Драгоценности Глорианы (The Gloriana Set)

— Как ты могла так поступить со мной? — спросил Драко, ворвавшись в лабораторию Зелий в тот день. Гермиона вздрогнула от испуга, и на полках загрохотали бутылки. — Как ты могла заманить меня с Поттером в ловушку в этой нише? — воскликнул парень. — И что ты сказала Блейзу? Он упомянул тебя, и его голос сочился ядом. — Очевидно, вам с Гарри нужно было время, чтобы разобраться в своих чувствах, — беззаботно сказала Гермиона, зная, что она говорит как Блюмбелл. Девушка не могла не улыбнуться при мысли о двух парнях, ссорящихся в этой крошечной нише, потратив полчаса на то, чтобы сломать защиту, которую они должны были снять за считанные минуты. Она знала это, потому что защита была настроена на то, чтобы уведомить ее, когда она будет сломана. — Ты заплатишь за этот маленький трюк, — прорычал Драко, подходя ближе, держа руки на полке за ее спиной. — Обещаешь? — прошептала она. Его глаза потемнели, и он коснулся ее губ. — Нет, нет, прекратите сейчас же! — приказал резкий голос. Гермиона оглянулась через плечо Драко на Гарри, который стоял в дверях в ярости. Малфой, конечно же, воспринял это как сигнал, чтобы крепко поцеловать ее, прежде чем отойти. — Гермиона, сотри эту улыбку с лица! — отрезал Гарри. — Я здесь, чтобы защитить вас всех, помните? Что, если бы что-то случилось, пока мы были в этой нише? Достаточно того, что Джинни увидела… — Поттер! — Джинни нашла вас двоих в нише? — Гермиона моргнула. — Становится всё интереснее. — И эта дурацкая фея тоже, — продолжил Гарри, не обращая внимания на взгляды слизеринца. — Не могу поверить, что она преподает Защиту от Темных Искусств. — Блюмбелл на самом деле довольно проницательна, — сказала Гермиона, просто чтобы подбодрить его. Гарри и Драко одинаково недоверчиво посмотрели на нее. Честно говоря, они выглядели настойчиво в своем мнении. — Она затащила меня в свой класс, — проворчал Гарри. — Заставила меня сесть на гигантский цветок и пить с ней чай. — Не понимаю, почему ты возражаешь, Поттер, — сказал Драко, — видя, как ты обожаешь пить чай с полувеликаном. Блюмбелл — это всего лишь шаг вперед. Двое друзей уставились на него. — Хагрид великолепен, — сказала Гермиона Драко. — Очевидно, мне нужно поскорее угостить вас чаем, — она повернулась к Гарри. — Я думаю, что Драко питает слабость к Блюмбелл — она всегда называет его «Милый мальчик». — Это лучше, чем «милый спаситель», — Драко лишь ухмыльнулся. — Разве мы здесь не по какой-то причине? Или вы просто пришли сюда поиграть? Двое моментально протрезвели, когда Поттер вытащил пузырек из мантии аврора. Гермиона взяла щипцы, когда Малфой снял крышку с Зелья крови. Лицо Драко внезапно побледнело, и Гермиона поняла его напряжение. Если зелье станет темно-фиолетовым, это значит, что его отец каким-то образом добрался до самых стен Хогвартса, чтобы продолжить свою смертельную вендетту против магглорожденных. Хотя сам Драко вступил с одной из них в публичные отношения. Если зелье будет прозрачным или бледно-фиолетовым, это еще хуже — сам Драко останется главным подозреваемым, вопреки Сыворотке Правды. Драко… или, может быть, Нарцисса. Гермиона поморщилась, «предвкушая» разговор. Используя щипцы, девушка окунула флакон в зелье и подняла его. Малфой закрыл крышку котла. — Налей немного крови во флакон, — сказала она Гарри. — Несколько капель будет достаточно. Губы Гарри были сжаты в линию, но его рука не дрожала, когда он капнул несколько капель в открытый пузырек. Зелье внутри мгновенно стало темно-фиолетовым. Лицо Драко ничего не выражало, но его рука вцепилась в край стола. Гермиона быстро закупорила зелье и сунула его в карман. — Дай мне кровь Люциуса, Гарри, — сказала она. — Что? Нет, я… — Ты должен, Гарри, — нетерпеливо сказала она. — Вы сказали, что аврорам нужен ордер, чтобы получить доступ к журналам