Старшая школа Basara

¬Мори влетел в дом даже быстрее подгоняемого тревогой Тигра. Санада очень удивился тому, с какой легкостью передвигался отличник, ранее не заподозренный в телесной силе. Не успел ученик Такеды как следует задуматься над этим вопросом, как тут же налетел на спину этого самого отличника, вставшего, словно в землю врос, в дверях кухни. Горел только один светильник. Совсем тусклый. В его неверных лучах кровь, украшающая собой большинство горизонтальных поверхностей, казалась совсем черной. Страсти немного улеглись, видимо, Мотонари пропустил несколько первых самых сильных рывков, которые пытались сделать враги, но от больших глупостей их уберегли друзья... Магойчи и Кейджи висели на Демоне, а Саске и Касуга - на Драконе. - Чертов, мелкий ублюдок! – У Чики был выбор: стонать от заволакивающей разум боли или ругаться. Очевидный выбор. Давно он уже настолько не сдерживал себя, вспоминая самые грязные ругательства и покрывая ими Масамунэ. И ему было плевать, что Мори его слышит, какая к черту разница теперь?! – Я клянусь, я убью тебя, а перед тем как убить я… - Чика! – повисший на Тесокабэ Маеда ощутимо встряхнул приятеля и заставил посмотреть себе в глаза. Глядя в испуганные, даже какие-то отчаянные глаза вечно пребывающего в дзене Кейджи, Чика замолчал впервые за последние пять минут. У него просто закончились слова под этим взглядом… Так смотрят на умирающих, которым, наверное, можно помочь, но никто не знает как. Демон молча вырвался и наконец-то посмотрел на свою руку. От вида раны его сначала замутило, потом снова потянуло ругаться. Порез получился глубокий и неровный. Пацан бил наискось, а нож был не очень острый, так что с одного края кожа висела каким-то лохмотьям. И все это дико кровило. - Ушлепок… - снова зарычал Чика не слушая, что там ему пытался втолковать хватающий за плечо Маеда. Перед ним сейчас было только лицо Датэ, бледное с горящим желтым огнем глазом. – Я разорву тебя! Ты пожалеешь, что твоя маленькая блядская задница вообще встала на моем пути! Мальчишка бросился на него так быстро, что Тёсокабэ едва отшатнулся, но и это бы его не спасло, если бы на юном Драконе не повисли одновременно Саске, Касуга и Юкимура. Санада вцепился в плечо Дате, умоляя остановиться, одуматься, отступить, да что угодно, лишь бы не пролилась новая кровь. Один бы он, пожалуй, не справился, так что отвергать помощь шиноби не стал. - Ты что совсем свихнулся? - рыкнула Касуга, сама не своя от адреналина. - Руки от меня убери, курица! - Масамуне, пожалуйста! - Я тебя закопаю, Демон! Ты сдохнешь, как плешивая собака! - Маеда, держи его! - Прекратите! Мори стоял в дверях и тупо смотрел на все происходящее, не пытаясь что-либо сделать. Внутри все опустело и замерло. Чика… его Чика ранен. Его телу больно… болит его душа, его сердце… А он ничего не может сделать, потому что путь зверя – это не для него. Чика смог бы держаться, если бы Нари был рядом, но его не было. Не уследил. Не поймал зверя за поводок. А теперь он перемазан кровью, ранен, зол и не подпустит к себе… За поводок теперь могут взяться только те, кто не делит путь зверя с Демоном до конца. Например, Маеда, который одним только взглядом… ему бы так никогда не суметь. Шум стоял страшный. Тесокабе снова принялся ругаться, Дракон отвечал ему, все остальные пытались успокоить этих двоих, но все без толку. Юкимура уже откровенно висел на Масамуне, кричал что-то вместе с остальными, но в один момент всем, кто находился в тесной кухне, показалось, что они лишились зрения и слуха, таким шумным и ярким вышел выстрел Сайки Магойчи. - А ну заткнулись все быстро! – Сайка наставила ствол на всю компанию, переводя его со злого Демона, на не менее злого Дракона. В какой-то момент дуло глянуло на испуганного Кейджи и Магойчи показалось, что в глазах циркача мелькнула искорка обожания. – Прекратите немедленно или все на гауптвахту! Как и ожидалось, прекратили действительно все и одновременно. Чика будто сдулся и впервые бросил взгляд на застывшего в дверях Мори, Масамунэ уронил нож на пол и сглотнул, Сайке на секунду показалась, что он сейчас расплачется, но парнишка пересилил себя и просто молча удалился с кухни. Ну что ж, одна из сторон конфликта нейтрализована, вторая определенно не хочет продолжать борьбу. Пришла пора лечить раненых и искать виноватых. - Тебя надо зашить, - девушка кивнула на руку Чики. – И быстро, пока ты тут кровью не истек. Мори даже не шелохнулся, пока Магойчи, словно гангстер, размахивала пистолетом. Нашла, кого пугать… Однако, его не могло не впечатлить то, как скоро она управилась со скандалом. Юкимура метнулся было следом за Драконом, но Мори преградил ему путь, опираясь рукой на косяк. - Не спеши, Юкимура-кун… Я хотел бы первым с ним поговорить, - в этот момент Мори встретился взглядом с Чикой и ему показалось, что он сам сейчас расхнычется, как Масамуне только что, но так же сдержался. Взгляд Демона все еще был зол, но ему явно не хотелось, чтобы все это случилось. Мори едва заметно кивнул, разделяя это желание, оттолкнулся от косяка и пошел к комнате Дракона. Замерев перед дверью, Мотонари задумался о том, что если он сейчас войдет, то Демон будет потерян для него раз и навсегда. Так стоит ли ему узнавать о том, что в действительности произошло? По сравнению с недавним звонком обиженной девчонки теперешняя ситуация была куда как серьезнее. Расставаться с Тесокабе не хотелось абсолютно. Но он все-таки должен узнать, что натворил человек, которому так хочется посвятить себя. Мори уверенно толкнул дверь и шагнул в темноту. Масамуне лежал на кровати лицом