***
Восемнадцать минут. Прежде чем её голова показалась над поверхностью, Она провела под водой восемнадцать минут!***
За три недели ежедневных походов в универмаг, звучащая из развешанных под потолком десятков колонок зацикленная мелодия стала для тебя подобна комариному писку: ты её слышишь, но едва ли замечаешь, ибо ничего не можешь с ней поделать — сколько не злись, сколько не маши руками, сколько не сыпь проклятиями, она всё равно будет царапать подкорку. И вновь, и вновь, и вновь — тихо, назойливо и очень раздражающе: ты её слышишь, но предпочитаешь не замечать — благо есть на что отвлечься и забыть этот дурацкий мотив! Открытие трёхэтажного магазина в твоём районе было лишь вопросом времени: сеть данных универмагов подобно паутине окутала уже три четверти города, а потому глупо ожидать, что владельцы остановятся на достигнутом, оставив пару районов своим конкурентам. Знаменательный день, как и положено, сопровождался большим количеством конкурсов с невероятно дорогими-и-крутыми подарками... — одних только машин было подарено не меньше четырёх штук! — ...бесплатными угощениями-сладостями-выпечкой-и-напитками, и конечно же сумасшедшими скидками буквально на всё: может это был и грязный и примитивный приём — подкуп людей подарками, — но для завлечения будущих лохов он работает безотказно уже многие сотни лет. И никто не посмеет обвинить последних в том, что они являются частью стада: в конце концов, вполне вероятно, что каждый из пришедших в день открытия нового магазина как и ты просто хотел посмотреть, да поддаться всеобщему праздничному настроению — повеселиться и развеяться, так сказать; хотя в душе он конечно же — ну конечно же! — не одобряет вырубку тополей и каштанов, которые ещё каких-то пол года назад были часть прекрасного парка. Прямо как ты: ты тоже — ну разумеется! — не одобряешь подобного. Нет, не одобряешь. Праздник продлился лишь неделю: деньги были потрачены, народ заинтересован — пора начать зарабатывать. Конкурсы и бесплатные акции закончились; подарки теперь привязывались исключительно к чекам и конкретным суммам — и само собой цены на товары учитывали стоимость этих подарков по умолчанию; а скидки скрытно сдвинулись с одной категории товаров на другую... Впрочем, навряд ли в наше время кто-либо вообще сумеет отличить одно дерьмо от другого: если энергосберегающая лампочка перегорела через пол года — виноват исключительно патрон (или параллельно работающий фен у соседей); если чайник, стиральная машина или утюг вышли из строя буквально через неделю-две после истечения срока годности — это лишь неудачное стечение обстоятельств, а любого, кто попытается разобрать устройства, начав указывать на намеренно созданные заводские дефекты можно смело обозвать параноиком... Однако кое что из первоначальной примитивнейшей заманухи всё же осталось и по сей день — хотя вряд ли бассейн с самыми что ни на есть настоящими-и-живыми русалками можно назвать «примитивным» способом привлечь внимание... Разумеется, плавающие на протяжении всего рабочего дня с длинными распущенными волосами и практически обнажённые, бьющие блестящими чешуйчатыми хвостами о стекло-и-дно и с хитрыми загадочными улыбками на лицах русалки были всего-лишь загримированными пловчихами, тогда как хвосты, естественно, были искусственными — хотя выглядели они при этом всё равно впечатляюще! На самом деле всё выглядело впечатляющим и заставляющим усомниться в реальности происходящего — и бассейн, и его начинка, и внешний вид девушек, и их движения — всё поражало своей красотой! Огромный, размером с полноценную комнату, контейнер с водой был обставлен в лучших традициях подводных зоопарков: каждый камешек, каждая водоросль, каждый коралл — всё внутри было настоящим и живым, а разложили их очень натурально и естественно. Две девушки сменяли друг друга, работая поочередно: иногда в течении всего дня была лишь одна из них, а иногда обе, но лишь первую и вторую половину дня соответственно. Одеты нанятые пловчихи были как и подобает вымышленным тварям: живот и плечи были полностью обнажены, разве что соски каждой из русалок были прикрыты по требованию трусливого начальства, которое без зазрения совести готово пожертвовать достоверностью-и-образами персонажей в угоду пустым и бессмысленным законам убогого мира, в которым мы и живём; тогда как бёдра и ноги были целиком спрятаны в стилизованный под прекрасный длинный хвост плавательный костюм — сделан он был просто великолепно, и даже стоя вплотную к стеклу, увидеть непосредственно человеческие конечности не представлялось возможности! Очень натурально! Но качественные декорации, костюмы и грим — это сущая мелочь по сравнению с тем, что вытворяли девушки во время четырнадцати часовых смен. Выплывали они почти всегда в районе девяти-десяти утра, попадая в основной бассейн откуда-то из глубины-и-темноты... — дабы на нарушать атмосферу залезая в контейнер прямо в магазине; очевидно, что где-то в служебных помещениях имеется специально оборудованный для девушек спуск — ...и чаще всего это была именно Розовая русалка, но иногда могла быть и Алебастровая: у них не было имён, и потому посетители, включая и тебя, называли их просто по цвету — ведь так было удобнее; и если у первой розовые тона относились исключительно к хвосту и скромному подобию купальника на груди, да к неброским аксессуарах в волосах и на запястьях, то вот Алебастровая пользовалась ещё и гримом, выкрашивая в соответствующий цвет всё своё тело от и до (у неё тоже имелся браслетик на руки и подобие цветочка-ракушки в волосах). Оказавшись наконец на виду и посетителей, девушки приступали к работе, которая заключалась в том, чтобы просто... плавать из стороны в сторону, периодически подплывая вплотную к стеклу и развлекая смотрящих изящными движениями своих красивых тел, подводной акробатикой с использованием хвоста, или же банально общаясь с заворожёнными зеваками-возле-толстого стекла посредством мимики и жестов. И так на протяжении всех четырнадцати часов... Иногда русалки скрывались в глубине, и пропадали минут на двадцать тридцать, но случалось это крайне редко — видимо за походы в туалеты без своевременной замены напарницы девушкам назначались штрафы. И разумеется, время от времени девушкам — которые ни разу не русалки! — требовалось пополнять воздух в лёгких... ...и за тем, как они это делают ты наблюдаешь уже три недели к ряду, приходя в этот магазин каждый. Чёртов. Вечер.***
Обе девушки обладали невероятно выдающимся рельефным-но-красивым телом, и в каждом их движении под водой чувствовалась сила и мощь, но в то же время изящество и грация. Что, впрочем, было неудивительно, ведь одна из них когда-то даже брала серебро на Олимпийских играх по плаванию — и как именно ей удавалось не дышать под водой почти не высовываясь на поверхность, раскусить оказалось не так уж и трудно. Уже в первые же дни, стоя возле самого стекла вместе с толпой как взрослых, так и детей, тебе удалось разглядеть спрятанные меж кораллов и водорослей прозрачные трубки: играя на публику, Розовая русалка время от времени отплывала к середине бассейна, где выполняла очередной изящный переворот взбудораживая при этом хвостом/ногами воду вокруг себя, и за то время пока сотни-если-не-тысячи пузырьков окутывали её-всю волшебной водной дымкой, девушка успевала сделать горизонтальный разворот, и пока зрители в течении кратких секунд наблюдали лишь пузырьки-спину-и-ховст, она подносила губы к одной из трубочек и всасывала немного воздуха — и всё это было одним единым, хорошо отрепетированным движением, которое она вновь и вновь исполняла с филигранной точностью! Если задаться целью раскрыть секрет — а именно этим ты и занимаешься всё это время, — то заметить этот, и ряд ему подобных трюков в её исполнении отнюдь не трудно. Но не потому, что девушка плохо старается удержать волшебную атмосферу сказки — вовсе нет! И даже наоборот: она великолепно играет роль, порой умудряясь «не дышать» на глазах у роняющего челюсть от её красивой груди отца ребёнка-что-бегает-по-магазину-без-присмотра на протяжении добрых двадцати минут — вот настолько скрытно она пополняет запасы воздуха! И всё же заметить, как она это делает не трудно, а причиной является её напарница — Алебастровая русалка, которая на фоне предыдущей, кажется вообще не нуждается в воздухе! Вот почему заметить трюк Розовой так легко: потому что есть с кем сравнивать — с Алебастровой русалкой, с которой ты теперь каждый вечер играешь в гляделки... Восемнадцать минут: в Тот день она смотрела на тебя восемнадцать минут к ряду, прежде чем наконец-то пошевелилась и поплыла к поверхности; а после высунула голову из бассейна и перегнувшись через бортик головой-и-грудью выплюнула тебе в лицо тонюсенькую струйку воды, улыбнувшись, подмигнув и впервые сделав вдох — за все восемнадцать минут она ни разу не отплыла от стекла толщиной по меньшей мере в палец, оставаясь с тобой лицом к лицу... ни разу ни подплыла к скрытым от взора посетителей баллонам с воздухом... «Ни один человек не способен так долго задерживать дыхание», говоришь ты себе, чувствуя лёгкий неприятный-и-давящий на тебя со всех сторон холодок неопределённости.***
