Дихромат/Я дальтоник, чувак!

— Убейся, или умри, подлая ящерица! — Тебе не кажется, что это как бы выбор без выбора, а, чувак? Надо придумать что-то другое, эта реплика сюда совсем не годится… — ворчит Кросс, зыркая исподлобья на даже на репетиции стоящего в супер-эпической позе друга, на поднятый им над головой бутафорский меч, и старательно из последних сил сражается с давящим грудь смехом. — А у дракона и не должно быть выбора, братан. Он, сука, заточил принцессу!.. — Эпик поморгал глупо, на секунду замерев, оценивая двусмысленность сказанной им фразы, или охеревая, обнаружив у своих мозгов мыслительную функцию, что целую жизнь успешно им до этого игнорировалась. — В смысле заточил, а не заточил… — фыркнул — стало не намного понятнее. — В смысле заныкал, а не сожрал! — подобрал он наконец нужные слова, и довольно выпнув грудь колесом, улыбнулся Кроссу на все зубы. Крест отвёл глаза. — Слышите, парни, а какого, извините, хуя, мы вообще решили на день независимости ставить именно эту пьесу? — интересуется Фэлл, который вопреки своему желанию, по общему насильственному решению их маленького драмкружка «Kraken-academy» играет роль дракона. — Как это, какого хуя? Это ж пиздецки логично! — Эпик спрыгнул с постамента, на котором до этого стоял, возвышаясь на сцене над остальными. — День независимости ж, братаны! Улавливаете? — потряс он руками над головой. — Ну? Не? Эх! О том же и пьеса! Возобновление независимости королевства, правитель которого наконец станет свободен от тирании злых сил и шантажа! Это ж символизм, мать его! Независимость королевства! Независимость короля! И независимость девиц от всяких там драконов! Сплошная ж блядь независимость! Вы чё?! Принцессу ж выручим из плена страшной старухи-ведьмы! Куда уж независимее? — Эк-х! — крякнул Киллер, который через свою неразборчивость, почти не сопротивляясь, взял себе роль злой чародейки. Вскочил на ноги и воинственно тыкнул пальцем Эпику в украшенную массивными цепочками грудь. — Я бы попросил моего персонажа старухой не обзывать! — воскликнул возмущённо. — Я не старуха, а импозантная дама средних лет! Пиздец лихая, но охуеть сексуальная! Гвоздь программы! Эпик сбросил с себя чужую руку и улыбнулся саркастически: — Да посрать, хош играть милфу — играй, всё равно твоя ведьма не хайпанёт, тя убьют в итоге, а не трахнут. — Ну и пох, — улыбнулся Килл. — Зато сдохну красиво и красочно, не то что ваши скучные герои со своим ванильным счастливым после! Кросс закатил глаза. Не проходило ни единого дня, чтобы эти двое не мерялись ху… харизмой! — Но может мы всё-таки возьмём другую пьесу пока не поздно? Это какой-то кринж! Рапунцель на день независимости! — Закрой хлебальник, Фэлл! — фыркнул в его сторону Киллер, замахав на того руками. — Я вчера целый день тренировался, блядь, красиво падать с этой ебучей башни! А ты хочешь спустить все мои старания и будущую популярность?! Похуй на кринж, похуй на независимость, похуй на всех! Я, сука, ведьма!!! — Блядь, никто даже и не сомневается… — ржет Эпик. — Ты прям по жизни… — Чё, ведьма? — щерит зубы Килл. — И сука тоже, — отвечает тому Эпичный, и закрытая кулисами сцена взрывается хохотом. Даже Кросс тихо похрюкивает, исподтишка поглядывая на самодовольно ухмыляющегося удавшемуся подколу друга. — Но какого хуя именно я дракон?! — Блядь, Фэлл, не ной! Дракон-дракон… я вон вообще штора! — потирая раскрасневшийся нос подаёт голос Даст, отбрасывая от себя в сторону объёмное полотно, желая продемонстрировать всем, кто ещё не оценил, всю несправедливость жизни и тяжесть бытия непризнанного таланта. — Ты тоже не ной, это необходимая жертва! — отвечает ему Эпик вместо надувшегося Фэлла. — Это для антуража! Какое представление без спецэффектов? Вот! Ты — наши спецэффекты! Будешь делать