вниз. Его трясло от избытка адреналина. Сильные пальцы комкали подушку. - Я пришел за ответами, Дате Масамуне, - тихо проговорил Мотонари, запирая за собой дверь. - Иди ты нахер за своими ответами, - Масамунэ не считал, что должен быть с демонской подстилкой вежлив или хотя бы не груб. С какой стати? Ему наплевать какие там у них отношения, но если Мори считает что встречается с Тесокабэ, то пусть держит его на коротком поводке, а если он всего лишь давалка… То пусть не пытается изобразить что он тут волнуется за этого ублюдка! – Можешь зализать Чике его раны, раз так волнуешься, но не строй из себя..! Дракон сильнее сжал подушку пальцами и только сейчас понял, что лежит на койке Юкимуры. Черт… Разве Санада сможет простить ему все это? Не комкание подушки, конечно, а все сегодняшнее? Все, что приключилось с ними за этот невероятно долгий, выматывающий день. Он вспомнил, как кидался на Чику с ножом в руках, а друг пытался его остановить. Fuck! Он же мог кого-нибудь поранить! И ладно бы он порешил Чику, а если бы задел Юкимуру или Саске с Касугой? Тихо застонав, он еще сильнее вжался лицом в подушку. Постель рядом с ним чуть прогнулась, будто кто-то сел. Проклятье, Мори еще тут. - Проваливай! - Мал еще мной командовать, - бесстрастно отозвался Мори, складывая руки на груди, - Вот когда сможешь всему самому неприятному взглянуть в лицо, тогда можешь попробовать, возможно, я даже подчинюсь, - Дракон шумно засопел, выдумывая достойный ответ, но Мотонари не был бы собой, если бы стал дожидаться, - я здесь, чтобы помочь... Нам обоим. Тебе - подняться, а себе... Идти дальше. Я не буду спрашивать, что он сделал с тобой, - Нари прищурился, глядя, как в темноте напрягается спина Масамунэ, - все и так ясно, это животное всегда берет, что хочет. Мне даже... Приятно наблюдать за тем, как ты с этим справляешься. Он не смог тебя сломить даже этим, - Мори помолчал и добавил, - еще приятно знать, что у тебя все будет хорошо с Санадой Юкимурой, потому что ты сильный, и храбрости в тебе больше, чем в нем, - Нари вновь умолк и осторожно коснулся плеча Дракона, - он за тебя переживает и стыдится себя. Ты тоже стыдишься себя... И Демон теперь стыдится.. И я.. Я верил в его лучшие стороны, как верит маленькая девочка, что эта большая собака только выглядит грозной… Демон, который успел поверить в то, что он хороший, стыдится того, что не стал таким на самом деле. Ты - что был недостаточно силен, чтобы дать достойный отпор похотливой твари, а Юкимура того, что вел себя, как эта самая похотливая тварь. Пора картину с нас писать... Четыре стыда. Ты вовсе не обязан мучиться. Ты сделал все, что смог, чтобы отстоять себя, пора уже подняться, Дате Масамунэ. - Ты что школьный психолог? – Масамунэ сел на кровати, подбирая под себя ноги. Сначала он с трудом заставлял себя слушать Мори, но под конец этой речи ему даже полегчало. Настолько чтобы снова смотреть в глаза хоть кому-то. – Проваливай, Мори Мотонари, мне не нужно твое сочувствие. Отличник явно рассчитывал на чуть другое, но молча кивнул и поднялся с кровати. Масамунэ смотрел как он идет к двери и внезапно у него мелькнула мысль, что никогда он еще не видел Мори таким человечным и печальным одновременно. Обычно он вышагивал по школе, как какой-то долбанный император, а теперь… - Эй, - голос немного охрип и Дате пришлось прокашляться. – Удачи тебе, Мори-семпай. Мори кивнул и неожиданно улыбнулся. Он наверное давно хотел ему улыбнутся, так что получилось немного торопливо, но Дракон все равно был поражен искренностью. Похоже, он начал понимать, почему Чика так бегал за директорским сынком. - Спасиб, - буркнул Масамунэ, всем видом показывая, что Мори может уже убраться. Мотонари закрыл за собой дверь и прижался к ней спиной. Улыбка давно покинула непривычные к ней губы. Теперь хотелось плакать, но вот этого он себе точно позволить не мог. Переведя дух, Нари прислушался к тому, что происходит в доме. Судя по всему, общая толпа высыпала на улицу, по крайней мере, именно оттуда слышались голоса. Наверное, Сарутоби проявил чудеса такта и выкинул всех желающих посочувствовать кому-либо из драчунов. Мори повернулся в сторону кухни, понадеялся еще раз взглянуть в единственный глаз своего Демона. Для того, чтобы окончательно понять, что готов оставить его любовь позади. Нари было очень тяжело поверить в то, что все так обернулось, что не будет совместного большого будущего, что он один уедет из города, что больше не проснется в сильных руках своего зверя. А ведь это утро должно было стать утром именно такого пробуждения. Как в тот раз, когда он впервые привел зверя в свой дом.. В свою жизнь... Оттолкнувшись от двери, Нари двинулся на кухню, сжимая тонкие пальцы в кулаки. Демон сидел на стуле, положив локоть раненой руки на стол. Над раной колдовала Магойчи в пижаме. Поморщившись от желания снова улыбнуться, Нари оглядел своего Демона в последний раз. Он его так и не нарисовал... Очень жаль... Но теперь... Мори уже набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но тут раздался звонок телефона. Закусив губу, Нари взял трубку. За ним приехал Ханбей. Чика наблюдал как Мори беседует со своим этим другом и до него медленно доходила, что та боль которая сейчас молнией прошивала руку при каждом движении – фигня. Это и тыкающая в него иголкой Сайка - это все ерунда, поболит и перестанет. Слабость от потери крови – ерунда, а вот видеть как человек, ради которого ты готов был изменить свою жизнь уходит, даже не попытавшись поговорить… О, Тесокабэ казалось, что вот это он запомнит навсегда и болеть оно будет до конца жизни. Мори