Дни-недели протекают незаметно, месяца сменяют друг друга, а ты всё продолжаешь и продолжаешь возвращаться в этот магазин: ты ничего тут не покупаешь, но временами — не часто, раз или два в неделю — позволяешь себе поужинать в так удобно расположившейся рядом с гигантским контейнером с водой кафешке. Ты всегда заказываешь один и тот же салат и сок, чередуя лишь тип ароматизаторов и пищевых красителей для последнего, указывая пальцем на витрину — то на апельсин, то на гранат; а паренёк за стойкой послушно наливает то, что требуется. И ты всегда занимаешь одно и то же кресло — самое ближнее к аквариуму с человеческой девушкой в откровенном купальнике и с рыбьим хвостом вместо ног. Последняя твоя попытка засечь время для Алебастровой русалки окончилась немыслимой цифрой: четыре часа и семь минут — именно такое значение показывал секундомер в смартфоне... Ха — секундомер! Вот так ирония: человек меряет секундомером минуты-и-часы... Как же глупо это звучит. Ты уже больше даже не пытаешься разгадать Её секрет — это выше твоего понимания, тебе это не дано узнать. Никаких трюков и магии — просто с этой девушкой что-то не так: возможно, она больна и ей подключили искусственное сердце, а вместе с ним — ещё и искусственные лёгкие! А почему бы собственно и нет?!.. Рано или поздно подобное станет обыденностью, а люди уже с рождения будут заменять свои слабые органы на более надёжные-и-верные аналоги из пластика или титана, но прежде такую аппаратуру всё равно требуется проверять, как говорится, в полевых условиях, верно?.. Так почему бы Ей не быть одной из тестеров, мм? По крайней мере это самое логичное, правдоподобное и достаточно убедительное для тебя-лично объяснение того, как человек может находиться под водой на протяжении более чем четырёх часов: кажется... в тот день она плавала исключительно-у-стекла только ради тебя — словно зная, что ты засекаешь время, и потому желая сделать твой эксперимент максимально чистым-и-верным... Лучше бы она этого не делала: поступив так, она лишила тебя возможности сомневаться, не оставив и самого крошечного уголка для немыслимых теорий — на протяжении четырёх часов она плавала перед стеклом, вновь и вновь встречаясь с тобой взглядом; и за всё это время так и не подплыла ни к чему, чтобы позволило ей сделать глоток столь необходимого человеку кислорода... Необходимого ли?.. Человеку ли?!.. На какой-то миг — миг, минуту, час — ты задумываешься о том, а могут ли русалки существовать на самом деле. Следующим же днём ты пытаешься уже представить их образ жизни: где обитают, чем питаются, как общаются и могут ли любить. А неделей спустя тебе снится сон: странный и непонятный, не имеющий ни начала ни конца, обрывистый хаотичный... но в нём была Она: девушка с алебастровой кожей, распущенными волосами и двумя человеческими ногами вместо чешуйчатого хвоста — она не была похожа на русалку, нет... разве что только... зубами — во сне у девушки были такие же острые зубы, какие тебе доводилось видеть у русалок в книжках. И этими зубами она пожирала твою плоть, разрывая тебя на куски прямо на берегу моря из которого вышла совершенно нагой...***
Ноги уже сами собой ведут тебя в этот универмаг по вечерам — привычка: теперь ты знаешь, что Амелия работает исключительно во вторую смену, а любое её появление в другое время является лишь следствием каких-либо особых обстоятельств, и потому тебе больше нет смысла приходить сюда утром-и-днём. Она улыбается тебе каждый раз, когда ты приходишь: улыбается, подмигивает, флиртует и заигрывает; когда ты приходишь в весёлом настроении — она радуется вместе с тобой, и лишь вы вдвоём знаете, что все те безумства, что она вытворяет в этот момент в своей водной клетке предназначены лишь для тебя, и не для кого другого; а когда у тебя нет настроения, а голова понуро опущена к столу — тогда твоя грусть передаётся и ей. В такие моменты Амелия становится сонной и медлительной, опускаясь к самому дну, и словно боится встречаться с тобой взглядом — она напоминает тебе провинившегося пса, который понимает, что расстроил своего хозяина или хозяйку, но в силу своей природы не способен осознать как-когда-и-чем именно... А перед уходом из магазина ты обязательно идёшь к дальнему выходу-но-не-к-ближнему — так у тебя появляется возможность пройти мимо аквариума и провести по тёплому стеклу ладонью. И каждый раз Амелия прощается с тобой, прикладывая ладонь со своей стороны...***
Три минуты. Всего лишь жалкие три минуты — это всё, на что хватает твоих лёгких после бесчисленных тренировок! Ты можешь позволить себе лишь несчастные три минуты в её компании... «ПОЧЕМУ ЛЮДЯМ НЕОБХОДИМО ДЫШАТЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ЖИТЬ?!», кричишь ты в отчаяние, стуча кулаками по одеялу. Но ответа нет, и потому ты быстро успокаиваешься. Вновь закрывая глаза, ты представляешь себе, как раздвигаешь руками водную гладь: ты чувствуешь то давление, которое вода оказывает на твоё тело, чувствуешь то сопротивление, которое тебе необходимо преодолеть для того, чтобы продвинуться вперёд — каждой частичкой своего тела, каждой конечностью и лицом ты чувствуешь влагу... А рядом с тобой плывёт Она — Алебастровая русалка... ! ! ! Внезапно-тебя-начинает-сносить-мощным-течением!!!-.. Но Она успевает ловко подхватить тебя за локоть — и вот вы вновь плывёте бок о бок... Долго и неспешно... Почти не помогая себе конечностями — в этом больше нет нужды! Вы плывёте к берегу и ваши лица обращены друг к другу — её тёмные волосы буквально парят под водой! Но вдруг её голова исчезает из поля твоего зрения — ты поспешно выравниваешься и тоже оказываешься над поверхностью воды всей верхней половиной тела; сейчас над морем бескрайняя ночь — ни звёзд, ни луны, лишь тёмное Ничто. По прежнему не уводя взгляды в сторону, вы неспешно идёте к берегу — да, Амелия вновь с ногами!.. Шаг... ещё... и ещё... Она тянет тебя к себе на встречу, приглашая в свои объятия — а ты тянешься ей навстречу. Её бледные руки обволакивают тебе, ложась на плечи — а ты обнимаешь её за бёдра. Амелия улыбнулась тебе, и последнее, что ты успеваешь заметить перед её стремительным рывком — это два верхних острых клыка, которые вонзаются тебе прямо в лицо! ... Ты просыпаешься от испуга, но всего через секунду последний сменяется умиротворением, а на твоём лице появляется смущённая улыбка... ... Ты будешь пытаться и дальше, ведь трёх минут под водой с ней тебе не хватит — ты будешь тренироваться дальше!***
Когда одетая в спортивный лыжный костюм и протирающая зажатым в одной руке полотенцем всё ещё влажные волосы Амелия подошла к твоему столику, ты кратко моргаешь несколько раз в отчаянной попытке сбросить с себя сон-и-дрёму: видимо кто-то перегорел на работе и заснул прямо в кафе, не иначе! Однако она всё ещё тут — реальная-и-хитро-улыбающаяся. - Приятного аппетита. Она... умеет говорить! Ты поспешно отдёргиваешь эту мысль, убирая её подальше-в-сторону: разумеется девушка умеет говорить — что за вздор?! Просто... наблюдая за ней исключительно через многослойное стекло и толстый слой воды на протяжении почти полугода если не больше, не слыша при этом от неё ни единого слова-ни-единого звука, легко можно забыться. Её голос оказался совершенно не таким, каким его рисовало твоё воображение: он на порядок холоднее и взрослее, отнюдь не подходящей столь юной девушке — ни с учётом её комплекции и языку тела-и-жестов, ни с учётом лица. А вот влажные и спутанные, лежащие на плечах и спине волосы ей идут точно так же, как и воздушные-подводные... Задумавшись лишь на долю секунды, ты спешишь ответить ей: - С-спасибо. Чёрт, всё же голос дрогнул... - Всё в порядке? - подмигнув, она не спрашивая разрешения отодвинула стул напротив и уселась за столик. - Да, вполне... - наконец, ты просыпаешься окончательно и перестаёшь мямлить. - Приятно услышать тво-.. - ..-пение?.. Вообще-то у тебя было на уме примитивное «твой голос», но её вариант намного красивее — немного банален и не совсем уместен, но бесспорно куда красивее! - ..-голос. - ты мягко поправляешь её и улыбаешься, стараясь одним лишь лицом — без каких-либо комментариев — выразить всё то, что сейчас промелькнуло в твоей голове. - Мой вариант красивее! ...и не будь её голос столь холодным-и-взрослым, посторонний человек, глядя на Амелию в этот конкретный момент, мог бы сказать, что девушка «захихикала». Однако на деле это скорее напоминало усмешку — добрую, но всё же усмешку. - Часто приходится слышать подобные слова?.. - Нередко-нередко... Не разрывая зрительного контакта, она наклонила голову к другому плечу, начав протирать вторую половину волос. - Магазин закрывается. - спокойным и ровным тоном продолжила Амелия. - И через несколько минут нас с тобой выгонят на улицу... Её слова повисли в воздухе невидимым, но хорошо ощущаемым многоточием: она словно ждёт от тебя какой-то реакции, но подсказок при этом тебе не оставила... — или же они таки остались тобою незамеченными — ...а потому ты понятия не имеешь, как реагировать и что говорить. ... - Знаешь... - и вновь говорит она, а не ты. - Мы с тобой так давно общаемся через это треклятое стекло, что вполне можем пропустить этап прелюдий и "юношеского" флирта — как считаешь, мм? Её голос нейтрален и холоден — тем и успокаивает, а прищуренные глаза с ярко зелёными линзами источают не угрозу, но заинтересованность; от лёгкой улыбки её губ отдаёт неосязаемой властью, но движения ладони с пропущенными сквозь запутанные волосы пальцами, что вновь и вновь опускается вниз расчёсывая почти высохшие пряди, легки-и-нежны. От Амелии не веет угрозой, скорее наоборот: в её обществе ты чувствуешь себя в безопасности, так, словно... Словно она готова-.. Словно ХОЧЕТ тебя защитить — ты не можешь понять, откуда ты это знаешь, но это так: Амелия хочет тебе лишь добра. А в это же время где-то на задворках твоего сознания одно за другим возникают события из твоих снов — из множества снов; снов, в которых Амелия разрывает тебя на куски, впиваясь в твоё лицо острыми как у занесённого в красную книгу хищника клыками... ... Пытаясь разобраться в своих чувствах, ты совершенно забываешь о том, что девушка с бледной кожей... — надо же, какой качественный грим, столько времени держится и не слезает — ...