Одуванчики по соседству

Глубокая ночь, улицы утопали в мёртвой тишине, резко контрастирующей с дневным шумом, из-за которого порой невозможно было не закрыть уши. Электрическое освещение, вынуждающее людей, живущих в этих домах покупать наиболее плотные шторы, чтобы поспать в кромешной тишине, дарующей покойный сон, словно насмехалось над жалкими людьми, которые кроме этого холодного свечения не увидят ни единой капли истинного света. Впрочем, людям, которые возвращаются домой полностью истощёнными, нет дела до таких мелочей, даже если сущей мелочью была их мелкая серая жизнь. Отсутствие Комендантского часа выдавали лишь крайне редко проходящие люди, пребывавшие в явно нетрезвом виде и нарушавшие общую картину полного покоя. Одними из таких людей были и подозрительные особы, шныряющие по улицам, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Пара состояла из молодых парня и девушки, идущих, по-видимому, из какого-то клуба, что доказывали опьяневшие глаза девушки. Однако если вы приблизитесь более чем на десять метров, то в неразборчивых речах пьяной дамы вы сможете различить отчётливый мужской голос, напевавший какую-то весёлую песенку. Парень носил довольно короткое женское платье, экстравагантные чулки и дамскую сумочку, которые подчёркивали изящность, сохраняющуюся до тех пор, пока накрашенные губки перестанут лепетать нежным голоском. Второй парень был одет весьма просто: белая футболка, потрёпанная временем, и джинсы с многочисленными дырами, сделанными вовсе не из-за того, что так модно. Парень в белой футболке поддерживал своего приятеля, предварительно накинув на его открытые плечи свой пиджак, который являлся самой новой вещью в его образе. Несмотря на свои недорогие одеяния, его осанка и походка, даже когда на него навалился всем весом человек, оставались безупречными, выдавая в нём весьма статного и элегантного юношу. - Голубая-я-я-я луна-а-а, голуба-а-а-а-я! За каждым сказанным словом следовала икота, вызванная перебором в отношении алкогольных напитков. Се Лянь, оставаясь в трезвом виде, серьёзно вслушивался в каждое слово своего спутника, надеясь выудить из его уст членораздельное объяснение ситуации, которая произошла накануне, но вот уже пятый раз, когда Ши Цинсюань начинал свой рассказ, он всё время прерывался для того, чтобы показать свои превосходные навыки вокала. Близился рассвет, а они только покинули заведение, в котором провели остаток вчерашнего дня и четыре часа этой ночи, переходившей в утро. - Да, но так что случилось, что ты довёл себя до такого состояния? - Ну так этот *ик* тип *ик* опять за своё, а я ему и говорю, что я свободное животное! Ой, то есть девушка, то есть парень. А он снова! Ну я не выдержал, а он как сказал! Да что у него в голове кроме этих своих *ик* бумажек… - казалось, начался разборчивый рассказ, но не тут-то было, пробежавший мимо чёрный кот, вызвал у парня резкий прилив инфантильного поведения, с которым он, еле передвигая ноги, собирался погнаться вслед за животным. Его пылкость приостановил Се Лянь, вновь разочарованный ответом и совсем отчаявшийся. - Кто он? - Да этот! Этот…этот…скотина он! Вот кто! Надменный, циничный и…и…плохой брат! Вот он кто! Одно слово в его возмущённых речах, которые превратились в поток отменной ругани на вышеупомянутого человека, помогло Се Ляню в разгадке этой задачи. Ответ был так прост! Он снова поссорился со своим старшим братом. Только в этот раз действительно по-крупному. В девять часов вечера, когда Се Лянь только вернулся домой с подработки, ему внезапно позвонил Ши Цинсюань с превеликой просьбой сходить с ним в клуб. Даже по телефону парень смог различить его взволнованный голос, который должен был вот-вот сорваться на плач, однако прежде чем он успел что-либо сказать, его приятель уже стал обращаться к нему с мольбами и обещаниями отплатить за всё. Ну и как такому откажешь? Он никогда раньше не был в подобных местах, но много слышал о них от своих одногруппников, которые, по-видимому, часто посещали подобные заведения для того, чтобы скрасить студенческие будни. Сам он обходил эти улочки дорогой