Пересекая границы

Снова стены уютного дома директора. Сидя на диване в гостиной, делилась впечатлениями с Рейзелом, что неизменно был прекрасным слушателем. После долгой триады жалований была вырвана учёным на личную аудиенцию. Мужчина решил показать, где, временно, мне придётся ощущать себя, как дома. А я ведь совсем недавно свыклась с обителью Ан Хёнэ! — Уж извини, не думал, что в моём доме будет жить кто-то женского пола, — пропуская меня в комнату, мужчина остался стоять в дверном проёме, передавая в руки сумку с вещами. Не думал он, а зря. Сейра, всё-таки, личность такая же непривередливая, как и я, но вдруг было бы обратное. Хотя, в таком случае, пришлось бы коротать дни под звёздным небом. — Я ничего не имею против подобного интерьера, — пожала плечами, хмыкнув, — даже наоборот приветствую. Ты смотри, мне понравилось, останусь ещё на постоянную основу, — рассмеялась, оставляя сумку у кровати. — Ничего против не имею, — улыбнулся учёный. Вы только посмотрите на него, булка-булочкой, но с динамитной начинкой. Таких поискать ещё надо. — Иногда в этом доме не хватает женских рук. Только дому или хозяину тоже? Улыбнувшись в ответ, в который раз осмотрела комнату. Снова убеждаюсь, что вкус у мужчины присутствует. — Кстати, — внезапно вспомнив немаловажную вещь, директор остановился в паре шагах от комнаты, — в школу придётся добираться самостоятельно, иначе, как ты и говорила, слухи появятся мгновенно. Будешь составлять компанию Мастеру, — улыбнулся Франкенштейн, я кивнула. Естественно «хорошая» репутация на всю школу мне не требовалась. — После школы также, — снова кивнула. — Ужин в шесть вечера. Почувствовав себя нахлебницей, неловко улыбнувшись, в очередной раз кивнула. Когда учёный оставил меня тет-а-тет с сумкой, села на кровать, начав рассматривать содержимое, попутно вспоминая, всё ли я взяла, так как шестое чувство вторило об обратном. — Пижама — есть, зубная щётка — есть, носки и прочая ерунда — тоже. И чего не хватает? — задумчиво поинтересовалась у пустоты, в очередной раз просматривая содержимое. И внезапно пришло озарение. — Твою ж за ногу! Только не говорите мне, что школьная форма в шкафу осталась. Хотя, зачем она мне? На первое время уроки отменили же, пока инфицированного не поймают, — на пару секунд выдохнула с облегчением, но после снова вернулась к поднятому вопросу. — А вдруг эти модифицированные мужланы с ней что-то сделают? Где я похожую найду? Если форма шилась на заказ, то никто посреди учебного года не возьмётся за это! Или возьмётся? Сумасшедший дом… — сев на кровать, ухватила голову руками. — Нужно почаще поддерживать общение с живыми людьми, а не только с телевизором и ноутом, иначе, ещё немного, и мне начнут отвечать стены. Решив остаться в той же одежде, встала с постели и уже собиралась покинуть комнату, как вдруг вновь ощутила чьё-то присутствие. Остановилась и осмотрела комнату, даже потолок. Никого. В дом учёного проникнуть никто не мог, даже муха, не говоря уже о ГМО-личностях. Тогда, что это за странное ощущение? Решив завершить начатое и наконец выйти из комнаты, дабы в очередной раз понаглеть и попросить порцию чая или кофе, взялась за дверную ручку и перед глазами поплыло. Картинка реальности сменилась какой-то смутной, а в окружении была лишь разруха, балки и пахло сыростью. Опустив глаза вниз, обнаружила на руках алую жидкость, что сочилась из глубокой раны. Руки самостоятельно потянулись к ней, начав источать жёлто-зелёное полупрозрачное что-то, что напоминало свет от лампы, только расплывчатый, как будто издалека светит. Картинка пропала. Сфокусировав взгляд на протянутой руке к дверной ручке, заметила тот же свет, только исходящий из моих рук. — Что за… — отступив пару шагов назад, потеряла равновесие. Не успела и сообразить, как оказалась на полу, а вокруг кромешная темнота, будто глаза выкололи. Очнулась на кровати. Резко приняв сидячее