сквозняк в нужные моменты и упадёшь на голову ведьме в финале. Это важно! Мы не убьём эту старую суку без шторы! Мы не можем рисковать и полагаться на крепления и шнуры, оно всегда отваливается когда не надо! — Да-да, конечно. Знаю, — ворчит почти смиренно Даст. — Но блядь, можно было её хотя бы постирать?! Она пыльная! С нее сыпется прах сотен поколений погибших в её складках молей! Да это саван какой-то, а не штора. От нее воняет, блядь, смертью за три версты! А у меня аллергия на смерть, а-чха! — У тебя аллергия на пыль, — замечает Фэлл. Даст кривится: — А-а, посрать, всё одно и то же! Пыль, смерть, прах, тлен… — С Рипером переобщался на досуге, что-ли? Опять ходили на пиво с этим готом-недоделком? — не преминает вставить свои пять копеек Эпик. — Не твоё, блядь, дело куда и с кем я хожу в свободное время! — огрызается непривычно резко для себя Даст. Кросс поднимает брови удивлённо — Пыльный никогда не был слишком шумным, или агрессивным, предпочитая отомстить обидчику потом мелкой пакостью, нежели отвечать словами на слова. — Ла-адно ладно! — поднял руки в воздух Эпик, видимо осознавая опасность дальнейшего нервирования скрытного друга. — Не лезу я в ваши мрачные кладбищенские дела, не лезу. Надо мне это больно… — Вот да, тебе это точно не надо, если не хочешь, чтобы тебе было больно, — каламбурит с наглой улыбочкой Даст. — Вот ты сука! — округливает Эпик глаза возмущённо. — Я попросил бы! — тянет указательный палец вверх Киллер, не желая оставаться от такого весёлого действа в стороне. — Это звание уже занято мной! Сцена вновь утопает в волнах громкого гогота. Кросс улыбается, глядя на лупящего ладонями по коленям от приступа смеха друга. — Но, блядь, почему именно я дракон?! — Твою мать, Фэлл, ну что ты доебался? Чем тебе не угодила роль дракона? Роль явно твоя по праву! Эта огнедышащая ящерица такое же жирное чудовище и скотина, как и ты! Даже грим накладывать не придется. — Пошёл в жопу, Эпик! — шипит на него Фэлл, оглядываясь вокруг себя в надежде найти какой-нибудь достаточно мелкий и желательно острый реквизит, чтобы запустить в гордо пыжащуюся фигуру. — Ага, обязательно! Как скажешь, крошка, уже бегу по презерватив и смазку, хорошо с собой прихватил, только уточни в которую именно жопу. В твою? — Сука ты Эпик! — шатает головой Фэлл, едва сдерживая улыбку. — Занято! — орёт Киллер. — Руки прочь от «суки», теперь это моё второе духовное имя! Приватизировано! Всё! Пиздец! Кросс фыркает в кулак от смеха. — Ну почему дракон? — уже почти смирившись, не то ноет, не то уже просто выбешивает из упрямства Фэлл. — Не, ладно, ну а кем бы ты хотел быть? — сдаётся наконец Эпик, кидая на него снисходительный взгляд. — Королем? — предполагает тот. — Занято! — гремит уже Найт, о котором, судя по вздрагиваниям и округлившимся глазам, забыли почти все, включая Кросса, что схватился за сердце от грубого голоса, что прозвучал на сегодняшней репетиции впервые. — Ну тогда хотя бы рыцарем? — уже совсем потеряв надежду выдаёт Фэлл. — Ага, — фыркает на него Эпик. — Ещё блядь чего! Ты недостаточно эпичен для этой роли! Рыцарем буду я! Только моя морда достаточно мужественная и устрашающая, только у меня такие широкие плечи и сильные руки, только на меня не велики доспехи, что валяются в гримёрке и только… — Ох, да заткнись ты, мы поняли уже, ты — как никто эпичен! — перебивает Килл, не желая слушать могущие продолжаться вечно восхваления себя любимого в исполнении Эпика. — Вот да, прям апофеоз эпичности, — не желая смириться со своим драконьим будущим ворчит Фэлл. — Да ладно тебе Фэлл, чувак, дракон же не самое худшее, что могло быть, смотри, я вон вообще принцесса и ничего, не жалуюсь, — пытается его утешить Кросс и заодно отвлечься от разглядывания упомянутых только что широких плеч