даже при дневном свете, не говоря уже о ночном времени, когда он успевает унести ноги с подработки и вернуться, чтобы хорошенько отоспаться до следующего будильника, поставленного на пять утра. Когда он подошёл к назначенному месту Ши Цинсюань был несказанно рад, его вид ничуть не потряс парня, который уже привык к подобному роду выходкам со стороны друга. Сначала он тоже думал, что этот младшекурсник – девушка, но после случая, когда он помог ему донести тяжелейшие коробки, парень познакомился с этой особой поближе и обнаружил удивительную новость, потрясшую его до глубины души. Впрочем, это не помешало его восприятию, парень был очень популярен в двух своих образах, меняющихся по его настроению. Все считали их братом и сестрой, но никто не отважился даже подумать о том, что это один и тот же человек. - Почему ты не позвал кого-то из своих друзей? Они бы точно не отказали, - недоумевал Се Лянь, вспоминая группы людей, среди которых всегда находился Цинсюань. Услышав этот вопрос, расстроенный из-за того, что ему не дали поймать котика Ши Цинсюань прыснул со смеху, вызывая ещё большее недоумение со стороны Се Ляня. - Как только они слышали мой голос, начинали отнекиваться или спрашивать за чей счёт будет посещение, - он снова залился смехом, хотя в этой ситуации вовсе не было ничего смешного. – Они мне не друзья, так, просто знакомые, - и снова начал безостановочно смеяться. Возможно, подобное поведение было вызвано его затуманенным разумом, однако уж слишком честным он выглядел, когда пьянел. В его обыкновенно лёгких речах, в которых никогда не было слышно ничего серьёзного, теперь проскальзывала ирония в насмешках над своим плачевным положением. Он столкнулся с истинной сущностью своего окружения, которое моментально исчезало, как только у него что-то шло не так. А так произошло впервые… - Назови мне свой адрес, я отведу тебя домой, - Се Лянь был обязан оказать помощь этому утопающему, но не мог придумать, что ещё для него сделать. Цинсюань определённо нуждался в поддержке, и Се Лянь был готов сделать ради него всё, что было в его силах. - Нет! – от безмятежного смеха, от которого возникало ощущение, что его ничего не касается, не осталось и крупинки. Ши Цинсюань вцепился в друга, словно за спасительную соломинку. - Я туда не вернусь! Нет! Нет! Пожалуйста, не отводи меня туда! Я не хочу там оставаться! Не отводи меня туда, ладно? – в его смеющихся глазах показалось искреннее отчаянье. - Хорошо-хорошо мы не пойдём туда, успокойся, - успокаивал млашекурсника парень, словно общаясь с маленьким ребёнком. Видя, насколько дела плохи, парень не смел больше упоминать слова, которые могли как-либо напомнить Цинсюаню о брате. Ему больше ничего не оставалось, кроме как направиться по знакомой дороге. - Куда мы? – всё ещё по-детски спрашивал Цинсюань, всё ещё держась за руку Се Ляня. – Не домой? - Нет-нет, мы идём ко мне, всё в порядке, - утешал его старшекурсник. - Хорошо…- но тут на него накатила волна тошноты, из-за которой Се Лянь срочно вытащил его из бара, давая ему подышать свежим ночным воздухом. Согнувшись в три погибели, он изверг из себя всё, что успел поглотить во время своих попыток забыться, чуть не запятнав поддерживающего его друга. Подступившая после тошноты головная боль ухудшила его и так подкосившееся состояние, из-за которого он всё ещё мог кое-как передвигаться. Последний раз взглянув на встревоженного Се Ляня, он отключился. - Цинсюань? Ши Цинсюань, ты тут? – похлопывая по щекам парня, Се Лянь пытался привести его в сознание, однако спустя несколько минут тщетных попыток, он оставил это дело. Тяжело вздохнув, он поднял с земли свой пиджак и вновь укутал в него своего товарища, чтобы он ненароком не простыл. Посмотрев на часы, он отметил, что через полчаса ему нужно было бы вставать, после чего взвалил себе на спину юношу и побрёл к себе в общежитие. Заходя в свой подъезд, он просто не мог не столкнуться с пожилой соседкой, которой придержал дверь. Та, в свою очередь, вежливо поблагодарила юношу, которого она встречала уже не раз и делилась с ним всеми самыми различными моментами