Фотосессия

Любовь Джиншика к фотографии началась ещё в средней школе. Он всегда был жутко сентиментальным, и его галерея была забита памятными моментами. Наверное, поэтому самый большой страх Джиншика - потерять или где-то оставить свой телефон. Самым большим страхом остальных мальчишек в xikers так же была потеря телефона Джиншика, так как это - настоящий ящик пандоры, заполненный таким количеством компроментирующих видео и фото, что ни одной фанатке и не снилось. Особенно страшно было Сумину. Потому что только он знал, что хранится в одном из альбомов, закрытом под пароль. Ладони Сумина гладкие и немного влажные, а пол в комнате для практик жесткий и предательски тёплый. - Джинни, - Сумин громко выдохнул, когда с него нетерпеливо стянули штаны, пояс которых был мокрым от пота. - Может, нам стоило до общаги добраться? Или хотя бы до душа, ты так не думаешь? - Нет, - Джиншик мотнул головой, бесстыдно сжимая упругую задницу сквозь ткань трусов, наблюдая за тем, как Чхвэ закатывает глаза. - А если кто-то зайдёт? - Кто? Парни на ужине, сонбэ вообще в Японии, - Джиншик слегка прикусил тоную влажную кожу на шее парня, слизывая солоноватые капли. - Боишься быть застуканными, Сумин~и? Он тянул его имя приторно-сладко, носом оглаживая ухо, вызывая целые табуны мурашек на золотистой коже. Сумин цеплялся пальцами за спину и плечи Джиншика, прижимаясь к нему всем телом, и Хам чувствовал все еще напряженные после тренировки мышцы. - Ты такой красивый, знаешь об этом? - он убрал со лба возлюбленного налипшие карамельного цвета волосы и огладил пальцами лицо. Было так безумно жарко, температура на улице зашкаливала за тридцать, и кондиционер очень плохо справлялся со своей задачей. - Ты тоже, - Сумин шумно выдохнул, прижатый к полу, и абсолютно беззастенчиво потерся пахом о бедро Джиншика, давая понять, что он уже на взводе. Мысли в голове путались, и только одна тянулась красной нитью сквозь все. - Ты что задумал? Он смотрел ему прямо в глаза, вглядываясь в самую их глубину, и Хам хищно улыбнулся, нашаривая где-то рядом, под кучей неаккуратно брошенных вещей, свой телефон, и Сумин закусил губу, стыдливо отводя взгляд. - Если бы ты только видел, какой ты сексуальный, Сумин~и, - щелкнул звук затвора, и Чхвэ закрыл лицо руками, сходя с ума от смущения. Но Джиншик прекрасно знал, насколько ему это нравится. Он знал, что уши и щеки парня сейчас горят не только от смущения. - Черт, Джинни, - Сумин потянул за резинку штанов, всем своим видом высказывая недовольство от того, что он всё еще одет. Джиншик тихо рассмеялся, и поднялся, отходя туда, где они оставили сумки, чтобы достать из своей смазку и презервативы. Было чертовски жарко и даже трудно дышать от духоты, и он не до конца понимал - от температуры на улице это или от того, что происходило прямо сейчас. Сумин был податливым, он плавился от его прикосновений, как забытая на подоконнике шоколадка. И Джиншик обожал его тело, готов был зацеловывать каждый миллиметр бархатной золотистой кожи, заставляя Чхвэ дышать тяжело и просить о большем, выгибаясь в пояснице, задницей прижимаясь к члену парня. - Я так люблю смотреть на тебя в такие моменты, - он провел пальцами по затылку, зарываясь в короткие, влажные от пота волосы, и поцеловал плечо, глядя в лицо парня через зеркало. Снова щёлкнул затвор камеры, и Сумин тихо простонал, прикрывая глаза. Даже смазка из тюбика была горячей, приятно обволакивая пальцы. Джиншик плавно ввел сразу два пальца, ножницами разводя их внутри, растягивая быстро, но осторожно. Сумин охнул, кусая губы, всё так же через зеркало разглядывая Хама. - Я понимаю, почему именно здесь, - протянул он, срываясь на слабый шепот. - Эти зеркала.... - Тебе нравится? - Джиншик наклонился к его уху, целуя под ним. - Ты ведь тоже любишь смотреть на то, как я тебя трахаю, да? - Да, - Сумин выдохнул, закатывая глаза от