Старшая школа Basara

Касуга сидела за партой и рассеянно слушала учителя истории, наматывая прядь белых волос на палец, изредка что-то записывая в тетрадь. Она думала о просочившейся в школу новости: Школа кендо Катакуры бросила вызов школе Такеды. Не в турнирный сезон, а словно просто так. Скорее всего, будет проведено несколько товарищеских боев, даже не по турнирной системе. Когда молодая школа бросает вызов таким монстрам, как Такеда... Это должно быть очень интересно. Девушка вздохнула. Ей хотелось посмотреть на эти бои. А еще лучше в них поучаствовать. Три года назад она взяла в руки меч и достаточно продвинулась в этом деле. Но в их городке была всего одна серьезная школа кендо для девушек, все остальные занимались только на базах общих школ, и достойных противников почти не было. Зато ее учитель был самым лучшим на свете. Уэсуги Кенсин. Ради его похвалы Касуга тренировалась не покладая рук. Старалась следовать всем его указаниям и очень огорчалась, если у нее что-то не получалось. Раньше Такеда и ее учитель были соперниками. Они соревновались в мастерстве своих учеников каждый год, устраивая традиционные товарищеские поединки. Но с недавних пор Кенсин стал тренировать только девушек, так никому и не объяснив причин своего решения. Касуга записала очередную дату в тетрадь и снова предалась грезам о том, как она прославляет своего учителя, побеждая во всех соревнованиях подряд. С самого утра Саске был в приподнятом настроении. Еще бы! Вчера на тренировке наставник объявил о том, что их школа получила вызов от школы мастера Катакуры Кодзюро. Заметив, как оживился Юкимура, Саске усмехнулся. Он уже знал, что Санада общается с Дате — одним из учеников Катакуры, и догадывался, что сейчас произойдет. Действительно, как только наставник закончил говорить, Юкимура вскочил и разразился страстной речью о том, что он будет горд доказать превосходство школы Такеды над кем бы то ни было. Синген-доно осадил ученика, напомнив, что не стоит недооценивать противника, тем более, что все видели, как сражаются ученики других школ, но Саске заметил искру гордости, промелькнувшую в глазах наставника. Вызов — это всегда интересно, поэтому хорошо бы побольше разузнать о будущих противниках. За Дате он давно присматривает, занятная личность, а вот остальные... Саске размышлял. Однако со стороны казалось, что он внимательно слушает учителя. Изредка его взгляд отрывался от тетради или доски. Он нашел глазами Касугу, которая что-то задумчиво вывела в тетради. Сарутоби внутренне хмыкнул. Интересно, о чем она думает... Увлекшись своими мыслями, девушка сильнее сжимала карандаш в тонких пальцах, напряженно кусая губу. Она должна стать лучшей, чтобы вернуть Уэсуги-сенсею былую славу! Если бы не прозвеневший звонок, то все бы заметили, как дерево с сухим щелчком сломалось в нежной руке. Касуга опомнилась и тут же спрятала щепки, оставшиеся от карандаша под тетрадь. Класс уже наполнился гулом, и она понадеялась, что никто ничего не заметил за этим шумом. Длинная перемена, во время которой можно перекусить и почесать языками, заботила молодежь больше, чем что бы то ни было. Касуга не отрывалась от коллектива еще на пути в столовую, примкнув к группе болтушек-одноклассниц, и теперь, сидя за столом, выслушивала свежие сплетни, потягивая через трубочку молочный напиток, однако она больше прислушивалась к разговорам, шедшим у нее за спиной, чем к пустой девчоночьей трескотне. — А вы слышали, что школа Катакуры... — Дате? — Он силен... — Юкимура... — Саске, а ты...? Касуга рассмеялась вместе с девчонками, хотя даже не знала над чем, более внимательно вслушиваясь в ведомую за спиной беседу. На большой перемене, Сарутоби выдал каждому из своих помощников объект для наблюдения, а сам, дождавшись, пока Юкимура закончит есть, подсел к приятелю, решив, что стоит для начала расспросить того о Дате. Санада в ответ сверкнул глазами, вызвав усмешку приятеля, которая, впрочем, осталась незамеченной, и пустился в пространные рассуждения о том, что есть люди, с которыми приятно сражаться. Например, для него это — Дате Масамуне. У него своеобразная техника, и