***
Новость об аресте Нарциссы распространилась почти сразу, и уже через день весь волшебный мир узнал, что Малфои в очередной раз проникли в Хогвартс, чтобы навредить ученикам. У Гермионы были ужасные выходные, и она почти сошла с ума от бессонницы, когда Гарри встретил ее в понедельник утром в гостиной Гриффиндора. Девушка подняла на него брови, спускаясь по лестнице, Живоглот следовал за ней, но Поттер покачал головой. Никаких следов Драко. Пушистый рыжий кот выпрыгнул из портретной дыры впереди них и умчался по коридору. — Я видел Нарциссу прошлой ночью, — сказал Гарри Гермионе, когда они шли к завтраку. — Она в достаточно удобной камере в Министерстве, довольно уединенная. Она согласна с нами насчет Драко — он должен вернуться в Хогвартс и пройти до конца испытательного срока. Друг остановился и посмотрел на нее. — Она в ужасе, Гермиона, не за себя, а за Люциуса и Драко. Если мужа казнят, а сына отправят в Азкабан… — Гарри вздрогнул. — Не думаю, что она это переживет. — Драко не отправится в Азкабан, — сказала Гермиона. — Если он не появится сегодня на Древних Рунах, я отправлюсь во Францию и сама приведу его сюда. Поттер огляделся, чтобы убедиться, что они одни на площадке четвертого этажа. — Мы отправимся вместе. — Гарри, ты должен остаться здесь и… — Почему должен? Заклинание снято, сообщений больше не будет. — Ты сказал МакГонагалл, что останешься, чтобы успокоить школу до суда… — Нет, — сказал друг. — Ты пошла за мной в ад и обратно во время войны, я пойду за тобой сейчас, — он ухмыльнулся. — Я бы попросил Рона присоединиться к нам, но не думаю, что ему будет по сердцу это путешествие. — Дурень, — сказала Гермиона, хлопнув его по плечу. Гарри лишь широко улыбнулся и обнял ее, пока они спускались по лестнице. Друзья вошли в вестибюль и увидели Лейлу и Персиваля, стоящих у шкафа с Песочными часами. Девочка подняла голову, ее глаза расширились, и Гермиона увидела, как Персиваль торопливо прячет стеклянную бутылку под мантию. К сожалению, Гарри тоже это заметил. — Что у вас там, мистер…? — Найтли, — сказал Персиваль. Гермиона не могла не улыбнуться. Персиваль Найтли? Она не могла представить мальчика менее героического вида. Но с другой стороны, Гарри тоже был не слишком эпичен во время их первого года обучения. — Это тонизирующее средство, помощник аврора Поттер, — весело сказала Лейла. И действительно, когда Персиваль вручил Гарри бутылку, на этикетке было написано: СОВЕРШЕННО БЕЗОПАСНАЯ МИКСТУРА. — Полагаю, вы оба немного устали от всей вашей учебы, — губы Гарри дернулись. — Точно, — Персиваль кивнул, и Лейла толкнула его локтем, — помощник аврора Поттер, — добавил он. — Это были долгие две недели, — сказал Гарри. — Может быть, мне стоит попробовать несколько капель, — глаза Лейлы и Найтли вылезли из орбит. — НЕТ! — воскликнул Персиваль. — Я имею в виду… мы… вы… — Это все, что у нас есть, помощник аврора Поттер, — встряла девочка. — А на этой неделе у нас очень трудные экзамены. Гарри обменялся взглядами с Гермионой, которая закусила губу, чтобы скрыть улыбку. — Очень хорошо, — сказал аврор. — Тогда я просто сохраню это для тебя. Я не буду его пить, но если вы почувствуете потребность в микстуре, просто найдите меня. Лица Лейлы и Персиваля вытянулись. — Да, сэр, — угрюмо сказал парень. Двое детей повернулись, чтобы покинуть вестибюль, затем Лейла развернулась. — Кстати, мисс Грейнджер, ваш кот снова гоняется за голубями. Гермиона застонала. Она должна была знать. Погоня Живоглота за голубями обычно была безобидной забавой, но теперь у птиц не было шансов… — Иди завтракать, — сказала она Гарри. — Я скоро буду. Глаза Поттера сузились, но он кивнул и вошел в Большой зал. — Он такой крутой, — сказала Лейла, глядя