удовольствия, когда Джиншик проехался пальцем по простате. Его стон отражался от стен комнаты, эхом отдаваясь где-то в голове. Терпеть не было уже никаких сил, и Хам убрал пальцы, проводя ладонью по своему члену, размазывая остатки смазки. Он двигался плавно, что давалось ему с трудом, позволяя привыкнуть и слушая тяжелое дыхание, внимательно глядя в лицо парня в зеркале. Галерея в очередной раз пополнилась парой снимков, которые никто никогда не увидит, которые будут возбуждать одним лишь своим наличием, которые будут заставлять Сумина дрожать, когда кто-нибудь из мемберов будет брать в руки этот телефон в чертовом желто-зеленом чехле, который когда-то сам Чхвэ и подарил. - Быстрее, пожалуйста, - он опустился на локти, потому что руки придательски дрожали, сильнее выгибаясь в спине и бёдрами подаваясь назад, неаккуратно насаживаясь сильнее на член, выбивая из Джиншика судорожный стон. Оставлять метки на коже было нельзя, слишком опасно даже на закрытых участках тела, поэтому снимать то, как они занимаются сексом, было каким-то особым, извращенным удовольствием. Эти фотографии и видео постоянно заверяли Джиншика в том, что Сумин принадлежит ему. - Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? - прошептал Хам, проводя кончиками пальцев вдоль позвоночника парня, двигаясь плавно, растягивая удовольствие. - Джинни, - Сумин охнул, упираясь лбом в пол. - Господи, двигайся. - Что ты сказал? - прошептал парень, пальцами сжимая ягодицу. - Трахни ты меня уже нормально, - он всхлипнул. Его лицо заливал яркий румянец, и Джинни наслаждался этим. Как он любил смущать его. Даже к этим гразным разговорам Чхвэ ещё не привык. И секс перед зеркалом, ещё и частично на камеру - это был верх его сексуальных желаний сейчас. Он потянул Сумина за плечо, заставляя сесть на его бёдра, запрокидывая голову ему на плечо. Открывшийся вид окончательно снёс все предохранители, и Джиншик прикусил тонкую кожу за ухом, сразу зализывая, оставляя слабый след, делая еще несколько фотографий через зеркало. - Ты такой красивый, Сумин~и, - он аккуратно обхватил ладонью его член, сжимая у основания. - Давай, у тебя есть возможность двигаться в том темпе, который нравится. Сумин приподнял бёдра и с тихим стоном опустился, набирая темп, и Джиншик пытался держаться за ускользающие остатки сознания, чувствуя, как приближается оргазм. Так жарко, воздух вокруг них раскалился. - Я хочу кончить, - Сумин обхватил запястье Хама, неаккуратно пытаясь убрать его ладонь. Он переключил камеру на фронтальную. - Пожалуйста. - Не так быстро, - он провел носом вверх по влажной шее. - Пожалуйста, Джиншик, пожалуйста, - Сумин шептал отчаянно и невнятно, закатывая глаза от удовольствия. - Позволь мне кончить, прошу. - Мне нравится, когда ты умоляешь, - он усмехнулся, отпуская основание, начиная двигать рукой по всей длине. Сумин выгнулся в спине, простонав совершенно несдержанно, запрокинув голову своему парню на плечо. Он кончил обильно, пачкая свой живот и грудь. Жарко, жарко, чертовски жарко. Джиншик усмехнулся, выключая телефон и обхватывая ладонями крепкие бёдра, быстро вбиваясь в податливое тело, доводя себя до оргазма, от которого в ушах будет звенеть еще минут пятнадцать. - Я тебя так сильно люблю, - он крепко обнял Сумина, прижимая спиной к своей груди, зацеловывая всё, до чего мог дотянуться - шею, уши, плечи, щеки. - Если бы ты только знал, насколько сильно. - Я знаю, - Чхвэ улыбнулся, пытаясь отдышаться, пальцами оглаживая сжимающие его ладони. - Скинешь мне фотки? Джиншик тихо засмеялся, утыкаясь носом в его шею. - Только скрой этот альбом. Я хотя бы не забываю телефон, где попало. Сумин смущенно фыркнул, притягивая к себе рюкзак, откапывая в нём салфетки. - Не дай бог ты когда-нибудь потеряешь телефон... - его плечи дернулись от ужаса. - О да, это будет ужасно. Придется всю коллекцию заново собирать.