из своей жизни, от подорожания проезда на два рубля до того, как 20 лет назад её предал родной племянник, вышвырнув бабушку из её собственной квартиры. Однако, как только она увидела странную ношу на спине у Се Ляня, вся её доброжелательность сошла на нет в одно мгновение, сменившись чрезвычайно красноречивыми речами о том, какой он оказывается человек, и как она вообще могла доверять такому извращенцу, который воспользовался положением беззащитной девицы. Дошло даже до того, что она угрожала ему полицией, которую она вызовет, если он сию же секунду не отпустит бедняжку домой. Убегая от её причитаний и угроз по лестнице, Се Лянь понял, что одолжить пакет молока ему будет теперь не у кого. Затащив Цинсюаня в комнату и настежь затворив за собой дверь, парень наконец смог спокойно вздохнуть, прислонившись спиной к двери. В его небольшой комнатке было тихо. В нос ударил родной запах штукатурки, иногда отваливающейся на него с потолка во время сна. Скрипучий шкаф приоткрыл свою дверцу, словно приветствуя хозяина комнаты. В его обиталище было два письменных стола и две кровати вместе с прикроватными тумбочками с оторванными ручками и старым шкафом, которой, скорее всего, был старше ругающейся бабушки у подъезда; родные обшарпанные стены, на одной из которых обгоревшее пятно от кипятильника, который успел напортачить на последнем издыхании, вызвав пожарную тревогу по всему дому. В этом общежитии, в большинстве своём, жили именно студенты, которым легче отсюда добираться к училищу, но, так как это было вовсе не студенческое общежитие, здесь встречались и отдельные индивиды, которым не хватало на аренду отдельной квартиры, таких, как та бабушка. Студентам оставалось смиренно ждать, когда их университет наконец даст добро на открытие общежития, которое уже как пять лет не могут сдать в срок. Раньше с Се Лянем жил ещё один человек, который и оставил после себя пустующее свободное место на второй кровати, но после окончания своего университета он больше не мог находиться с Се Лянем в одной комнате из-за ужасного невезения последнего, которое преследовало его с 17 лет. То люстра ни с того ни с сего падает, то у соседей сверху кран прорывает, то почти новый кипятильник взрывается, то, наконец, потолок сверху рушится прямо на голову. Хотя место в комнате было очень дешёвым, из-за невезучести парня никто так и не заселился вместе с ним, даже несмотря на его хорошую репутацию среди жильцов. Подняв бессознательного Ши Цинсюаня с пола, Се Лянь уложил его на вторую кровать, предварительно сняв с него обувь. Укрыв друга пледом со своей кровати, Се Лянь наконец-то лёг в свою постель, не раздеваясь. Как только он на секунду прикрыл веки, уповая поспать хотя бы час, его резко прозвеневший будильник заставил парня вздрогнуть от неожиданности. - Чтоб тебя! – тихо выругался Се Лянь, заглушая будильник подушкой. Пора было мчаться на подработку, но после длительной ходьбы с грузом на спине и бессонной ночи, даже у самого тренированного человека иссякнут силы. Кроме того, он не мог оставить Цинсюаня одного. Се Лянь не брал отгул с того самого момента, как взорвался кипятильник, устроив им небольшое возгорание, из-за чего у него потом были стычки с пожарными, не верившими в наличие противопожарных средств. Кроме того, все их претензии были обоснованными, ведь в последний раз он уже пользовался огнетушителем, который не успели заменить. Тогда его чуть не выселили, и это было для него максимумом, из-за которого он пропустил один день. Дрожащими от напряжения пальцами, он набрал номер менеджера и попросил о замене на ближайший день, обещая потом отработать и объяснить ситуацию. Будучи знакомой как с характером, так и с удачей Се Ляня, менеджер не стала задавать лишних вопросов и просто пожелала ему хорошего дня, сказав, что всё уладит. Когда с этим было покончено, парень взглянул на своего нежданного гостя, которого он приволок с улицы. Сталкиваясь с похмельем своего бывшего соседа по комнате, старшекурсник знал, насколько его другу будет плохо, поэтому не стал долго отдыхать и пошёл в ближайшую аптеку, чтобы купить ему