вообще-то задавала тебе какой-то вопрос: и прямо сейчас она вновь продолжила говорить решив, что ответа уже не дождётся. - Не знаю, интересно тебе будет подобное или нет... Голос Амелии осторожный, тихий и медленный: кажется, твоё молчание её слегка отпугнуло — отпугнуло или же расстроило, невозможно сказать наверняка, что именно. - Но я хочу пригласить тебя-.. На свидание, если угодно! - она дёрнула рукой, что всё это время была занята волосами, в неопределённом жесте, как бы говоря «whatever...», после чего продолжила в прежнем, лишённого проявившегося ради пары слов сарказма, тоне, так и оставив руку на столе. - ...в городской бассейн: не хочешь поплавать со мной в эти выходными, мм?.. Закончив говорить, Амелия задержала взгляд на твоих глазах, буквально зацепившись за них и не желая отпускать, как вдруг совершенно неожиданно — так и не позволив тебе ответить! — заговорила вновь: - Звучит дико — я знаю! - она засмеялась и вернула руку обратно к волосам — поправила прядь и снова опустила ладонь на стол. - Но я больше никуда не выбираюсь: по кино и ресторанам не хожу, в парк аттракционов по ночам не пуск-.. Тут твоя собеседница вдруг резко замолкла, и незаконченное-и-обрубленное ею предложение теперь воспринимается крайне неловким... И пусть причина подобного тебе не ясна, ты решаешь придти Алебастровой русалке в лыжном костюме на помощь: - Так это что выходит: ты и работаешь в воде, и отдыхаешь тоже в ней?.. - Дико — правда?! - и не желая оставаться в долгу, Амелия тоже улыбнулась-и-засмеялась вслед за тобой. Несколько секунд вы сидите молча, давая друг другу время собраться с мыслями. Когда девушка слегка расстёгивает молнию, ты на секунду задумываешься, уж не дразнит ли она тебя, желая вывалить наружу свою грудь, но вдруг понимаешь, что ей просто напросто жарко — ведь всё это время она сидела уже готовая к выходу... разве что всё ещё недостаточно сухие волосы, с которыми она вышла к тебе, несколько смущают... Однако не стоит заставлять девушку ждать, коль уж ей жарко: - Что же: звучит любопытно — я про приглашение. - отвечаешь ты ей искренне. - Только боюсь, что в отличии от тебя, больше трёх минут под водой я не продержусь... Интересно, как она отреагирует на эту реплику: подхватит нить разговора?.. Обратит в шутку?.. Проигнорирует?.. - Не переживай. - она хитро подмигнула. - Со временем научишься и ты-.. - Четыре часа?.. ...не удержавшись, с вызовом перебиваешь ты свою собеседницу. И тут же жалеешь о столь необдуманном поступке: это было грубо — пусть ты и имеешь полное право если уж не знать-то-хотя-бы-поинтересоваться, каким же способом пловчиха умудряется оставаться под водой без воздуха столь немыслимое время, время-и-тон с которым этот вопрос был озвучен, оказались очень неудачными; для девушки твои слова прозвучали чуть ли не оскорблением — пусть и вышло это совершенно случайно... Однако Амелия не рассердилась, а лишь улыбнулась, и кажется, что она вовсе не воспринимает случившееся как промашку с твой стороны; и это была Та Самая улыбка, которой улыбается мать в моменты, когда из-за случайно уроненной и разбитой вазочки, о которой никто не вспоминал уже добрый десяток лет, её ребёнок убивается так сильно, словно Миру пришёл конец и всё вокруг через минуту сначала будет уничтожено летящим метеоритом, затем сожжено в Великом Армагеддоне, а после — ну так, чтоб уж совсем наверняка... — ещё и залито цунами! - Прости, вырвалось. - У любой женщины имеются свои секреты.. - наигранно-притворно отозвалась она и тихонько хмыкнула. - Прими моё приглашение — и я подумаю о том, чтобы поделиться им с тобой. - Ну как можно отказать наследнице самого Гудинни, что обещает раскрыть тебе-.. - ..-подумать. - резко перебила она тебя: на лицо вновь вернулась хитрая загадочная улыбка, а надбровная линия кратко дёрнулась, словно попыталась хлыстнуть тебя невидимым кнутом за столь наглое передёгивание её слов. - Я сказала, что ПОДУМАЮ над тем, чтобы поделиться с тобой секретом... - Я... могу как-то повлиять на твоё «подумаю», повысив свои шансы?.. - осторожно интересуешься ты. - Зависит от того, как пойдёт наше с тобой свидание... - хитро отвечает она.***
Вечер воскресенья пролетел незаметно: в назначенный час она встретила тебя у входа — всё в том же спортивном костюме и такая же бледная кожей, разве что волосы чистые-высушенные-и-собранные в красивую причёску. Ты в шутку интересуешься, уж не по привычке ли она раскрасила своё тело — Амелия загадочно улыбается-и-отмалчивается. Пока вы идёте через коридора здания, ты буквально заваливаешь девушку вопросами о её работе — а к моменту, когда вы оба переоделись в плавательные костюмы, прошли через душевые и оказались в основном зале, ты уже в курсе того, как долго-и-трудно девушкам надевать сценические костюмы, и что «терпеть» куда предпочтительнее, чем переодеваться лишний раз; ты узнаешь, что вода в аквариуме далеко не такая тёплая, какой кажется — а к концу дня и вовсе становится прохладной-чуть-ли-н-холодной; теперь ты знаешь где-и-как спрятаны баллоны с воздухом... но вот главный секрет Амелия тебе так и не рассказала! На протяжении нескольких часов вы плаваете среди прочих посетителей: то вместе, то наперегонки — и как ты не стараешься, догнать Алебастровую русалку у тебя не выходит. Когда ты выбиваешься из сил и скромно, стараясь лишний раз не падать лицом пусть не в грязь-но-в-воду просишь о короткой передышке, Амелия вылезает из бассейна, и усевшись на бортик и спустив ноги в воду, начинает неспешно отжимать волосы, вновь и вновь задирая руки к верху и обнажая для тебя свои подмышки — да, девушка видит-и-ловит каждый твой взгляд на своё тело! При каждой удобной возможности она дразнит тебя — дразнит, но не провоцирует; демонстрирует и соблазняет, но черту не переступает — словно ждёт подходящего момента... Какого?.. Ну например... Без предупреждения — ни словом не обмолвившись, ни взглядом не намекнув — она вдруг покидает бассейн прямо посреди разговора: сначала вы смеётесь лицом к лицу-.. БАЦ! Секунда — и вот ты уже общаешься с её вылезающей из воды задницей в чёрном купальнике, что стремительно удаляется от тебя по направлению к душевым! Приятно, конечно — и даже очень! — но сама Амелия куда более разговорчива, чем её прекрасная попа. Делать нечего — ты залезаешь на бортик и отправляешься следом за девушкой: как-то даже немного грустно — вечер уже давно сменился ночью, людей в бассейне раз-два и обчёлся, и пусть вы двое отлично провели время, но свидание кажется каким-то... незавершённым. Разумеется, она пригласит тебя к себе домой — в этом нет никаких сомнений! Возможно, не домой, а в ближайший отель — сути это не меняет! Хотя тебе не хочется идти в отель — слишком уж... не в духе этой девушке... В течении следующего получаса вы окажетесь в одной постели — да вот только свидание с Русалкой не должно заканчиваться таким образом! Девушка пригласила тебя поплавать, и вы оба уже с самого начала понимали, чем всё закончится... ...и если Русалка-цвета-алебастра взмахом своего прекрасного плавника заманила тебя в воду, то и закончится всё должно было в воде. В воде... Не в постели. Обидно. Как же обидно: ты стоишь под душем, множество мощных струек бьют тебе по лопаткам-и-в-шею, Амелия стоит в шаге справа от тебя, а тебе хочется плакать от столь бездарно-и-глупо упущенной возможности — человек, который по четырнадцать часов в сутки творит самую что ни на есть настоящую магию, натурально вживаясь в роль мифического существо лишь бы не разрушать атмосферу сказки, в самый важный момент перестаёт уделять внимание деталям, завершая приятный вечер банальным сексом в кровати-.. - Иди сюда. ...и не дожидаясь твоей реакции, бледные руки Амелии ложатся тебе на плечи, утаскивая тебя из под одной струи душа под другую: всё-таки Она оправдала твои ожидания! Она всё сделала правильно. Обняв её в ответ, ты прижимаешься к ней ещё плотнее, невольно отмечая про себя, насколько сильна разница температур ваших тел. Потянувшись на встречу её поцелую, ты одновременно начинаешь стягивать влажную ткань с её плеч, оголяя груди: ты встречаешься взглядом с Амелией, и понимаешь, что она возбуждена так же сильно, как и ты — и да, она совсем не против; на секунду отстранившись от её лица, ты ещё сильнее опускаешь ткань купальника, и позволяешь-таки себе наглость опустить взгляд на её восхитительную грудь с невероятно тёмными-почти-чёрными ореолами... ...И именно в этот момент сны вдруг становятся явью: на какую-то долю секунды ты обманываешься мыслью о том, что наклоняясь к твоему лицу, к твоей шее, Амелия хочет тебя лишь поцеловать, но голос разума бьёт тревогу — что-то не так! Ты успеваешь поднят голову и взглянуть ей в глаза, и увиденное в них тебя пугает... Краткая вспышка — и что-то впивается тебе в горло, без труда проткнув кожу. ...а через мгновение наступает покой. Покой... умиротворение... и возбуждение... Картинка плывёт перед твоими глазами, мокрые волосы Амелии превращаются в одно сплошное чёрное пятно, а всё ещё бьющие откуда-то с потолка струи и вовсе исчезают — ты более не можешь не то что различить каждую-отдельную, но и хотя бы увидеть их на фоне кафельной плитки! Твоя шея горит огнём с левой стороны, и с каждой секундой проведённой в душевой ты чувствуешь нарастающий жар-и-возбуждение... Но вместе с ними и слабость — невыносимую слабость... Кажется... ты сейчас потеряешь равновесие — ноги становятся ватными и потихоньку подкашиваются, заваливая тебя то в одну сторону, то в другую! Ты пытаешься покрепче обнять Амелию, но руки более не слушаются и сползают с её плечей — ты падаешь... Падаешь... Всё в порядке. - нежно шепчет она тебе прямо в ухо, а пожар в шее сразу сменяется прохладой — а вместе с огнём уходит и покой, сменяясь паникой и страхом. - Не бойся, я не обижу тебя... Поверь: завтра утром ты ничего этого не будешь помнить... Не будешь?!.. Как же так?! И вновь Она вонзила свои клыки в твою шею... И вновь тебя окутывает умиротворение и покой... ...в то время как из тебя отсасывают саму жизнь. Голова тяжела и сильно кружится; картинка перед глазами вертится волчком так сильно, что ты с трудом отличаешь чёрные волосы от светлой шеи девушки-которая-держит тебя на своих руках, и ты в одном шаге от того, чтобы потерять сознание — во всех смыслах в одном шаге. Но при этом твоё тело ощущает... космическое удовольствие и возбуждение! Неописуемая эйфория, какую тебе не доводилось испытывать ни разу в жизни, заглушает абсолютно все-все-все прочие чувства, и лишь где-то на самых задворках сознания ты понимаешь, что-.. - Х-.. хоч-.. у... вс-сё... п-.. помн-.. ть.. Слова дались тебе с огромным трудом — и кажется, что на них тебе пришлось потратить последние остатки сил: ты хочешь помнить этот день, ты хочешь помнить и русалку — и разумеется, ты хочешь помнить всё то, что с тобой происходит в эти... самые... мгновения; и всё что тебе остаётся, это лишь смиренно и покорно надеяться на то, что твои слова успели достичь чуткого слуха... ...вампира. Ведь лишь только так можно объяснить, каким же образом человеческая девушка с холодной кожей цвета алебастра умудрялась находиться под водой без воздуха четыре часа и семь минут к ряду. Впрочем — могла бы и больше: ведь вампирам, как известно, воздух для не-жизни совершенно не нужен. А затем наступила тьма и мир вокруг тебя окончательно исчез.***