положение, чуть ли не выбив что-то из рук директора, в панике осмотрела комнату. Мне ведь это почудилось, так? Или, всё-таки, нет? — Тише, Астрея, — директор, встав со стула, уложил меня обратно в постель, накрыв одеялом, — ты потеряла сознание. — Я видела что-то, — мой ответ озадачил учёного. Всем своим видом показывая, что он не понимает, Франкенштейн ждал дальнейшего объяснения. — Я, как будто, очутилась в чужом теле, — начала быстро тараторить, чтобы не забыть, — неизвестный был ранен. Рана была весьма глубокая, без хирургического вмешательства не обошлось бы никак, но… — запнулась, вновь подумав, не приснилось ли мне это. — Но? — Но этот некто начал исцелять себя. Что было дальше, я не знаю. Когда вернулась в сознание, или что это было, увидела свои мерцающие руки. Испугалась, опешила и, собственно, вот последствия. А теперь ответь мне на вопрос: что это была за дичь? Я что, девочка со сверхспособностями? Если это так, требую вернуть мне нормальное тело! — Астрея, будь добра, прекрати кричать, — Франкенштейн бросил в мою сторону осуждающий взгляд. — Что-то ещё? — Перед этим я вновь почувствовала слежку! Не знаю, как это взаимосвязано. — Спустись со мной в лабораторию, нужно проверить твои показатели. — Я не подопытная крыса, чтобы на мне эксперименты ставить! — получилось очень жалобно, — Просто скажи мне, что это было и как вернуться к нормальной жизни. Я начинаю не выдерживать! Сначала эта хрень с перемещением из тела в тело, теперь это. — Я не говорил, что собираясь ставить на тебе опыты, — тяжело вздохнул директор, — к тому же, делать это без твоего согласия. Я лишь сделаю диагностику и посмотрю, всё ли с тобой в порядке. — Ни черта не в порядке! — на глаза навернулись слёзы, от злости пришлось сжать одеяло. — Пока ты не ответишь, что это было, я с места не сдвинусь! Не хочу знать что-то, что перевернёт мою жизнь с ног на голову, — хотя, уже поздно, и так всё вверх ногами. — Что ж, предполагаю, что ты видела либо будущее… — задумался директор. — Тело было мужское, — ответила более спокойно. Упражнение «вдох-выдох», всё-таки, слегка помогает. — Хорошо, значит этот вариант отбрасывается и остаётся один — тебя наградили исцеляющей способностью. Где-то я был наслышан, что это огромная редкость, поэтому тебе стоит гордиться. — Очень смешно. Чем гордиться? Тем, что придётся в каждой заднице быть затычкой? Нет уж, спасибо, я не подписывалась на подобное. — С чего ты взяла, что тебе придётся принимать участие во всём? — Хочешь сказать, что я попала сюда в качестве человека, который сорвал джекпот и удостоился отпуска, пусть и такого неформального? Да-да, слабо верится. Хорошо, идём в лабораторию. Если я узнаю, что над моим телом в далёком прошлом ставили опыты, перегрызу шею. Франкенштейн устало помотал головой, после чего, открыв дверь, выпустил меня на волю. Шли молча и, возможно, думали об одном и том же. М-да, в который раз убеждаюсь, что являюсь везунчиком по жизни. Собственно говоря, а чего я ожидала? Попаду в эту недосказку и останусь нормальным и невинным человеком? Конечно, если бы. Спускаться в лабораторию пришлось на лифте. Стоило покинуть кабину, как в нос тут же ударил запах медикаментов. Нахлынули воспоминания из морга. Не то, чем можно прилюдно хвастаться, но я любила эту работу. Кому скажешь, подумают, что сумасшедшая, раз работа, связанная с расчленением мёртвых тел, является любимой. Но, всё-таки, люблю я её не за это, а за тишину. Все молчат, вопросов лишних не задают, на жизнь и здоровье не жалуются, излили душу до попадания в морг. Продолжая идти за учёным, будто маленький ребёнок осматривала окружающую обстановку. Ну, а что? Когда я ещё смогу сделать это? Не каждый же день бываешь в этой чудо-лаборатории, которая ушла инновациями на сотню лет вперёд. Подумать только, и всё это было сделано лишь ради Ноблесс. Франкенштейн, жаль, что ты скрываешь свои умственные