он разделяет страсть Юкимуры к битве. Ведь правду наставник говорит, что нет ничего прекрасней, чем чистая энергия боя... И он, Санада Юкимура, будет рад сразиться с таким бойцом, как Дате... Саске слушал вполуха. Девочки за соседними столами с интересом прислушивались к беседе, и Сарутоби уловил начинающиеся обсуждения возможных противников. Сам же объект его интереса — Дате Масамуне — видимо расслышав свое имя с другого конца столовой, повернул голову, прислушиваясь к разговору. Отследив диспозицию, Саске сделал вывод, что и подготовка к боям будет весьма интересной. Касуга же по его наблюдениям все еще прибывала в некой задумчивости, и это интересовало Саске не меньше, чем Дате и Санада вместе взятые. Интересно, она будет за него болеть? Ему бы этого хотелось, да. Разговоры о кендо перетекли и в женские уста, естественно, в интересном для девушек контексте. Обсуждали парней, которые будут сражаться. Касуга помалкивала, стараясь вслушаться в текущую за спиной беседу, и не сразу поняла, что от нее хотят, когда немного очнулась. Видимо, ей задали какой-то вопрос, а она его прослушала. Как же невнимательно! К ее счастью, вопрос повторился... — Тебе, наверное, очень интересно это событие, ты ведь все еще занимаешься? — Я сама бы с удовольствием поучаствовала, — улыбнулась Касуга, — но вряд ли Уэсуги-сенсей позволит. Так что поболею с трибуны. — За Саске? Уголок губ невольно дернулся. Ну почему все считают, что кроме него для нее ничего не существует? Хоть Саске ей и нравился, он был из школы противника. И она ни за что не станет за него болеть! К тому же язык у Сарутоби был явно острее бакена и оставил пару ран на самолюбии девушки. — За Дате! Я буду болеть за Дате, — выпалила Касуга, — Потому что он из школы Катакуры. Я ни за что не буду болеть ни за школу Такеды, ни за Саске! За этого самодовольного, наглого, противного... бррр! Саске скривился. Потом неспеша поднялся из-за стола и также не торопясь двинулся между столов к Касуге. Окружающие немного попритихли. Редко кто видел Саске таким — он был в бешенстве. Гнев, ревность, обида, явное пренебрежение Касуги — все сразу настолько вывело его из себя, что Сарутоби больше не мог молчать. Самоконтроль полетел ко всем чертям, равно как и благие намерения не задевать больше Касугу и её наставника. — О! Значит, я — самодовольный, наглый, противный? Да? А что еще ты обо мне думаешь, Касуга? Признайся, ты ведь думаешь обо мне... Парень с силой припечатал столешницу рукой у самого локтя девушки и наклонился почти к самому её лицу. — Что я грубый, нахальный идиот? Что, Касуга?! Что я в подметки не гожусь этому твоему Наставнику, у которого духа не хватает завоевать уважение настоящего бойца и вырастить достойного воина, поэтому он возится со всякими смазливыми девицами вроде тебя?! Саске умудрился прорычать все это девушке в лицо почти шёпотом, оттолкнулся от стола, и, уже выпрямившись и развернувшись, чтобы уйти, язвительно бросил через плечо: — После поединков посмотрим, что ты скажешь о своем новом любимчике. Хотя, не думаю, что его интересует мнение такой ветреной курицы, как ты. На мгновение во взгляде парня промелькнула боль, но в следующую секунду он уже с беззаботной улыбкой выходил из школьной столовой, что-то весело насвистывая. На душе у него было паршиво, но внешние признаки этого заметил бы только очень внимательный и близкий друг, а таких у Саске был только один, но его точно в тот момент в обозримом пространстве не наблюдалось. Будь он рядом, точно помешал бы произошедшей сцене. Сарутоби негромко выругался, и, плюнув на остальные уроки, направился к выходу из школы. Касуга не шелохнулась, выслушивая это все. Хоть к горлу подкатывал комок, а слезы грозились брызнуть из глаз. Но она не позволила взять эмоциям верх. И даже нашла в себе силы фыркнуть и выдавить из себя что-то в роде "что и требовалось доказать". И только позже, запершись в туалете, тихо всхлипнула. Она могла простить ему все, но не оскорбления учителя. Сегодня должна была быть тренировка. И она должна на нее прийти. И посмотреть в глаза Наставнику. Как она сможет это сделать, если позволила