вслед Гарри. — Он абсолютный мошенник. Он забрал нашу микстурку! — Персиваль фыркнул. — Да, — безмятежно сказала Лейла. — Мне придется найти его и попросить вернуть, — девочка направилась к дверям Большого зала. — Что? Он тебе не даст, — сказал Персиваль, следуя за ней. — У меня есть свои методы. — Что? Это какие ...? Гермиона посмотрела вслед ссорящимся детям, затем покачала головой. Гарри лучше быть начеку. Гигантские дубовые двери замка со скрипом распахнулись, и Гермиона вышла наружу, дрожа от холода ноябрьского утра. Прямо перед дверьми, у окон вестибюля, Живоглот охотился на голубей. На самом деле это нельзя было назвать охотой: голуби не могли летать выше фута над землей. Они могли только жалко прыгать и издавать безумные звуки. Живоглот держал в лапах одну хлопающую птицу и волочил ее, преследуя вторую. Как ни злилась Гермиона на голубей за нападение на сов, зрелище было слишком отвратительным, чтобы терпеть. — Живоглот! — проворчала она. — Отпусти этого голубя! Кот протяжно жалобно завыл, тряся пойманную птицу. — Эти голуби заколдованы, Живоглот, и охотиться на них нельзя! Мохнатый снова взвыл, явно не убежденный. — Да, я знаю, что это мерзкие, противные птицы, — сказала Гермиона. — Вот почему они находятся под чарами. Это наказание, а не смертный приговор! Ее питомец зашипел, но выпустил птицу, после чего посмотрел на ведьму укоризненными золотыми глазами. — Я знаю, — сказала она и посмотрела на голубей, теперь сбившихся в кучу и молча наблюдающих за ней. — Сюда, Живоглот, — Гермиона отозвала кота на несколько футов и подняла его. — Ты вполне можешь гоняться за голубями, — прошептала она на одно ухо. — Но ты не должен причинять им вред. Или есть их. Ты не знаешь, где они были. Живоглот зашипел и злобно посмотрел на птиц. Затем он ткнул носом руку Гермионы — его способ показать согласие. Девушка поцеловала его в мохнатую голову и снова положила на траву. Кот тут же подскочил к голубям, которые с сожалением попытались снова взлететь. Гермиона ухмыльнулась — это было правильно. Драко не было за завтраком, и весь стол Слизерина был молчалив. Лейла села рядом с Пэнси. Гермиона села рядом с Гарри, Джинни и Невиллом. Джинни выглядела бледной и обеспокоенной, а Поттер продолжал поглядывать на нее, но они не разговаривали. — Я всегда знал, что это Малфои, — громко сказал Деннис Криви, — Вся семейка сумасшедшая и злая. Большинство гриффиндорцев согласно кивнули. Гермиона посмотрела на него через стол. — Перестань, Деннис. Драко ничего не знал об этих сообщениях. Это не он наложил заклинание, а леди Малфой. — Тебе стоит открыть глаза, Гермиона, — сказал парень. — Если ты не придешь в себя, ты будешь навещать своего бойфренда, Пожирателя смерти, в Азкабане. На мгновение образ Нарциссы, покупающей в Косом переулке носки, книги и шарфы для Люциуса, промелькнул в голове Гермионы, и она жестоко отбросила его. — Драко не отправится в Азкабан. — Где же тогда этот трус? В бегах что ли? Как долго это продлится? — Криви сделал вид, что осматривает Зал. В Большом зале было тихо, даже учительский стол наблюдал. — Деннис, — сказала Гермиона ровным голосом. — Я понимаю, правда понимаю. Эти сообщения «СМЕРТЬ ГРЯЗНОКРОВКАМ» были ужасающими. То, что сделали Нарцисса и Люциус, было ужасно. Но это заклинание наложили ненависть Люциуса и безжалостность Нарциссы. Драко ничего об этом не знал. — Это он так говорит, — усмехнулся Деннис. — Он так сказал под Сывороткой правды, — сказал Гарри. — Я был там. Малфой добровольно принял зелье, чтобы доказать свою невиновность. — Невиновный? Малфой? — Криви вскрикнул. — Мне было противно видеть, как он сидит в этом зале во время церемонии памяти Дамблдора. Он пытался убить его! — Он отказался