Эпика. — Ну хочешь, поменяемся? — Нет!!! — орут сразу два голоса: Фэлла и ещё один, на владельца которого Кросс тут же поднимает удивлённые глаза, чтобы озадачить его немым вопросом: «почему?». — Вот… вот ещё… Вот ещё нам не хватало принцессы, страдающей ожирением к полному счастью! — выпаливает Эпик, и Кросс теряет его лицо из зоны видимости, заслонённое тушей Фэлла, что не поленился ради отмщения подняться на ноги и накостылять некоторым не в меру наглым и самоуверенным личностям. В итоге репетицию пришлось прервать. Обиженный Фэлл отказался репетировать и учить слова — можно подумать, они у дракона были — пока Эпик перед ним не извинится, Киллер был вообще не в состоянии играть от раздирающего его изнутри хохота, а сам пострадавший от тучной «не принцессы» сидел с закинутой назад головой, пытаясь подручными средствами остановить хлещущую из разбитого носа кровь. — Ладно, расходимся. Всё на сегодня, — серьёзно, будто ничего такого и не случилось, проронил Найтмер, и махнув рукой на прощание, покинул сцену. За ним, покачав головой, последовал Даст, потом хихикающий до сих пор Килл, и гордо скалящий зубы, Фэлл. Кросс наклонился над Эпиком, пытаясь оценить масштабы катастрофы. Если некоторым удалось не просто расквасить, а сломать нос, то плакало их будущее выступление — с фингалами под двумя глазами не особо проиграешь, а найти замену за столь короткий термин просто нереально, их маленький клуб не пользуется особой популярностью: — Ты как? В порядке? — Ты ещё сомневаешься, конечно в порядке! — очередной раз хлюпнул носом Эпик и попытался выпрямить спину и надуться словно индюк, что в его сидящей позиции с кровью на подбородке выглядело достаточно-таки комично. — Меня не устранить всего одним ударом! Я так просто не сдаюсь, братан. Кросс хмыкнул, улыбнувшись. Ну да, конечно, кто бы сомневался — непревзойдённый и непобедимый Эпик! Что вообще, кроме конца мира, его способно остановить? — А я и не сомневаюсь в тебе, чувак. — Эх, брата-ан, — протянул Эпик. — Только ты меня и понимаешь, только ты в меня и веришь! Кросс нахмурился — это звучало как начало «ты меня уважаешь?»-диалога, а они вроде как не пили сегодня: — Эй, с тобой всё нормально, чувак? Голова не кружится? Не тошнит? — может Фэлл приложился уж слишком сильно и сотряс в голове Эпика то, что по идее не должно было бы сотрясаться ввиду своего отсутствия? — А? Да не, всё норм, братан. Кроме того, что никто ни во что не ставит мои потуги что-то сделать для нашей группы! — махнули рукой и поднялись, немного пошатнувшись, на ноги. — Я старался, стаскивал реквизит на сегодняшнюю репетицию, убирал сцену, готовил сценарий, чтобы разучить его хоть немного и прогнать основные сцены, а они! Да я даже костюмы подготовил! — потряс он кулаком в воздухе. Кросс поджал губы. Он не знал, что на самом деле его друг так сильно вкладывается в их маленькое дело, ну подумаешь, клуб по интересам, много институтов имели подобные, и существовали они там всегда для считается, почти никогда ничего существенного не делая, а тут… костюмы… подумать только: — И что, прям для всех удалось подобрать? — поинтересовался он, наблюдая чудесную метаморфозу с глазами напротив — из грустных они превратились в вспыхнувшие верой и азартом, а Эпик подобрался, схватил Кросса за плечи и, уткнувшись носом практически в лицо, увлечённо зашептал. — Почти для каждого, особенно удачно получилось подобрать одежду для рыцаря, короля и принцессы! Хочешь посмотреть? От горячего дыхания на собственном лице сбилось дыхание, и Кросс, борясь с желанием вырваться и убежать, часто моргая из себя выдавил: — Показывай. Ведь нужно же было поддержать друга! … — Тебе к лицу розовый. — Это не розовый, это фиолетовый, братан! — обиженно засопел Эпик, поправляя на плечах длинную мантию, что