какому-то мальчишке оскорбить его? Но сегодня она сама перегнула палку. Надо себе в этом признаться, успокоиться и... плечи ее дрожали, а в глазах стоял туман. Решившись, девушка одернула себя и, утерев слезы, открыла сумку. Сменив школьную форму на спортивные брюки и водолазку, она толкнула дверь, выходя в коридор. Но направилась она не в класс, а к выходу. До начала тренировки было еще далеко, но она не сможет держать это все в себе. Нужно было поторопиться и поговорить с Наставником. Ведь это все не правда... Она должна доказать, что Уэсуги-сенсей готовит лучших воинов. С обидой Касуга подумала, что жаль, что слов Саске не слышала Магойчи-сан. Она бы на месте выбила из него дурь и не мучилась бы по этому поводу. Она уже бежала вдоль по улице, стараясь обогнать собственные мысли, нужно довериться телу, оно отключит ненужные переживания. Касуга свернула в узкий переулок, оканчивающийся высоким забором, и вспорхнула по нему вверх, спрыгивая на крышу соседнего гаража. Обида прошла, осталась только злость. Она докажет, что она лучше. Она будет просить Кенсина о вызове школе Такеды. Порог школы был уже близко. До него оставался всего один поворот. Касуга остановилась отдышаться и привести мысли и чувства в порядок. Подходя к дверям школы, она увидела за высокой увитой плющом оградой внутренний двор, в котором шла тренировка. Наставник сидел на возвышении, наблюдая за ученицами. Касуга невольно залюбовалась. Он всегда держал спину прямо. Даже если кто-то из учениц расстраивал его, не сгибал спины, не опускал плечи. Он был просто прекрасен. На секунду Касуге показалось, что он заметил ее, задержав взгляд на заборе, но наваждение прошло, как только он обратил свое внимание на что-то другое. Ощущая, как щеки горят от прилившей крови, девушка продолжила путь и нырнула в полумрак школьного коридора. Добравшись до раздевалки, она облачилась в форму, взяла шлем и меч и вышла во двор, устраиваясь на дощатом настиле неподалеку от Наставника. Следовало дождаться, когда у группы закончится тренировка, и уже тогда начинать разговор. Девушка очень волновалась, и попыталась медитировать. У нее даже что-то получалось, но ум ее все равно был смущен и растрепан. — Касуга-кун...— голос его прозвучал, словно шелест листвы. Он никогда не относился к ним, как к девочкам, даже называл с суффиксом "кун", словно они готовятся к армии, — разве твои занятия уже закончились? Касуга и не заметила, что тренировка уже окончена. Видимо, медитация действительно помогает ей. — Нет, Наставник... — вопрос смутил девушку, и она почувствовала вину за пропущенные уроки, — но... у меня к вам важный разговор... — она поднялась и, подойдя ближе к внимательному учителю, опустилась перед ним на колени. — Я вижу, ты в смятении, Касуга-кун. Я могу помочь тебе? — Наставник! — горячо воскликнула девушка, прижимая руки к груди, взгляд Кенсина стал обеспокоенным, — Наставник! Я опозорила вас и всю школу сегодня. Я не смогла защитить вашу честь. Я... промолчала, Наставник... — Что произошло? — девушка всегда изъяснялась четко, но сегодня эмоции хлестали через край. — Сарутоби Саске ученик Такеды Сингена прилюдно оскорбил Вас и нашу школу. Я должна отстоять честь! Вашу и всей школы! Кенсин-сама, позвольте мне участвовать в турнире. Бросим вызов Такеде Сингену! Девушка была до того очаровательно наивно и чистосердечна, что Кенсин не сдержал улыбки. — Касуга-кун... Мой прекрасный клинок... Мы не... — Сарутоби? — холодный голос прозвучал лениво, — извините, что прерываю, Наставник, но блондинка права. Мы должны постоять за себя и за право называться учениками сильнейшего воина, — Сайка Магойчи опустилась рядом с удивленной Касугой. — Я не для того сюда пришла учиться, чтобы всякие пижоны могли безнаказанно оскорблять меня и моего учителя. Мы должны бросить вызов Такеде. Мы пойдем туда, даже если вы не позволите. Уэсуги Кенсин, улыбаясь, выдохнул и прикрыл глаза. — Ученики, вы действительно считаете, что готовы? — Да, учитель, — хором ответили девушки. — Тогда решено, — Кенсин поднялся, — сегодня я позвоню Сингену-доно и сообщу, что мы присоединяемся к вызову. Сарутоби