День, когда он получил свободу

Когда под ногами быстрые шаги слышатся слишком громко, а где-то невдалеке раздаётся неистовое рычание чернильного зверя, не самое лучшее время для сомнений, главное выбраться уже, желательно целым, но как выбраться… Этот вопрос Генри обмозговывал уже настолько долго, что голова кипела, но таки снова добежав до злополучного трона, его всё равно не отпускали вопросы. Плёнка, почему она лежала здесь, почему демон её просто не уничтожил, почему вообще Генри? Неужели за всё время никто достаточно быстрый не смог сделать то что нужно задолго до него? Почему этот аудиолог Джоуи Дрю вообще лежит здесь, словно приманивая к себе именно его, почему всё чувствуется настолько подстроенным? Штейну казалось, что под конец всё стало слишком подозрительно просто, будто бы он банально привык сюда возвращаться, не видит это ужасное место впервые, ещё и эти странные надписи. Он видел их много где, даже был удивлён, не обнаружив ни одной здесь. Сжимая роковую бобину, старик разрывался от противоречий, в горле не хватало воздуха, он никак не решался сделать то, что от него требуют. Требуют. Странное чувство, ведь он считал что дошёл до этого своими мыслями, но глядя на запись, понимал что его ждали даже здесь. Неправильно, неправильно! Охваченный гневом, Генри разбил бобину об пол, разбил с чужими и своими же ожиданиями от самого себя, вместе с вылетевшей плёнкой, после чего голову накрыло тысячами ужасающих видений прошлого, которое он забыл; настоящего, которое не наступило, и будущего, от которого отказался. Нельзя было сказать, что он не был счастлив, когда все обрывочные воспоминания наконец обрели целостную картину. Из кратковременного транса его вывел громкий звук и обернувшись, он увидел как зверь ударился об стену. Ему осталось лишь развернуться, чтобы заметить старика. Первой мыслью было спрятаться за трон, но Чернильный Демон вёл себя настолько странно, что это вызывало вопросы сильнее, чем напрягало, особенно когда он с рокотом обхватывал свою огромную голову, будто был дезориентирован. Внезапно, скосив взгляд, Генри снова задумался. Почему именно эту плёнку демон забрал из хранилища, словно знал, для чего она нужна, но почему бы её тогда действительно просто не уничтожить? Или более того, не знал, но мог колебаться из любопытства или сам подумывал о том, чтобы её вставить и посмотреть, что будет. Штейн замер на месте, боясь двинуться, чтобы не спровоцировать зверя, пока тишину разбавляли монотонные, даже успокаивающие звуки работающих вокруг плёнок, бесконечно прокручивающих мультфильмы, но сейчас эти звуки словно были амбиенсом затишья перед бурей. Придя в себя и увидев старика, тот будто растерялся и что-то прорычал, но так же обратил внимание на разбитую бобину, после чего установил связь между ней и своим состоянием. — Я вспомнил. — Выдохнул Генри, решив заговорить, исходя из пассивного состояния Чернильного Демона, но голос всё ещё дрожал в ужасе. — Всё вспомнил! — Эти слова оказались для старика роковыми, потому что зверь по непонятной причине рассвирепел и подавшись вперёд, взмахом массивной ладони прибил его к полу, вышибая воздух из груди со вскриком боли. — Стой, стой, прошу! — Закричал он, отчаянно не желая умирать в этот момент. Особенно в этот момент, когда наконец вернулись воспоминания и один чёрт знает, сохранятся ли они при следующем возрождении. — Нам… Не обязательно заканчивать так! — Прохрипев это, Генри почти начал чувствовать, как ломаются его рёбра под давлением когтистых тисков, не оставляя сил не то чтобы на мольбы о пощаде, даже дышать было нестерпимо больно. Он просто стиснул зубы, стараясь не кричать, но истошные вопли сами вырывались, когда зверь и не думая ослаблять хватку, с глухим рыком приблизился к старику, словно разглядывал, любопытствуя, насколько его хватит. От боли голова переставала ясно соображать. Одно Штейну стало ясно, его не выпустят и повезёт, если убьют быстро, но Чернильный Демон явно не разделял этой