способности, поверь мне, мир в этом нуждается. — О чём задумалась? — включив компьютер, мужчина надел очки. — О житие своём, — прекратив таращиться на аппаратуру, стала рядом с учёным. — Надеюсь, вся эта процедура не принесёт мне никакого дискомфорта? — Можешь не переживать насчёт этого, ты ничего не почувствуешь. — Славненько. Тогда, давай приступим, пока на меня не накатила очередная волна паники. Директор молча кивнул и указав рукой на подобие томографа, с помощью которого делают снимки тела человека, а компьютерное обеспечение переводит это в трехмерные изображения. Думаю, данный аппарат наворочен и видит то, что не видит любая человеческая аппаратура. И это неудивительно. По рекомендации Франкенштейна пришлось сбросить с себя всю верхнюю одежду, кроме нижнего белья, и устроится на холодной поверхности аппарата, приняв вертикальное положение. Сперва было дико холодно, лабораторию отоплением никто не снабжал, но со временем пришлось привыкнуть. — По желанию можешь закрыть глаза, если не переносишь ярких вспышек, — стоя рядом, учёный настраивал аппарат, после чего нажал на красную кнопку, что и начала движение. Глаза я закрыла ради своей же безопасности, вдруг ослепну. После неизвестного времени мучений, аппарат отключился. Столешница выехала и я, кое-как разлепив глаза, уставилась в потолок. Думала, за время процесса смогу многое обдумать, но нет, мысли, как назло, все разбежались по углам. Переведя взгляд в сторону, наткнулась на Франкенштейна. Приняв сидячее положение, вздохнула. Его озадаченное лицо не сулит ничего хорошего. — И что показала твоя чудо-техника? — прервала тишину, медленно двигаясь в сторону вешалки с одеждой. — Надеюсь ничего плохого. — Обрати внимание на экран, — не отвечая на мои вопросы, перешёл Франкенштейн к делу. — Ну, и? — вскинула бровь. — Ничего не замечаю. — Вот и я о том же, Астрея. С тобой всё в порядке. — Правда, что ли? — насмешливо удивилась. — А как ты объяснишь то, что я видела? Внезапно появились видения и целебные способности? Или же, кто-то передал мне их? — Не знаю, Астрея. Всё это очень странно. Перед тем, как переместиться, ты не замечала за собой подобного? — Уж поверь, если бы это было не в новшество, я бы не стала так паниковать. Разве это не логично? — Давай без колкостей, — фыркнул директор. Чего-чего? И это ты говоришь мне? Франкенштейн, мне дико слышать это. — Нет, не наблюдалось подобного. Перед тем, как переместиться, я была патологоанатом. Не кажется ли тебе, что это какая-то насмешка надо мной? Человек, который работал с мёртвыми телами, теперь должен спасать подобных? — Нет, не кажется. Думаю, тебе пора подняться наверх и проверить, всё ли в порядке. Заодно поинтересуйся у Мастера, не желает ли он чего-нибудь, а я продолжу искать то, не знаю что. Всё-таки, кто ищет — тот всегда найдёт. — Говоришь так, как будто ищешь какую-то подсказку в моём теле, — вздохнула. — Ладно уж, как найдёшь что-то — дай знать. Отправив меня наверх, мужчина вернулся к работе, а я направилась в комнату за телефоном. Хотелось зайти в общий чат с детьми и поинтересоваться, как их дела, ведь времена нынче тяжёлые. На подходе к комнате услышала мелодию звонка, что в десять раз заставило ускориться. На экране светился Ик Хан, что меня не особо обрадовало. Он не звонит мне по пустякам, обычно это делают либо Шинву, либо Юна. — Да, Ик Хан? Что стряслось? — решила рубить с плеча. — Чего? — услышанное поразило до глубины души. Вот и настали тёмные деньки, которых я боялась, как чёрт святой воды. — Алло! — на заднем фоне звонка послышалась шумиха, от чего сердце сжалось. Бедный рыжик, достанется же тебе. — Ик Хан, я тебя не слышу. Прошу, берегите себя, а я сообщу директору о вашей проблеме, — только протянула палец к кнопке сброса вызова, как на другой стороне послышался голос, но не одноклассника, а одного из модифицированных и, кажется, это был М-21. Мужчина