неспеша брел по парку, с головой уйдя в свои мысли. И чего он добился этой сценой в столовой? Выпустил пар, но вот как теперь с Касугой общаться? И вообще, занесло его. Но признаваться в своих ошибках не хотелось даже себе. А придется. Надо придумать, как извиниться. Но до турнира Касугу лучше не трогать. Вот сейчас она наверняка побежала жаловаться своему наставнику. Была бы парнем, давно бы разбила ему лицо за половину того, что он наговорил. Но Касуга — это Касуга. Ксо! А если Уэсуги воспримет его слова всерьез, то Сарутоби точно влетит от Мастера. Что бы там не думал сам Саске, Такеда-доно очень уважительно относился к наставнику девушек. Сарутоби ни разу не слышал от него пренебрежительных высказываний. Только идейное несогласие.... Парень зло пнул бордюр. И поговорить не с кем. Был бы Кей здесь... Он хоть в курсе всех его переживаний... Саске вытащил из кармана мобильный и, хмыкнув, набрал номер Кейджи. — Привет. Ты сейчас где? — Я думаю, идти на остатки уроков или нет! — ответил жизнерадостный голос в трубке, — как раз к школе подхожу. — Забей, разговор есть. Я в парке у центральных скамеек. — Хэй-хэй, друг, что с голосом? — Хреново все, жду тебя. Кейджи с удивлением посмотрел на трубку. Что могло такого произойти с Сарутоби, чтобы его тон стал таким похоронным? Наверное, опять запутался. Или влип в очередную историю. Он, конечно, ловкий малый, но не всегда умел унести ноги. Маэда свернул с назначенного курса и двинулся к парку. Очень скоро он добрался до нужного места и, найдя взглядом Сарутоби, подошел к нему. Вид у главного школьного информатора был, мягко говоря, унылый. — Ну... выкладывай, — Кей бухнулся на скамейку, вопросительно глядя на друга. В ожидании Кейджи Саске по очередному кругу обходил облюбованную лавочку. Когда тот появился, парню даже сделалось немного неловко, что отвлек друга от учебы на свои проблемы. Но глядя на жизнерадостно лыбящегося Кея почему-то всегда хотелось верить в лучшее. Сарутоби сел рядом с ним, задрал голову, провожая взглядом самолет. Глубоко вздохнул. — Да я, понимаешь, тут сейчас Касуге сцену закатил. Ну, точнее, в школе и немного раньше, но это сути не меняет. Высказал все, что думал и про неё, и про её наставника. Зря, конечно. Но эта цаца, в смысле, Касуга, кричала на всю школу, что будет болеть за Дате во время поединка! Ну, я и сорвался. Полегчало, конечно. Но как мне теперь с ней разговаривать?! Она наверняка жаловаться побежала. Такеда, если узнает, что я про Уэсуги наговорил, с меня шкуру спустит за неуважение к противнику и вообще... Глупо получилось. Что скажешь? Парень горько ухмыльнулся и повернул голову к другу, ожидая ответа. — Ого... Ну и наворотил ты, друг, — присвистнул Кейджи, — нужно поговорить с ней... Извинится. Хотя, если сильно зацепил, то она не простит тебя, пока не умоется твоей кровью. Женщины... — Кейджи вздохнул и улыбнулся, — хотя... это же Касуга-тян. Милая, красивая, добрая, отзывчивая, смелая и сильная. А ты ее все время обижаешь. Нет, чтобы уже рассказать все, как есть... А ты все кругами ходишь и кусаешь ее. Ну ладно... мой тебе дружеский совет. Последи за ней, как она себя ведет. На тренировках, дома и вообще. Лучше будет, если ты будешь знать, о чем она думает. Ну... А от Наставника тебе, разумеется, влетит. Такеда глупостей не прощает. Ну… Я думаю, ты это переживешь. И да... в следующий раз ревнуй молча, Саске-кун... Сарутоби вздохнул. — Тебе легко говорить! Вот представь себе, что у тебя есть подруга... Отловив ухмылку Кейджи, парень скривился. — Ну, хорошо, есть девушка, которая тебе нравится... Ухмылка Кейжди стала шире, а плечи Саске поникли. — Ладно, девушка, в которую ты давно и безнадежно влюблен... Маэда одобрительно кивнул. — Так вот. А она говорит только о своем Наставнике, которого и за мужика-то принять сложно, а потом вообще заявляет, что ты — балован, и у неё другой. В смысле, что поддерживать во время поединка она будет не тебя, а малолетнего дебила... Саске снова начал заводиться. — Вот как бы ты себя чувствовал?! После всей этой тирады Сарутоби уставился на носы своих кроссовок. — Нууу, друг, это сложная