необходимые лекарства, а также решил пройтись до магазина, вспомнив, что в холодильнике мышь повесилась. Оставив записку на прикроватной тумбочке, Се Лянь тихо вышел, осматриваясь по сторонам. Никого. Можно идти. *** Купив всё необходимое для дома, Се Лянь посчитал сколько ему надо будет сэкономить до ближайшей зарплаты, также думая в каком состоянии пребывал Ши Цинсюань. *Интересно, он уже проснулся? – мысли не покидали его всю дорогу, заставляя ещё больше торопиться. – Если да, то он, наверное, не понимает, где находится… А вдруг он не нашёл записку…* Пока опасения одолевали его голову, он постепенно приближался к дому. К его удивлению, у своего подъезда он обнаружил полицейскую машину, и в голове сразу появился образ пожилой дамы, угрожающей ему полицией. *Чепуха, -думал Се Лянь. – Не дойдёт же до такого…* Однако волнение нарастало с каждой ступенькой до его заветного восьмого этажа. Раньше он не обратил бы внимание на отсутствие лифта из-за технических проблем, спуск и подъём служили отличной разминкой, когда он не успевал выйти на пробежку, но в случаях, когда силы совсем кончались, или в груди отбивалась каждая минута, когда он надеялся, что проблемы снова не из-за его комнаты, лифт был бы очень кстати, как и сейчас. К сожалению, его худшие предположения сбылись: как только он добежал до своего этажа, около его комнаты поджидали люди в форме, настойчиво стучавшие в дверь. - Прошу прощения, чем я могу помочь? – вежливо обратился к ним парень. - Это вы живёте в этой комнате? - Да, я. - К нам поступило заявление о похищении девушки, которую силой держат у себя. Вы причастны к этому? - Нет-нет-нет, что вы! Возникло просто недоразумение, я просто помогал своей по-…- на секунду Се Лянь замешкался, раздумывая, как лучше сказать. Если он скажет «подруге», то это будет слишком подозрительно, и ему определённо не поверят, но если он скажет, «другу», то это будет звучать ещё более странно, и они потребуют открыть дверь, а там… - Кому-кому вы помогали? Знаем мы вашу помощь, или вы открываете дверь и доказываете, что никого там не скрываете, или проходите с нами в участок. - Я… Но, ко всеобщему удивлению, дверь открылась сама. Перед глазами полицейских предстала очаровательная дама со слегка покрасневшими глазами, словно от слёз, и спутанными волосами. На её миловидном личике стёрлась помада, а выражение лица было довольно измученным. Платье, которое она носила было слишком открытым, поэтому она укрывала своё тело пледом так, что виднелись лишь её плечи и шея, усыпанная следами от поцелуев. Увидев её в таком потрёпанном виде, полицейские больше не стали задавать вопросы, один из них резким движением прижал Се Ляня к стене, зажав его руки и собираясь нацепить на него наручники. - Не волнуйтесь, девушка, мы заберём этого извращенца в участок, и он вам ответит за всё, что он с вами делал. - Подождите минутку! – но Се Ляня, прижатого к стене, никто не слушал. - Мы можем пройти внутрь, чтобы оформить дело о похищении? – для вида спросил полицейский, уже бесцеремонно влезая, не заботясь о внешнем виде девушки. - Что здесь происходит?! – девушка была в бешенстве. Полицейский, готовый вот-вот войти в комнату, был остановлен её рукой. - Сначала вы ломитесь ни с того ни с сего в чужую комнату, потом арестовываете невинного человека, не выяснив сути дела, а потом ещё и бесцеремонно вламываетесь в комнату к полуобнажённой девушке, которая вас явно не приглашала! Не знаю, о каких вещах идёт речь относительно этого человека, но то, что вытворяете вы, кажется именно тем, что он и не делал! Служащие не сразу сообразили, что это сказала бесхребетная на вид девушка, стоящая перед ними. Офицер, стоящий на пороге, встал в ступор, явно не ожидав, что у девушки может быть такая бойкая личность и такой громкий голос. - Прошу прощения… - он попятился назад. – Выходит, вас вовсе не похищали и не принуждали? - Браво, да у вас мегамозг! Вы такой догадливый! - Тогда кем является для вас этот гражданин? - Это мой парень! Он бережно доставил меня из клуба домой, когда я чутка перебрала с вином. Мы не совершали ничего, что