Прошло полторы недели, а ты по прежнему не можешь выбросить Её из головы: ты больше не ходишь в магазин и не ужинаешь в кафе сидя рядом с аквариумом, не пытаешься собрать воедино рассыпанные по лужайке твоего сознания осколки воспоминаний дня вашего с Амелией свидания — ты помнишь, как вы плавали, помнишь, как раз за разом она обыгрывала тебя в любой из глупых водных забав, превосходя тебя в физических навыках. Ты помнишь весь вечер — весь, вплоть до похода в душ перед уходом... А затем — пустота. Осколки. Обрывки. Песчинки. Кусочки чего-то целого, что никак не поддается сборке. Кажется, вы занимались с ней любовью, но ты не можешь сказать это наверняка — и за это тебе стыдно. Тебе кажется... что всё прошло прекрасно — и даже лучше, чем просто «прекрасно»! Вот только почему, в таком случае, ничего из этого так и не отложилось в твоей памяти?.. Такие вещи не забываются! А у тебя на руках лишь смутные и непонятные обрывки фотографии из несуществующего альбома: какие-то пятна и узоры... Какие не поддающиеся описанию ощущения где-то внутри тебя... Вроде бы в тот день Амелия укусила тебя за шею увлёкшись поцелуем — ты до сих пор можешь разглядеть тёмное пятнышко от засоса глядя на себя в зеркало; да, она укусила тебя ненароком — чем больше ты думаешь об этом, тем сильнее мозг рисует болевые ощущения в Том Самом месте! Но ты стараешься не думать об этом. Да вот только как не думать о подобном?!.. Как?! ... Решено. Ты сходишь к аквариуму с русалкой-за-толстым-стеклом в последний раз: ещё один... единственный... раз — исключительно для того, чтобы узнать, что же случилось Тем Вечером. Один раз, не более. Самый последний раз: лишь бы услышать Её голос вновь — даже если никаких ответов девушка тебе не даст, ты хотя бы сможешь услышать её голос... Её пение... Услышать песнь Алебастровой русалки...***
Вы сидите не разговаривая уже добрых пятнадцать минут: сообщение о скидках в отделе-со-сладким прозвучало над твоей головой четыре раза, предложение сделать подарок семье и друзьям лишь дважды, ну а новость о новогодних акциях-в-целом — аж восемь раз. Итак. Выходит, что та нелепая мысль оказалась-таки правдой: вампиры существует на самом деле, Амелия является одним из них, а ты — всего-лишь жертва, жалкий сосуд, который существует лишь для того, чтобы его случайной ночью опустошили где-нибудь в грязной подворотне, на автобусной остановке... ну или в душевой. А ещё этот ”Маскарад”, из-за которого ты, теперь, представляешь угрозу для всего вампирского сообщества — того самого сообщества, которое, как тебе казалось до сего дня, может существовать исключительно лишь в книгах, компьютерных и настольных играх, да во второсортном кино... И обо всём это тебе поведала сама Амелия. Ты переводишь взгляд на её лицо: кто бы мог подумать, что под чёрными губами на бледной маске скрываются самые что ни на есть настоящие клыки хищника-.. И словно прочитав твои мысли, Амелия улыбнулась и демонстративно облизнула языком кончик правого из них... «Нет, милая, от этого жеста мне стало ничуть не легче» - Каков... ваш мир на самом деле?.. - безучастно спрашиваешь ты её тихо. - Такой же романтизированный и красивый, каким его рисуют люди в книгах?.. Её изумрудные глаза... — которые оказались отнюдь не линзами — ...внимательно следят за тобой не моргая почти пол минуты, и когда твоя надежда получить ответ почти покинула тебя, Амелия наконец заговорила — и слова её более не кажутся тебе прекрасной песней, нет; от них веет холодом и унынием — наверно именно так будет звучать речь на твоих собственных похоронах. «Это до неприличия жестокий грязный и начисто прогнивший мир насквозь пропитанный насилием и жаждой власти в борьбе за выживание, ведь внезапно обретённое бессмертие вынуждает человека бояться Окончательной Смерти даже ещё сильнее! Каждый из нас пытается выжить; каждый из нас желает дать волю Зверю, сделав монстра внутри себя ещё сильнее, ведь сила — это власть, а чем больше власти, тем выше шанс, что ты доживёшь хотя бы до следующего утра; в одиночку в Этом Мире не выжить, но и друзей тут нет — есть лишь готовые предать друг друга при первой удобной возможности союзники! Альянсы, политика, закулисные интриги и паутины лжи-и-обмана — вот чем мы живём; и альянсы эти рушатся и разбиваются даже чаще, чем возникают, ведь самый главный из них — это договор с собственным Зверем... Днём мы спим, а по ночам бодрствуем; и каждую ночь каждый первый из Нас вынужден раз за разом добиваться союза с самим собой, вновь отправляясь на охоту и утоляя свой голод» Амелия замолкла. Всё ещё храня на лице саркастическую ухмылку, увела взгляд в сторону и подпёрла челюсть кулачком, начав покачивать перекинутой-через-другую ножкой. ... Затем неожиданно замерла, и не убирая руки из под головы, повернула ту назад к тебе, вновь-заговорив, начав цитатой твоих же слов: - Такой ли красивый наш мир, каким его рисуют в книгах?.. Хах... - она начала подниматься из стола. - У тебя есть шанс узнать это лично. ...и отвернувшись, Амелия пошла прочь. - Погоди, - в лёгкой панике спешишь остановить её ты, - а как же Маскарад?! Но она притворилась, что не услышала тебя, продолжая уходить в глубь магазина: что это значит для тебя?.. Ведь ты теперь в курсе! Ты — угроза всему её миру! Миру, где — если верить её словам — каждый первый готов перегрызть глотку другому ради самого, или самой, себя! Так почему, рассказав тебе так много, она уходит так и не убив тебя?! И почему Ты, поднявшись следом за ней, так торопишься её сейчас догнать?.. ... Она уводит тебя прочь от прилавков, и вскоре скрывается за дверью с табличкой «Только для работников». Ты не работник магазина, но Амелия зашла в служебное помещение, и потому тебе туда же. Она по прежнему не оборачивается, а ты всё так же слепо идёшь за ней: коридоры серы и скучны. По левую руку от тебя множества дверей, каждая из которых ведёт либо на кухню, либо в мясной цех, либо в пекарню — и в каждом подобном помещение имеется как минимум пара новых дверей, одна из которых неизменно выводит прямиком в торговый зал. По правую же руку от тебя ряды холодильных камер, каждая из которых своими размерами напоминает автомобильный гараж. Мимо тебя только что прошёл мужчина в белом халате, резиновых перчатках и шапочкой-сеточкой на голове... — заметив вас, он едва ли выразил хоть каплю заинтересованности — ...и приложив некоторое усилие, с шумом распахнул одну из дверей, сдвинув её в сторону с глухим шумом. Вырвавшийся из тёмного помещения поток не холода-но-прохлады мигом привёл тебя в чувство, заставив на мгновение затормозить, остановиться и заглянуть вовнутрь: по всему периметру расставлены металлические стеллажи с множеством заставленных коробками полок, самая нижняя из которых находится сантиметрах в сорока от пола — не выше; тогда как в центре холодильника совершенно пусто. Мужчина зашёл внутрь, щёлкнул выключателем включив свет, и... закрыл за собой дверь! Тебя передёрнуло от внезапного ужаса. Разумом ты понимаешь, что в его поступке нет ничего... особенного-и-странного: он тут работает, у него есть задачи-и-обязанности, и заходя в холодильную камеру он явно понимает, что он делает и как долго может там пробыть. Но вот холодок по твоей спине всё равно пробежался, проникая, кажется, чуть ли не в хребтовые кости: а что, если дверь заклинит?!.. Имеется ли внутри камеры резервный рычаг на подобный случай, или же Ему придётся-.. ...