ситуация, — протянул Маэда, — но согласись, она болеет за него, потому что он не из школы Такеды. А Наставник её... Он прекрасен. От него веет силой так же, как от Сингена. И не во внешности тут дело, хотя, девчонки, конечно покупаются... В общем, я тебя понимаю. Но нужно действовать осторожнее. Я тебе сто раз уже это говорил, а ты все как танк. Вот теперь... Вдруг у Саске зазвонил телефон, Кейджи примолк, в ожидании, а из трубки донесся растерянный голос Юкимуры: — Саске! Школа Уэсуги бросила нам вызов! — Что? Когда? Саске оторопело смотрел на телефон, на всякий случай включив громкую связь. Ему показалось, что он ослышался. — И что на это сказал Такеда-доно? Больше всего сейчас Сарутоби интересовало, чем Уэсуги мотивировал свое участие, и что по этому поводу думает его наставник, а точнее, стоит ли ему ожидать серьезной выволочки, или на это раз все обойдется... Выслушав еще раз жизнерадостные вопли Санады на тему, что он всех порвет, и Саске ему в это поможет, и все во славу школы и Наставника, Сарутоби отключил телефон. — Ну, ты слышал? Она рассказала, и Уэсуги обиделся. Они присоединяются к вызову. И мне придется с ней сражаться. Да после сегодняшнего у меня духу не хватит ей в глаза посмотреть, не то, что бакен на неё поднять! Уж лучше я навешаю Сайке... Или кто у них там еще из отмороженных девиц... Саске со стоном обхватил голову руками. — Кей, ну что мне делать, а? Почему я такой идиот, когда надо всего лишь вовремя промолчать?! Маэда сочувственно похлопал его по спине. — Ты ведь понимаешь, что она потребует в противники тебя. Именно конкретно тебя. И никуда ты не денешься. Единственно верный способ заслужить ее прощение и не упасть в грязь самому — свести все к ничьей. Нет, я понимаю, что Юкимура будет против, но ему этого не объяснить. Да и не нужно ему оно. Он будет занят Дате. А ты действуй по обстоятельствам. Как общая картина складываться будет. И если потом проявишь немного терпения, то помиришься с ней. Ну... если она победит, то, скорее всего, сразу и помиришься, — он посмотрел на свои ногти, — ты ведь ей тоже не безразличен... Саске опустил руки и недоверчиво посмотрел на друга. — То есть, ты предлагаешь мне засунуть гордость подальше и позволить Касуге прилюдно мне навалять? Ага. А потом она задерет свой носик еще выше, и вообще замечать перестанет. Зачем ей тот, кто слабее её?! И на все мои попытки привлечь её внимание я буду получать что-то в духе "счас отделаю как на поединке". Да и ребята меня засмеют. А Такеда и Юкимура вообще не поймут. Я же лучший боец школы, что бы там кто о Юкимуре не думал. И если это не турнир, а именно вызов, то драться и буду должен в полную силу. Проще выиграть и публично перед Уэсуги извиниться, поблагодарить за хороших бойцов и больше не связываться... А с Касугой... Ксо! Угораздило же меня! Сарутоби опять запрокинул голову, уставившись в небо. — Только для этого еще выиграть надо, а я не привык сражаться в полную силу — причины не видел... Для меня все эти соревнования — способ поддержать себя в форме. Ну и получить нужную реакцию от окружающих, а вовсе не способ самоутверждения и доказательства правоты... Кей, ты понимаешь, как я попал? Маэда пожал плечами и улыбнулся. — Я понимаю, что ты забываешь о том, что она девушка. Я бы проиграл, не задумываясь даже... Или бы вообще отказался сражаться с ней. Поднять руку на девушку... — он покачал головой, — хотя это же спорт. И отказ будет еще большим оскорблением. Так что принести публичные извинения, мне кажется, будет разумной идеей. Извинишься перед учителем и, скорее всего, получишь ее прощение. Я думаю, что у тебя получится. Кейджи с удовольствием потянулся. — Блин! Зря я, наверное, бросил кендо, даже забыл как это здорово... Я бы встретился с Магойчи на турнире... За то, что она со мной недавно сделала, — он рассмеялся и потер затылок. Саске хмыкнул. — Забудешь тут, с её-то внешностью... Ладно, мне надо потренироваться. Кстати, раз уж ты вспомнил... Не составишь мне компанию на тренировках. А то от Юкимуры толку никакого, а наставник вряд ли будет со мной дополнительно заниматься... Хороший противник мне не помешал бы. Как