должна была лечь поверх бутафорских доспехов и дополнить образ рыцаря-спасителя в их маленькой пьесе. — Я дальтоник, чувак, — отводит взгляд Кросс, с неохотой признаваясь в своём небольшом, но неприятном изъяне — именно том, что и заставляло носить его постоянно лишь два цвета: белый и чёрный, чтобы ненароком не напялить на себя что-то ужасно нестыкующееся из одежды. — Ох, вон оно как… — тянет Эпик заинтересованно. — Это потешно, я запомню… Ну, а теперь, давай посмотрим на твой костюм! Примерь! — кидают в грудь пышное нечто неопределённого цвета. — Ещё чего! Зачем? — вспыхивает Крест, разворачивая лёгкий пышный комок, на деле оказавшийся платьем. — Зачем мне это мерять? Мы же не будем репетировать сейчас? Смысла? — А проверить, не маленькое ли? А вдруг не налезет? — дует щёки Эпичный. — А мне потом, как последнему дураку, бегать искать замену в последний момент! Совсем не ценишь моего времени! Такой же бессовестный, как и все остальные! И Кросс кривится. Ему не хочется быть как все остальные, он всё равно не такой: — Ну ладно. Но только его и быстро, ты не заставишь меня сегодня удовлетворять твои замашки перфекциониста и подбирать к нему парик и аксессуары! Понял? — Понял, не бесись! Меряй давай. И это тоже! — прилетают следом в руки светлые, почти белые чулки. — Парик подберём потом, а аксессуаров не будет, обойдётся и так, меряй! Кросс смотрит на это непотребство с сомнением и ужасом во взгляде: — Это… это немного по-гейски, чувак. Эти чулки… и всё такое. Пацаны ж не поймут. Может не надо их, а? Это как-то… — Что? Как? Да что ты там мямлишь? Как? — По-голубому, чувак! — выдаёт уже громче Кросс, с возмущением впериваясь в внимательно, кажется, следящие за ним глаза. — А? По-голубому? — вздымает брови Эпик. — А не, тебе кажется, всё норм, ничё не по-голубому, ты ж этот, как его… дальтоник, братан! Во! Потому и кажется. — Да? — тянет Кросс с сомнением. — Да! — кивают ему уверенно и толкают в плечо, мол ну же, не тяни, не трать зазря время, просто надень на себя это чёртово платье и всё. И это правильно, ведь всё равно же придётся. Не играть же будет ему принцессу в джинсовке и футболке Слипкнот? Верно? Верно. И Кросс вздыхает тяжело и стягивает с себя толстовку и майку, бренчит пряжкой пояса и спускает штаны, пальцами ноги сдирает с себя чёрные носки с одной стопы и с второй по очереди, и стараясь не смотреть в сторону друга, отсовывает их в сторону, натягивает на себя вместо них ажурное плотное кружево чулков, что липнет силиконовой резиночкой к бедру, не давая им сжаться и соскользнуть с ног вниз, нахлобучивает через голову платье, пыхтит, как старый дед на лесоповале, распутываясь с пышных складок. — Давай помогу, — горячие руки на боках, а потом и плечах. — Стой смирно, — посипывающие движения, которыми затягивают на спине шнуровку. — Да ты только глянь… с Фэллом он поменяться хотел, да куда ему до тебя! Да ты настоящая принцесса, Кросси-тян… дай-ка ещё тут поправлю… посмотрю… потрогаю. Зажмуренные плотно глаза не помогают, Кросс даже несмотря на опущенные веки «видит» шокированное выражение лица друга. Да, он не особо крупный, не особо плечистый не в пример самого Эпика, и талия у него… она у него есть, присутствует, убивая своим наличием и заставляя носить мешковатую одежду, ведь засмеют! — Се́ло же как влитое… — шепчут почему-то совсем уж даже не на ухо, а в шею, и Кросс краснеет, а следом бледнеет и задыхается, когда его, судя по ощущениям, гладят по спине и сжимают вдруг талию. — А ноги-то, ноги! — даже не думает затыкаться Эпик, и сердце пытается подняться на крылья и выпорхнуть через пересохшую глотку, глаза распахиваются широко, а руки дрожат и пытаются оттянуть книзу зачем-то задранную на пояс чужими руками пышную юбку платья. — Ч-что ты делаешь? — шипящий