слева-впереди послышался скрип обуви — словно намёк на что-то; мотнув головой, отгоняя дурные мысли, и дёрнув плечами, разогревая спину, ты торопишься нагнать ушедшую далеко вперёд Амелию. ... Пройдя пусть и по прямолинейному, но всё же лабиринту служебных коридоров и складов, вы наконец-то дошли до ничем не выделяющейся среди всех прочих двери; и достав из кармана один единственный ключ, Амелия открыла для себя дверь и скрылась из твоего поля зрения — дверь по прежнему открыта... «Вот тут-то она меня и убьёт, восстановив Маскарад», думаешь ты про себя и покорно следуешь за ней. Размером каморка оказалась точно такой-скромной, какой и рисовал её твой мозг пока девушка брякала ключом в замке, но вот обстановка внутри позволила тебе выдохнуть с облегчением: если Амелия и собирается тебя высосать досуха, то явно не тут, не в своей рабочей гримерки / спальне, где она переодевается перед выступлениями. Прикрыв за собой дверь, ты оборачиваешься и рассеянно осматриваешь комнатушку, перепрыгивая взглядом с широкого горизонтального зеркала на две табуреточки перед ним, затем на кровать в углу-напротив, на валяющиеся на полу исключительно женские шмотки, на-.. - Передай мне сигареты, пожалуйста. Кто бы мог подумать, что вампиры ещё и курят... Проследив за указательным пальчиком, ты поворачивается обратно к двери и тянешь руку к полочке, что находится на уровне твоего плеча... да вот только её там нет: место, куда Амелия указала, прося тебя передать ей пачку сигарет, является сплошной стеной! Дверь — а рядом стена; и ничего более — тут просто некуда положить сигареты! В непонимании, ты оборачиваешься уже в третий раз за последние десять секунд-.. И последнее, что ты успеваешь увидеть — это оскаленное лицо, стремящееся с немыслимой скоростью тебе на встречу. А затем лишь тёмные волосы, что подобно разлитой акварели плавно перетекают в потолок: в гримёрке русалок висят четыре лампочки... или только две?.. Нет, всё же — четыре... Или это... и вовсе не лампочки?.. (Ты начинаешь заваливаться назад, но мигом упираешься спиной и затылком в дверь) Покой... умиротворении... (Ты чувствуешь, как тебя настигает жар в районе шеи, а вместе с ним приходит невероятное возбуждение) Картинка перед глазами плывёт... очертания комнаты сливаются воедино, становясь мутным пятном... (Ты отвечаешь на объятия Амелии, пытаясь начать её раздевать) Твои ноги слабеют... стоять становится труднее... (По прежнему отсасывая кровь из шеи, Амелия замечает твои жалкие попытки и потому помогает тебе сбросить с себя одежду, кладя твою руку себе на грудь — наверно стоит поблагодарить её за этот жест в будущем-.. Если конечно у тебя будут на это силы) Звон... Голова кружится... тебя будто тошнит... тёмные и светлые тона окружения уже почти не отличаются друг от друга... «Помни!», приказываешь ты себе из последних сил, «Не отключайся! Запомни происх-..» (Ты пытаешься сжать ладонь, да вот только ты её более не чувствуешь — ты вообще не чувствуешь своего тела!!!) Возбуждение... эйфория... «Как же... приятно», промелькнуло где-то внутри тебя — и ты не можешь понять, была ли это твоя мысль, или же твой голос — а может это говорила сама Амелия? Может быть это ей приятно? Ты не знаешь, ведь вместе с эйфорией пришла невероятно сильная слабость. А ещё — опустошение... Опустошение... Ты чувствуешь, как из тебя уходит жизнь... Ты чувствуешь, как из тебя ВЫСАСЫВАЮТ последние остатки жизни... - Мм... А-а-ах... Отстранившись от тебя, но удерживая твоё безвольное тело, Амелия сладко причмокнула, издав невероятно милый-и-приятный твоему уху вздох. А затем наступила тьма и мир вокруг тебя окончательно исчез.***
С трудом подняв отлитые из стали веки, ты смотришь на серый потолок, где на прозрачной леске висят два жёлтых бумажных журавлика: не четыре лампочки, а лишь два журавлика. Улыбнувшись тому, что воспоминания тебя не покинули, ты неожиданно теряешь сознан-..***
Проснувшись, твой организм болит и ломит как после многокилометрового марафона-без-предварительной-подготовки! С другой стороны... пока ты лежишь и смотришь в потолок, всё не так уж и плохо: главное — не шевелиться лишний раз, замереть и расслабиться. Твой взгляд падает на яркое светлое пятнышко впереди-и-сбоку: прищурившись слегка и сфокусировавшись, ты замечаешь двух бумажных журавликов — кто-то повесил их на леску, прикрепив её конец к потолку обыкновенным скотчем. И судя по тёмным краям последнего — сделано это было довольно давно... Хотя сами журавлики выглядят свежими: бумага совершенно чистая, а все сгибы остры-и-точны — ничего нигде не распухло и не набухло, словно бумага и вовсе ещё не встречалась ни с влагой, ни с пылью, ни с влиянием времени. Помнишь ты и причину своего появления в этой каморке / гримёрке: да, на этот раз ты всё помнишь — и на лице твоём появляется сдержанная улыбка-.. Но вдруг в твоей памяти всплывают два совершенно разных эпизода накладывающихся один на другой: в первом из них ты видишь мужчину в белом халате, который закрывает за собой дверь, скрываясь от тебя в холодильнике; а во втором ты видишь Амелию и вспоминаешь свои прикосновения к её алебастровой коже. И оба этих эпизода только-что слились в твоём сознании в одно целое! Ты в беззвучной панике вынимаешь руку из под одеяла... — чёрт, какая же она, оказывается, тяжёлая!!! — ...прикладываешь пальцы на запястья второй, делаешь глубокий вдох и задерживаешь дыхание-.. . . . . . . ..-и спустя четверть минуты, уже успокоившись и расслабившись, делаешь неспешный выдох.***
Проходит по меньшей мере минут сорок (хотя откуда тебе это знать?..), прежде чем ты вновь открываешь глаза: мысли о том, чтобы выбраться из кровати у тебя не возникает — организм слишком ослаб; но сил на то, чтобы по крайней мере осмотреться у тебя явно наберётся... наверно. Может быть. Вокруг всё точно так, как ты помнишь: тесная комнатка, которая на первый взгляд кажется скорее свалкой, чем гримёркой, и в которой — если присмотреться как следует — чётко прослеживается так называемый «творческий беспорядок». Шмотки и нижнее бельё, что разбросаны тут и там, конечно заставляют в этом усомниться, однако учитывая общую чистоту, вычищенный ковёр, незамысловатые-но-аккуратные обои без пузырей или рваных фрагментов, полное отсутствие пыли на столе, тумбочке и полочках, а так же отсутствие следов грязи на зеркале... — включая самые края-и-уголки — ...вполне можно сказать, что нет ничего плохого в том, что две девушки бросают свою одежду прямо на пол: если уж их пол чище, чем у некоторых обеденные столы, то почему бы, собственно, и нет?.. Кстати, любопытно: на полу валяются исключительно повседневная одежда — купальники лежат в выдвинутом на четверть ящичке, а «хвосты» убраны в шкаф-без-дверцы. На столике перед зеркалом ситуация плюс-минус аналогичная: на первый взгляд это один сплошной хаос из пузырьков, расчёсок, маникюрных наборов и полудюжины самых разнообразных кисточек, а так же всяких бумажечек, наклеечек, накладных ногтей и всего-всего-всего! С другой стороны, во всём этом хаосе имеется свой порядок, а каждая расчёска лежит со своей стороны стола, губные помады, тени и им подобное пусть и свалены в кучки, но, во-первых, у всего имеются крышечки и колпачки, всё закрыто-всё-надёжно, а во-вторых, кучки разделены пусть не по тонам-но-по-цвету: хватает лишь пары секунд, чтобы взгляд успел выделить как минимум Красную зону, Розовую, Синюю, а так же Чёрную и Серу-.. Едва услышав в двери шум вставляемого ключа, ты в ту же секунду забываешь о творческом беспорядке: с некоторым страхом, но в то же время и в приятном предвкушении, ты откровенно пялишься на дверь, из которой через пару мгновений вот-вот появится сама-.. - Оп-ля-.. Да, точно: гримёркой же пользуется сразу ДВЕ девушки... - ..-а ты ещё откуда тут? - бывшая олимпийская серебряная медалистка с откровенным удивлением взглянула в твою сторону, застыв прямо в дверном проёме. - И почему тебя тут закрыли? Находящаяся на уровне груди-чуть-ниже рука мягко подкинула связку ключей — а затем вновь-и-вновь. - Ты знакома с Амелией?.. Глупый вопрос — разумеется они знают друг друга. Видимо ощущение того, что организм начал набираться сил, а ты — в полном порядке, ложное: надо же такой бред ляпнуть... - М-м-м-м... Ну-у... я-я-я.. даже и не знаю... - с улыбкой на лице, и с ничуть не скрываемым сарказмом — сарказмищем! — протянула девушка, обводя взглядом окружение, и намеренно задерживая тот на доли секунды на каждом лифчике, трусиках и вообще всём, что так или иначе могло бы указать на то, что комнатой пользуются девушки. Несколько девушек. - Наверно я просто так коллекционирую все эти костюмы русалок, парики, косметику... Парики?.. Хм. Ты невольно обводишь комнату взглядом в поисках данного предмета; реплика же девушки так и повисла в воздухе. ... - Может ты готовишься... - ты переводишь взгляд обратно на девушку, - ...к Маскараду — я откуда знаю?.. Боже, как же это глупо звучит: в шпионских боевиках-и-книжках ещё куда не шло, но когда приходится играть в эти игры в реальной жизни — это просто ужас, как неловко! И глупо. К твоему великому облегчению, девушка вдруг убрала с лица сарказм и искренне засмеялась — но не тебе, нет; закатив глаза, она обратилась к висящим под потолком бумажным журавликам: - *вздох* А-ах, моя Амелия... *смеётся, качая головой* Глупая-глупая Амелия... - девушка вновь опустила взгляд, встретившись с тобой взглядом. - Всё понятно... *очередной вздох* Отдыхай, что уж тут. Только позволь дружеский совет?.. Она выдержала паузу, ожидая твоей реакции — ты, разумеется, киваешь. Девушка едва заметно кивнула в ответ, и продолжила уже без улыбки — по доброму, но всё же серьёзно: - Во-первых, до тех пор пока не окрепнешь как следует... — она ведь тебя-.. чувствуешь слабость, да?.. (ты киваешь) окей! — ...так вот, до тех пор, пока не окрепнешь, старайся не покидать эту комнату, ладно? Позвони кому надо и предупреди, чтобы не волновались, но домой не рвись... - Почему? Тебе кажется, что задать подобный вопрос вполне логично. - Потому что твоему организму необходимо... - она выделила это слово «необходимо!», - ...как следует восстановится: тебе кажется, что тебя мучает лишь некоторая слабость-и-усталость, но это ложное чувство — на самом деле организм находится в критическом состоянии и натурально борется за выживание-.. - ..-просто пытается меня успокоить ложными ощущениями?.. - Именно! - она обрадовалось, её голос стал на порядок теплее, но улыбки на лице так и не появилось. - В твоём состоянии лучше не рисковать: лежи-отлёживайся, отъедайся-.. *говорит скороговоркой:* О-еде-не-беспокойся! У нас есть свой холодильничек-.. Она махнула ладонью в сторону чёрной тумбочки — оказывается, это был холодильник: надо же, кто бы мог подумать... - ..-и раз уж Амелия оставила тебя в-.. кхм... постели, то и едой обеспечит. Тебе показалось, или девушка действительно хотела сказать «оставила тебя в живых?».. Кстати, а что там «во-вторых»? - А во-вторых?.. - напоминаешь ты ей. Внимательно следящие за тобой всё это время глаза вдруг погрустнели: кажется, что девушка не хочет отвечать; она вздохнула. - Хорошая новость... - начала она осторожно-и-медленно, - ...