тебе идея? И если я тебя побью в первой сходке, расскажешь, какого лешего тебе понадобилось лезть к Магойчи, и что она с тобой за это сделала! Сарутоби несильно пихнул друга локтем в бок. Саске не умел долго хандрить. И общество Кейджи во много способствовало улучшению его настроения. — Пойдем сейчас или до вечера погуляем? — Хитрец, все-то тебе расскажи! — расхохотался Маэда, — ладно, тут ждать нечего! Где бакены возьмем? Но учти, если я выиграю, то ты меня кормишь! Когда они уже шли в сторону квартиры Саске, Кейджи словно опомнился. — Кстати! На длинных выходных, как раз после турнира, мы с Чикой собираемся смотаться в пляжный домик. Помнишь, в котором прошлый раз гуляли? Поддержишь компанию? — Конечно! Шикарная идея! Тем более, если все получится, у меня будет, что отметить. Расслабиться не помешает! Слушай, а может мне туда Касугу пригласить? Для положительного закрепления, так сказать. Мы ведь тогда уже будем не в ссоре. А там море, романтика... Кей, ты гений! Кстати, вы бы с Чикой тоже кого-нибудь прихватили для компании... Настроение Сарутоби снова пришло в норму. Теперь у него был план, осталось только его выполнить. — А на счет бакенов не волнуйся, у меня есть пара тренировочных комплектов дома. — Мы с Чикой... — рассмеялся Кей, — уже знаем, кого пригласить, но... это будет также просто, как и тебе позвать Касугу. Так что всем нужно будет круто постараться, чтобы все прошло хорошо. Переживем этот ваш турнир и двинем отдыхать. И если все у всех получится — это будут самые крутые выходные в наших жизнях! Когда они пришли, Кейджи нашел сумку со своими вещами в кладовой Сарутоби, такая же стояла и у Нагамасы и у Чики. Кей был профессиональным путешественником. Они переоделись и вышли во двор, где Маеда первым делом присел на траву, укладывая бамбуковый меч рядом. Медитация — штука тонкая и необходимая. Особенно она нужна сейчас Сарутоби, чтоб немного успокоился. Саске последовал примеру друга и опустился рядом с ним, принимая позу для медитации. Кейджи прав, если все получится, это будет здорово, но его жизнь круто изменится. Об этом стоило поразмышлять на холодную голову, то есть, явно не сейчас. Интересно, кого из девушек привезет Чика? А то в последнее время Демон только Мори по углам тискает... Парень прикусил губу. Если Тесокабэ приедет с Мори, то он готов стать лучшим другом Демона до конца дней! Интересно, определенно интересно. Главное — дожить и тогда можно будет повеселиться... А теперь — не думать о мирском, сосредоточится на внутреннем восприятии, успокоиться и почувствовать гармонию с этим миром... Саске закрыл глаза и расслабился, отбрасывая все лишнее, очищая сознание от второстепенного, чувствуя свое тело, пробуждая в себе жажду битвы... Через несколько минут парень довольно открыл глаза и довольно потянулся. Он знал, что Маэда может просидеть в медитации до утра, если его не трогать, поэтому Сарутоби тихонько подошел к другу и подул ему в ухо. Кей дернулся и открыл глаза, неодобрительно глядя на товарища. Вот же шило... — Мне нужно было еще пару минут! А ты... — но поднимался он, уже улыбаясь, — начнем? Маэда подхватил бакен. — Только аккуратнее с моей головой, она еще с прошлого раза не зажила, — уж если Кей предупреждал, то дело действительно серьезно. — Как скажешь. Саске хмыкнул. — Приступим? Противники заняли позиции на разных сторонах двора. Совершив церемониальный поклон, парни улыбнулись друг другу и, сорвавшись с места, ринулись в бой. Удар, расхождение, удар, расхождение, блок, расхождение, поворот, расхождение, еще удар, снова расхождение. Скорость схватки возрастает, пока Саске не начал замечать, что Маэда немного задыхается — сказывается отсутствие тренировки. Через пару ударов Сарутоби провел удар по траектории, которую давно хотел попробовать, но не решался на глазах у наставника. Кейжди, не успевая отреагировать, отступил. Сарутоби доводит последний удар и удерживает руку. Его клинок застыл в сантиметре от плеча товарища. Маэда опускает бакен. — Хорошо, Саске-кун, ты победил! Оба противника тяжело дышали, что не мешало им довольно улыбаться. — Ну что, сейчас давай в душ, а