так и не начал разговор, просто развернулся и пошел к выходу из домика. Ну нет. Чика не даст этому случиться. Если ставить точку, то ставить ее жирно и чьей-то кровью! Сайка как раз закончила с его раной и теперь бинтовала руку, - Долго еще? - Все. Большое пожалуйста, - скривилась девушка. Чика был бы ей благодарен за помощь, если бы не был настолько занят собой и своими чувствами. Так что он просто кивнул и пошел следом за уходящим солнцем. - Мори! – Отличник уже вышел из дома и не торопясь шел прочь по освещенной луной дороге. – Что так и уйдешь?! - Да, - тихо откликнулся Мотонари, не останавливаясь и не оборачиваясь - ты никогда не изменишься. Лжец, грабитель, насильник… Я думал, что есть пределы всему этому, что ты больше выглядишь так, чем являешься на самом деле, Тесокабе, но все оказалось не так, - Мори оглянулся, на стоящего в дверях Демона, больше всего хотелось плюнуть на все и повиснуть у него на шее, одновременно проверяя, все ли в порядке с этим чокнутым, но школьный принц уже все решил для себя, и хоть еще и не покрылся привычной ледяной броней, но был более чем спокоен с виду, - ты останешься собой, даже если изменишься. Прости. И… все равно… спасибо тебе, - с последними словами Нари отвесил Демону поклон приличной глубины, и продолжил свой путь к дороге. - Что за фигня? – Чика смотрел вслед удаляющемуся Мори и сходу пытался придумать, чем его заставить остановиться. Ему не нужны были поклоны или благодарность, он просто хотел себе своего Нари обратно! – Мори, стой! От быстрого бега боль вгрызлась в руку, как какой-то каннибал. Пришлось остановиться и согнуться от боли, баюкая раненую конечность. – Твою мать! Да остановись ты! Мори будто не слышал его слова, шел вперед, даже не оборачиваясь, будто по школьному коридору вышагивал, сучка… Чике пришлось напомнить себе, что боль ерунда, что не в первый раз болит и не в последний, главное поравняться с Нари и остановить его. - Послушай, это все было до тебя. И как бы оно не выглядело со стороны, этот мелкий нарывался сам и нарвался, в конце концов! А сегодня ничего бы и не было, не схватись он за нож. Блядь, ну как мне доказать тебе, что я изменился? Чего ты хочешь? - Я не верю тебе, - холодно отрезал Мотонари, удаляясь от домика, где вобрал в себя крупицы счастья, - А хочу я… быть с тобой, когда ты действительно изменишься. Однако мой путь дальше идет без тебя. Так будет лучше. Прощай. За деревьями замелькал свет фар, и Нари ускорил шаг, смахивая выступившие на глазах слезы. Ни к чему сейчас демонстрировать свою слабость тому, кто готов в нее вцепиться, доказывая свою правоту. - Мотонари-кун, тебе повезло, что я оказался рядом, - проговорил Хамбей из окна новенькой тойоты, когда Нари почти вышел на дорогу, - о ками-сама, что с тобой? Насмешливого тона, как не бывало, неужели он действительно так плохо выглядит - подумал Мори, садясь в машину. - Увези меня отсюда немедленно, - сухо скомандовал Мотонари, отворачиваясь к окну. - Яре-яре… Говорил я тебе… - Двигай. Все произошло так быстро, что Демон даже не успел сообразить, а уже оп! И Мори уезжает в чужой машине с каким-то блондином… У него что слабость к светлым волосам? Чика тупо смотрел вслед машине, увозящей от него Мори. - Нари… - десяток разных желаний разрывал его на куски. Но в результате победило одно, самое сильное, самое яркое и мучительно – Чика бросился следом за машиной. – Мори стой! Не смей уезжать так просто, сука, не смей так со мной поступать! Рука пульсировала болью на каждом шагу, но сейчас был как раз тот момент, когда на это можно забить. Чика бежал так быстро, как только мог, но, как и всегда в его жизни, не мог добраться до цели, она наоборот все отдалялась от него, маня красным светом фар. Бесполезно, даже будь он чертовым спринтером!.. Бинты на руке стали влажными, видимо шов разошелся, и снова открылось кровотечение. Черт с ним. Пусть течет! Пусть… - Нари! Раньше, смотря с очередной хорошенькой подружкой какую-нибудь слезоточивую драму, больше всего Чику раздражало, когда главный герой бухался на колени и начинал стенать имя любимой… Он сам не понял, как очутился в точно такой же ситуации. Сил бежать дальше уже не было. Как и сил кричать и что-то доказывать. Пытаясь сохранить хоть остатки гордости, Чика сошел с дороги и уселся прямо на землю, ему бы не хотелось, чтобы Мори видел его стоящим на коленях… Хотя он и не увидит, он слишком далеко. Как всегда. Санада с сожалением проводил взглядом Мори и с некоторым опасением – Чику. Как бы хотелось, чтобы ничего этого не произошло сегодня! Лучше бы он пригласил Масамунэ к себе…. Поиграли бы в приставку, заказали пиццу… Остались бы вдвоем. От последней мысли Юкимуру передернуло. То, что произошло сегодня между ними… Нужно объясниться. Раз уж Мори так считает, а он, похоже, много в этом всем понимает… так что нужно прямо сейчас войти в темную комнату, где залег Дракон, и поговорить с ним. Подстегнув себя мыслями о недопустимости трусости, молодой Тигр оставил шиноби и Маеду на улице, а сам вошел в дом, сразу сворачивая к комнате Дате. Зажмурился и толкнул дверь, после чего тут же шагнул внутрь, не давая себе опомниться. - Масамуне-кун… - тихо позвал Санада, после чего одеяло на его кровати зашевелилось. Это уже плюс… Масамуне выбрал его кровать, значит, не отвергнет его. Тигр решительно присел рядом с другом и потянул одеяло с его головы. - Бу! – Дате резко вскинулся в кровати и тихо заржал, глядя на лицо подпрыгнувшего от неожиданности Тигра. - Я задушу тебя, - покачал головой Санада, пустыми глазами глядя на скалящуюся рожу Дракона, после чего выдернул