Старшая школа Basara

«Какого черта он о себе возомнил? Думает, что самый крутой? Ну, я ему покажу, кто здесь крут. Эта школа стала моей, как только я обратил на нее свой взгляд. Все равно он выпускник и скоро свалит. Так какого черта выпендривается?!» Пальцы сами собой сжались в кулаки от таких мыслей. «Я ему устрою! Ну и что, что он на два года старше! Я Дате Масамуне порву его к чертям!» — Чика, что ты делаешь? Дате остановился как вкопанный. Услышать имя своего злейшего врага в плохо освещенном коридоре школы, да еще и таким голосом... Он напрягся, словно ожидая удара. — Расслабься, нас никто не увидит, — до мальчишки медленно доходило, в какой ситуации он застал соперника. Чика был старше, на нем всегда висела какая-то девчонка, но одно дело видеть их на улице и совсем другое так. В темном углу, когда взгляду открывается только широкая спина первого школьного хулигана, на которой лежат узкие ладони с длинными белыми пальцами. Но этот голос... — У меня скоро урок живописи, я тороплюсь. Мори? Неужели это тот Мори сын директора, который смотрел на всех свысока? Дате сглотнул, физически ощущая, как щеки заливает румянец. «Какого...?!» — Ты же знаешь, что я умею быстро, — самодовольства в его голосе было столько, что мальчишка просто не выдержал. — Тё-со-ка-бе... — прорычал Дате, качнувшись вперед. — М? — Чика обернулся, словно его потревожила муха, — А... это ты, вали отсюда, пока цел. — Какого черта ты снова появился у меня на пути? — не смотря на то, что Дате постоянно проигрывал более взрослому сопернику, он не оставлял попыток доказать свое превосходство, чем доставлял не малое удовольствие Моточике, который уже знал, что его трон по праву перейдет маленькому нахалу, но еще не спешил об этом распространяться. — Че? Ты меня что, не понял что ли? Я же тебя сейчас в стенку вмажу. — Без меня, — Мори удивительно легко выпутался из рук Чики, умудряясь при этом поправить полурасстегнутую рубашку, — поговорим, когда разберешься со своим детским садом, а сейчас я тороплюсь. — Ксо... — насколько бы ни нравился этот мальчишка Чике, сегодня он перешел границу. Мори был трудноуловимой рыбкой, единственным, кого приходилось заманивать, расставлять сети и брать хитростью. Всех остальных можно было взять либо силой, либо они сами лезли в его постель. И сейчас все труды полетели к черту из-за этого Дате. Старшеклассник развернулся к помехе, опираясь спиной о стену. А ведь он был уже так близко. Возбуждение медленно перерастало в гнев. Как только Мори скрылся за углом, Чика сорвался с места, в два шага преодолевая расстояние до Масамуне, и сгреб его за шиворот. — Ты совсем охренел? — прошипел Тесокабе, — ты знаешь, чего мне стоило притащить его сюда? Честно говоря, Дате был растерян и смущен, он был далек от этих взрослых игр и, посвятив себя тренировкам, убеждался, что все эти проблемы ему не нужны. — Да мне похрену, — огрызнулся мальчишка, дергаясь назад, — почему, куда я не пойду — везде натыкаюсь на твою рожу?! — Потому что это мое место! — Тесокабе толкнул Дате к стене, так что у последнего вышибло воздух из легких. — Размечтался! — воскликнул Масамуне, идя в атаку, но Чика увернулся, ловя его кулак. — Придется тебе действительно показать, кто тут главный, — проговорил Тесокабе, резко выворачивая руку наглеца и вжимая его в стену на этот раз лицом. Дате дернулся и ответил ударом с локтя по ребрам, но вторую руку Чика тоже поймал, перехватывая их за запястье и, вцепившись в волосы Масамуне свободной рукой, ударил его головой о бетон. — Отпусти, скотина, дерись честно! — Честно? Ты меня с кем-то путаешь, пацан! — Тесокабе