потом я рассказываю тебе о Магойчи, а ты приготовишь ужин. Маэда Кейджи закинул бакен на плечо и пошел в сторону дома, Саске, хохоча, последовал за ним. — Я так и знал, что ты скажешь именно это! Но я рад, хорошо потренировались. После душа Кей думал, как бы рассказать другу о том, что происходит. И, в конце концов, выдохнув, выпалил. — Я влюбился. И не надо делать такие круглые глаза, — Кей уже смирился с тем, что ему никто не верит, — В Сайку Магойчи. И Кей как на духу выложил все, что произошло за последние дни, умолчав лишь о том, как им удалось выпутаться из той ситуации с директором. — Вот такие пироги, — тихо рассмеялся Кей, — так что на море я планирую приехать с Сайкой. И я не самоубийца. — Ну, друг, ты даешь... Во время рассказа Кейджи он от удивления даже перестал нарезать мясо, и сейчас вернулся к прерванному занятию. Хорошо, что он все узнал вот так, а не от своих ребят. Теперь проще будет избежать неловких ситуаций, да и Касуга в обществе Магойчи будет чувствовать себя уверенней... Ксо! И почему он столько лет не может выбросить её из головы?! — Я думал, что так мог влететь только я, но вижу, что ошибся. Тебе повезло еще меньше. Скажи, как ты собираешься завоевать её расположение, и что от нас всех потребуется? Что я должен буду сделать или не сделать? Саске сгрузил нашинкованное мясо на сковородку, поставил вариться лапшу, и принялся за нарезку овощей. — Не делай вида, что не понял, о чем я. У тебя всегда есть идея, как добиться желаемого. В зависимости от масштаба проблемы, ты втягиваешь меня, Чику, Нагамасу, а то и Мацу-сан... Знаешь же, что мы только рады помочь. Сарутоби подмигнул другу. — Ну, выкладывай! — Нууу... я планирую пригласить ее на море, — улыбнулся Кей. Правда, пока не знаю как. На этих выходных мы с ней пойдем погулять, я сориентируюсь по результатам. Если жив останусь, — он снова прикоснулся к затылку, — Я тут подумал... Давненько мы не устраивали вечеринок. До поездки далеко, может, стоит устроить что-нибудь веселенькое? А то только и делаю, что думаю о ней... Пусть лучше голова болит от выпитого, чем от сердечной тоски. Ты давно проводил вечер сбора урожая? Может, стоит повеселиться немного? А то сидим тут два влюбленных идиота... — А знаешь, друг, ты прав. Как на счет того, чтобы прямо сейчас и приступить? До супермаркета — 15 минут в одну сторону — там есть хорошее пиво, я видел вчера, деньги не проблема... Саске помешал почти готовое мясо, засыпал в него овощи, перемешал еще раз. — Кстати, давай остальных тоже соберем, а то что-то давно не было у нас веселого вечера... О! Обязательно позвони Адзаи-куну, пусть приходит, поучит он нас с тобой за девушками ухаживать... Сарутоби хохотнул, вспомнив О-ичи. Он на этот хрупкий цветок никогда даже не взглянул бы... — Ладно, ты собирай народ, а я звякну Юкимуре, предупрежу, что мы сегодня гуляем. Вдруг присоединиться надумает, хоть в этот раз... Парень отложил лопатку, которой все это время размахивал, не забывая помешивать еду на сковородке и, довольно улыбаясь, ушел в комнату на поиски сотового. Через некоторое время из прихожей раздалось: — Юкимура, привет. А у нас сегодня попойка с ребятами. ... Да, у нас дома... Кейджи… Чика… Ну, как хочешь... Саске вернулся в кухню. — Прикинь, он опять не собирается почтить нас своим присутствием... А я так надеялся раскрутить его на пиво... Парень изобразил пантомимой убитого горем самурая. — Ладно, пусть погуляет, ему полезно. Да и ночи сейчас теплые... Ну, как там ребята? Кей в это время занимался рассылкой приглашений. Там, где был Маэда — был праздник. — Юки-тян еще слишком молод... и вообще он из другого теста, но это даже хорошо. Нагамасе пришлось позвонить отдельно, чтобы уговорить явиться с девушкой. Адзаи сопротивлялся, ссылаясь на родителей, честь и справедливость, но все же сдался под напором жизнелюбия Маэды. — Наш учитель придет! Так что урок нам обеспечен. Кстати, позову еще и Чику. Пиво повесим на него. Хотя... даже не знаю, успеет ли он освободиться... У него столько дел, столько дел... — Ну да, Чика у нас в последнее время такой занятой... — понимающе протянул Сарутоби, пытаясь