Звездное небо

Тринадцатое октября – самая обычная дата для большинства людей в этом городе, непримечательная и ничем не отличающаяся от других дней осеннего месяца. Никто не придает ей особой значимости, кроме одной, но не единственной, девушки – Хван Йеджи. Для нее это число несет в себе лишь непросветный мрак и боль, терзающую изнутри, будто хищник длинными когтями впивается в еле дышащее тело. Это чувство прожигает все внутренности, медленно приближаясь к коже снаружи. И она в самом деле горит, но не от боли, а от сигаретного пепла, попавшего на тыльную сторону ладони. –Черт, – негромко выругалась Йеджи, ежась от неприятного инцидента. Но сейчас это ее не особо волновало. Она не должна была нарушать традицию и опаздывать, поэтому вдавив педаль газа в пол, Хван мчалась по пустой загородной дороге. Эти два года выдались невыносимо тяжелыми, но этот день был явно в несколько тысяч, а может и миллионов раз, ужаснее. Лицо девушки за сегодня не проявило ни единой эмоции, лишь хмурый и безжизненный взгляд виднелись из-под прядей волос, выбившихся из пучка. Возможно, в другое бы время Йеджи старалась натянуть неискреннюю улыбку, но точно не сейчас, не в этот час. На протяжении всех двухсот восьмидесяти пяти дней Хван заваливала себя работой и прочей ерундой, чтобы отвлечься. Иногда она работала настолько усердно, что приходилось ночевать прямо на рабочем месте. И только раз в год она берет отгул на день, чтобы провести его в кругу своих мыслей, переживаний и, если повезет, друзей. Хотя в последнем девушка особо не нуждается, ведь этот день она хочет посвятить лишь единственному любимому человеку за всю ее жалкую жизнь. Каждый ее знакомый, знающий ее больше года, относится в этот отвратительный день с пониманием, поэтому на экране телефона нет уведомлений, кроме одного. Одного, но такого волнующего, что Хван готова рвать волосы на своей голове, метать посуду в стены и, даже, покончить со своей жизнью. Но не может. Нельзя. Ради нее она должна жить. Йеджи проносится мимо густых лесов, неглубокого пруда, в котором плещутся небольшие птички. "Наверное, это утки", – думает девушка. И, проезжая еще пару километров по неасфальтированной дороге, она наконец добирается до того самого места. Девушка вылезла из машины и устало потянулась. Она осмотрелась вокруг, будто боясь, что тут есть кто-то еще. Не заметив никого, она направилась в сторону небольшого склона, по которому предстояло спуститься. Пройдя совсем немного, Йеджи опустилась на траву. Опершись на вытянутые руки, она откинула голову назад, жмурясь от последних солнечных лучей. Вид открывался прекрасный. Впереди нее были невысокие горы, покрытые зеленью. Вокруг нее была россыпь самых разных полевых цветов. Складывалось впечатление, что кто-то разлил пару банок краски сюда и оставил все, как есть. На небе не было ни облачка, лишь розовато-фиолетовый закат провожал заходящее за горизонт солнце. Возле уха девушки жужжали неизвестные насекомые. То ли мухи, то ли пчелы проносились недалеко от нее. Хван тяжело вздохнула. Сейчас ей предстоял очень трудный монолог. И прежде, чем его начать, она пустила руку в свой карман, доставая пачку парламента. Вытащив одну сигарету, Йеджи обвила ее своими губами, держа в одной руке, а второй подожгла папирус. Девушка затянулась и, выдохнув сигаретный дым, облизнула пересохшие губы. –Здравствуй, золотце, – к горлу подступил ком, – даже не знаю, с чего бы начать в этот раз. Мысли смешивались воедино, не давая выбраться хоть одной наружу. Руки начали непроизвольно трястись, а на глазах выступили слезы. –Прошел уже второй год, как тебя нет. Мне правда очень тяжело. С того момента, как я приезжала сюда, произошло много всего. Ну, во первых, как видишь, я начала курить. Будь ты рядом, то ты сказала бы что-то наподобие: "Котенок, это вредит твоим великолепным легким и мелодичному голосу. Бросай, иначе я за себя не ручаюсь", – Хван непроизвольно подняла уголки губ, – ох, солнце, представляешь, Юна и Черен начали встречаться? Это же просто невообразимо. Помнишь, как они на дух друг друга не переносили? А тут вдруг влюбились. Они даже начали жить вместе, завели прекрасного хомячка. Его зовут Чуя. Прекрасный малыш. А вот Лиа наконец-то поступила в пед. Этим летом у нее была практика в летнем лагере, ее детишки были сущим адом, но все равно ей понравился этот опыт. А я.. а что я? Я полностью отдалась работе и пению. Ты всегда говорила, что у меня ангельский голосок, поэтому я занялась вокалом. Я совсем забыла, когда в последний раз отдыхала. Мне в самом деле не хватает твоей поддержки, не хватает тебя по утрам, не хватает твоих объятий со спины, не хватает твоей улыбки, не хватает твоего сопения во сне, не хватает запаха твоих духов. И в целом тебя, – Йеджи больше не сдерживала слез, – почему ты сделала это? Почему ты мне не позвонила тогда? Ты же знала, что я всегда бы тебя выслушала, помогла. Да, мы поругались в тот чертов вечер, но.. Я ведь люблю тебя. Очень люблю. Я чувствую вину, что позволила наложить тебе руки на себя. Я ненавижу себя за это. Я знаю, как тебе было тяжело, знаю все. Я пыталась помочь, как могла, правда. Но видимо этого оказалось недостаточно. Я не знаю, стала ли наша ссора отправной точкой для конца твоей жизни, но если это так и есть, то я точно себе не прощу этого. Не смогу. Я идиотка, просто идиотка, – Йеджи сделала небольшую паузу, – да почему ты поступила так эгоистично? Ты не подумала обо мне, о Лие, о Юне, о Черен? Почему ты не подумала о нас? – девушка оцепенела, – о нет, прости, я не должна была говорить этого.. Я просто зла на себя и на.. тебя. Извини. Но я не знаю, как мне существовать, осознавая, что тебя нет, Рюджин, – по щекам Йеджи катились обжигающие слезы. Хван будто выпала из мира сего. Она не могла остановить свой плачь, как бы ей ни хотелось. Капли предательски наворачивались на глазах и падали, словно град, на землю. Девушка не знает, сколько понадобилось времени, чтобы прекратить истерику. Внутри она чувствовала лишь опустошение. Ей не хотелось верить, что Рюджин и в самом деле больше нет, но ей стоит принять эту горькую, но необходимую правду. Йеджи вдохнула свежий воздух носом. Прохладный ветер колыхал ее волосы. Она посмотрела на небо. Видимо, прошло уже достаточно много времени, раз небо, вместо малинового цвета, приняло вид темного полотна. Хван пригляделась к мрачной темноте и увидела ярко-белую точку. Первую и, пока что, единственную звезду. Спустя немного времени стали проявляться и другие звезды, но эта по-прежнему светила ярче всех. Девушка поняла, что это ей светила ее любимая. Она точно также выделялась среди других людей, как и эта звездочка среди других космических тел. Йеджи выставила руку вверх, ладонью тянясь к светилу. Она прикусила нижнюю губу, задержав дыхание на несколько мгновений. –Я скучаю по тебе, Рюджин. Я люблю тебя, моя звездочка.