снова приложил его о стену, а потом заставил запрокинуть голову, оттянув ее назад за волосы. — С*** — Я неделю убил на то, чтобы затащить его сюда! Какого черта ты приперся и все испортил? Хочешь теперь оказаться на его месте? — Отпусти, урод! Но захваченный возбуждением и жаждой мести Моточика только сильнее вдавил его в стену, налегая всем телом, давая почувствовать свою готовность к осуществлению угрозы сквозь ткань брюк. — А то что? Будешь кричать и звать на помощь, как девка? Масамуне снова дернулся, но Чика держал крепко. Дате вдруг понял, насколько уступает ему в весе и силе, но попыток высвободиться не оставлял. Теперь на кону стояло кое-что поважнее места школьного авторитета. — Я тебя размажу... — сквозь тяжелое дыхание выдавил из себя Дате. — Ну конечно, — Чика толкнул его бедрами, заставляя зашипеть от бессилия, — кстати, не плохая идея использовать тебя вместо него. Ты поуже, даже будешь. — Извращенец. — Жертва извращенца, — парень начал медленно потираться бедрами о зад Масамуне, с каждым движением надавливая все сильнее, мальчишка в ответ возмущался и дергался, чем доставлял только больше удовольствия своему мучителю, — кричать скоро начнешь? Я хочу послушать, как ты это будешь делать. — Сдохни! — Только после того, как трахну тебя! Одно Дате знал точно, когда грубые пальцы расстегивали пряжку его ремня — он не проронит ни звука. Он не окажет услугу этой сволочи, вопя на всю школу. Он не позволит кому-то помогать себе и просто умрет, если это кто-то увидит. Поэтому, сжав зубы, парнишка прижался лбом к стене, прекращая сопротивляться. Может быть так, этому демону будет не интересно. — Уже сдулся? — насмешливо поинтересовался Чика, оголяя зад младшеклассника, тот только крепче сжал зубы, сгорая от бессилия и унижения, — Где же вся твоя борзота, пацан? В штанах осталась? Но Масамуне молчал, упрямо бодая стену. Старшеклассник усмехнулся и провел пальцами меж ягодиц Дате, колечко мышц рефлекторно сжалось под ними. — А ты у нас чувствительный, верно? Тебе будет больно. Дате затаил дыхание, сдерживая дрожь от этих прикосновений. И не успел среагировать, когда те же самые пальцы толкнулись в его рот, раздвигая челюсти и касаясь языка. — Если укусишь, я тебя прилюдно трахать буду каждый день, — убил зародившуюся идею Чика, — тебе так будет проще. Может быть, ты даже кончишь подо мной, — Тесокабе настойчиво двинул пальцами, — облизывай! Дате затрясло от злости, но он двинул языком и пальцы тут же заскользили у него во рту, доставая почти до горла, смачиваясь в слюне и создавая ощущение того, что его уже поимели. — Молодец, послушная девочка, — похвалил Чика, вытаскивая пальцы из его рта, давая возможность нормально вздохнуть, тут же награждая его влажным прикосновением к анусу, заставляя вновь забыть о воздухе. Тесокабе торопился и не церемонился с мальчишкой, грубо растягивая тугие мышцы и проникая все глубже внутрь. — Я отпущу руки, если пообещаешь вести себя хорошо. Ты ведь обещаешь? — Масамуне только сильнее уперся лбом в стену, кусая губы, — вот и хорошо. Только сначала... — Чика потянул Дате назад и вниз, заставляя опуститься на колени, а потом и на четвереньки, освобождая руки и надавливая на лопатки, вынуждая опуститься, согнув руки в локтях, — Умница, девочка, почему ты такая надоедливая заноза в моей заднице? Я бы трахал тебя с удовольствием. Дате снова промолчал, глотая оскорбления и подступающие к горлу слезы. Он твердо решил, что однажды убьет эту скотину. Сделает с ним все то же самое, а потом убьет. Мальчишка не сдержал стона, нарушив данную себе клятву, когда руки со сбитыми