из-под головы друга подушку и попытался привести приговор в действие. Ага, как же! Дате выставил вперед руки, обороняясь от подушки. Какое-то время они просто мерялись силами, пока несчастная подушка, под давлением их рук, не надорвалась. Юкимура ойкнул, отстраняясь и сжимая в руках несчастную жертву его собственной силы. Выражение его лица было настолько озадаченным и милым, что Масамунэ просто не выдержал. Подушка полетела в угол, роняя на ходу снежно-белые, нежные перышки, а Дракон прижался губами к сухим губам Санады. Поцелуй получился короткий, как столкновение двух клинков в битве. Масамунэ лег обратно на кровать и притянул к себе Юкимуру. Им нужно было поговорить, Масамунэ чувствовал, что обязан объяснить ту недостойную, позорную вспышку гнева. Он вел себя не как Дракон, а как… дикая обезьяна! Но еще больше им надо было поговорить о другом. - Насчет того, что случилось. Ты очень нравишься мне, Санада Юкимура. Просто give me a time, ok? Санада помолчал немного, раздумывая над тем, что сейчас ни в коем случае нельзя шутить над этими словами, а еще нельзя здесь оставаться… - Давай сбежим отсюда, - Юкимура запустил пальцы в каштановые волосы одноклассника, - навоевались. Хватит с нас. Проведем следующий день вдвоем, нэ? Я сейчас вызову такси и поедем ко мне. Саске мне, помнится, задолжал… Я не… ничего такого, - тут же поспешил оправдаться Тигр, отчаянно краснея, - просто хочу побыть с тобой, Дате Масамуне… Юкимуре хотелось бы сейчас смеяться и кружить по комнате Мори, так он был благодарен ему за дельный совет, жаль, что отличник уже уехал, а еще хотелось целовать Дракона. Только вот Тигр еще был не до конца уверен в том, что ему можно самому… а проверять после прошлого раза как-то не хотелось. На секунду Масамунэ задумался о том, что это будет натуральное бегство. Что называется: только пятки заблестят. Не хотелось выглядеть трусом, сбежавшим от проблемы. К черту. Он никому ничего не должен, ни Тесокабэ, ни Мори, ни остальным. Он не слишком-то хотел приезжать сюда, сделав это только чтобы побыть рядом с Юкимурой, так какая разница, где быть? - Хорошо. – Дракон прикрыл глаз, позволяя сонному теплу укрыть себя. Который сейчас час? Два, три ночи? Масамунэ чувствовал себя вялым и согласным на все, лишь бы подольше оставаться с Юкимурой. – Давай свое такси. Санада оживился и даже позволил себе звонко чмокнуть Дракона в макушку. Достал телефон и, спустя пару минут, ему была обещана машина, которая как раз где-то недалеко. Очень хотелось не выпускать Масамунэ из объятий, но нужно было собрать свои наполовину распакованные вещи, да еще и за сумкой мори зайти. Лишь бы Демона там не было. - Машина будет через полчаса. Нужно собраться и выйти на дорогу. Ты пока собери наши сумки, а я за вещами Мори… - За его вещами? – мгновенно напрягся Масамунэ. What the hell? Чего это Юкимура бегает за сумками Мори? – А Саске не может их собрать? Но Санада уже вышел из комнаты, даже толком не дослушав. Черт. Масамунэ подорвался с кровати, и начал быстро скидывать в сумку вещи, не сильно разбираясь, где его, где Юкимуры. Потом разберутся. Если будет время и желание. Через двадцать минут, толком не попрощавшись с остальными, только Юкимура перекинулся парой слов с хитро улыбающимся Саске, они уже стояли на трассе. С Демоном так и не пересеклись, он вообще ушел куда-то, как и Мори. Что-то подсказывало Масамунэ, что ушли они не вместе. Получается, он, Датэ Масамунэ, победил? Вышел победителем из этой войны, просто потому, что сидит сейчас на освещенной одиноким фонарем остановке рядом с Юкимурой, а Мори бросил Тёсокабэ и, наверное, навсегда? Дракон покосился на сидящего рядом друга. Юкимура дремал, грозя навалиться на него плечом. В желтоватом свете уличного фонаря, он выглядел неожиданно уютным. Будто они сейчас не на жесткой лавке сидят, а дома, на диване. Масамунэ первый придвинулся ближе, чуть толкнул Юкимуру и тот, не удержав равновесие, все-таки прислонился к нему. Открыл глаза, рассеяно глядя на Датэ, и тут же снова задремал. Хоть бы такси не приезжало подольше. Из блаженной дремоты юного Тигра вырвал звук мотора. Машина остановилась рядом с ними, из-за опущенного стекла на Юкимуру посмотрел молодой мужчина с длинными белыми волосами. Честно говоря, от одного только вида человека, который повезет их с Драконом домой, Санаде стало не по себе, однако, огонек такси так призывно светил с крыши, обещая домашнее тепло, что пришлось забить на подозрительность таксиста. - Поздновато катаетесь, малыши, дети уже давно должны быть в кроватках, - протянуло это белесое нечто, - садитесь, подвезу. Санада сомнительно глянул на Масамуне, и самостоятельно решив, что вдвоем-то они точно справятся, в случае чего, первым поднялся и шагнул к машине. - Куда же вы едете, котятки? – сладким голосом протянул белобрысый, обернувшись к ним. Его рубашка была не до конца застегнута, и Масамунэ заметил, шее странного таксиста ошейник с внушительными шипами… Fuuukc. Попали на ночь глядя к какому-то изврату. Юкимура быстро назвал адрес и беловолосый улыбнулся так, будто ему пообещали подарить нечто невероятно прекрасное, тронулся с места. По дороге он, не останавливаясь, рассказывал, как он учился в академии и был самым любимым учеником директора Оды… Томным голосом со вздохами, выдохами и едва ли не стонами… Сидевший рядом Юкимура стал красным, как рак уже через пять минут. - Эй, таксист-сан. - Даааа? - Заткнись. На секунду взгляды Дракона и беловолосого столкнулись в зеркале заднего вида, Масамунэ снова причудился звон клинков, а затем таксист глухо застонал и с придыханием выдавил: - Дааа, конечно… Как прикажет юный господин. Все, как он прикажет… Беловолосый облизнулся и вернулся к дороге, а Санада сжал его руку, благодаря и подбадривая. Остаток пути проделали в молчании. Тигру было очень неуютно под косыми взглядами, которые на них кидал этот подозрительный таксист, хоть в его словах Санаде и почудилось что-то знакомое, словно он не раз сам произносил что-то подобное, правда, не с таким придыханием. Когда машина въехала в город, мальчишки, не сговариваясь, очень упорно следили за тем, чтобы «незнакомый дядя» не завез их куда-нибудь. С них на сегодня и так приключений хватит. Впрочем, оба подуспокоились, когда машина выехала на знакомую улицу. - Остановите там, - неожиданно для себя подал голос Юкимура, - указывая на лужу желтого света, льющегося от фонаря. Почему-то ему не хотелось, чтобы этот странный человек останавливался у его дверей. Странный парень очень нехорошо и как-то слишком влажно улыбнулся, подчиняясь просьбе юного пассажира. Машина остановилась. Дате без разговоров бросил деньги между передними сиденьями, Санада отметил краем сознания, что там было больше, чем необходимо, но сказать ничего не успел, увлекаемый Драконом прочь из автомобиля. Санада открыл дверь и неуверенно улыбнулся, пропуская его внутрь. Они разулись и поднялись в комнату Юкимуры. Масамунэ внимательно оглянулся по сторонам пытаясь узнать про Юкимуру что-то новое, углядеть в интерьере комнаты, что-то способное рассказать о нем больше. Дракона ждало разочарование. Кровать, письменный стол со стулом, стеллаж с книгами, небольшой шкаф. На стенах несколько грамот с различных соревнований, единственная фотография на столе – Юкимура, Саске и обнимающий их обоих за плечи Такеда. Ни плакатов, ничего… - Тут совсем пусто, - удивленно пробормотал Масамунэ. – Ты хоть бы плакат на стену повесил. Он присел на кровать и глянул на мнущегося в дверях Юкимуру. Парень выглядел чертовски смущенным, видимо нечасто приводил к себе гостей. Как же они похожи все-таки. Разве не странно, что такие как они вообще стали друзьями? Или просто подобное притянулось к подобному. Нет, Санада не такой как он. Внутри этот парень сильнее и достойней чем Масамунэ. Он бы не сломался из-за поражения и не стал бы как дикое животное бросаться на противника с кухонным ножом. Не полез бы к другому, если не готов, и не испугался бы. - Иди сюда. - Я сюда только ночевать прихожу… - смущенно ответил Юкимура, складывая сумки в углу, - у меня все дни в додзе проходят. Не зная, что еще сказать, молодой Тигр все же подошел к Масамуне и, присев рядом, тут же его обнял, утыкаясь носом в крепкое плечо. Зажмурился крепко-крепко и попытался выровнять сбитое дыхание. Так хорошо было иметь возможность обнять его. Не этого ли ему так давно хотелось? Не об этом ли стеснялся даже думать? А теперь все вот так вот просто. Сидит рядом Дракон и его можно обнять. Даже не зашипел. Не укусил. Хмыкнул только тихонько и обнял в ответ, увлекая за собой на кровать. Так было хорошо… Что даже не верилось в то, что это правда. - Прости меня… - Красненький идиот, - Масамунэ дернул Санаду за ворот его красной футболки. – Ты меня прости. Он сам не заметил, как его колено оказалось между ног Юкимуры, просто так было удобнее лежать. Можно было подобраться ближе друг к другу, урвать немного тепла и не упираться коленками в коленки. Вот только лежать так было немного смущающее и очень интимно. Дракон осторожно положил ладонь на талию Санады и чуть погладил его кончиками пальцев. Он слабо представлял, что надо делать, но был рад, что Юкимура не включил свет, и комната освещается только стоящим на улице фонарем. Достаточно света, чтобы разглядеть все детали, но не слишком много, чтобы это смущало. Юкимура подложил руку под голову, и его лицо оказалось как-то слишком уж близко. - Только не спрашивай меня, что это я такое делаю. Он поцеловал Юкимуру, крепче обнимая и прижимая его к себе. Хорошо, что Дате предупредил. Санада спросил бы… И попросил бы все ему такому медленному объяснить. Почему еще пару часов назад подобная близость вылилась черт знает во что? Что теперь можно делать, а чего нельзя? Очень хотелось поговорить об этом, но Юкимура давно знал, что диалог – это не самая сильная его черта. Нужно действовать. Только аккуратно, чтобы не спугнуть. Молодой Тигр очень осторожно и вдумчиво отвечал на поцелуй, поглаживая Масамуне по волосам, осторожно касаясь кромки его уха, веревочки, удерживающей повязку на глазу, тонкого шрама у основания головы. Пока Дате сверху, не приходится беспокоиться о том, что ему что-то не понравится. Он ведь сам сможет все прекратить одним движением… А пока что он только прижимался теснее к тигриной груди, елозя бедрами так, чтобы не соприкасаться ими с Юкимурой. Прячет возбуждение… Смешной. Рука Санады выпуталась из шелковой паутины чужих волос и легла на талию Масамуне, огладила напряженные мышцы спины и слегка нажала на поясницу, не настаивая, но предлагая не стесняться. Почему-то сейчас все было по-другому. Может дело в том, что они тут только одни, никаких Демонов за стеной, или в том, что он больше не сомневался в себе или в Санаде. Наверное, он все-таки готов принять все это, пусть для него, вся жизнь начнется за пять минут до этого момента, когда Юкимура еще неуверенно мялся в дверях. С чистого листа, будто весь мир всегда состоял из них двоих лежащих на постели в освещенной желтоватым светом уличного фонаря комнатушке. И не было жизни до этого. Он осторожно полез пальцами под футболку Юкимуры, оглаживая его живот и бока. На пробу попытался коснуться его языка своим и неожиданно