Joker Out – Carpe Diem
До момента
Ливерпульское солнце давно укатилось за горизонт, в то время как черноволосый человек сладко потянулся и встал из-за рабочего стола, закрыв толстый блокнот. Этот блокнот хранил тайны своего хозяина в виде скетчей, стихов, заметок и личных записей – словно дневник. Хозяином являлся финский артист, представляющий свою страну на «Евровидении» текущего года – Йере Пёухёнен. Йере уже несколько дней пытался морально подготовиться к предстоящему полуфиналу (на финал пока не зарился: нужно преодолеть первую ступеньку), хотя и знал, что у него все получится. Но одно дело знать и не сомневаться ни в своем вокале, ни в своей постановке, а другое – успокоить хаос мыслей и угомонить чечетку сердца. В дýше финн позволил себе расслабиться, отдавая всего себя горячей воде. Он продолжал напевать свою песню, но делал это не для того, чтобы в очередной раз отточить свое мастерство, а просто так – потому что песня-то была на самом деле классная. Такую песню мурлыкаешь себе под нос на автомате, даже не понимая, как текст запомнился так быстро, и как плотно засел в голове. Йере повернул вентили крана, закрывая воду, и насухо вытерся полотенцем. Легкая усталость приглашала финна залезть под белоснежное одеяло кровати и провалиться в сон до завтрашнего раннего утра. Утром – рассвет, солнечные ванны и сладкий кофе. Пёухёнен расплылся в улыбке, предвкушая все эти приятные вещи, которые здорово повышали его моральное состояние и настрой, и направился к двери, чтобы проверить, закрыт ли замок. Проблема финна была в том, что он всегда забывал закрываться. Ровно в ту секунду, когда пальцы Йере легли на дверную ручку, кто-то с наружной стороны резко рванул ее вниз и ввалился в номер с громкими чертыханиями. Йере чудом избежал лобового столкновения с ребром двери, отшатнувшись, и отскочил от ночного гостя. Гость же захлопнул дверь, которую секундой ранее сам чуть не выдрал с петлями, и лихорадочно начал вертеть ключом в скважине, чтобы закрыть замок. – Вот так! – красивый брюнет в цветастой рубашке и клешах цвета хаки прислонился спиной к стене и замер. – Боян! – глухо позвали из-за двери женским голосом. – Куда ты делся? – Не выдавай меня! – шепотом взмолился парень. Стук каблуков за дверью приближался. – Боян! – позвали снова. Парни стояли, замерев, и молчали, глядя друг на друга. Каблуки процокали мимо, и наступила тишина. – Фух, вроде пронесло! – радостно воскликнул брюнет. – Я Боян Цветичанин, приятно познакомиться! Сегодня я ночую у тебя!Момент
– Зачем ты вообще пошел с ней на свидание? – Йере полулежал на кровати напротив Бояна, подперев голову ладонью. – Да я не знаю… – Цветичанин в сотый раз запустил руку в свои локоны. – Подумал, мол, почему бы и нет… А она… – Да уж. – Хохотнул Йере. – И что, она реально будет тебя всю ночь стеречь у номера? – Даже не сомневайся. – Боян зевнул. – Ну, чем займемся? – Вариант «спать» ты не рассматриваешь, я правильно понял? – смеясь, спросил Йере. – Нет, конечно! Финн свесился с кровати и начал по очереди открывать ящики, ища глазами что-то, что можно использовать в полуночных делах, но Цветичанин его опередил. – У тебя там карточки для «Правда или действие» на столе? – Боян с интересом рассматривал рабочее место Пёухёнена. – Ага. – Кивнул тот. – Хочешь поиграть? – Спрашиваешь! – в глазах Бояна сверкнул озорной огонек. Йере улыбнулся. Они познакомились какие-то пару часов назад, а у финна было ощущение, что он знает Цветичанина уже сто тысяч лет. Ему было очень комфортно и тепло рядом со словенцем. Йере невольно любовался его внешностью, голосом и очаровательной улыбкой, которая не сходила с лица Бояна. Состояние, в которое Боян ввел финна, было похоже на легкое опьянение, и последний был совсем не против. – Правда или действие? – Цветичанин с мастерством крупье вертел яркие карточки в руках. – Действие! – Йере нетерпеливо потирал руки. – «Выложить в историю своих социальных сетей эротичное