убить Дамблдора, — отрезал Поттер. — И опять же, я был там, а не ты. — Хватит, Гарри, — сказала Гермиона, дергая его за рукав. Здесь они приносили больше вреда, чем пользы; весь зал перешептывался, и многие за гриффиндорским столом смотрели на них недружелюбно. Гарри бросил на Денниса последний взгляд, явно пытаясь придумать обвинение, которое можно было бы ему предъявить, но последовал за подругой из зала. Ему пришлось идти быстрым шагом, чтобы догнать ее — Грейнджер была уже на полпути к Древним рунам, надеясь, вопреки всему, увидеть длинную стройную фигуру, прислонившуюся к стене коридора и читающую, возможно, свиток, безупречно отглаженную мантию и серебряные запонки. Но его там не было: коридор был пуст. Гермиона остановилась и уставилась на дверь класса, ее зрение затуманилось. Он не мог сдаться, он просто не мог… Потом она услышала их, эти знакомые шаги. Малфой был в коридоре Древних Рун и шел к ним с неподвижной спиной и бесстрастным бледным лицом. — Драко, — выдохнула Гермиона, — ты вернулся. — Да, — холодные серые глаза метнулись к Гарри. — Где моя мать? — В Министерстве. Я видел ее прошлой ночью, — сказал аврор. — Мы устроили ее максимально комфортно, но она очень беспокоится о тебе. — Так и должно быть, — равнодушно сказал Драко. Его взгляд обратился к Гермионе. — У тебя не было права звать Эми. — Конечно, было, — язвительно ответила Гермиона. — Она пришла, не так ли? — Эми — мой эльф, — сказал Малфой. — Я приказал ей больше не покидать замок. Гермиона вздрогнула от ярости. — Ты что? Она не собственность, а живое существо! Ты сказал ей наказать себя за то, что пришла ко мне? Ты приказал ей сжечь уши или разбить себе ноги или… — Гермиона! — закричал Гарри. Лицо Драко побледнело, а затем стало кирпично-красным. Гермиона зажала рот рукой, в ужасе от того, что только что сказала. — Как ты смеешь? — прорычал Драко. — Я бы никогда… — Прости, Драко, — сказала Гермиона, по ее щекам текли слезы. — Я не это имела в виду. Я знаю, что ты не обидишь Эми, я просто так зла… ты ушел, и я не знала, вернешься ли… и я не хочу покупать носки и книги! — она почувствовала руку Гарри вокруг себя. — Ты действительно заставил ее пройти через это, Малфой, — голос Гарри был холоден. — Она защищала тебя все выходные и сегодня утром. Беспокоилась о последствиях, если ты не вернешься. Я знаю, что вам, Малфоям, это не по нраву, но не могли бы вы постараться не усугублять ситуацию? Все замолчали, и единственным звуком был сдавленный всхлип Гермионы, когда она пыталась перестать плакать. Великолепно, теперь у нее разболелась голова. — Я собираюсь остаться в школе, — наконец сказал Драко напряженным голосом. — Я не собираюсь в Азкабан. Обещаю. Гермиона подняла голову, вытирая слезы. Малфой глубоко вздохнул. — Я останусь в школе, — сказал он, глядя прямо на нее. — И пройду испытательный срок. Обещаю. Поттер выглядел неубежденным. — Тебе нужно держаться от нее подальше. — Нет, Гарри, Драко… — Он прав, — глаза слизеринца были красными и печальными. — Так будет лучше. Гермиона подошла ближе. — Нет, вместе мы найдем способ… Драко покачал головой. — Нет, не будем. Вы не можете вытащить меня из этого, я должен сделать это сам. Один. — Он прав, Гермиона, — сказал Гарри. — Я не согласна, — отрезала девушка. Она не могла поверить, что они выбрали именно этот момент, чтобы договориться. — Я не буду просто стоять в стороне и… — Да, будешь, — сказал Драко. — Ты обещала, что если я вернусь в школу, ты не будешь меня беспокоить. И будешь держаться подальше. Разве не это ты сказала Эми? Дерьмо. Он подловил ее. Гермиона нахмурилась. — Да, но… — Уведи ее отсюда, Поттер, — сказал Драко. Он слегка ссутулился, выглядя опустошенным. — Просто уведи ее