противоречило бы закону, а вы сейчас врываетесь ко мне, пользуясь своим положением! Да я сейчас сама на вас полицию вызову! От этого резкого напора пламенных речей, которые каким-то чудом ещё не перебудили всех живущих на этом этаже, у полицейских зазвенело в ушах. Застыв на секунду, они переглянулись между собой и пришли к немому согласию больше не связываться с этой истеричной дамой. - Просим прощения за беспокойство, больше мы вас не потревожим, - бросили служащие прежде, чем поспешно направиться в сторону лестницы, напрочь позабыв о Се Ляне, ошеломлённо наблюдающим за всей этой сценой. - А? Но в ту же секунду, когда двое в форме скрылись из виду, Ши Цинсюань приволок стоящего в ступоре парня обратно в комнату и захлопнул дверь, облегчённо облокотившись на неё спиной. - Фьюх. Пронесло. Здорово я их, да? – к Цинсюаню вновь вернулась его игривость, но сразу после этого головная боль накатила с ещё большей силой, словно возмущаясь из-за того, что про неё забыли. Схватившись за голову, он осел на пол, роняя одеяло, которым он ранее прикрывался. К ошеломлению Се Ляня, на нём больше не было того платья, в котором он мастерски заводил всех в ловушку своего образа, он был в одном белье. - Где твоя одежда? – смущённо отворачиваясь, спрашивал студент, пытаясь найти в пакете, который он принёс, лекарства от головной боли и похмелья. – Держи. Смотря на протянутые таблетки, Ши Цинсюань замешкался, переводя взгляд на Се Ляня, который по-прежнему закрывал рукой глаза. - Она была грязной и…Почему вы отворачиваетесь? – он всё же принял своё спасение от боли, но продолжал думать над головоломкой. – Вы меня стесняетесь? Не стоит, я же на самом деле мужчина! Так, развеяв, по его мнению, все недоразумения между ними, Цинсюань залпом проглотил горстку таблеток, запив их водой, которую также захватил для него Се Лянь. - Не пей так много! – разволновался хозяин комнаты. – Так можно и умереть. - Вот как? В таком случае, спасибо за предупреждение! – он призадумался. – А, и большое спасибо вам за то, что вы так помогли мне и позволили мне переночевать у вас и даже купили для меня таблетки, я действительно вам очень благодарен! - Не стоит, ведь для этого и нужны друзья, кстати, можешь обращаться на ты, - он вдруг заметил на своей руке наручники, которые уже начал на него надевать полицейский. Не сказав ему больше ни слова, Ши Цинсюань в порыве благодарности и любви, резко встал, от чего его голова ещё больше закружилась, и упал прямо на Се Ляня, не ожидавшего такого хода. В тот момент, когда они оба развалились на полу, дверь вновь отворилась и на пороге опять появился тот полицейский, который надел на Се Ляня наручники. Увидев полуголого мужчину, нависшего над другим в весьма двусмысленной позе, офицер не мог не надумать себе лишнего. В ужасе и смущении он закрыл глаза руками, словно на его лицо вылили кислоту и с воплями: “Так вы из этих!” выбежал из комнаты, распространяя эхо по всему коридору. Мысленно покрыв полицейского всеми всевозможными видами ругательств на различных языках и диалектах, Се Лянь юркнул из-под Цинсюаня и захлопнул дверь с оглушительным звуком так, что по стенам прошлась вибрация, и закрыл её на замок. Прислонясь лбом к двери, раскрасневшийся во всю Се Лянь не мог даже взглянуть в сторону не менее смущённого Ши Цинсюаня. - У тебя есть другая одежда? – первым прервал неловкое молчание Цинсюань, славившийся своим умением поддержать любой разговор. - Сейчас посмотрю в шкафу, - старшекурсник направился к шкафу, продолжая игнорировать существование полуголого Цинсюаня рядом и пытаясь успокоиться. Ему действительно было слишком сложно безропотного смотреть на полуобнажённое тело, будь оно женским или мужским, поэтому комментарий о том, что он действительно является мужчиной никак его не успокоил. - Эта одежда не самая дорогая или новая, но зато без дырок и пятен, - он протянул ему просторный свитер кофейного цвета, который ему подарила его коллега на подработке, со словами о том, что он мог бы запросто стать моделью, будь у него нормальная одежда, а также широкие штаны с заплатами и ремнём, у которого