посетителей? Что ж, этого зелья может быть достаточно, чтобы получить ордер. Мы должны сказать Кингсли, что у меня должна быть кровь Люциуса. — Я не позволю тебе прикрывать меня, — сказал Гарри. — Если ты солжешь и скажешь им, что украла его… — О, не будь таким чертовски благородным и хоть раз включи голову, Поттер, — рявкнул Драко. — Она не собирается ничего говорить. Она просто лукаво улыбнется Брутсверу, а МакГонагалл провозгласит: «Самая яркая ведьма своего времени!» Гермионе пришлось улыбнуться пародированию Драко МакГонагалл, которое, по ее мнению, было намного лучше, чем его подражание ей. Она никогда так не говорила. Гарри посмотрел на нее, и девушка кивнула. — Мы все равно должны сообщить директору, — сказала она. — Я пообещала, что скажу ей, если зелье даст какую-нибудь информацию. — Хорошо, — сказал Гарри. — Я пошлю Кингсли Патронуса. Он открыл дверь, чтобы выйти из Лаборатории зелий — его олень никогда бы не поместился в таком маленьком пространстве, — затем повернулся и посмотрел на Драко. — Послушай, Малфой, мне очень жаль, — сказал Гарри. — Насчет Люциуса я имею в виду. Если его осудят… Кровь Гермионы похолодела. Если отца Драко признают виновным в нападении на студентов-маглорожденных, его казнят. Отсрочка казни, сокращенная до пожизненного заключения в Азкабане зависела от хорошего поведения. Она посмотрела на слизеринца, чей рот презрительно скривился. — Все в порядке, Поттер, — сказал он. — Моему отцу было бы просто скучно жить, если бы он не попытается разрушить мою жизнь и жизнь всех остальных. Рука Гермионы потянулась к Драко, но он проигнорировал. Действия Малфоя старшего, ставшие достоянием общественности, сделали бы для него практически невозможным очистить фамильное имя. Было достаточно того, что его отец был осужденным Пожирателем Смерти, который повернулся только в последнюю минуту, чтобы спасти свою шкуру и шкуру своей семьи. Если Люциуса осудят за продолжение его работы Пожирателя Смерти в Азкабане и казнят за это…. Горячая красная ярость затопила ее тело — это было несправедливо, Драко пытался измениться, а этот ужасный, злой человек… — Гермиона! — она услышала, как Драко умолял ее. — Гермиона, остановись! Ее зрение прояснилось. Она стояла на коленях, и Драко тоже. Его нос был в нескольких дюймах от ее. — Гермиона! — повторил он. Она огляделась и увидела разбитые бутылки, пролитые на полки и пол. Гарри тоже выкрикивал ее имя, но она едва его слышала. — Это несправедливо, Драко, — сказала она ему. — Я знаю, — Малфой был спокоен. — Но мы все равно его остановим, но не сможем, если ты разнесешь лабораторию Зелий и убьешь нас всех. — Хорошо, — сказала она, как ей показалось, очень спокойным, рассудительным голосом. Драко притянул ее к себе, и она уткнулась лицом в его школьный свитер, вдыхая его. — Это часто случается? — услышала она мягкий вопрос Гарри над головой. — Не знаю, — так же мягко ответил Драко. — Но она слишком защищает меня. — Я… я буду снаружи. Гермиона услышала, как Гарри открыл дверь и закрыл ее за собой. — Почему я продолжаю это делать? — простонала она. Грейнджер почувствовала, как парень пожал плечами. — Война, скорее всего. Она по-разному влияет на людей. Я видел это раньше. — В… в… — она не могла произнести этого. — Да, в подземельях, — Малфой вздохнул. — Подземелья моей семьи. Ведьмы и волшебники, оставленные страдающими слишком долго, теряют контроль, разрушая собственную тюрьму, — он глубоко вздохнул. — Убивают себя случайно. — Случайно, — глухо повторила она. — Я могу предположить, что война изменила твою магию, — сказал Драко. — Ты так долго провела в постоянной опасности… — его голос немного оборвался, но стабилизировался. — Твоя магия думает, что ты все еще в опасности, постоянно. И так в моменты сильных эмоций… — он замолчал. Гермиона отстранилась и посмотрела на него. — Сильные