мысли и будто играясь, нарочно не сдавливал создателя до предела его хрупких косточек. Более того, даже приложил когти второй лапищи к горлу и двумя пальцами держал за голову, скалился, не давая даже отвернуться от себя, будто желая, чтобы тот был напуган им и за свою жизнь настолько, насколько это было вообще возможно, но собрав немного воздуха сквозь боль, Генри прокричал мучителю в лицо: — Я не хочу забывать снова! — Этот вскрик стоил многого. Старик почувствовал с ним во рту вкус собственной крови и как глаза расплываются от недостатка воздуха, а толком вдохнуть даже было невозможно, пока зверь дышит в лицо. «Ты понимаешь… Что я тебе говорю?!» Он едва слышал свой голос, когда в ответ раздался рёв, от которого заложило уши, а сам Генри перестал чувствовать свои конечности. «Не надо утруждаться…» Говорить внятно, проходя через такую боль было тяжело и он просто скривив лицо, бормотал сквозь зубы, надеясь быть услышанным. «Я знаю, что ты всё прекрасно понимаешь» После этих слов Генри уже потерял сознание и к счастью не видел, как его швырнули к стене. Чернильный Демон ещё какое-то время изучал его, перекатив пальцами лицом к себе и фыркнув, понял что тот ещё жив. Какое-то время он просто сидел рядом с создателем, будто не зная теперь, что с ним делать и просто с каким-то умиротворением слушал его едва заметное дыхание с хрипотцой, которое сильно разнилось с его собственным, медленным и глубоким, с непроизвольным глухим рыком при каждом выдохе. Склонив голову вбок и опустившись, он тяжело вздохнул, заставив липкие волосы Генри слегка всколыхнуться. Его состояние оставляло желать лучшего, но просто ждать, когда он очнётся после влияния ускоренной регенерации в этом мире не особо хотелось. Чернильный зверь, будто чего-то ожидая, поднял голову и долго глядя в потолок, кажется что-то задумал и оскалившись, схватил создателя за ноги и вышел в коридоры. С небольшой силой он приложился ладонью к стене и пройдя через неё, медленно возвращался в свою нормальную форму, и тянул за собой Генри из одной стены в другую через чернильные порталы всё дальше вверх, всё ближе к началу его пути, куда манила золотистым светом приоткрытая дверь. Этот свет, первое что Генри вспомнил, когда открыл глаза и моментально чуть не задохся от шока осознания того, что проснулся в квартире Дрю. Попытавшись встать, ноги пронзила боль такой силы, что беззвучно вскрикнув, он потянулся к ним, нащупывая множество порезов и как липкая кровь запекалась на них вместе с одеждой. Путь наверх судя по всему обошёлся не без последствий, Генри не сразу вспомнил, что перед этим ему чуть кости не переломали. И проявляющее зеркало куда-то пропало по дороге. — Здравствуй, Генри. — Услышав голос, который одновременно хотелось и не хотелось больше услышать никогда, он лихорадочно приподнялся на руки и действительно увидел его, Джоуи Дрю собственной персоной, только тот сам был в ещё более худшем виде, чем Генри его запомнил. Мучитель сидел на полу, а рядом лежал книжный шкаф, из-под которого тот будто недавно вылез, судя по состоянию. Да и комната в целом выглядела соответствующе, разрушенной. — Ты… — Генри чуть не лишился дара речи, увидев Дрю, даже вопросы о том, что произошло здесь, отошли на второй план. — Ты…! Агрх! — Снова всплеск боли, теперь уже в боку. В порыве гнева, он, увы, вспомнил что не в силах встать. — Я объясню… — Тот рукой окинул комнату, только сейчас Генри заметил разломанную вдребезги инвалидную коляску. — Он был здесь, прошу, нам может не хватить времени. — Штейн понял, о ком говорил Джоуи, только слушать его уже особого желания не было. — Зачем было это всё, что я тебе сделал, чтобы заслужить такое?! — Прокричал на эмоциях бывший аниматор, держась на одном локте, выплёскивая наконец всё то что хотелось уже так долго, рьяно желая получить объяснения. Хотелось высказать многое, но всё так или иначе сводилось к ёмкому «почему», но Дрю только тяжело вздохнул, понимая, что этого разговора было не избежать. — Я