голос, собственные связки отказались издавать нормальные звуки, видимо шокированные происходящим. «Что вообще, блядь, тут происходит?!» — Ведёшь себя как гей! — щёки горят огнём, кадык подскакивает с каждым судорожным сглатыванием слюны. — Что? Кто? Я? — бубнит Эпик куда-то в шею, так и продолжая ладонями возить по пережимающей бедро резинке чулка. — Кто я, говоришь? — прижимает собой, позволяя сомнениям в его правильной ориентации распуститься густым цветом. — Гей! — почти умирает Кросс, не зная, куда девать свои руки, и как перестать всхлипывать на грани слышимости и смотреть на пульсирующую под кожей просвечивающую синим венку. Со страхом и волнением ждать ответа. Ну! Признавайся же! Скажи правду! Чего ты вдруг решил размазать друга собой о стену? Страшно, а вдруг правда совсем не такая, на которую он надеется? Ведь может быть всякое, может это глупая шутка, может он бредит и сотрясение-таки было, может это платье… — Кто? — переспрашивает Эпик, будто издеваясь. — Голубой! — почти стонет Крест, ну разве непонятно? Обидное в обществе предположение. Разве надо его заставлять повторять это по нескольку раз? Снова и снова, это же… так несправедливо. — Не, братан, тебе снова показалось, — губы и подбородок, что касаются нежной кожи за ухом, руки, что всё ползут вверх, совсем скоро таким темпом грозя добраться к ткани белья и, собственно, к заднице. Почему же ты так жмёшься? — Тебе показалось. Ты ж дальтоник, забыл? Кросс не забыл, он помнит. А ещё он ощущает на себе горячие повлажневшие ладони, что уже не на бёдрах, а выше, влагу слов, что побуждают кожу за ухом съёжиться и покрыться пупырышками гусиной кожи, он слышит тяжёлое глубокое дыхание и чувствует руками грудь, что давит, совсем не собираясь отстраняться, несмотря на то, что руки отталкивают, а не тянут на себя. «Показалось, чувак? Не-е-ет, не думаю…» — Жаль, — шепчет Крест, царапая короткими ногтями мышцы прямо через ткань футболки с длинными рукавами. — Что? Почему? Почему тебе жаль, Крестик? Потому что ты кто? — роняют так редко используемое в компании прозвище. Кросс фыркает, ему надоело: — Потому что я как раз он самый и есть, Эпик. — Кто? Дальтоник? — глаза в глаза, будто пьяные, наверное-таки сотрясение. — Нет. Гей. — Что-что? — снова переспрашивают уже откровенно смеша. Что же с твоей уверенностью, Эпик? Куда она пропадает в самые нужные моменты? — По-моему, у тебя проблемы со слухом, чувак, — ладони, что поползли по спине, одна на ямочки на пояснице, вторая на затылок. Эпик стонет. — Братан… — сжимает с силой свои широкие ладони на заднице, что прячется под пышной юбкой. — Пиздец, братан… — последние слова перед отчаянным поцелуем, наверное, всё же сотрясение, потому что так кружится голова и плывёт перед глазами. Похуй! Разве это его сможет остановить, когда под руками так податливо прогибается его так выверено подготовленная и загнанная в тупик упрямая принцесса? Куда уж там поменяться, Кросси? Да ещё с кем. Куда там Фэллу! Эпик бы не допустил этого, никогда и ни за что не позволил бы испортить эту его маленькую провокацию. Чтобы наконец вытянуть из своей скорлупы давнего друга и заставить наконец признаться, ведь он знал, видел, чувствовал: — Ко мне, или к тебе, братан? Выбирай, — пожирает Эпик взглядом припухшие покрасневшие от поцелуев и укусов губы. — Или ебись оно всё конём и останемся тут? Прямо здесь, хочешь? — Э-эпик? Эпик улыбнулся «Даже по имени, а не чувак, Кросси? О, я чувствую твоё нетерпение. Да, однозначно, остаёмся тут, Крестик, стопудово остаёмся тут». — Ты… это сейчас серьёзно? — сглатывает Кросс сухо и цепляется со всей силы в плечи пальцами. — Вполне. Я не соврал Фэллу… у меня сегодня действительно есть с собой презервативы и смазка, так что можешь уже начинать готовиться… Кросси-тян.