были сделаны дополнительные дырки канцелярским ножом. - Благодарю, - пролепетал парень и потонул в этой одежде как ни в чьей раньше. – Вау, Се Лянь, я не думал, что наши размеры настолько отличаются. Ты любишь просторную одежду? - Просто эта одежда не станет узкой при стирке и не будет быстро изнашиваться, - это означало, что одежде в руках Цинсюаня могло быть, по меньшей мере, несколько лет. - Вот как…ты действительно потрясающий! Так аккуратно носить одежду, что она так долго сохраняется, - Цинсюань просто не знал, сколько всего пережила эта одежда и какими только способами Се Лянь её не восстанавливал почти что из пепла. - Это конечно не моё дело, но всё же…из-за чего вы поссорились с братом? – в последнее время Се Лянь сблизился с Цинсюанем, помогая ему избавиться от надоедливого человека, который за ним увязался, поэтому знал о нём чуть больше чем остальные, в том числе и об их отношениях с братом. - Ну…Я узнал кое-что, чего мне не следовало узнавать, а он из-за этого хотел меня посадить под домашний арест, упоминая все свои претензии ко мне. Потом я вспылил, и он вспылил, сказав, что своим поведением я порчу ему репутацию, тогда я сказал, что уйду из дома и перестану появляться у него на виду, чтобы больше не мозолить ему глаза, он позвал охрану, и я сбежал через чёрный вход, после чего мне захотелось срочно пойти и напиться, но, напившись в одиночку, я мог потерять бдительность, и меня могли найти и сдать брату, поэтому я стал искать трезвенника, что согласился бы помочь, а что было дальше, ты и сам знаешь… вот. Се Ляню понадобилось некоторое время, чтобы тщательно переварить эту информацию и проанализировать её, додумывая детали, которые не упомянул его приятель. - Стало быть, теперь тебе некуда идти? – увидев по-детски грустное выражение лица, с которым Ши Цинсюань снова неосознанно взял его за руку, Се Лянь не мог не сравнить его с щенком или котом, смотрящим на него этими умоляющими глазками. – Ты…можешь пока остаться у меня. Здесь всё равно две кровати и два письменных стола, так что ты сможешь продолжать учиться, не используя пол или стены как подкладку. Кстати, ты собираешься продолжать ходить в университет? - Думаю, брат позаботится о своей репутации и прикроет меня, зная, что я попытаюсь ему насолить. Поэтому на ближайший месяц я буду свободен. - Насколько долго ты собираешься тут оставаться? Если ты готов исправно выплачивать счёт за комнату, то ты можешь официально здесь поселиться. Место рядом со мной всё равно никто не займёт. - Да! Думаю, это отличная идея! - Тогда, будем соседями. - Да! С того самого дня и начались их сумасшедшие будни в качестве соседей по комнате. Ши Цинсюань, несмотря на свою жизнь в роскоши, не жаловался на некомфортные условия и даже подружился со всеми жильцами, кроме ворчливой бабушки, нажаловавшейся на них в полицию. После того, как она узнала, что за той дамой в платье скрывался он, она автоматически занесла двоих друзей в чёрный список, бубня себе под нос про своё время, когда о таком даже знать не знали. Из-за того случая, когда человек в форме с криками вылетел из их комнаты со словами про гомосексуалов, по всему дому расползлись слухи, которые, впрочем, не мешали остальным жильцам быть хорошего мнения об этих двух парнях, которые не были больше ни на кого похожи. Только очень отважный человек способен продержаться в проклятой комнате более двух недель, будучи готовым ко всему. Ши Цинсюань отлично уживался с Се Лянем, разделяя с ним все свои сокровенные тайны и отдавая ему всего себя, наконец узнав человека, который был по-настоящему искренним с ним. Се Ляня только радовал факт того, что с ним уживается такой прелестный и замечательный человек, как Ши Цинсюань. Он бережно хранил секрет о бродячей белой кошечке, иногда заглядывающей к ним в окно. Домашние животные были строго-настрого запрещены, но только не для такой доброй души как Се Лянь, который время от времени посещал детские дома и водил дружбу со многими ребятишками со двора. Подобные жесты очень умиляли и без того растрогавшегося характером парня Цинсюаня, который отлично ладил с детьми