эмоции… — Да, — сказал он с тем доверчивым взглядом, от которого сжималось сердце. «Сильные эмоции». Он наклонился и поцеловал ее, а в голосе зазвучали дразнящие нотки. — Теперь это наталкивает меня на мысль, Гермиона, что за сильные эмоции заставили тебя… Внезапно в дверь лаборатории Зелий постучали. — Малфой, Гермиона! — раздался голос Гарри. — Кингсли в кабинете МакГонагалл! — Хорошо, — сказал Драко, взмахнув палочкой, и мгновенно убрал беспорядок. — Готова? Они вышли из лаборатории, и Гарри подошел ближе. — Все в порядке, Гермиона? — спросил он, нахмурившись. — Извини, иногда я не могу контролировать это, — кивнула девушка. Гарри кивнул. — Когда Джинни рассказала мне о Забини… — он сглотнул. — Я пошел домой, прошел в гостиную и спокойно открыл бутылку сливочного пива. Потом мой диван загорелся, — Поттер сделал паузу и посмотрел на Драко прищуренными глазами, словно побуждая того что-то сказать. — Я всегда боюсь, что что-то случится на тренировке или, что еще хуже, на поле. На это было особо нечего сказать, поэтому девушка просто взяла его руку и крепко сжала. — Нам нужно идти, — тихо сказал Малфой, отступая в сторону, чтобы Гарри и Гермиона могли выйти из комнаты, взявшись за руки. Она оглянулась на Драко, но он только кивнул. «Измениться», — думала она, пока они поднимались по лестнице из подземелий: «Мы все можем измениться».

***

— Я обеспокоен, — сказал Гарри. — Ещё бы, — ухмыльнулась Гермиона, наливая им сидр. После стольких лет тыквенного сока они оба отказывались прикасаться к нему. Гарри сердито посмотрел на свой кубок. — Мы взрослые люди, — проворчал он, делая глоток. — Я не понимаю, как немного вина может навредить. И ты выглядишь смешно в этой школьной форме, Гермиона. Как полярная сова, пытающаяся быть Карликовым Пушистиком. Они сидели друг напротив друга в дальнем конце гриффиндорского стола, и несколько свободных мест давали им немного уединения в Большом зале. Половина студентов смотрела на них: знаменитый Гарри Поттер с Мозгами Золотого Трио. Они уже привыкли к Гермионе, и суматоха вокруг Рона быстро улеглась, но тут вошел Гарри, одетый в мантию аврора, чтобы защитить их всех от новой смертельной угрозы. И снова рядом с ним была Гермиона Грейнджер, готовящая что-то секретное в Лаборатории зелий и поддерживающая таинственные отношения с самым опасным человеком в школе. На Драко тоже смотрели, ожидая, что он в любой момент вскочит и вызовет Гарри на дуэль. Но Малфой был разочаровывающе спокоен, просто сидел за слизеринским столом, тихо разговаривая с Пэнси и Блейзом, даже без своего фирменного испепеляющего взгляда. Гарри нахмурился над своим сидром. — Кингсли что-то замышляет. — Он казался достаточно разумным в кабинете МакГонагалл, — девушка пожала плечами. Аврор принял их выводы о Люциусе со стоическим спокойствием и даже не стал слишком глубоко вникать в то, как Гермиона добыла кровь Люциуса. Возможно, он думал, что Малфои хранят вокруг своего поместья цистерны с лишней кровью под рукой для темных заклинаний бессмертия или смертельных проклятий, и Драко как раз прихватил несколько штук. Она немного хихикнула при этой мысли, пока они сидели в кабинете МакГонагалл, а Кингсли глубокомысленно кивал, пока Гарри объяснял что-то о списках посетителей. Это был смех, честно. Она не безумно захихикала, что бы Драко ни говорил потом. Поведение Малфоя было почти таким же странным, как поведение Кингсли. Он, по-видимому, пересмотрел присутствие Гарри рядом с Гермионой в раздел «терпимо», как было с Невиллом, и проследил за ними до кабинета МакГонагалл без единого язвительного замечания. Когда Гарри немного запнулся в своем объяснении, почему он не сообщил Кингсли раньше о зелье, Драко плавно вмешался. Вроде как Поттер каким-то образом узнал о зелье, используя отточенные аврорами следственные и дедуктивные навыки, и что Гермиона