костяшками резко раздвинули его ягодицы, и что-то огромное и горячее ворвалось в его тело. Дате и представить не мог, насколько будет больно и не смог удержать тело, дернувшееся вперед, спасаясь от проникновения. Зато Чика смог. Крепко схватитв его за бедра, он начал двигаться, то и дело нахваливая «тугую норку». — Давай малыш, ты же можешь, я слышал, — раскрытая ладонь больно шлепнула по заднице, но успевший немного прийти в себя Масамуне, вновь стиснул зубы, не позволяя себе издать и звука, чем не мало развлекал увлекшегося Тесокабе. Демон ускорял темп движения, а мальчишка под ним почти не двигался, изо всех сил стараясь сохранить остатки достоинства. Хотя какое уж тут достоинство, когда тебя берут на полу в школьном коридоре. Да еще и твой соперник. Тяжело дыша, Чика замер и наклонился вперед, прижимаясь грудью к его спине. — Давай по хорошему... — предложил он мальчишке, — тебе понравится. Но ответом ему стали только сжатые кулаки. Тесокабе усмехнулся и, погладив его по плоскому животу, опустил руку ниже, обхватывая напряженный член Масамуне. — А... так тебе уже нравится. Дате, до этого момента словно не замечавший своего возбуждения, снова тихо застонал и Чика резко двинулся внутри него, так же резко замирая. Член в его руке дрогнул, и демон, довольно облизнувшись, снова начал двигаться, на этот раз плавно толкаясь в узкое тело и скользя пальцами вдоль истекающего смазкой члена Масамуне, оттягивая крайнюю плоть и надавливая большим пальцем на головку. Скоро его усилия были вознаграждены дрожью, а потом и ответными движениями гибкого тела. Продолжать молчать Дате тоже не смог, сначала глотая стоны, и вздохи, а потом, уже просто не замечая своего голоса. Чика даже забеспокоился, что их могут услышать, но думать об этом было некогда. Все сознание захватило извивающееся в его сильных руках горячее тело. Пацан оказался действительно приятнее Мори, может, потому что подчинялся, а может, потому что был девственником. Чику устраивало и то и другое. Так что он позволил себе снова ускориться, сходя с ума от чужой тесноты. В какой-то миг Дате сильно вздрогнул под демоном, с силой сжимая его член внутри себя и прогибаясь со стоном облегчения на пересохших губах. Чике редко доводилось кончить одновременно с кем-то. И этот раз, был, пожалуй, одним из самых ярких. Этот мальчишка точно справится со всем на свете. Когда Тесокабе поднялся, застегивая брюки, Дате покачнулся и едва не завалился на бок, но смог удержаться, с ужасом понимая, что сейчас произошло. Еще больший ужас он ощутил, когда пролитая в него сперма потекла наружу, капая на пол. — Поднимайся, — скомандовал Чика и сам вздернул его за воротник. Масамуне едва успел подхватить брюки, — одевайся. Потратив несколько секунд на то, чтобы привести себя в порядок, он вскинул ненавидящий взгляд на Тесокабе. Чика счел его внешний вид удовлетворительным и кивнув, начал было разворачиваться, чтобы уйти. Кулак Масамуне, врезавшийся в скулу, ускорил этот процесс, почти откидывая демона. Но тот только рассмеялся, потирая щеку. — Не ссы, я никому не расскажу. И это место, действительно будет твоим. Я тебе его подарю, — и Тесокабе скрылся за тем же поворотом, что и Мори, оставив Масамуне в одиночестве. — Ненавижу... Ненавижу, — шипел он потом, сидя на скамейке в парке не далеко от школы. Возвращаться домой он не хотел, решил успокоиться под зеленым навесом, прикладывая алюминиевую банку с колой к ушибленному лбу, жалея, что не может приложить ее куда пониже. После всего он зашел в туалет и привел себя в порядок, но боль никуда не делась. -Масамуне-кун? Ну только не это...