и помогал ему с благотворительностью. Кроме того, один раз увязавшись с Се Лянем в кофейню, где он работал, он так понравился менеджеру, что она с большой охотой приняла на работу доброжелательного парня, ради которого появилось ещё больше посетителей. Его мягкий характер и лёгкость в общении были способны растопить даже самые ледяные сердца, отчего люди тянулись к нему со всех сторон, надеясь получить хоть каплю его лучезарной улыбки. Рядом с Се Лянем Ши Цинсюань чувствовал себя в полной безопасности и мог продолжать быть таким, каким он всегда был, весёлым и доброжелательным. Совместное проживание даже в самых экстренных ситуациях повлияло на Цинсюаня, сделав его менее капризным и избалованным, чему он был даже рад. Смотря вечерами на Се Ляня, часто засиживающегося допоздна со своими занятиями, он не мог не вздыхать, восхищаясь этим потрясающим парнем. - Что случилось? – в ответ на его неосознанный жест спросил уставший студент. - Кажется, мне кто-то нравится, - честно признался Цинсюань. Округлив глаза от удивления, Се Лянь отодвинул все свои книжки в сторону, решив на этом закончить свои мучения, и пересел к другу на кровать, чтобы выслушать его душевные терзания. Он, как всегда, сел спиной к стене, увешанной многочисленными красочными картинками благодаря Ши Цинсюаню, в котором проснулся творческий дар. Младшекурсник же, совершенно не стесняясь, положил свою голову прямо на колени друга, уже привыкшему к такому явлению. Под тусклым светом старой настольной мигающей лампы, которая из последних сил выдавливала из себя крупицы света, то и дело выключаясь через каждые десять минут, двое парней совершенно не стесняясь друг друга, лежали на хлипкой кровати, наслаждаясь этими краткими тёплыми моментами, которые они могли бы разделять друг с другом хоть целую вечность. Поглаживая голову Ши Цинсюаня и перебирая его шелковистые пряди волос в своих мозолистых от труда пальцах, Се Лянь внимательно прислушивался к дыханию сожителя, которое то и дело сбивалось от волнения. Смотря снизу вверх на его любящие и заботливые глаза, Ши Цинсюань боялся произнести и слово, словно остерегаясь спугнуть такой чудесный момент, в котором он бесконечное множество раз хотел бы потонуть на веки веков. - Ну так кто же покорил твоё сердце? Это один из тех людей, которые подходят к тебе в кофейне? – раздался спокойный голос Се Ляня. В его тоне, казалось, была заключена мудрость многих поколений его предков, которую он осознал давным-давно и принял как что-то само собой разумеющееся. Он словно всё уже знал заранее, но всё равно продолжал издеваться над ним, так нелепо поддразнивая. - Ты совсем не догадываешься, кто это может быть? – на всякий случай уточник парень. - Совсем нет! – лукаво улыбнувшись, заверил Се Лянь. - Знаешь ты всё! – не выдержал натиска Цинсюань, рывком поднявшись с колен, он стукнулся лбом о голову другого человека. Потирая больной лоб, он взял подушку и кинул её в своего соседа. Весело посмеиваясь, Се Лянь поймал направленный ему в лицо снаряд и обнял отодвинувшегося на другой край кровати Ши Цинсюаня словно капризного малыша, которого нужно было немедленно утешить. - Ну-ну, всё в порядке, я честно понятия не имею о том, какой из всех твоих поклонников удостоился твоей искренней любви именно в таком плане. Ты можешь не рассказывать, если тебе неудобно. В его тёплых объятьях Ши Цинсюань совсем позабыл о своей первоначальной вспышке смущения. - Дело не в этом…просто я…действительно не знаю стоит ли мне признаваться. - Хм, думаешь кто-то сможет тебе отказать? – озорство, не присущее такому праведнику, появилась в его добрых глазах. Ши Цинсюань не мог не заметить такую явную разницу и просто не верил собственным глазам, думая, что ему показалось из-за тусклого освещения. - Се Лянь, твои глаза, - с этими словами он приблизился настолько, что их губы оказались буквально в нескольких сантиметрах друг от друга, а уши, могли уловить не только дыхание, но и сердцебиение собеседника. На удивление, у обоих оно было нестабильным, что не могло не наталкивать на преследующие его неделями мысли. - А что с ними