согнать с лица похабную ухмылку. — Слушай! А может, ты Сайку позовешь, чтобы О-ичи не смущалась в мужской компании. Хотя... Нет, пока вы с ней нормально не поговорите, лучше не надо... Саске немного погрустнел, задумавшись о Касуге, потом махнул рукой. — Будет у нас вечер художественно пития! Всем нам есть, чему у Нагамасы поучиться, даже Чике... Как думаешь, тут еды на всех хватит? Парень с сомнением оглядел сковородку и кастрюли. — Не переживай, я дал задания народу, еду принесут... — улыбнулся Кей, принимая ответные сообщения, — и посуду пластиковую притащат и все такое... А Чика... — Парень задумался. — Обещай, что не продашь эту инфу, — дождавшись ответного кивка, Кейджи продолжил, — Чика сейчас занят по уши своей пассией, и вроде у него все даже как-то налаживается, но ты его знаешь. Всегда на волоске от краха. Так и в этом случае... Вроде все отлично, а вроде и полный хаос. Он нарывается на все неприятности подряд. Как вообще так можно жить? — Знаешь, приделы моей продажности имеют границы... Саске немного обиделся. Он-то всегда считал, что такие вещи для его компании — само собой разумеется, и нет нужды уточнять, что личные тайны его друзей — это именно личные тайны. И он любого порвет, кто попытается их использовать во вред. Причем, собственноручно. Друзья — это святое. Если разобраться, то ближе его школьной компании сейчас у него никого не было. А уж своих близких Сарутоби всегда умел и был готов защищать. — А Чика — это Чика, мы же все с начальной школы дружим, забыл? Может, у него такой способ справляться со стрессом... Наше дело — присмотреть, чтобы он не вляпался сверх меры и не огреб проблемы с законом. Я с нравоучениями влезать не мастак, поэтому, если думаешь, что все серьезно, поговори с ним. И если что, скажи, я прикрою, да и Адзаи тоже. Он хоть и весь из себя пафосный нынче, но ещё ни разу не подводил. А что у нашего Демона все налаживается, я только рад. Парень уселся на табуретку напротив друга и подпер подбородок рукой. — Слушай, а ты никогда не думал, чтобы научиться танцевать? Увидев слегка озадаченное выражение на лице Кея, Саске взлохматил свои волосы и продолжил. — Не, меня по голове никто не бил, не удивляйся. Просто, знаешь, я подумал... Люди ведь на дискотеки ходят, в кино... Я толпы народа никогда не любил, но ведь надо куда-то будет Касугу приглашать, а выглядеть при этом полным идиотом совсем не хочется... — Честно говоря, — осторожно усмехнулся Кейджи, — я никогда об этом не думал. Я умею танцевать. Просто не помню, когда и где научился. Мне кажется, что я всегда умел. А что до Касуги... Не думаю, что она любительница больших компаний. Ее лучше сводить в тихое кафе или в музей кендо. Тебе придется узнать, чем она интересуется, какие фильмы любит... Хотя, на счет "узнать" ты справишься быстро. И... не обижай ее... Ты же знаешь, как просто ее обидеть. Еще один путь к ее сердцу лежит через эти ваши любимые крыши. Я недавно своими глазами видел, как она бежала по гаражам. Вряд ли ей понравятся дискотеки. Все-таки, она не Но-химе... Эта кунаити тебе еще устроит веселую жизнь, помяни мое слово. Кстати... ты ведь не забыл про ее папашу? Тебе придется здорово повертеться... — В этот момент Маэде пришло очередное сообщение с отчетом, — о... Токугава принесет домашние онигири... — Онигири — это здорово... Про отца Касуги Саске не забыл. Он уже не раз и не два наблюдал семейные сцены в её доме. Пару раз в средней школе он даже почти силком уводил Касугу из дома как раз по тем самым крышам гаражей. Но тогда ещё была жива её мать, и за младшими было кому присмотреть. Да и не зверствовал отец особо с малышами — все же его сыновья. А Касугу он не любил. Её мать вышла замуж, будучи беременной, и Саске подозревал, что этот мужик вообще не отец Касуги. Он вздохнул. — Ладно, разберемся. Просто была у меня мысль... А ну это все, решили же сегодня не думать о проблемах! И вообще, захочу потанцевать — устрою дискотеку в гостиной. Сарутоби тряхнул головой и снова беззаботно улыбнулся. — Кстати, ты кого вообще пригласил? Что-то ему подсказывало, что одним десятком гостей дело сегодня не обойдется...