обязан был показать, чего ты лишился. — Сухо ответил он, стыдливо глядя в пол и прежде чем получить очередной окрик осуждения, добавил. — С тобой всё было бы по другому, я старался продолжать дело без тебя, старался забыть, но сам видишь, к чему это привело! Я хотел, чтобы ты понял, что натворил, променяв нашу мечту, на какую-то… — Не смей! — Резко выпалил Штейн, чего-чего, а Линду оскорбить не позволил бы. — Нашу мечту, говоришь? Не было никаких «нас», был только ты и бред, которым ты жил. А люди, их мечты, они что, не важны? — Как ты не понимаешь, Генри, никогда не понимал и до сих пор не можешь понять?! — Прорычал Дрю, пытаясь приподняться, но только сильнее ухватился за шкаф. — Ты знал, что я мыслю шире, за те грани, куда остальные боятся даже заглядывать, но вместо того чтобы поддержать меня, ты просто ушёл! — У Штейна злости не хватало всё это выслушивать, но уж если он мог найти плюсы в заточении цепей чернильного мира, то главным из них было постепенное, но полное осознание того, что за человек был этот Джоуи Дрю и понимал, насколько он погряз в своём сумасшествии, скольких людей и даже не людей заставил страдать, считая что всё так и надо, что ничья жизнь не может быть дороже его амбиций. — Ну уж прости, что мне семья была дороже чужой мечты. Я вот свою давно исполнил, а ты всё не хотел успокаиваться. — Выдохнул Генри и предугадывая следующие слова старого «друга», быстро добавил. — Ты не имел права указывать людям, о чём они должны мечтать. Несмотря ни на что, ты убийца, Джоуи, и о тебе многое говорит то, как спокойно ты с этим жил дальше, продолжая лгать всем и рушить чужие жизни. — Он тяжело дышал, стараясь успокоиться, ибо гнев сейчас мог только всё испортить. — Я не хочу слушать оправданий тому, что ты сделал. Если б я остался, ты просто бы убил меня, не пожалел! — Некоторое время в воздухе повисла тревожная тишина, а Дрю кое-как облокотился на шкаф, хмуро глядя на Генри, не зная, что ответить в этот раз. — Ну, ты знаешь, всё равно это… Всё это, не прошло даром. — Джоуи от чего-то болезненно заулыбался. — Я таки доказал всем, что ещё многое из невозможного более чем реально, я смог создать жизнь и ни о чём не жалею. — Тишина в ответ. Уж в последнее его утверждение Генри верил, тут ничего не попишешь, только стоила ли эта «жизнь» того, если страдать, единственное что ей было предначертано и думали ли они сейчас об одном и том же? — Ты нужен мне, Генри, всегда нужен был. — Сжав в кулаки свои дрожащие руки, процедил Дрю сквозь зубы, а Штейн только спрашивал себя, что теперь будет после всего этого, но даже толком задуматься не успел и лишь грустно, без лишней злобы, даже с каким-то холодным безразличием, ответил. — Ох, Джоуи, Джоуи… Тебе никто никогда не был нужен, признай уже. — Не успел тот в ответ даже рта раскрыть, как в воздухе повисло такое знакомое для Генри напряжение. — Нет-нет-нет… — Начал бормотать Дрю в панике, тоже поняв, что сейчас происходит и увидев как сквозь дверь начали просачиваться тени. — Возвращается… — Генри при этом запаниковал не меньше, но ещё сильнее испугался резкого крика. — Помоги закрыть дверь, я встать не могу! — Дрю будто пытался спрятаться, но волочить за собой больные ноги, которые ещё до этого шкафом придавило, пока он лежал без сознания, было невероятно тяжело. — Думаешь, я встать могу?! — В истерике ответил Генри, пытаясь хотя бы приподняться с помощью рук, но моментально рухнул обратно, когда рука в рисованной перчатке выскользнула из-за двери, неспешно открывая её, а затем нарочито медленно, прогибая голову, выполз сам Чернильный Демон, переменчиво задерживая взгляд на обоих создателей. Джоуи дышал так тяжело, что, казалось, сейчас инфарктом приложится на месте, но когда неудавшийся мультяшка резко повернул голову в его сторону, старик, не в силах оторвать взгляда, начал в панике на него орать, чего демон видимо не потерпел, и сгорбившись, ударил его по лицу своей человеческой по форме рукой, но после короткого