поклялась ему хранить тайну. Позже Драко признался, что был несколько удивлен готовностью Кингсли поверить в это. И добавил, что история, где Гермиона привела Гарри к котлу с Зельем крови и практически сунула в него свой нос, гораздо более правдоподобна. Грейнджер была слишком рада видеть Драко в прежней форме — волшебный мир просто не был готов к приятному и полезному Малфою — чтобы подумать о его словах в то время, но Гарри, очевидно, думал. Теперь природная паранойя Поттера сосредоточилась на Кингсли, и Гарри, как он признался за вкусным пастушьим пирогом, был встревожен. — Брутсвер что-то замышляет, — повторил Поттер, вертя вилкой картошку. Его зеленые глаза с безумным блеском, который Гермиона помнила с шестого курса. — Он казался… каким-то взволнованным. — Наверное, он рад, что в кои-то веки получил достойное преимущество, — сказала девушка. — Он баллотируется на пост Министра магии, знаешь ли. Было бы неловко, если бы Аврорат не смог решить эту проблему. — Я полагаю, — рассеянно сказал Гарри, его глаза скользнули по столу туда, где сидела Джинни, игнорируя их. Гермиона не упомянула о разрыве с Блейзом, но Гарри быстро заметил напряжение. Ранее в их комнате Джинни настояла, чтобы Гермиона поужинала с Гарри. «Чем раньше ты найдешь того, кто написал сообщения, тем скорее Гарри сможет уйти», — сказала Уизли. «Не горю желанием видеть этого любопытного мерзавца». Теперь Гарри наблюдал за ней в Большом зале. Судя по всему, его обучение аврору не предполагало незаметного наблюдения. — Кингсли сказал, что может получить список посетителей, — сказала Гермиона, пытаясь привлечь внимание Поттера. Не получив ответа, она фыркнула. В конце концов, это он упомянул Брутсвера и отложила вилку. — Гарри, ты и Джинни должны поговорить. Друг не ответил, но отвел взгляд от рыжеволосой девушки, чтобы оглядеть Большой зал. Гермиона проследила за его взглядом и увидела, как Драко вышел из-за стола Слизерина и направился к дверям, не глядя в ее сторону. — Давай, — сказал Гарри. Его тон, хотя и не совсем восторженный, не звучал так тошнотворно, как обычно. Прогресс ведь. В любом случае, у Гермионы были дела поважнее, чем смотреть, как Блейз смотрит на Джинни, игнорирующую наблюдающего за ней Гарри. Она последовала за Драко на второй этаж, проскользнув за ним в нишу. Его руки тут же обвились вокруг нее, и на какое-то безвременное мгновение все беспокойства о Люциусе и кровавых посланиях исчезли прочь. Драко, казалось, нуждался в утешении, и в конце концов молча обнял ее, спрятав голову девушки себе под подбородок. — Я не доверяю Брутсверу, — сказал он наконец. Гермиона закатила глаза. — Дай угадаю, — сказала она, — он слишком быстро принял мое объяснение о флаконе с кровью Люциуса и казался слишком счастливым, чтобы принести списки посетителей. О, и его даже не беспокоило, что Гарри скрывает от него наше Зелье крови. — Именно, — Драко отпустил ее, глядя в лицо, — как проницательно с твоей стороны. — На самом деле я цитирую Гарри, — сказала она с ухмылкой. — Он сказал все это за ужином. Драко поморщился, когда его заставили согласиться с Поттером. — Знаешь, Брутсвер свидетельствовал против моего отца. — Многие так и делали, — сказала Гермиона. — Включая Гарри. Половина волшебного мира хотела кусочек Люциуса. — Кингсли… — Драко сжал кулаки. — Он был первым, кто дал показания. Рассказал «Ежедневному пророку», что это пародия на правосудие, что все осужденные Пожиратели Смерти не получат Поцелуй дементора. Да, Кингсли действительно это сказал. Эмоции зашкаливали в первые недели после боя. Она предполагала, что Драко отнесется к таким словам негативно, поскольку он сам был осужденным преступником, хоть и с испытательным сроком. Она оттолкнула образ души Драко, высосанной через его рот, и свет, угасающий в его глазах. Не стоит поджигать бархатные шторы в