предложил мне сделку. Я прихожу одна, без лишних ног и рук, а они прекращают терзать детей. Пришлось согласиться и уверить, что всё будет так, как они хотят. Услышав желаемое, модифицированный сбросил или же разбил телефон, неизвестно. Не став медлить, я сорвалась с места и поспешила в лабораторию. Пришлось напрячь все извилины, дабы понять, какая из кнопок на панели лифта ведёт на нужный этаж, а не куда-то в тёмные углы дома учёного. Выбежав из металлической коробки, на эмоциях крикнула настолько громко, что и сама от себя такого не ожидала. — Что стряслось, Астрея? — директор напрягся. Конечно, не каждый раз в твою лабораторию врываются с истерическими криками и глазами по пять копеек. — Дети в лапах модифицированных, — сказанное заставило директора в считанные секунды покинуть лабораторию, а меня следом. — Остатльное расскажу по вашему прибытию. Вот адресс, — сунула директору клочок бумаги. Мужчина бросил в мою сторону насмешливый взгляд, что заставило разозлиться. — Что? Я боялась забыть! Идите уже, пока из Шинву котлеты не сделали. Оставшись наедине с чашкой чая, на поиски которого ушло неизвестное количество минут, стала прожигать в стене дыру, периодически поглядывая на время. Час за часом и время подошло к полуночи. Ни от Рейзела, ни от Франкенштейна, ни от детей никаких весточек не было. Я понимала, что в общий чат писать что-либо смысла нет, детям всё равно сотрут память, а я лишь усугублю ситуацию. — Какой ужас, — не выдержав, направилась на крыльцо, дабы подышать свежим воздухом, — а ведь подобные случаи будут нееденичными. Если я сейчас так переживаю, то что будет потом? С ума сойду? Или сорвусь и побегу на помощь туда — не знаю куда? У входной двери, как по закону подлости, я столкнулась с Рейзелом. Окинув меня добрым взглядом, а после одарив улыбкой, мужчина прошёл в дом, я же осталась с директором наедине. Первые пару минут прошли в тишине, после Франкенштейн решил доложить обстановку. — С детьми всё в порядке. Шинву отделался лёгкими ушибами и сейчас находится у Ик Хана вместе с Юной. К счастью, мы пришли вовремя и не передать словами, каково было удивление этих двоих… — Конечно, ждали-то они меня, — усмехнулась, — не знаю, правда, почему. — С этого места поподробнее. — Собственно говоря, это именно то, что я хотела рассказать тебе. В момент, когда мне звонил Ик Хан, телефон попал в руки тощего — его имя М-21. После он, кстати, станет нашим другом и одним из твоих работников в школе. — Что-что? — нервно дёрнул бровью мужчина. — Обо всём по порядку, — улыбнулась. — О чём это я? Ах, да. М-21 настоятельно просил, чтобы я направилась к ним без лишних лиц, тогда они оставят детей в целости и сохранности. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться, но сделать всё с точностью да наоборот. И всё. — Больше он ничего не сообщил? — Нет, — пожала плечами, заправив за ухо прядь волос, что поднялась кверху из-за лёгкого дуновения ветра. — Либо он хотел сообщить что-то при встрече, либо таким образом заманить в ловушку. Если бы я была такого же возраста, как и дети, да и вас рядом не оказалось, то бросилась бы на помощь. Уж таков мыслительный процесс подростка. — Что ж, хорошо, что всё обошлось. Ты голодна? — вопрос был весьма неожиданный. — Предлагаю обсудить поднятую тему за лёгким ужином, — я лишь кивнула. К сожалению, воздухом я не питаюсь, а на одном чае особо не протянешь. — Как раз расскажешь мне об этом М-21. — Сам всё узнаешь, — схитрила. — Нет уж, раз начала рассказывать, то будь добра — заверши. — Неа, сейчас открою тебе все карты, а ты возьмёшь и обломаешь всё, — скрестила руки на груди, проходя в дом. — Я разве способен на подобное? — Ты это у меня спрашиваешь? — засмеялась. — Ты и не на такое способен, Франкенштейн. После лёгкого перекуса, состоящего из бутербродов, кофе и конфет, я направилась в комнату, стараясь держаться на волне наступившего