вскрика боли, держась ладонью за место удара, под которым образовался смешаный с чернилами кровоподтёк, Дрю продолжил тираду. — Неблагодарный! — Прокричал он и от этого заявления даже сам «Бенди» впал в секундный ступор, пока создатель указывал пальцем на дверь, из которой тот вышел. — Там я дал тебе всё, статус, внимание, ты всеми был уважаем, королём был, но даже эту роль не осилил, ничтожество! — Генри на это смотрел с ужасом, одними губами бормоча какую-то несуразицу от страха. Джоуи ведь не мог быть таким дураком, может понимал что из этой ситуации живым вряд-ли выберется, поэтому рассчитывал хоть на быструю смерть? Иного объяснения его поведению дать он не мог, но Чернильный Демон вдруг поймал на себе этот взгляд и Генри готов был поклясться что слышал смешок с его стороны, когда тот начал направляться к нему, волоча за собой трепыхающегося Джоуи с окровавленным лицом. — Чего ты хочешь?! — Вырвалось из горла перепуганного аниматора, когда демон, будто выжидая каких-то действий, склонил к нему голову, держа Дрю за шею. — Генри, ты что… — Прохрипел пленный, скосив на него взгляд почти стеклянных глаз. — …можешь влиять на него? — Чт… Нет! — Резко выпалил тот, не зная даже о чём думать в этой ситуации, не то чтобы действовать, но Дрю было уже не остановить, он умолял старого друга заставить Чернильного Демона отпустить его, периодически крича наспех пришедшую в голову чепуху о том что Генри якобы сам его натравил и не признаётся. — Джоуи, я ничего не могу! — Почти в слезах кричал он в ответ, пока улыбающийся монстр нетерпеливо рычал сквозь зубы, только сильнее сжимая дряблую шею. — Генри, я всё понимаю, клянусь, не будет больше никакого Цикла, ничего, только помоги мне, убери от меня этого… — «Помоги мне, помоги мне», только и слышал художник, будто бы от него действительно зависела судьба Дрю. Эти мольбы о помощи звенели в его голове с каждой смертью, после каждого хруста скрученной головы и захлёбывания в горьких чернилах, из которых раз за разом возвращался. По его прихоти. — Я тебе больше не верю, слышишь?! — В конце-концов выпалил Штейн, пока по лицу непроизвольно текли слёзы и гнева и страха, но от этого выкрика демон только шире улыбнулся, когда перчатку свободной руки проявили когти и с рёвом он всей четырнёй резко прошёлся от плеча Джоуи до живота наискосок, разорвав кожу вместе с одеждой, заставив его лицо исказиться в гримасе агонии и почти охрипнуть от крика, а попавшие на Генри из образовавшихся чётко выделяющихся порезов капли крови, до дрожи в руках заставляли его ими закрыться и не отрывать от себя, настолько не хотелось смотреть, что будет дальше. А Чернильный Демон хотел, хотел чтобы предатель в полной мере осознал свою беспомощность, когда даже того, кто рядом был, единственного друга разжалобить не вышло, чтобы понял, насколько он никому не нужен. И глядя ему в лицо, улыбался, спустя столько лет наконец улыбался, потому что хотелось. Без отрыва он глядел в лицо Джоуи, пока впивался когтями в его ещё целое плечо, но не спешил убивать. — Ах, радуешься, тварь, вижу что радуешься. — С больной улыбкой прошипел старик сквозь зубы, с ненавистью и уже привычным омерзением глядя на него. — Без меня чёрта с два ты бы увидел Генри. Можно подумать, он, хоть кто угодно по своей воле захотел бы увидеть тебя хоть раз в жизни, да не смеши меня! — После этих слов, агонизируя, Дрю действительно с надрывом рассмеялся, крича о том как теперь семья из трёх неудачников воссоединилась, но дальше было не до смеха, когда демон с рыком раздвинул створки крепких челюстей и с садизмом, которому любой хищник позавидовал бы, вгрызся в него, с лёгкостью вырывая кусок плоти из плечевой области, ломая кости. Увидев это, Генри зажал себе рот, лишь бы не закричать вместе с ним и уже заранее чувствовал себя в этой ситуации трупом, поскольку не мог даже встать и попытаться сбежать, пока на него не смотрят. Но даже так, незаметно скрыться не вышло бы, Генри был к ним слишком близко и мог