заключается в том, что теперь Амелия всеми силами будет тебя оберегать, став тебе... в некотором роде покровителем, что ли — не знаю. У неё лучше получится объяснить! А вот плохую девушка озвучивать не хочет — предложение так и осталось незаконченным. Впрочем, ты уже и так понимаешь, какой ценой тебе достанется обещанное. - Я тут добровольно — меня никто не принуждал и не похищал... Возможно именно эти слова способны её успокоить?.. - В-вот как?.. - её глаза внезапно расширились от удивления, а держащая связку ключей рука непроизвольно дрогнула — послышался характерный металлический шум. После нескольких секунд ступора, она вдруг засмеялась. - Что же: в таком случае у меня нет для плохих новостей! - Ну да. - не без иронии, тут же подхватываешь ты. - Я теперь для неё всего-лишь-.. как там это у вас называется?.. Сосуд-«Кукла»?.. Кровяна-.. Кровавая Кукла, верно? «Кровяная или кровавая?.. Чёрт, оба варианта звучат как-то бредово... Но там точно была и кровь, и кукла...» [прим. автора: да я ебала пытаться адаптировать аккуратное оригинальное ”Blood Doll” на русский язык! Ни один вариант не звучит на русском адекватно, пфф!] - Не «у нас». - девушка прикрылась ладонью, вновь засмеявшись. - Скорее тогда уж «у них»: я не вампир. Последние слова прозвучали совершенно естественно — так, словно вы с ней обсуждаете цены на салаты из этого же самого универмага, а не монструозных существ из древних мифов, что в одночасье стали частью реального мира: «- Будьте любезны ещё пару порций — вы же знаете, нам, вампирам следить за весом не надо! Хи-хи!», или что-то типа того... - Кхм. Можно я задам личный вопрос?.. - спрашиваешь ты, ведь тебе действительно интересно узнать кое-что про Их отношения. - Думаю, что с учётом обстоятельств, это будет как минимум справедливо. Задавай. - А тебя Амелия уже... кусала?.. Девушка улыбнулась-и-поспешно опустила глаза в пол, но через секунду вновь подняла назад, встретившись с тобой взглядом: - Это и правда очень личный вопрос... И-и-и... продолжения не последует. Можно ли зачесть подобный ответ за утвердительный?.. Большинство скажут, что да... Но если предположить — гипотетически — что девушка очень-хочет-а-её-так-и-не-укусили, тогда с её ответом не всё так однозначно. - Мне просто было любопытно — можешь не отвечать, если не хочешь. - Не хочу. - оперативно ухватилась она за твой спасательный круг. - *пауза* Кхм-.. Не хочу показаться грубой, и убегать от разговора, но-.. - Работа — точно. - Угу... - Последний вопрос! Она засмеялась, но кивнула. - Я прислушаюсь к твоему совету и останусь в этой милой русалочьей пещерке до тех пор, пока не наберусь достаточно сил, чтобы самостоятельно, на своих ногах выйти обратно на берег... Только на будущее... - ты переходишь на шёпот — исключительно приличия ради, - ...где тут у вас туалет?.. Розовая русалка сдержанно улыбнулась, но всё объяснила: по коридору-налево, последняя дверь перед большими вратами по правую руку. Ты благодаришь её кивком головы; откидываешься поудобнее на подушку, чувствуя, что разговор тебя, вообще-то, порядком вымотал; в течении минут десяти молча наблюдаешь за красивым обнажённым телом бывшей олимпийской пловчихи-.. (Интересно: а где именно они залезают в воду и заплывают в бассейн-скрытно-от-посетителей, и как добираются до этого места, если хвост прикрепляют к своему телу в этой маленькой комнатушке прямо посреди складских помещений?.. Может их кто-то грузит на тележку и везёт до места уже «готовых»?!.. Глупо, конечно, но ведь удобно, чёрт возьми! Эх, надо бы не забыть спросить!) ..-и засыпаешь ещё до того, как русалка выплывет в открытые воды, покинув каморку.***
За три последующих дня Амелия так и не появилась, и ты начинаешь подозревать, что причина подобного решения лежит в постели гримёрки двух русалок, читая книжки и без зазрения совести опустошая содержимое холодильничка, что таинственным, но отнюдь не неизвестным лично для тебя, образом самовосполняется за то время, пока ты спишь. И вот именно из-за этого ты и решаешь, что пора бы уже оставить вторую девушку в покое — перестать заставлять её воровать списанные салаты, рискуя быть обнаруженной; освободить для неё кровать, чтобы в редкие и крайне непродолжительные перерывы она могла лечь-и-расслабиться, а не сидеть на табуреточке — а то и вовсе на полу, на шмотках, прижавшись обнажённой спиной к обоям со стрекозами; ну и наконец просто для того, чтобы не вынуждать её пахать сверх нормы, беря на себя ещё и чужие смены! Услышав твое предложение покинуть временное укрытие, она, ожидаемое, пытается тебя остановить, убеждая, что всё в порядке — да вот только её усталость видна невооружённым взглядом... Трёх дней вполне достаточно. Дождавшись, когда девушка выйдет на перерыв, ты искренне благодаришь её за всё, что она сделала для тебя, и за всё то немногое-но-интересное, что поведала о своей работе. Благодаришь за красивое спортивное тело, нагими видами которого она радовала тебя в эти дни, делая ей искренний комплимент — а после несколько грустишь от того, что тот едва ли оказался замеченным: видимо девушка уже настолько свыклась с тем, как часто она оказывается перед публикой полу-обнажённой (а перед тобой — и вовсе раздетой догола), что подобные слова уже давно воспринимаются ею как излишки профессии, превратившись в рутину... Вы прощались с улыбками, и когда твоя нога уже пересекла порог, а рука легла на торец металлической двери, девушка вдруг спохватилась: - Ой, чуть было не забыла! Пожалуйста, старайся лишний раз не упоминать моё имя. - улыбка исчезла, а голос стал тише Странная просьба: на то, чтобы узнать кто она такая, чем занималась в прошлом, но главное — как зовут обеих русалок (а тебя интересовала лишь одна из них), у тебя в своё время ушло меньше получаса, да и то исключительно из-за того, что добрых двадцать минут пришлось искать кабинет начальства... Тем не менее, ты киваешь, соглашаясь с её маленькой странностью: в конце концов за тобой должок за всё то, что она для тебя сделала.***
Добравшись наконец до дома, ты первым делом выливаешь в унитаз прокисший суп, который никто за эти дни так и не убрал в холодильник, после чего утыкаешь нос в пакет с хлебом принюхиваясь — вроде приемлемый... Всё так же не раздеваясь, лишь ранее сбросив обувь и надев тапочки, ты обходишь все комнаты и устраиваешь кратковременный сквозняк, мысленно делая заметку не забыть утром полить цветы. Вновь возвращаешься на кухню. Уже держа в руке коробку с фильтрами, тебя вдруг пробирает на смех: уже дважды твоё сердце заново разгоняло кровь по всему организму после встречи с вампиром... а затем внезапно лопается от бокала крепкого чёрного кофе — какой нелепый финал... Покачав головой всё ещё горько усмехаясь, ты останавливаешь свой привычный ритуал, решая на ближайшие дни обходиться исключительно примитивным безвкусным чаем: «Может найду-и-распробую в нём что-нибудь новое, как знать?». К тому моменту, как ты заходишь к себе в спальню, все окна уже закрыты, одежда сброшена, а в руках бокал с только что залитым кипятком. Бокал с чаем отправляется на прикроватную тумбочку, а ты — под стол, подключать-и-прокладывать провода рабочего ноутбука, намереваясь взять его с собой в кровать. Оказавшись уже под одеялом, ты всё же признаёшься себе в том, что девушка-из-аквариума всё-таки была права: твоя спина ноет, поясница болит, ноги устали, а тело измотано так, словно ему пришлось участвовать в квартирной перестановке часы на пролёт двигая-и-ворочая стеллажи, шкафы и холодильники. Всеобщая слабость не убивает тебя так, как это было три дня назад, но она по прежнему имеет место быть; и дорога до дома — включая и скрюченное положение в котором тебе пришлось провести несколько минут, распутывая провода и подключая ноутбук — явно не пошла организму на пользу, обесценив как минимум день отдыха в гримёрке. Но как бы то не было, теперь ты вновь у себя дома, а жизнь возвращается в привычное русло. Ноутбук мерно загудел, и пока он прогружается, ты в уже в который раз задумываешься о том, а не стоит ли перейти на SSD: «Интересно, а став вампиром, человек по прежнему трясётся над каждой впустую-потерянной секундой, когда он вынужден чего-то ждать, будучи не в состоянии ускорить столь раздражающий его процесс?». А вслед за этой мыслю тебе на ум тут же приходит рассказ Амелии о том, как вампиры разных кланов грызутся друг с другом в нежелании встретить Окончательную Смерть... «Человек никогда не меняется...», думаешь ты про себя с некоторой апатией. Система загрузилась, службы и программы запущены, и вот спустя без малого минуту ноутбук готов к работе! Ты перекладываешь чёрную гудящую коробку себе на колени, не забыв при этом создать канавки в одеяле — ради лучшей вентиляции; опускаешь ладони на клавиатуру, открываешь браузер и уже даже успеваешь набрать первые буквы в поисковике, как вдруг останавливаешься. ... «Это уже граничит с паранойей...», мысленно ругаешь ты себя за нежелание-и-страх гуглить интересующие тебя вопросы, «Никому нет дело до того, что случайный человек ищет информацию о вампирах — что за бред?! Ты вообще слышишь себя в этот момент?!» Но так ли это?.. Действительно ли никому нет до тебя дела?.. Ещё несколько месяцев назад тебе ничего не было известно об этих тварях, а сегодня ты уже одной ногой на Той Стороне, в другом мире — в мире, где вышедшие из книжек и фильмов демоны существуют подобно обычным людям. Разумеется никому нет дело до того, что ты ищешь в интернете, по каким ты лазаешь сайтам и какое порно смотришь по вечерам — всем плевать на тебя! До тех пор, пока ты не мелькнёшь в зоне радаров обладающих-властью; до тех пор, пока ты никого ни к чему не призываешь и никому не мешаешь; или проще говоря — до тех пор, пока ты остаешься Никем! — всем плевать на тебя... Но стоит ли рисковать, оставляя в истории своих запросов-и-посещённых сайтов что-либо связанное с вампирами? ... Наверно, всё же, нет. Ведь кто знает, как будет развиваться твоя жизнь дальше: возможно, что однажды именно этот безобидный запрос в гугле и привлечёт к тебе внимание — причем в связи с совершенно посторонней фигней, ибо все сервисы уже давно связаны единой сетью! А если уж действительно так хочется получить ответы, то лучше обратиться прямиком к вампиру, минуя любых посредников — благо есть у кого спрашивать.***