отсюда. Пожалуйста. — Давай, Гермиона, — сказал Гарри, оттягивая ее. — Но я не могу пропустить урок… — Мерлин, Гермиона, — огрызнулся Гарри, — ты, наверное, уже можешь преподавать этот чертов урок. Ну давай же. — Это еще не конец, Драко Малфой! — закричала Гермиона, когда друг потянул ее за руку. — Ты обещал, что не будешь этого делать, ты обещал, что оставишь меня только для того, чтобы гоняться за женщинами и жениться на сучке из Священных Двадцати Восьми! Ты обещал! — она выдернула ладонь из руки Гарри и вышла из коридора Древних Рун. МакГонагалл и ее ученики смотрели, как Гермиона проносилась мимо с высоко поднятой головой, несмотря на слезы на щеках. Затем Гарри обнял ее, позволив ей выплакаться на его красивой мантии аврора. Она ожидала пустого утешения или, возможно, бормотания проклятий в адрес Малфоев, но, когда она посмотрела на него, Поттер покачал головой. — Сучка из Священных Двадцать Восьми? — Драко обещал, — всхлипнула она. — Он обещал, что не будет благородным. — Джинни права, — у вас двоих очень странные отношения, — Гарри только вздохнул.***
И Драко, и Гермиона сдержали свои обещания. Малфой остался в Хогвартсе, и Грейнджер его не беспокоила. Это было похоже на начало учебного года, но с некоторыми важными отличиями. На этот раз Пэнси и Блейз публично поддержали Драко и сопровождали его на обеды и занятия. Гермиона, Невилл, Джинни и Гарри тоже защищали слизеринца на каждом шагу, как и Писклявые Мыши. Но гнев и ненависть студентов продолжали расти до опасного уровня, когда старшеклассники практически объявляли о начале сезона за белобрысым слизеринцем, а проклятия эхом отдавались от стен коридора. Однако самым большим отличием был сам Драко. Вместо того, чтобы облачиться в высокомерное безразличие, он снова стал безнадежным, безмолвным призраком шестого курса, игнорирующим всех, опустившим голову и закрытым ртом и исчезающим на длительные периоды времени. Он избегал Гермиону, когда это было возможно, был молчалив и холоден на Зельях, и умудрился сменить свою подушку на Защите от Темных Искусств. Изучение Подмигуна на Травологии закончилось, и Драко снова оказался на другом конце большой теплицы. Прошло два дня, а они так и не контактировали, и Гермионе было трудно вспомнить, что между ними было что-то другое. Ей казалось, что она очнулась ото сна. Действительно ли этот бледный, холодный человек преследовал ее, посылал ей наводящие на размышления записки рунами, вальсировал с ней, прикасался, целовал тело в ее постели и своей? Иногда, когда он смотрел на нее, она видела отблеск — парень тоже помнил каждую минуту. Она так любила его, она знала это, но сказать Драко сейчас это не может. Гермиона упустила шанс сказать, и теперь он был полон решимости прожить свой собственный ад в одиночестве. Астория вернулась в Хогвартс как раз к Травологии в среду, но, по слухам, она все еще не могла летать выше пяти футов. Ее обычное насмешливое превосходство исчезло, и Гринграсс шла по замку такая же бледная и похожая на призрака, как Драко, с колье Малфоев, все еще обвившим ее горло. МакГонагалл вызвала Гермиону в свой кабинет, чтобы она ответила на обвинения Астории на поле, но вопросы директрисы были в лучшем случае поверхностными. Раз или два она была близка к истине, расспрашивая о следах Непорочной земли, найденных на туфлях девушки, и о странном поведении голубей. Она даже упомянула Невилла. Но МакГонагалл всегда отклонялась, когда приближалась к настоящей отгадке, и было ясно, что у нее нет желания разгадывать загадку, особенно после того, как Гермиона сказала, что ее собственное «независимое» чтение дает все основания полагать, что состояние, подобное состоянию Астории, может быть временным. В теории, конечно. Этого