увлекся этим делом. Чуть укусил Юкимуру за губу и тот ойкнул и рассмеялся. - Можно мне?.. – Датэ осторожно коснулся резинки на шортах Юкимуры. - Нет уж… - снова засмеялся молодой Тигр, распаленный поцелуем, - я первый начал. Так что не мешай мне в этот раз, - с этими словами Юкимура накрыл ладонью порядочную выпуклость на шортах Дракона, тот сдавленно охнул и ткнулся носом ему в плечо. Под шорты лезть было страшновато, все-таки такого с ним никогда еще не было, да и неизвестно, как к этому отнесется сам Масамуне… Так что он не станет торопиться сам и не даст этого сделать Дракону. Какой он все-таки горячий… и пахнет от него морем и испариной. Юки медленно вдохнул и двинул рукой, обхватывая напряженный член Дракона сквозь два слоя ткани, несильно сжимая его в руке, как если бы держал собственный. От таких мыслей молодого Тигра самого бросило в жар, отчего он подрастерял свою уверенность. Масамунэ чуть толкнулся вперед, желая, чтобы Юкимура просто взял покрепче, погладил его. Решительность самого Дракона испарилась довольно быстро, он не мог заставить себя опустить руки ниже живота Санады, просто гладил его по груди и задевал пальцами соски. Набравшись смелости, сжал их между пальцами и Юкимура выгнулся ему навстречу, тихо застонав. Датэ едва не кончил от этого звука. Его собственная футболка здорово мешала, липла к вспотевшей спине и путалась под руками у Юкимуры. Дракон просто скинул ее, отбросив в сторону, и схватился за край чужой футболки, тяня ее вверх. Он хотел прижаться к этому парню голой кожей, ощутить его жар. Чтобы позволить Масамунэ стянуть с себя футболку, пришлось разжать пальцы и дать друг другу выдохнуть, зато, когда он освободился от тонкой преграды, отделяющей его кожу от кожи Дракона, в голову Тигра пришла идея получше. Он обхватил Дате руками, сдавливая его в объятьях, и одним рывком подмял его под себя. Теперь его собственное колено раздвигало бедра лучшего в школе воина. Не давая ему задуматься об этом, Санада снова накрыл губы своего противника поцелуем, проталкивая язык в горячий рот, оглаживая самым его кончиком острые края зубов. Вместе с этим, молодой Тигр прижался напряженным членом к бедру Масамуне так, чтобы своим бедром чувствовать и его возбуждение. Вздрогнул от удовольствия и осторожно толкнулся вперед, сдавливая свой и драконий члены меж их телами, засопел тяжело и двинулся вновь. - Юкимура! – Датэ был рад, что в доме кроме них никого, будь здесь Саске или живи Санада с родителями и этот вскрик перебудил бы всех. Он не мог сдержаться, слишком хорошо было. Масамунэ нравилось видеть этого парня над собой. Та часть его, что так активно сопротивлялась их близости еще пару часов назад, сейчас решила не вмешиваться. Он чуть приподнялся и приспустил с себя шорты, чувствуя как щек все сильнее касается румянец… Хорошо что в комнате темно. - Ты мне очень нравишься, Санада. Начал стягивать с Юкимуры его шорты вместе с трусами, задевая и царапая кожу на бедрах. Осторожно потянулся к его члену. Только бы не быть отвергнутым! Сейчас он уже слишком далеко зашел, слишком открылся этому парню. Последний рубеж еще не перейден, он пока не чувствует в себе столько силы, чтобы сказать I love you, но надеется, что Юкимура поймет все и так. Санада громко всхлипнул, не сопротивляясь твердой кисти противника, сомкнувшейся на напряженном до боли члене. Казалось, что стоит только Дракону пошевелить рукой, и молодой Тигр не сдержится - кончит в мозолистую ладонь. Так что мальчишке пришлось поспешить и стиснуть в руке член Масамуне. Пусть не думает, что Санада так легко сдастся. - Ты мне тоже… - Юкимура тяжело сглотнул и первым пошевелил рукой, дурея от одной только мысли о том, чем они тут занимаются. Вряд ли это было достойно воина, но где-то Санада читал, что ничего страшного они не делают. Так можно лучше познать своего противника и самого себя. В глазах Юкимуры полыхнул огонь. Сейчас тут на одной постели с Драконом было очень хорошо, но в бою было лучше. Впрочем, тут тоже можно устроить настоящий бой… Жар захлестывал Масамунэ, дышать было все тяжелее, единственная более менее трезвая мысль в голове была только о том, чтобы не облажаться и не кончить от первого же прикосновения пальцев Юкимуры к головке. Всем остальным мыслям до трезвости было далеко, и занимал их только Санада. Его лицо, тело, дыхание. Черт побери, почему они не сделали этого раньше? Сразу же как познакомились! Тогда бы не было ни Чики, ни того унижения, ни ощущения сломленности. Были бы только они вдвоем и их танец. Они двигались почти синхронно, надрачивая друг другу, смазка, с их членов, капала на живот Масамунэ, смешиваясь. Дракон начал постанывать сквозь зубы, не пытаясь больше сдерживаться. Он проиграл и ему плевать на это. Впервые в жизни он проигрывает сражение с собой, и ему совершено плевать. Он готов сдаться, готов полностью принадлежать Юкимуре. Он хочет кончить от его движений, хочет кончить под ним. Масамунэ почти кричит, когда внутри у него все сжимается и немеет, а сперма выливается на живот. В единственном глазу Дракона метались молнии, пока он содрогался в оргазме, разряды их достигли чего-то, что пряталось глубоко внутри молодого Тигра, заставили это что-то вспыхнуть ни с чем несравнимым пламенем, которое пожрало остатки сознания и заставило с громким рыком излиться на уже и так испачканное тело Масамуне. После вспышки наступила тьма, а потом Санада обнаружил себя, лежащим прямо на груди у своего противника… любовника? Они уже лежали так когда-то… Казалось, что это было целую вечность назад. Взглянуть в лицо Дате оказалось неожиданно