алькове. Малфой каким-то образом уловил мысли Гермионы и снова обнял ее. — Все в порядке, — прошептал он ей в волосы. — Твоего отца могут казнить, — сказала она, глядя на него снизу вверх. — И мы поможем его осудить. Его челюсть сжалась. — Если мой отец пытается проклясть магглорожденных из Азкабана, то он этого заслуживает. Гермиона открыла рот. — Нет, не отрицай, — продолжал парень. — Ты знаешь, что это правда. Ты не можешь спасти того, кто не хочет быть спасенным. Драко готовился, мрачно подумала она. Он готовился к смерти отца. И ей пришлось позволить ему это сделать, потому что, честно говоря, она была с ним согласна. Внезапно Грейнджер подумала о Нарциссе, о той стальной безупречной маске, которую та носила. Каждую неделю она отвозила Люциусу носки и книги. Планирует чистокровную невесту для своего сына, сидя одна в этом поместье. Что она будет делать, если Люциуса казнят? Гермиона почувствовала еще одну вспышку гнева, направленную на Малфоя-старшего, на этот раз и за Драко, и за Нарциссу, и снова безжалостно подавила эти чувства. Голос Драко прервал ее мрачные мысли. — Я должен скоро уйти. Тренировка по квиддичу. — В понедельник вечером? Малфой отпустил ее и прислонился к стене. — Я ловец в команде мадам Трюк. На этой неделе у нее запланирована тренировка каждый вечер перед матчем по квиддичу между факультетами, — он нахмурился. — Твой дорогой пуффендуец на этот раз действительно напортачил. Только что собранная команда не может собраться вместе уже четыре дня. — Почему? — спросила Гермиона. — Просто поднимись туда и… летай. — Летать? — недоверчиво повторил Драко. — Ты думаешь, это все, чем мы там занимаемся? Летать вокруг? Квиддич — это стратегическая игра, Гермиона, а уж потом полеты… В этот момент Гермиона перестала слушать, позволив страстному потоку речи о квиддиче закружиться у нее над головой. Гораздо приятнее было прислоняться к теплой груди Драко и чувствовать вибрации, когда он говорил, и вдыхать его одеколон. В любом случае, по ее мнению, все это было чепухой. Ему просто нравилось летать. — Мы не только должны корректировать наши стратегии, чтобы они соответствовали стратегиям наших товарищей по команде, — продолжил Драко, — но каким-то образом придется разведать команду противника под руководством Лавинии Кларк и посмотреть, как… По крайней мере, сейчас он не думает о Люциусе. Этот межфакультетский матч должен занять его. Гермионе, возможно, придется присутствовать на тренировках противоположной команды — она не доверяла Астории в воздухе рядом с Джинни. «Близнецы Ланди — загонщики моей команды, и у них совершенно другой подход, чем у слизеринских загонщиков, и мне придется изменить свой…» Возможно, Гарри мог бы наблюдать за тренировками Джинни, хватило бы тонкого намека… — Гермиона, ты меня слушаешь? — потребовал Драко. — Конечно, — сказала она, моргая. — Тактика. Очень важно. — Ты так трогательно относишься к квиддичу, — Драко закатил глаза. — Что ты будешь делать, пока я буду тренироваться? — спросил Малфой, беря ее за обе руки и переплетая их пальцы. Бред о квиддиче поднял его настроение — в этом он был очень похож на Гарри и Рона. — Учиться, я полагаю. Вообще-то, Гермиона подумывала сварить еще одно экспериментальное зелье, но ей нужен был помощник или хотя бы советчик. Слизнорт, конечно, не посмеет, но может быть… — Я сожалею об этом, — сказал Драко, целуя ее руки. — Матч состоится в четверг днем, мы найдем, чем заняться, может быть, потом. В его голосе звучал намек. — Да, — она улыбнулась ему. Либо он будет всепобеждающим героем, либо станет побежденным ловцом, нуждающимся в утешении. При любом раскладе она была в плюсе. Что за дурацкая игра. Драко взглянул на часы. — У меня есть еще десять минут. Как раз достаточно времени. — На что? — спросила Гермиона. — Я покажу тебе, — сказал он с хитрой улыбкой и показал.