сна. Укутавшись в мягкое одеяло, уткнулась носом в подушку и только начала проваливаться в сон, как позади раздался звонок. Стараясь игнорировать звонящего, продолжила лежать в том же положении, но внезапно в голову взбрели дурные мысли. Вдруг с детьми снова что-то случилось? Долго не раздумывая, ответила. И зря. Вновь знакомый голос, вновь такой же недоброжелательный. Что ж, М-21, если нам удастся пожить под одной крышей, я тебе не раз припомню об этом. — Вы не нашли другого времени, чтобы позвонить и почитать мне нотации о том, что хорошо, а что плохо? — задала вопрос недовольным голосом. Ну, а что? Ожидали услышать от меня нотки веселья? Уж извините, сейчас не утро и в моё окно не светит солнце. — Если мне память не изменяет, я просил прийти тебя, а не патлатого блондина с характером, как у стервы. — Подождите, — включив запись звонка, вернулась к диалогу, — а теперь повторите то, что сказали пару секунд назад. Думаю тот самый патлатый стервозный блондин оценит вашу шутку. — Опустим этот момент, — прошипел модифицированный. — У меня есть пара вопрос к тебе лично, которые я хотел бы обсудить не по телефону. — Именно так и начинаются фильмы-детективы с похищением, — подметила в шутку. — Кто вам сказал, что я собираюсь выйти с вами на зрительный контакт? Ради чего? — Большего я и не ожидал. Что ж, хорошо, тогда ответь мне: где сейчас находятся твоя мать? Видишь ли, у нас с ней есть некоторые нерешённые вопросы. — Знаете, меня интересует такой же вопрос, — съязвила, — и мои нерешённые вопросы также никуда не исчезли. Поэтому, как найдёте её, сообщите мне, буду весьма благодарна. Надеюсь, ответ был понятен? — Если ты скрываешь её… — Репликацию тебе в интерфазу, — от подступивших нервов сжала одеяло. — Повторюсь для одарённых и глухих, я не знаю, где она. А если бы и знала, не сказала. Доброй ночи! — Ты, разве, никогда не замечала за собой никаких изменений? — Нет, — и сбросила. — Что б тебя, М-21! Надеюсь в ближайшие дни ты не будешь попадаться мне на глаза, иначе я запихаю тебе этот телефон в заднее отверстие. Сбил весь сон! Какие, к чёрту, изменения? Что за намёки? — встав с кровати, покинула комнату. Нужно срочно выпить воды. Надеюсь мои родители не были какими-то мутантами и всё в этом роде. На кухне, по закону подлости, пересеклась с учёным, который решил сделать генеральную уборку. А ещё говорит, что нормальный. Где твоя адекватная нормальность, Франкенштейн? — Почему ты не спишь? — складывая посуду в шкаф, поинтересовался директор. Молча достав телефон с кармана пижамы, зашла в записи, включив последнюю, где было отчётливо слышно предыдущий диалог. Внимательно выслушав, Франкенштейн собирался задать вопрос, но я опередила его с ответом. — Я не знаю, что он имел ввиду. Как мать Ан Хёнэ причастна к модифицированным — без понятия, в доме девочки нет ни документов, ни фото, одним словом ничего. — Интересно… — Не представляешь, как! Хоть сейчас возвращайся и начинай рыться во всех ящиках и звонить опекунам девочки. — Думаю, это плохая идея. Тебе стоит поспать, Астрея. — Я это прекрасно знаю. Но, как здесь поспишь, если вот этот вот, — ткнула рукой на телефон, — не даёт этого делать? Заблокирую его номер, чтобы… — Не стоит, — рука учёного накрыла мою, что заставило вздрогнуть. Какая большая, нежная и тёплая. Так, Астрея, подобные мысли из головы брысь, не хватало ещё влюблёнными глазками на него смотреть. — С чего вдруг? — сделала пару шагов назад, убирая телефон в карман. — Сомневаюсь, что вам удасться встретиться, по крайней мере, я не позволю этому случится, — на лице Франкенштейна появилась лёгкая ухмылка, — а этот парень ещё не раз наберёт тебя и, возможно, в следующем звонке объяснит свой последний вопрос, на который ты не захотела слушать ответ. — Что не сделаешь, когда ты просишь, — вздохнула. — Ладно, пойду спать. Доброй ночи. Уснуть труда не составило, хотя ожидалось обратное.