Спустя неделю и прямо посреди рабочего дня, молодой бойкий паренёк — возможно, ещё даже школьник — пританцовывающей походкой подошёл прямиком к тебе и не словом не обмолвившись, и даже не сняв в качестве жеста приличия крупные наушники, с торжественным видом вручил тебе бумажный конверт: просто протянул вперёд руку по прежнему продолжая импровизированный танец на крошечном пяточке перед тобой — да так и стоит прямо сейчас в ожидании, когда ты примешь посылку, явно не требуя при этом от тебя ни расписки, ни денег, ни чего-либо вообще; он даже не смотрит на тебя, всецело отдавшись музыке. И как только твои пальцы сомкнулись на конверте достаточно сильно, чтобы удерживать его без посторонний помощи, парень резко повёл вытянутой вперёд рукой в сторону — словно собираясь прижать её к животу и сделать поклон в лучших традициях английских батлеров-и-дворецких — и повинуясь импульсу утащил самого себя вслед за рукой, сделал полу-оборот, и всё так же легко-и-беззаботно дёргаясь телом направился прочь. Ха. ... Ты осматриваешь конверт: белый, бумажный, тонкий; ни имени отправителя, ни адреса, ни марок, ни штампов, ни печатей; на обратной стороне две тоненьких серых полосочки расположенные друг к другу под прямым углом — ты пробуешь подцепить треугольный язычок ноготком за самый его краешек и после третей попытки убеждаешься, что конверт плотно заклеен. «Логично...», мысленно усмехаешься ты. Поднимаешь вверх и смотришь сквозь него на свет — плотный, ничего не видно. Тогда ты проводишь по нему ладонью, вслушиваясь в то, о чём рассказывают тебе подушечки пальцев; а найдя выпирающие границы-содержимого, начинаешь вскрывать конверт с левой стороны, тонкой полосочкой надрывая его край. Затем обхватываешь конверт рукой и давишь с боков, тем самым раздувая его, и указательным и средними пальцами второй руки вытягиваешь вложенный во внутрь листок. Записка на порядок плотнее, чем сам конверт, и напоминает собой визитку — разве что размерами несколько крупнее. На белом листке прямо по центру алым курсивом значится следующее:«Жду тебя этим вечером к себе на ужин»
Чуть ниже стоит одинокая заглавная «А». С замиранием сердца ты переворачиваешь листок, где в том же самом месте и тем же самым шрифтом-и-цветом находишь Её адрес. Глубоко вдохнув, ты в приятном возбуждении постукиваешь ребром листка по своей ладони, уже пребывая в нетерпении от предстоящих событий! И в голове твоей лишь одно: теперь, когда ты в курсе, как не сойти с ума за последующие несколько часов ожидания?!..***
Такси остановилось в квартале от указанного в записке адреса: мужичок ухмыльнулся в бороду, поблагодарил тебя за приятное общение и вежливо напомнил не забыть забрать свои вещи с заднего сидения — ты благодаришь его в ответ. Разумеется, ни купленный тобой торт, ни прихваченная из шкафа бутылка вина не играют никакой роли на предстоящем ужине. Однако собираясь на свидание с вампиром, забывать о Маскараде не стоит; и сейчас эти меры предосторожности кажутся уже не такими детскими-и-смешными, как шифровки между строк и кодовые слова во время диалога: «-Что?.. Нет-нет, офицер, я вовсе не шляюсь по ночным кварталам в желании учинить разбой! Вы всё не так поняли — это простое свидание! Почему же, в таком случае, такси не довезло меня прямо до двери нужного дома?.. Ну, понимаете... *ты притворно смущаешься, начиная мяться-и-топтаться на месте* Мы с ней... Кхм... Мы с ней лишь сегодня познакомились, и потому... Ну-.. Да, верно! Приходится держать отношения в тайне-.. О?.. Нет-нет, офицер, всё в порядке — спасибо, что поинтересовались! Да, и вам того же, благодарю» Уже стоя перед четырёхэтажным серым — во всех смыслах слова «серый» — зданием и в голове прокручивая один из возможных сценариев развития событий, ты всё же соглашаешься с тем, что прихватить с собой торт было весьма удачной идеей; ну а то, что он так и не пригодился — это сущая мелочь. А может ты просто становишься параноиком. ... Как это часто и случается, внешний вид бывает обманчив, а одна из квартирок в грязном неопрятном четырёхэтажном доме в одном из бедных районов города таки смогла удивить тебя своим внутренним убранством; да ещё и настолько сильно, что приветствие вышедшей тебя встречать в алом платье Амелии так и осталось проигнорированным. Нельзя сказать, что прихожая и вся видимая из неё часть квартиры были «богатыми», но чистота, порядок и лоск викторианского стиля окружающей обстановки буквально поражал-и-валил с ног! Всё было настолько гармонично подобрано друг к другу дополняя и усиливая-но-без-фанатизма, что просто диву даёшься: если квартиру обставляла сама Амелия — а не целая группа специально нанятых профессионалов-историков! — то... То это вызывает самое что ни наесть настоящее уважение к ней-как-к-личности! Отсутствие реакции с твоей стороны на свои слова Амелия восприняла весьма спокойно, терпеливо улыбаясь в ожидании, пока ты наконец не обратишь на неё внимание. - Приятно видеть, что ты умеешь думать наперёд. - встретившись с тобой взглядом, она кивком головы указала на коробку с тортом. - Думаю, стоит положить его в холодильник — этой ночью он нам не понадобится?.. - Верно, не понадобится... Кажется, тебе удалось её впечатлить — глаза Амелии загорелись, а улыбка стала пугающей. Возбуждающе-пугающей. Ты разуваешься и следуешь вглубь квартиры за хозяйкой, не отказывая себе в удовольствии пройтись взглядом по её фигуре: облегающее вечернее платье манит и провоцирует тебя — интересно, какого цвета трусики Амелия подобрала к своей бледной коже?.. «Туда», внезапно прерывает она твои размышления, указывая в сторону холодильника, который — как и всё вокруг — мастерски стилизованный под времена ушедшей эпохи. Ты киваешь ей и идёшь к холодильнику: удивительно, но заполнен он самой обыкновенной, вполне человеческой едой... И надо признать — заполнен намного богаче, чем твой собственный. Видимо запасы крови она держит в морозилке — ты не знаешь, при какой температуре хранят кровь в больницах, но разумом понимаешь, что прохладное место более благоприятное для этих целей. Сдвинув несколько случайных упаковок-и-баночек в сторону, ты кладёшь торт на освободившееся место второй сверху полки, а затем решая-таки утолить своё любопытство и проверить теорию быстро оглядываешься... — Амелия стоит к тебе спиной, перебирая бумажки на тумбочке — ...и мягко прижав руку к дверце морозильной камеры (стараясь подавить тем самым шум при открывании), заглядываешь внутрь в надежде найти пакеты с кровью! ... И внутри действительно присутствует стопочка из трёх положенных друг на другу пакетов — только не с кровью, а с пельменями: как же так?.. - Неужели ты думаешь, что я стану так рисковать? - слышишь ты у себя за спиной заигрывающий голос. Ты оборачиваешься и с удивлением обнаруживаешь, что Амелия по прежнему стоит к тебе спиной, чуть выпятив свою попку... — сквозь ткань ты видишь линию трусиков — ...нагнувшись над тумбочкой и что-то ища, перекладывая или разбирая. Странно: тебе, вроде, удалось открыть морозилку совершенно бесшумно... В этот момент девушка выпрямилась... — жаль, вид был очень соблазнительным! — ...и повернувшись к тебе полу-боком, поманила тебя двумя пальчиками подзывая к себе-и-тут-же уходя прочь: - Идём в спальню — пора приступить к десерту. - раздался её тихий голос уже из коридора; уходя с кухни, ты выключаешь за собой свет.***
Амелия усадила тебя на диван, но сама осталась стоять — прямо перед тобой: - На этот раз... - она занесла руки себе за спину, начав расстёгивать своё платье, - ...я постараюсь сдерживаться и растянуть для тебя удовольствие. Алая ткань упала вниз, но не до конца — повисла в районе бёдер, и дальше без посторонней помощи не сдвинется, уж больно узкое платье. Бюстгальтер Амелия сегодня надевать не стала: сев тебе на колени, она слегка выпятила грудь — чёрные ореолы оказались у тебя прямо перед глазами — и положа руки на твои плечи, начала неспешно раздевать тебя, позволяя тебе ласкать её грудь и соски... ...но ты хочешь вовсе не этого! Точнее... не только этого... Или — не столько этого! - Ох, тебе уже не терпится, да?.. - Амелия понимающее улыбнулась, продолжая двигать бёдрами помогая тебе задрать подол платья к своему животу, пусть не раздев себя полностью, но раскрыв-и-преподнеся так многое, как только можно. Сосочек выскользнул из твоих губ: Амелия начала наклоняться вперёд, прижимаясь своей грудью к твоей и сразу переходя к поцелуям — а ты ей отвечаешь, ведь это именно то, чего ты так жаждешь! Несколько долгих и томительных для тебя минут, она лишь трётся о тебя своим телом — сидя на твоих коленях, извиваясь сама и обнимая тебя — забывшись в затянувшемся поцелуе. Но вот её язык исчезает из твоего рта, а ты поспешно подставляешь свою щёку под её губы — Амелия переключает на неё своё внимание, покрывая поцелуями всю левую половину твоего лица и очень медленно... и неспешно... ...спускаясь прямо к шее. - Если хочешь растянуть удовольствие, - звучит тихий шёпот в левом ухе, тогда как по шее царапнули чужие зубы, - не открывай глаза и думай лишь о том... Твои глаза давно закрыты, но сейчас ты начинаешь жмуриться изо всех сил — чтобы наверняка! А голос Амелии внезапно становится пропитан ядом и властью: - ...