сложно. Теперь, когда запал прошел, и остались только следы разврата на телах… - Душ… - тихо проговорил тигренок, целуя точеный подбородок друга, и первым неохотно зашевелился, поднимаясь. - All right. – согласился Масамунэ, не открывая глаза. Ему в душ не хотелось вовсе, наоборот, он лежал бы так вечно, прижимаясь к Юкимуре, наплевав на подсыхающую сперму на животе. Какого черта? Это доказательство того, что ему все это не приснилось, и Санада хочет его так же сильно, что их чувства взаимны. Вовсе необязательно торопиться смывать с себя это, будто что-то грязное. – One minute. Он крепче обнял своего… парня уже, наверное, да? Сполз ниже, так чтобы можно было уткнуться носом ему в ключицу. Сейчас он снова был собой, видел свой путь так же ясно, как увидел в детстве, впервые взяв в руки настоящий меч. Только сейчас Дате понимал, что он пройдет этот путь не один. Неважно сколько поражений он переживет, какие ошибки допустит, главный урок уже пройден: он не один. Есть человек, который всегда будет рядом и рядом с которым будет сам Датэ Масамунэ. Теперь его жизнь – не дорога для одного. Через полминуты он уже спал, ревниво закинув ногу на Юкимуру и прижимая к себе, как сокровище. Потерянное и приобретенное снова. Сигареты Чика купил на какой-то круглосуточной заправке. Он сам не помнил, как на нее набрел, просто шел вдоль трассы. Там немного удивлено покосились на парня с окровавленной рукой и ошалевшим взглядом, но сигареты продали, даже не попросив никаких документов. Затем он просто шел по какой-то проселочной дороге, пока ветер не швырнул ему в лицо запах соли, морских водорослей и тоски. Спустя пятнадцать минут он вышел к морю и по щиколотки зашел в теплую воду. Сейчас море пахло для него именно так – тоскою. Он упустил свой шанс. Что-то ушло из его жизни, вырвав напоследок солидный кусок из сердца. Звезды над школой, логово, холодный воздух после горячего пара душевых, прогулки через ночной парк, теплое одеяло, достаточно большое, чтобы укрыть двоих, пылинки в солнечном свете… Ничего этого больше не будет. Черт. Похоже, ему разбили сердце. Интересно, если сейчас во всем мире хоть один человек, которому хотя бы вполовину так же больно, как Чике? Проклятье, Мори, как ты это сделал?! Разве это не прерогатива таких парней, как Чика, уходить, оставляя за собой разбитое сердце и желание курить одну за одной? Интересно, чувствует ли Мори то же самое? Вряд ли… Он сейчас, наверное, дома. Не у себя, он не пойдет плакаться родителям, нет, он дома у Ханбея. Расстроенный, подавленный всем случившимся… Или может его и это не пробило? Может эта сука Ханбей сейчас обнимает его за плечи и кладет в свою постель? Демон глухо зарычал, сердце сжало будто когтистой рукой, ревность захлестывала, гнев вспыхнул мгновенно, сжигая мысли оставляя одно только звериное рычание. Твою Мать, Мори! Чика зашел глубже и зачерпнул соленой воды, брызгая себе в лицо. Нет, он не будет, не будет… Это не для Демона, Демон просто хочет провести ладонями по лицу, смывая все это, и быть уверенным что это морская вода так щиплет единственный глаз. Выйдя из воды, Чика уселся на успевший остыть песок и уставился на потихоньку начавший светлеть горизонт. Очередной прекрасный новый день… Обезболивающее, которое ему дала Сайка, перестало действовать окончательно, так что боль физическая вполне неплохо конкурировала с болью душевной. Он никогда себе не простит… Но если начнет унижаться, просить Мори вернутся, ползать перед ним на коленях. Нет, это тоже не для Демона. Новый день - вот что для Демона. Ему надо двигаться туда, куда зовет его судьба, раз уж она так непрозрачно намекнула на это, раскидав их с Мори по разным углам. Он достал телефон и, в первую очередь, удалил из него номер Мотонари. Чтобы не было дороги назад, чтобы не отступать больше. Затем пролистал ниже и, найдя нужный номер, нажал на вызов. В трубке довольно долго были лишь гудки, Чика уже почти разнервничался, почти сбросил, когда ему все же ответили. - Мелкий, ты на часы смотрел? – знакомый прокуренный голос. Когда-то именно он сказал Моточике, что клан своих не бросает. Его возможность жить отдельно от дальних родственников, ходить в школу, находить деньги не только на жизнь но и на пьянки и девушек… Все это было в хриплом «клан своих не бросает». - Ну… Нет. – Только не смущаться. – Акану-сан… Я, короче, надумал. Мое место в клане, давно пора было это понять. - Но ты понял это только в четыре часа утра? – насмешливо поинтересовался друг отца, и Чика все же смутился. Черт, он как-то не подумал о том, во сколько начинает вставать солнце, просто ждал его прихода. – А школа? - А она понадобится? – хмыкнул Тесокабэ. – Если что я умею читать, писать и даже решать уравнения с двумя неизвестными. Можно я приеду в Токио завтра? - Так припекло? Надеюсь это не из-за того, что у тебя проблемы с законом. – Акану замолчал, о чем-то раздумывая. – Ты как отец, тот же ветер в голове… Приезжай. Как будешь подъезжать к Токио, позвонишь, пошлю кого-нибудь тебя встретить. И, не прощаясь, повесил трубку. Вот и отлично. Теперь только добраться до этого чертового Токио! Ну, или хотя бы до домика на пляже. К домику он вышел довольно быстро, солнце только на половину вылезло из-за горизонта. Чика не хотел ни с кем встречаться, не хотел, чтобы спавшие на веранде в обнимку Маеда и Сайка заметили его. Нет, если начинать новую жизнь то без отговоров, без выслушивания доводов друзей и сомнений. Простите, ребята, что Демон не попрощался, просто слишком велик шанс, что вы, придурки, найдете способ его разубедить. В комнату он прошел через окно. Подхватил