фото». – Прочитал Боян и тут же засмеялся. – Ну, на это мы всегда готовы! – подхватил Пёухёнен. Быть фотографом выпала честь Цветичанину. Он выбрал для финна позу, стянул с плеч того халат и велел страстно закусить губу. Йере с готовностью выполнил все указания словенца, и буквально через несколько минут шедевральное фото было готово. – Вот этот фильтрик накинь, – велел Боян, навалившись на спину Йере сзади и заглядывая тому через плечо. Финн с удивлением отметил про себя, что Цветичанина не смущали ни его голая кожа, ни такая близость в целом. А секундой позже до Йере дошло, что и его самого это тоже ничуть не смущало. После того, как фотография Пёухёнена улетела в истории его социальных сетей, Боян тоже вытащил для себя карточку с действием. – «Исполни с балкона песню для публики». – Озвучил финн действие. – О, сейчас приколемся! – обрадовался Цветичанин. – Пойдем! Парни вышли на балкон, где Боян распахнул створки окна и прокашлялся. – Обалдешь! – пообещал словенец Пёухёнену и… Этажом ниже Лорин подумала, что она сошла с ума. Кто-то пел «Tattoo» ее же голосом. – Я так любого могу изобразить! – гордо сказал Цветичанин, когда закончил исполнять припев шведской песни. – Какой же ты талантливый… – в глазах Йере не хватало только пульсирующих сердечек, и словенец засмущался. – Я даже не обижусь, если проиграю тебе на конкурсе… – Ну, ладно тебе… – Боян прижал ладони к своим горящим щекам под влюбленным взглядом финна. – Пойдем обратно… Ночь подходила к концу, как и игра. Чего только парни не делали и не рассказывали – Боян окатывался ледяной водой, вставал на мостик, разыгрывал партнера по группе телефонным звонком, переводил энную сумму кошачьему приюту и признавался в том, что прогуливал школу, до смерти боится пауков, а в студенческие времена встречался со своим преподавателем; Йере изображал слово «презерватив», учил нецензурную брань на словенском языке, рисовал портрет Цветичанина, скотчем эпилировал себе ногу (неудачно) и рассказывал о своей депрессии, предпочтениях в порно и сонных параличах. Парни уснули, когда в коробке осталась последняя карточка действия.После момента
Боян проснулся первым – солнечный лучик нашел узкую щель между плотными шторами и угодил словенцу точно в глаз. Тот зажмурился и продолжительно зевнул. Рядом Йере продолжал крепко спать. Цветичанин сел на кровати и посмотрел на финна. Халат Пёухёнена развязался и немного распахнулся, от чего Боян смог увидеть его бедро, переходящее в округлую ягодицу и далее – изгиб талии. Йере был очень красивый и очень милый – Боян улыбнулся и осторожно слез с кровати. На глаза словенцу попалась коробка с последней карточкой игры. Парень прочитал текст на ней, и огонек в его взгляде зажегся с новой силой. Когда Йере проснулся, Боян безапелляционным тоном объявил, что финн сию же минуту должен пойти умыться, а затем выйти к нему на балкон: там его ждали горячий черный кофе и круассаны с клубничным джемом внутри. – Неподалеку есть классная пекарня с доставкой. – Сообщил Цветичанин, жуя нежное тесто круассана. – Я ее еще в первый день заприметил. Вкусно ведь? – Еще как! – закивал Йере и отпил немного кофе. Ему давно никто не готовил завтраки. – И я бы хотел поблагодарить тебя за эту ночь… – Осторожно начал Боян. – Да без проблем! – улыбнулся Пёухёнен. – Классно повеселились, можно повторить. Только в следующий раз можешь не назначать себе свидание, а сразу приходить ко мне. – Нет, Йере, ты немного не понял… – словенец набрал полные легкие воздуха и встал. Поцелуй был классный – теплый и приятный. От Бояна пахло чем-то пряным, медовым. Пальцы Йере запутались в мягких локонах словенца, нежно гладя его затылок. – До вечера! – прошептал Цветичанин в ухо Йере и прижался губами к коже шеи ниже. Идя по коридору с широкой улыбкой на лице, Боян то и дело касался нагрудного кармана рубашки, где лежала последняя карточка игры. «Действие: поцелуйте соседа напротив в любую часть тела».