чтобы ублажить свою госпожу! ! ! ! Клыки прорвали нежную ткань кожи, а чёрная картина перед глазами начала покрываться бесцветным плотным туманом... (Может быть они источают яд?.. Змеи, пауки и многие прочие представители животного мира имеют парализующей потенциальную добычу яд в своих клыках — так почему бы и вампирам не иметь подобного в своих-собственных?) Пока она лишь только вонзила в тебя свои зубы — словно давая тебе возможность освоиться: ты не чувствуешь слабости — лишь лёгкую дезориентацию; однако опущенные веки и правда помогают, и пусть тебя начинает штормить-и-качать, удержать равновесие сидя на диване — а может из-за сидящей на тебе верхом Амелии?.. — теперь на становится порядок легче. Не вынимая из тебя клыков, девушка начинает целовать твою шею-.. И вот вновь... приходит... слабость... И на этот раз тебе хватает сил-и-концентрации на то, чтобы «увидеть», как присосавшийся к твоему горлу вампир откачивает из тебя кровь: очень медленно и осторожно; поцелуй — пауза — глоток — пауза... и по новой... И вновь. И вновь. И вновь... На какой-то миг ты думаешь о том, чтобы открыть глаза, однако мозг тут же останавливает тебя: «Не смей!», ведь лишь ценой потери части информации — зрительной — тебе удаётся сохранять трезвость разума... Относительную трезвость... Относит-.. Внезапно ты начинаешь завалиться на бок теряя равновесие — но прижимающаяся к тебе всем своим телом Амелия, и лежащие на её бёдрах руки говорят тебе о том, что ты не двигаешься; ты по прежнему сидишь в той же позе, в к-.. Ты вдруг слышишь странный звон, а голова начинает кружится: Амелия сказала, что она попытается сдерживаться — ради тебя; чтобы доставить ТЕБЕ удовольствие! Но видимо не сдержалась: пауз между её глотками больше нет — девушка высасывает из тебя кровь сплошным потоком, буквально опустошая тебя... ...вновь! Она уже в третий раз буквально высасывает из тебя жизнь!!! И лишь сейчас возбуждение сменяется настоящей эйфорией... Поспешно открыв глаза и увидев распущенные волосы, ты из последних сил прижимаешь к себе Амелию — и она отвечает тебе тем же: ты чувствуешь прикосновение её тела, её груди, её ног... А через секунду она вписывается в твою шею с ещё большей страстью, натурально укусив тебя всей челюстью — теперь у тебя останется шрам... А затем наступила тьма и мир вокруг тебя окончательно исчез уже в третий раз.*** Послесловие ***
Проснувшись, ты обнаруживаешь себя в чужой квартире — в Её квартире. Ты по прежнему на диване, но уже не сидишь, а лежишь — и при том совершенно без одежды. А ещё ты сразу замечаешь небольшой столик высотой до колен-чуть-ниже, что теперь стоит прямо рядом с диваном; да при том так близко, что натурально мешает подходить, или в твоём случае — выбираться с дивана! На столике лежат чёрные трусики Амелии из под которых виднеется белый листок: «Покинь мою квартиру до того, как я проснусь! Ключи от двери выбрось в траву — я смогу их найти», написано гелевой ручкой по центру; в самом низу же имеется ещё одна строчка: «P. S. ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ!!!» А ещё рядом лежат часы-на-ремешке — девятнадцать двадцать три. Ты понятия не имеешь, в какой момент просыпаются вампиры, но понимаешь, что проверять это опытным путем не собираешься: не взирая на истощение — которое уже не такое сильное, как в первые два раза — ты спешишь одеться и покинуть дом как тебя и просили. Однако усталость всё же берет своё и потому ты умудряешься заблудиться в двухкомнатной квартире, и вместо прихожей попадаешь в спальню самой Амелии: застыв в дверном проёме, ты в ужасе смотришь на кровать, на которой совершенно голая-и-раскрытая девушка лежит с раскинутыми в сторону конечностями будучи мёртвой. И тебе требуется целое мгновение на то, чтобы вспомнить, что Амелия — чёртов вампир, а вампирам не нужен воздух! И потому их грудная клетка не должна двигаться. Но выглядит девушка всё равно пугающе... ...мёртвой. «Время!», напоминаешь ты себя. Подойдя к кровати, ты осторожно нагибаешься над её лицом... — нет, не дышит — ...и нежно целуешь её плотно сомкнутые губы. Затем ямочку под ними. Затем подбородок... шею... ключицы... Ты спускаешься ниже, покрывая поцелуями её грудь, и особенное внимание уделяя её правому сосочку... «Время!», напоминаешь ты себя. Подойдя к кровати, ты осторожно нагибаешься над её лицом... — нет, не дышит; отстраняешься и отходишь на пол шага назад и в течении четверти минуты просто любуешься её телом понимая, что она специально легла спать раздетой и в такой уязвимой-и-смелой позе — чтобы напомнить тебе о том, что произошло. И ты помнишь: ты всё помнишь. Накрывая её одеялом, тебя вдруг посещает безумная идея-.. Взглянув на прикрытые тёмные губы, что скрывают за собой страшный секрет в последний раз, ты наклоняешься и нежно целуешь их. Затем ямочку под ними. Затем подбородок... и шею... и ключицы... Ты спускаешься ниже, покрывая поцелуями её грудь, и особенное внимание уделяя её правому сосочку: «может всё же стоит рискнуть и остаться?..». «P.S. ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ!!!» ..-всплывает оставленное Амелией предупреждение в твоей голове внезапно. И вот ты уже бросаешься прочь из её спальни; пробегаешь по коридору так и не выключив свет; покинув квартиру, застреваешь на площадке, пытаясь справиться с незнакомым замком; перепрыгивая по пол лестничного пролёта за раз поражаешься тому, как быстро тело адаптируется к Поцелуям вампиров; оказавшись на первом этаже носом влетаешь в стену — видимо кое-то сильно переоценил возможности своего организма несколькими секундами ране... — а оказавшись на улице, не глядя широким жестом правой руки выбрасываешь ключи в ближайший палисадничек. Интересно, нашлось бы у тебя объяснение твоей спешке-и-внешнему виду, если бы в этот самый момент тебя остановил патрульный офицер?.. Бутылку с вином явно стоило забрать с собой — маскировка и всё такое-.. Мотнув головой, ты отгоняешь бредовые мысли прочь — чего делать явно не следовало! Резко остановившись, ты поспешно прижимаешься рукой к стене ближайшего дома... а затем поворачиваешься и облокачиваешься на неё всей спиной — но и это не сильно помогает: голова кружится, в висках неописуемая боль, тебя начинает одновременно и тошнить, и клонить в сон... Ты съезжаешь по стене, усаживаясь задницей на грязный асфальт. Дышать трудно. Всё тело изнывает от боли и с невероятной силой тянет тебя вниз — словно мощным магнитом притягивает тебя к центру Земли! «Зачем вообще было бежать?..», устало ругаешь себя ты за столь непозволительную в текущем состоянии неосмотрительность. ... В какой-то момент ты обращаешь внимание на то, что карман твоей куртки оттопырен: запустив в него руку, ты достаешь от туда чёрный комочек ткани — трусики Амелии. Приятный подарок, пусть ты и не помнишь, как те перекочевали со стола в карман; ты осторожно, стараясь не порвать о молнию, убираешь трусики назад в куртку. ... Спустя десять-пятнадцать минут ты ощущаешь в себе достаточно силы, чтобы подняться вновь и продолжить путь домой. В твоей голове вертятся десятки вопросов — и каждый из них причиняет тебе боль, ведь твой организм сейчас находится в критическом состоянии!.. ...да вот только оно того стоило. Ты в очередной раз сбавляешь темп, замедляя свой шаг настолько сильно, что двигаться на глазах у прохожих так медленно становится просто напросто некомфортно. Но ты не обращаешь на окружающих никакого внимания — тебе и без того есть о чём подумать. Где Амелия хранит свои запасы крови, если не у себя дома? И что происходит утр-.. ночью, когда она наконец просыпается?.. Отправляется на охоту, ловя-и-уводя в подворотню первого встречного бомжа?.. Или у неё имеется вторая квартира, исключительно с холодильниками-и-пакетами?.. А почему сразу «пакеты» крови? Да, в городских больницах кровь хранится именно в пакетах, но вампиры же не обязаны следовать подобным правилам — это могут быть и обыкновенные банки-бутылки, термосы и канистры-.. ... «Куклы», вспоминаешь ты услышанный когда-то давно — чуть ли не в прошлой жизни! — странный термин. Да, точно: Кровавые Куклы — вот как вампиры называют людей, которые добровольно предоставляют им свою шеи-и-кровь. И тебя уже тогда смутило это название — ”Кукла”. Откуда оно взялось — оно же не имеет ничего общего со своей областью применения; где логика?!.. Почему бы не называть людей... Ну, допустим... «Сосудами»: в это же больше смысла, верно?.. Да чёрт возьми: да даже «батарейка» — и то подходит больше!!! ... Куклы... Кровавые Куклы... Ну хотя бы с «кровавыми» всё понятно: люди, которые добровольно позволяют высасывать из себя кровь — кровавые. Логично. Но почему именно «куклы»?.. Кукла — это игрушка; предмет, который приносит радость тому, кто с ней играет — буквально, руками; или же фигурально, держа где-нибудь на полке в коллекции и получая эстетическое наслаждение от самого факта наличия оной у себя. От наличия, от владения, или... ещё что-то в этом роде... Иными словами: это слово совершенно не подходит в качестве описательно термина для людей-.. ----------------- И в упор не замечая очевидного, ты всё продолжаешь размышлять над столь странным термином, неспешно приближаясь к дому. А через несколько дней — отдохнув, отъевшись, окрепнув и набравшись сил — ты вновь вернёшься к Амелии, ведь теперь ты Кукла. Её Кукла. И уже более не важно, с чего всё началось: были ли то истинные чувства и привязанность, или же мимолётное увлечение под влиянием чарующей песни Алебастровой русалки — теперь это не играет никакой роли, ведь ты просто бездушная кукла, единственный смысл существования которой — это служение другим. Остаётся лишь надеяться, что новая кукла не успеет наскучить своей хозяйке слишком быстро, ведь всем хорошо известно: если игрушка более тебе не нравится — её следует заменить другой. И как знать: может быть именно Ты станешь Той-Самой игрушкой, которую любят так сильно, что она будет передаваться из один рук в другие, живя пусть не вечно, но намного... намного... намного дольше других-аналогичных...