только закрываться руками, поджав ноги, когда на него то и дело летели брызги крови, пока он вынужденно наблюдал за разворачивающимся перед глазами кошмаром, как зверь в эйфории от наслаждения сладкой местью выдавливал глаза у ещё живого Дрю, объедал кожу с его лица и так широко раскрыл свою пасть, что Штейн уже просто зажмурился и сжав виски ладонями, слушал треск прокусанного черепа. Эти звуки хруста разорванных мышц, костей рук и ног, то, чего Генри не пожелал бы никому пережить даже во сне, даже со стороны. То что сейчас творил Чернильный Демон было неправильно, пусть кто-то бы и посчитал это заслуженным, но художнику не приносило это зрелище какой либо радости, слишком уж много страданий и смертей он повидал в чернильном мире, хватит уже! — Хватит уже, прекрати это! — Он сам не заметил как последнюю фразу прохрипел вслух и тут же пожалел об этом, но Джоуи уже был мёртв, зачем было продолжать истязать его ещё больше? Но что бы не находило в Генри непозволительным осквернять труп даже такого человека как он, зверь и не думал прекращать. Он хитро глянул на Штейна, даже с каким-то укором. Генри поверить не мог, даже спустя столько времени, когда, казалось, привык ко всему, насколько его смог ужаснуть вид Чернильного Демона, с покрытой тёплой красной кровью улыбкой, словно её впитывали сами чернила в его теле и как он снова отвернувшись, демонстративно одним ударом проломил грудную клетку Джоуи, с явным упоением раздавливая лёгкие и сердце, но апогеем волны ужаса стал момент, когда демон медленно просунул руку в предварительно ещё глубже разрезанный живот, небрежно вытягивая из него кишки и не глядя, вырвал их, швыряя в самого Штейна, заставив его чуть ли не в конвульсиях дёргаться, откидывая их от себя подальше ногами и руками и кричать как сумасшедший, словно это его сейчас зарезали. Генри оставил попытки что-то сделать, зная что этим только раззадоривает искажённого на ещё более ужасные методы истерзания Дрю, а тому даже жаль было от того что слишком быстро создатель испустил последний вздох. Сейчас его труп даже телом можно было назвать с натяжкой. В этом куске мяса и костей в луже смешанной с чернилами кровью, покрывавшей разорванную в тряпки одежду и разбросанными ошмётками органов повсюду, едва можно было признать человека и Генри хотелось плакать от мысли, что его ждёт та же участь, когда Чернильному Демону надоест играться с тем что есть. А он именно что игрался, иначе почему с таким хищным задором сидел и рассматривал свою окровавленную перчатку, с лужицей охладевшей багряной жидкости в ней, вдыхая её запах как сам момент сладострастного осознания того что с пожизненным надзирателем наконец покончено, в то время как сам Генри даже не мог вдохнуть носом, потому как задыхался от собственного страха вкупе с вонью. Момент длился мучительно долго. Искажённый сидел в тишине, почти не двигаясь, только дышал тяжело, но когда наконец поднял голову, медленно поворачиваясь в сторону Генри, тот, глядя на эту хищную улыбку в мыслях о своей погибели, только спрашивал себя, снизойдёт ли чернильный палач до его умерщвления хотя бы без таких мучений? — Я ведь тоже не жилец, да? — Одними губами прошептал старик, размазывая кровь по лбу в чувстве полного отчаяния, поскольку звучало это скорее как смиренное утверждение, нежели вопрос, когда демон, привстав, склонился над ним, сгорбившись так, что позвонки выпирали сильнее обычного. Он плавно и медленно поворачивал голову, словно всматриваясь через свою чернильную толщу в самую душу второго создателя и глядя сверху вниз, выжидающе издавал тихий, угрожающий рык, не раскрывая рта. До Генри наконец дошла мысль, которую тот пытался до него донести, притащив сюда. Что Джоуи, что Чернильный Демон, оба ненавидели его по схожей причине, из-за отсутствия тогда, когда он был им особенно сильно нужен и хоть ненависть демона не знала границ, ему хотелось чтобы это была их общая месть, думая что Генри будет приятно наконец увидеть, как умирает их