не так? – выдохнул Се Лянь. - Скажи ту фразу ещё раз! – немедленно потребовал парень, видя, как та искра в глазах соседа потихоньку становится всё более тусклой. - Разве кто-то… - но ему не дали договорить. Лепечущие наивные речи, нежные губы коснулись его уст прежде, чем он успел договорить последние слова. Это лёгкое прикосновение было похоже на дуновение тёплого ветерка, такое же невесомое и пахнущее весной. В их прохладной комнате резко увеличилась температура, превысив идеальный баланс. Хрупкое равновесие, державшееся между ними на протяжении последних месяцев, рухнуло, так не поняв, кто послужил тому причиной. Се Лянь был в растерянности, некоторое время не зная, как реагировать на такую резкую смену в атмосфере между ними. Как только мысль о том, чтобы отстраниться промелькнула в его голове, он понял, что совершенно не желает этого делать. Почувствовав замешательство Се Ляня, Ши Цинсюань собирался немедленно отстать, навсегда уйдя с глаз Се Ляня в надежде сохранить их совместные воспоминания. Однако, уловив немое согласие, он ни на секунду не пожалел о содеянном, о котором он так долго мечтал. - Ты…не против? – на всякий случай спросил Цинсюань прежде, чем они могли бы навсегда потерять их гармонию. - А ты? – теперь тем, кто целует оказался Се Лянь, в порыве обхватив милые щёчки Цинсюаня руками, углубляя поцелуй. Оба чувствовали, что находятся где-то за пределами этой небольшой пыльной комнатки со скрипучими кроватями и шкафами, где-то за пределами этого старого девятиэтажного дома, в котором обитали бесчисленные души, на которых им сейчас было совершенно всё равно, они были где-то вдали от всего этого бренного мира, наполненного миллиардами людей, которые никогда не играли в их жизнях значительной роли. Сейчас они существовали только во взглядах друг у друга, находясь так близко, словно их души переплелись как цветы в весеннем венке. Се Лянь никогда раньше не целовался, хотя и был на несколько лет старше Цинсюаня, который со своим опытом посещения клубов научился многим различным вещам, которые умело применял на практике. Пресвятая невинность Се Ляня только раззадорила Ши Цинсюаня, уже вошедшего в кураж. - Ох, я и раньше предполагал, что ты никогда в своей жизни и за руку ни с кем не ходил, но и подумать не мог, что всё так запущено, - подшутил Цинсюань, шепча обжигающие слова между их нескончаемым потоком поцелуев. - Тогда просто научи, - покраснев, пробубнил парень, обиженно надувая щёчки. - Ах, ты такой милый! – но в противовес его словам, шаловливые руки того, кого он назвал милым уже вовсю блуждали по его телу, описывая круги на его спине и животе, словно жаждая большего. Вопреки их интимному и пылкому моменту, требующему полной концентрации друг на друге, когда, казалось ничто не могло отвлечь их от внезапного счастья от осознания взаимности, лампа, державшаяся из последних сил, внезапно лопнула с оглушительным хлопком, погрузив любовников в кромешную тьму глубокой ночи. - Тц, - даже тут его удача дала о себе знать. - Мне действительно всё равно, даже если твоё невезение заведёт нас в самые тёмные места в жизни. Мне кажется, что твой свет никогда не позволит нам потеряться, - внезапно вспомнив, как благодаря Се Ляню он выбрался из потока страха, окутавшего его в самый тяжёлый момент его жизни, Ши Цинсюань захотел рассказать то, что он всегда пытался спрятать от зорких глаз Се Ляня. – Спасибо тебе за это. - Спасибо и тебе, - увидев недоумение на лице возлюбленного, он вновь задался вопросом о том, как человек может быть настолько прекрасным. – Просто за то, что ты есть. Ты научил меня чувствовать самое приятное из всех чувств, которое я ненавидел всей душой и отвергал. Рассеяв все сомнения, они больше не нуждались в типичном признании любви, потонув в море самых искренних и пылких чувств, которые не имели конца и края. Они окунулись в него слишком давно, чтобы говорить об этом вслух. Обнимая и целуя здесь и сейчас друг друга, каждый смог признать, что место, которое казалось даже самым невзрачным, обретало самую прекрасную форму, когда рядом был тот, кого ты по-настоящему любишь.