было достаточно для МакГонагалл, которая отослала ее с сочувствующим взглядом и ее служебным паролем, если Гермиона когда-нибудь захочет «поговорить». Вечера Грейнджер проводила в библиотеке, а Джинни составляла ей компанию. Если бы у подруги была тренировка по квиддичу, Невилл и Пэнси появились бы тут же. Если бы не они, Гарри внезапно пришлось бы проводить «исследования по работе». Ее друзья явно не хотели, чтобы она сидела одна, особенно с мрачными взглядами других учеников, и Гермиона была им благодарна. Драко оставался в своей комнате, когда не был на занятиях или обедах. Малфой также продолжал появляться с загадочными травмами на той неделе, и Гарри начал случайно появляться на всех уроках Драко и в коридорах, которые он часто посещал. Гермиона наткнулась на двух парней, споривших в пустом классе после обеда в четверг, когда Малфой плюнул, что ему не нужен телохранитель, а Поттер ответил, что ему нужен грёбаный медик, который будет ходить за ним повсюду. Грейнджер прислонилась к стене за дверью класса, чтобы ей было удобнее подслушивать. — Проклятия становятся все хуже, Малфой, — говорил Гарри. — Ты можешь стать покалеченным или мертвым, и тогда Гермиона убьет меня. — Она не станет — ты ей нужен. Ей лучше без меня. — Мерлин, ты идиот, — сказал аврор. — Думаешь, она отстала от тебя? Подстерегает, как львица в траве. Она все еще носит эти жуткие бриллианты, не так ли? Ты ведешь себя так, будто у тебя есть выбор, как будто у нее есть выбор. — Ты должен заставить ее перестать защищать меня, Поттер, — сказал Драко. — Люди повернутся против нее, и против Писклявых Мышей тоже, вы должны заставить их всех… — Гермиона позаботится о детях, — сказал Гарри. — И она может позаботиться о себе. Единственный человек, которому здесь угрожает опасность, — это ты. — Я в порядке. Просто дай мне вылечить это гребаное ухо, что это за проклятие? Гермиона услышала возню и грохот парт. — Отстань от меня! — закричал Драко. Какого черта! — Стой смирно, гребаный придурок, прости, я не хотел попасть тебе в глаза… — Ты наносишь мне еще больше ран, ты, черт возьми… — Что происходит? — спросил голос позади Гермионы. Это был Блейз, выглядевший довольно встревоженным. — Либо Драко и Гарри убивают друг друга, либо они на самом деле связаны, — сказала она. Мужчины. «Поттер» — рявкнул Драко, — убери свою руку от моего лица, или клянусь, я… «Я думаю, у тебя сломана скула…» «Ну, тыкать не поможет!» — Я уже несколько дней не слышал, чтобы голос Драко звучал так весело, — Блейз ухмыльнулся. — Оставлю его, — он повернулся, чтобы уйти. — Блейз, — сказала Гермиона, касаясь его рукава. — Спасибо. Когда-то я сомневалась, действительно ли ты друг Драко, но теперь уже нет. — Я полагаю, у тебя есть план, как ему помочь, — его лицо было невыразительным. — Я не знаю, — произнесла девушка. — Даю показания на суде над Нарциссой на следующей неделе. — Драко дает показания против своих родителей? — челюсти Блейза сжались. Гермиона кивнула. — Он сказал, что будет. Не то чтобы это пошло на пользу его репутации. Он будет просто Пожирателем Смерти, который бросил своих родителей на растерзание волкам, чтобы спасти собственную шкуру. — Если бы вы снова были с ним вместе, публично, как его девушка или даже невеста… Гермиона покачала головой, хотя ее пульс странно подскочил. — Тогда он будет злым Пожирателем Смерти, который соблазнил гриффиндорскую принцессу. Годрик, она ненавидела этот титул. Темные глаза Блейза были широко раскрыты и печальны. — Тогда это безнадежно. Если Люциуса казнят, Драко никогда не оправится. Он получит свои баллы за ЖАБА и отправится один в поместье. Или за границу. В одиночестве. — Не один, — яростно сказала Гермиона. — Я этого не допущу.