общий враг, но такой неоднозначной реакции и даже слёз он не ожидал. Но ещё, больнее всего умирать, уже получив свободу, Генри это понимал. И Чернильный Демон это понимал. А потому с любопытством смотрел в его опухшие глаза, словно ожидая последних слов, но Штейн и рта не мог раскрыть, только в панике судорожно хватал воздух пересохшим ртом, пока ещё были силы просто дышать в этом сумраке, образовавшемся здесь из-за чернильных теней. Он почти физически чувствовал, как они обволокли его тело, словно вытягивая из него тепло. — Да, з-знаю… — Обречённо выдохнул Генри, парализованно глядя на Чернильного Демона в ответ, пока из его чуть приоткрывшейся пасти донёсся глухой рык и несколько капель полупрозрачной тёплой слюны капнули на лицо старика, пока он скосил глаза на останки Джоуи, чья кровь уже засыхала на его теле. — Паршивый из меня и друг и отец. — Скривив дрожащие губы в приступе плача, хотелось лишь отвернуться и только когда демон вскинул руку с растопыренными пальцами-когтями, Генри резко закрыл глаза, сжавшись как рёбёнок. Вот и конец. Звук удара, хруст костей. Из его горла вырвался короткий вскрик. И всё. Боли не было. Тяжело дыша, он потихоньку убрал дрожащие ладони от своего лица и сглотнул с привкусом крови, на этот раз даже не желая знать, чьей она была. Рука чернильного вцепилась в окровавленные позвонки горла Дрю, с хрустом сжимая оставшееся на нём мясо, но при этом уголки его рта дрожали в таком кровожадном оскале, будто бы сжимая горло самого Генри, так он глядел на него. Тот продолжал дрожать не то от холода, не то от страха, но при этом в шоке смотрел как демон поднялся, волоча за собой труп, так и держа его за горло, принялся ковылять в сторону двери обратно в чернильный мир. В этом ему делать больше было нечего. Штейн же, судорожно вздохнув, едва мог поверить, что его пощадили, когда дверь со скрипом начала открываться, впуская в комнату золотой свет. — Спасибо… — Прошептал он, едва расслышав свой голос, пока слёзы всё ещё текли по морщинистым бороздам его лица, но поднял голову, потому что был уверен, его расслышали. Плечо Чернильного Демона слегка дрогнуло, когда он собрался сделать шаг и глянул на Генри исподлобья, едва слышимо что-то прорычав, и сгорбившись, вышел, с таким грохотом закрывая дверь, что этот звук раздался в голове старика эхом. Затем он открыл глаза, сразу просекнув; что-то здесь не так. Он оглянул комнату, разрухи не было, но в воздухе витала какая-то унылая затхлость и серость, а всё вокруг было закрыто белыми простынями, которые от пыли тоже казались серыми. Тихо превозмогая над болью, Генри с трудом встал, держась за скрипучее кресло и в оцепенении осматривался. В голове крутилось множество вопросов, но как ни странно, раны на его теле всё же мигом отбросили мысли о помешательстве на старости лет или коме и даже в таком случае, здесь то он как оказался? — Джоуи? — Негромко позвал он с толикой страха, словно взывал к его призраку или чему-то наподобие, но точно мог сказать что в этой квартире никого нет и не было уже очень давно. Промелькнувшие минуту назад мысли о том, что его обвинят в кровавой расправе над пенсионером тоже пропали, на его облегчение, но прежний интерес и вопросы о происходящем, остались. Следующим его шагом было попытаться открыть дверь, ведущую ранее в Цикл и нет, не чтобы вернуться, об этом Генри и думать было страшно. Но дверь вела просто в какую-то кладовку с запылившимся там хламом. Особо всматриваться уже не стал, было понятно что входа в чернильный мир там больше нет. Он отпустил его, и теперь, Генри должен как-то научиться жить с этим заново, провести собственное расследование того, что случилось, как давно его не было и ждёт ли его ещё кто-нибудь здесь. Но всё это потом. Сейчас Генри просто, хромая, опираясь на найденную трость, протирал оконное стекло от толстого слоя пыли, впуская сюда хоть немного света реального мира. Глаза невольно снова защипали при взгляде на рыжевато-голубой закат. И он улыбнулся.