая она по характеру? — даже Дэвиду внешне она понравилась.       — Узнаешь.       Раздвижные металлические ворота открылись, автомобиль заехал и остановился у лестницы главного входа в белоснежное продолговатое трехэтажное здание с колоннами. Облицовка фасада из золотистых незамысловатых узоров наводила на мысли, словно парни пришли на прием в особняк графской семьи. Больница находилась в пригороде. Внешний вид хорошо обустроен скамейками, дорожками, кустарниками и деревьями. Казалось, это могло повлиять на скорейшее выздоровление пациентов. Парни вышли из машины и направились внутрь, поднимаясь по мраморной лестнице. Трое из Мушкетёров приблизились к информационному пункту/регистратуре и синхронно облокотились на белую глянцевую столешницу. Молодая женщина со светлыми волосами заплетённые в косу, подняла голову и внимательно рассмотрела только что прибывших.       — Здравствуйте! — поприветствовала парней она нежным голосом. — Записаться к врачу? Или посещение пациента?       — Здравствуйте. — подал голос Марк. — Посещение. Элис Гордон.       — Элис, Элис, Элис… — выдохнула женщина. — Не подскажите год рождения?       — Девяносто шестой. — уточнив информацию, та стала вбивать что-то в компьютер. Вдруг нахмурилась, но быстро расслабила брови.       — Элис Гордон находится в двадцать четвертой палате на втором этаже. Но сейчас на обследовании. Освободится через пятнадцать минут. Вы проходите прямо по коридору и направо, поднимайтесь по лестнице. А дальше, как подниметесь, налево и прямо. — дослушав указания, Дэйвы и Марк также синхронно кивнули и двинулись в путь.       У Фримана возрастало волнение, когда они оказались на втором этаже. И также напряжение не отпускало его, что вспотели ладони. Совсем скоро они с Элис встретятся. И больше никуда он ее не отпустит, и не даст употреблять всякую фейскую херню. Только что клялся себе всем самым дорогим в его жизни, чем только мог. Дэйвы не стали вносить свою бессмысленную раздражающую лепту высказываниями и озадаченно наблюдали за товарищем. Сейчас было достаточно только их присутствия в качестве моральной поддержки. Часы на стене тикали, Марк все поглядывал на стрелки, отбивающими в такт сердцебиению. Наконец поодаль послышались шаги и два голоса. Один из них звучал грозно, а другой — успокаивающий баритон. Марк широко заулыбался в миг. Все трое смотрели на приближающиеся силуэты.       — Я же сказала Вам, что не хочу больше этих разговоров про мое состояние. Я всю жизнь так живу и мне нормально. И хочется мне Вас послать, да только воспитанная я. Хули сделать. — никто не мог так возмущаться, кроме одного человека. И этим человеком являлась Элис.       — Прекрасно понимаю, но это погубит тебя. — рядом с ней шел лечащий врач, судя по всему. Высокий коротко стриженный мужчина лет сорока пяти в белом халате.       — Да я не про наркотики, а про мой характер. Он мой и… — девушка обратила внимание на парней в нескольких метрах от нее с врачом, ускорилась, приблизилась к ним и остановилась. Врач оставил их и удалился в обратном направлении к своему кабинету. Элис Взглянула на Марка, затем на Эллефсона и тут же на Мастейна. Парни будто бы оцепенели. Перед ними стояла та самая Элис с фотографии, только волосы слегка взъерошенные. А та яркая половина волос едва заметного бледно-розового цвета свисала вниз. Примерно ростом с Марка, что сразу приметил Дэйв, а значит где-то сто шестьдесят восемь или сто семьдесят сантиметров. В голубом под цвет глаз халате нараспашку, под ним черная почти до колен футболка с надписью «punk rock is not a crime». Чему Дэйв заулыбался. Элис приглянулась рыжему, но она девушка Марка, как бы на нее не стоял. Это ж рыжий. Но если это девушка друга, то это табу. Та хитро сощурилась, и на маленьком вздернутом носике появились морщинки.       — А ты чего это так уставился на меня? — в один шаг Элис оказалась чуть ли не впритык с Мастейном. По сравнению с ним она казалась маленькой из-за роста и хрупкой из-за телосложения. Девушка внимательно разглядывала веснушки Дэйва и длинные пушистые кудри. — А ты ничего такой. Хорошенький. — отличительной чертой Элис Гордон от всех людей была искромётная прямолинейность и искренность. Про таких обычно говорят: «говорю, что думаю, но не думаю, что говорю». Или же без страха за последствия рубит правду-матку. Но не со зла, а по наивной доброте душевной. — Только не зазнавайся, а то нос откушу, понимаешь, да?       — Понимаю. — Дэйв растекся, как мороженое под палящим солнцем, окончательно, слащаво улыбаясь милой забияке. Та улыбнулась в ответ и подошла к Эллефсону. Протянула руку и кончиками пальцев дотронулась до пряди мягких пшеничного оттенка волос.       — И ты хорошенький. Только ты добрее того, кто слева от тебя. Вот мне повезло, что мне попались такие красавцы.       — Спасибо. — еле слышно поблагодарил Дэвид ее, а его щеки порозовели от комплимента в свой адрес. Наконец, Элис подошла к Марку и уставилась стеклянными глазами.       — Привет. Я так рад тебя видеть. — выпалил дрожащим от захлестнувшего волнения голосом.       — Привет. Я тебя тоже. Но, прости конечно, я тебя не помню. Может быть по пьяни познакомились. Я забыла, но, честно, не помню. — оправдывалась она. Голос ее звучал чуть хрипло. Тембр бархатный, но яркий. Запоминающийся.       — Отличная шутка Элис.       — О, ты помнишь мое имя? Даже я тут порой забываю. — от этих слов Марк окончательно растерялся и расстроился.       — Это уже не смешно. Прекрати.       — Серьезно, чувак, я не помню. Врачи говорят, у меня амнезия. Бывают просветы в памяти, но… В общем меня тут держат, потому что бояться отпускать. Или как у них принято с моим диагнозом ко мне относится. Не держат, но и я сама не помню куда идти. Им удалось найти мои права в кармане джинсовки. Чёрт, я думала, что умру со скуки, а тут вы. — девушка сделала полшага назад, почесала щеку и о чем-то задумалась. — У меня такая каша в голове, что думать то и не о чем в итоге. Врачи пытаются привести в сознание, но пока не получается. Вот почему я здесь.       — Раз ты не помнишь, кто я. Позволь рассказать.       — Слушаю. — она снова уставилась на Марка стеклянными глазами цвета дневного неба.       — Меня зовут Марк Фриман. Я твой друг, парень. Ты моя возлюбленная. Мне очень жаль, что так случилось с тобой.       — Да? Блин, тогда мне очень повезло, что ты нашел меня. — очаровательная улыбка озарила все вокруг.       — Надеюсь, ты не оттолкнешь меня.       — Но, поскольку я не помню тебя, не могу тебе доверять. Но если верить твоим словам, то благодаря тебе есть шанс вернуть мою память. А этих двоих я знаю?       — Отдаленно. Рыжий — это Дэйв Мастейн. А тот, кого ты назвала добряком — Дэвид Эллефсон. — «приятно познакомиться» почти одновременно сказали Дэйвы, приветливо улыбаясь девушке. — А это Элис. Бешеная, энергичная, задира, при этом добрая и дружелюбная.       — Ой, спасибо, спасибо, я такая да. — погладила себя по голове Элис. — Хотя бы это я помню. А ещё я наркоманка, которая то пытается завязать, то снова употребляет.       — Это так похоже на вас. — дополнил Марк. Дэйв хотел сказать, что завязать и не пытался. Да не стал, потому что слушать такие истории другому наркоману не стоит. Особенно который находится на стадии выздоровления и в дополнение ко всему с потерянной памятью. — Да, и как обычно спорит, прямо как Мастейн, со всеми. Как ты только что с врачом.       — Потому что лезет не в свое дело, гад. — поджала губы девушка. В ее глазах читалось недовольство. — Так, ребят, я сейчас пойду оденусь, хочу прогуляться. Вы со мной?       — Ага. — ответил Дэйв, а Марк с Дэвидом одобрительно кивнули.       — Я схожу к врачу, узнаю поподробнее и вернусь за тобой, хорошо? — этим двоим нужно точно побыть наедине хотя бы пару минут, поэтому Дэйв решил, что им с Эллефсоном стоит выйти первыми.       — Мы пока пойдем. Покурить хочется дико.       — Увидимся. — Элис махнула вслед парням и вошла в палату, чтобы собраться.       Спускаясь по лестнице, Дэйв начал осознавать происходящее. Никто до него все ещё не додумался до того, до чего молниеносно додумался он. Но решился озвучить лишь тогда, когда парни вышли из больницы и отдалились на максимально безопасное расстояние от посторонних глаз. Теплый ветерок трепал волосы, солнце приятно ласкало кожу, шумели кроны деревьев, рыжий закуривал.       — Я начинаю переживать, что у нас может быть то же самое.       — То, что случилось с Элис?       — Да. Может реально здесь остаться?       — Это не наше время же.       — Знаю.       — Тогда что ты несёшь? — приподняв правую бровь, Эллефсон удивлённо взглянул на друга.       — Ой, не начинай, а. Мы вон помирить этих не можем. Как мы вернёмся?       — Я понимаю тебя. Ты на нервах. Я тоже. Подруга Марка же здесь. Главное, что он теперь рядом с ней. Остальное не имеет никакого значения сейчас. Вряд ли что-то подобное случится. — Дэвид успокаивал Дэйва, а тот позволил поверить словам друга, поэтому больше ничего добавлять не стал. — Тем более, ты помнишь, что сообщил Марк про Эллефсона?       — То что он предложил встретиться ещё раз? Помню конечно. У меня пока что нет амнезии.       — Ха-ха, да ну тебя! Как обычно. — Дэйв рассмеялся тоже, пока тлела сигарета, а пепел разлетелся во все стороны.