свою, почти не разобранную сумку, с какой-то глупой обидой замечая, что вещей Мори уже нет. Кто-то собрал? Мори вряд ли бы вернулся. Хотя было бы смешно, если они просто разминулись на полчаса… Нет, Мори уже у Ханбея, возможно даже с Ханбеем. Как же жаль, что у Чики теперь нет шансов набить этому уроду с дурацким именем морду. Выйдя так же, как вошел, Чика на ходу закинул в рот пару таблеток обезболивающего и перемотал руку новыми бинтами. Прямо поверх предыдущих, уже порядком пропитанных кровью. Нормально. До дома доберется, там перебинтуется еще раз, уже лучше. По дороге до дома, трясясь на переднем сидении, какой-то фуры, он трижды пожалел об этом своем решении. Во-первых, водитель косился на его руку, на которой медленно проступало красное, во-вторых, высадил на окраине, так что Чика вынужден был еще ковылять домой, хорошо хоть ранним утром никто из знакомых ему не встретился. Он даже заставил себя пройти мимо поворота ведущего к дому семьи Мори. Даже мимо следующего. И следующего… В квартире, как выяснилось ему брать особо нечего. Пару смен одежды на первое время, весь запас наличных денег, документы, фотография с родителями и все! Еще немного обезболивающих, новые бинты, джинсы вместо шорт и фиолетовая футболка. И быстро, без остановок, без ностальгических поход по знакомым с детства местам. Хорошо, что выходные и утро, вся его братва спит еще отходя от вчерашних гулянок, все его девчонки спят где-то неподалеку от братвы, Мама Мори если и не спит, то наверняка читает газету покачиваясь на качелях. Но это не важно, потому что он снова пройдет мимо тех поворотов, что могут привести его к дому Мори. Вокзал встречает его пустотой и зевающей старушкой-кассиршей. Никакой ностальгии, Чика, никаких сожалений. Его прошлая жизнь кончается, когда колеса автобуса выезжают на трассу. Его ждут пару часов безвременья, пока он несется навстречу жизни новой в сияющем опасном Токио. И по настоящему он чувствует это только когда его старенький, с трещинкой по корпусу телефон, несколько лет предано хранивший, для безпамятного хозяина, номера телефонов всех его друзей, вылетает в окно машины везущей его к Акану-сан. Мори Мотонари сидел в огромном кресле самолета и ждал, когда прекрасная железная птица унесет его на другой конец света. Международный аэропорт Токио давил на Нари своей технической мощью. Своей безжизненностью Скорее бы покинуть эту страну. Оставить за спиной Мать, отца, знакомые лица и тяжелые воспоминания. Скорее бы оказаться в Германии. Скорее-скорее… почти двенадцать часов полета. Это последние двенадцать часов его старой жизни. Еще половину суток Мори Мотонари будет стоять на старом пути, который выбрал для себя сам и который сам обрубил… Как только он сойдет на землю в Берлине, под его ногами проляжет новый путь. Там будет не до всех этих страданий. Там нужно быть сильным, отвоевывать себе место. Как уже отвоевал у Матери право делать все, что захочет. Она ни слова не сказала об их с Чикой разрыве. Ни взгляда, ни звука, ни выдоха неровного. Как будто не было никогда в его жизни белого Демона. Ужасно. Хуже только то, что Тесокабе пропал совсем. По словам Маеды, он исчез на утро после памятной ночи и не объявлялся. Потом Магойчи выяснила по своим каналам, что в последний раз Демона видели на автовокзале. Он уезжал в Токио. Смешно сказать, но когда Мотонари попал в многомиллионную столицу, он очень надеялся натолкнуться на Демона случайно. Узнать, как он, посмеяться над тем, что это Демон теперь столичный житель, а он все еще провинциал, взять за руку, дать обнять, или оттолкнуть себя. Что угодно лишь бы знать, что у Демона все хорошо. Чуда, однако, не случилось. Он просто сел сначала в экспресс, а потом в самолет. Вот так. Никакого хэппи энда. Подперев кулаком подбородок, Нари смотрел, как за иллюминатором поплыла назад взлетная полоса. Еще немного, и он покинет эту землю. А приземлиться уже на совсем другом континенте, где не будет Чики. Не будет даже «возможности Чики». Если бы Мотонари отправился учиться в Токио, то неприменно разыскал бы своего Демона. Связался бы с тем же Сарутоби… Хотя связь со школьным шиноби была более чем недоступна. Мори слышал от Матери, что они с Касугой поступили вместе в какую-то военную академию. Наверняка, из них будут делать шпионов. А Маеда и Магойчи вроде как разошлись. Сайка поступила туда же, куда и шиноби, но на другое отделение, а Кейджи… говорят, он отправился волонтерить в Африку. Или на Филиппины. Никто точно не знал. А Мори летит в Германию. Чтобы не иметь возможности дотянуться до Демона. Дальше от своего пути. Чтобы сердце не сжималось, чтобы забыть, как страшный сон, горячие объятья, хриплый шепот, острые зубы на своей шее, глухое рычание и тяжесть любимого тела. Он так его и не нарисовал. Эта мысль превратилась в навязчивую идею, терзая сознание и сердце. Нари много раз брался за карандаш, но как только на листе появлялось лицо Моточики, Нари ломал карандаш и выдирал лист из альбома. Ничего, может быть, когда-нибудь, когда он будет смеяться над детскими глупостями, он сможет легко набросать широкий оскал, сильные плечи, мощную грудь и шрам на руке… Мори сжал пальцами переносицу, плотно зажмурившись. - С вами все в порядке? – заботливо поинтересовалась молоденькая стюардесса. - Да, все хорошо, - Нари открыл глаза и обнаружил, что они уже взлетели, Токио отсюда казался маленьким… Наверное, в таком маленьком городе легко было бы найти такого большого Демона… Решительным движением Мори Мотонари опустил шторку иллюминатора, веря в то, что отсек ей красную нить, тянущуюся куда-то вниз.