Звездопад

Мягко… Почему так мягко?       Странная мысль ранним утром, но именно она была первой после пробуждения. Я пошевелил головой и спустя три вдоха распознал тёплый сладкий запах, осевший в лёгких. Глаза ещё не передавали в мозг конкретную картинку. Но сквозь туман полусна я потихоньку начинал понимать, во что упирается нос. А когда распахнул глаза — узнал голубую ткань и две выпуклости. Интересно, как это я так путешествовал по покрывалу во сне, что лицом очутился между…ними, прямо в выемке?       Потянулся. В теле зашевелилась кровь, я почувствовал тяжесть на собственном бедре. Опустил глаза, — оказалось Ади обнимала меня одной ногой, со сползшим к пальцам носочком.       Ади…       Я вдруг оживился, вспомнив, что вчера вечером мы впервые поцеловались. А потом признались друг другу в чувствах. Вот так, Себастьян. Просыпаешься однажды утром и понимаешь, что теперь у тебя есть девушка. Та, которая вошла в твою жизнь почти год назад и рассыпала калейдоскопом мир новых красок. Та, которая прошла бок о бок с тобой столько испытаний, сколько проходят солдаты на войне. Та, которая рисковала всем теперь… Твоя…       — М-м-м… — донеслось до левого уха.       Я немного поднял голову. Сквозь беспорядок чёрных волос в лицо засветило рассветное солнце. Бриз перебросил длинную прядь на плечо и пронёсся между телами. Принцесса в поисках источника тепла приобняла мои плечи толкнула к себе так, что лицо столкнулось с её правой грудью. В этот момент я лишился возможности нормально дышать. Зато щёки налились кровью незамедлительно… Как и кое-что ещё.       Я не знал, чего хочу больше: побыть хулиганом и дерзко хватануть зубами ткань туники, или проклясть матушку природу за неумолимую твёрдость утреннего стояка.       Быстро понял, что между положением лица и нытьём в штанах есть взаимосвязь, и выпутался из рук. Она недовольно нахмурилась, но позволила дышать, перестав тисками вжимать меня в себя.       — Ади… — зашептал я, когда коснулся носом её лба, приподнявшись повыше.       Она скривилась и пошевелила головой. Просыпаться явно не входило в её планы.       Я усмехнулся, убрал за ушко выбившуюся прядь.       Какая же она красивая в лучах солнца… За этими лицом мои глаза столько раз охотились во время уроков. Нет-нет, да поглядывали на красненький капюшон. Очерчивали линию пухлых губ, между которыми был зажат наконечник волшебной палочки. Я густо краснел, когда как снег на голову падала мысль, что я хочу быть на месте светлого древка и ощущать покалывающее тепло и влажность масла для губ, которое она наносила пальцем стоя у зеркала перед занятиями. Кажется, оно пахло розой. Оминис бы точно катался по полу с диким хохотом, если бы узнал что я умею обращать внимание на такие мелочи, в то время как порой не замечаю кавардак в собственном комоде.       Неужто теперь всё вот это — моё? Абсолютно… Моя до последнего волоска, до капли крови, до размеренного биения сердца.       Я вдруг прокрутил в голове ещё одну мысль, которая являлась логическим продолжением предыдущей. Имею ли я право касаться того, что мне принадлежит любыми возможными способами? Или существует запрет на определённые действия?       Осклабившись, позволил руке погладить живот. Ади вздрогнула, но не разомкнула век. Что-то пробормотала под нос.       — Что ты сказала, малышка? — спросил я.       Складка ткани, ещё одна, ребро, заветный подъёмчик. Ладонь ещё не легла на пик груди, а я уже понял, что тот, кто конструировал её тело однозначно конструировал его для меня. Идеальный размер для руки, и я вот-вот должен был убедиться в этом.       Вдруг прямо в запястье укололась волшебная палочка. Я ошарашено посмотрел на Ади.       — Мистер Сэллоу, минус десять очков Слизерину! — бодро проговорила она.       Я выдавил неловкий смешок. Убрал руку, почесал затылок и посмотрел в сторону.       — Прости… Я… — спасительный кашель чтобы придумать отмазку, — Ты… Она просто такая красивая… — идиот, сам себя сдал с потрохами, — Но ты права, мне стоит держать руки при себе, если тебе не комфортно…       В ответ тишина. Ади лежала на моём правом предплечье. Её тело заметно напряглось.       — Эй, ты чего? — обеспокоенно обронил я.       Глаза Ади напоминали две галлеоновых монеты и смотрели куда-то вниз. Я проследил за этим взглядом. Когда наконец понял, что вызвало в ней шоковое оцепенение покрылся холодным потом. Ади смотрела на выпирающий бугор в моих штанах, который так удобно подсвечивало солнце! Со скоростью снитча я схватил мантию, сконфуженно прикрылся, отодвинулся на добрых полметра.       — Прости! Блин… Это всё естественно. У всех парней по утрам…       Аделаида взглянула мне в глаза. Слово, которым я хотел закончить фразу застряло в горле.       — Что по утрам? — спросила она будто я на допросе.       Я прищурился и вдруг почувствовал, как во мне проснулся дьяволёнок. Очень захотелось немного её подразнить. Я приблизился и прошептал соблазнительным голосом:       — Ну… знаешь. Кое-что встаёт.       Наклонился так, что дыханием защекотал ей шею.       — Особенно когда рядом такая красивая девушка…       Это было аномально приятное чувство, — наблюдать, как расширились бирюзовые глазки и кулачок сдавил основание волшебной палочки. Я скользил носом по краю нижней челюсти и питался каждой секундой этого воистину прекрасного оцепенения. Эффект который оказали на Ади эти слова мне определённо нравился. Ум допустил на секунду приятную мысль, от которой жаром оплело низ живота. Что если прямо сейчас мы сможем попробовать кое-что новое?       — Мне нужно в туалет. — выдала Ади с мертвенно бледным видом и не успел я опомниться, как она натянула ботинки и побежала в ближайшие густые заросли примерно в метрах пятидесяти.       Я остался на покрывале с ощущением вылитого на плечи ушата ледяной воды.       Господи, Себастьян! Какой же ты идиот! Ты только вчера поцеловал её и признался в любви, а сегодня развёл оду о… Я покосился на природную мужскую особенность, будто она была во всём виновата, а не мой язык неумелая попытка соблазнения.       Схватился руками о раскрасневшиеся уши, будто это могло спасти меня от стыда. Ну да, конечно! Вы явно облажались, мистер Сэллоу!       Неизвестно сколько бы я проторчал в рассветных лучах, держась за голову, если бы не природный зов. Возвращаясь после сделанного дела я судорожно соображал, как можно ещё оправдать то, что Аделаида лицезрела с самого утра. Всё это было естественно для меня, а для неё… Я вдруг почувствовал себя законченным придурком, из-за того что не удосужился объяснить, что я не похотливое животное, которое дорвалось, наконец, до желанного тела, а просто… ну… Мужчина! И подобные состояния вызываются множественными процессами в организме, не только непреодолимым желанием.       Наша полянка была ярко освещена, когда я вернулся. Море сияло спокойным кобальтовым зеркалом, и утренний холод постепенно растворяло тепло. К своему удивлению я не обнаружил мою гриффиндорку на покрывале. Прикусил губу подумав, что возможно я так её напугал, что теперь она прячется где-нибудь в кустах.       Вот уж нате. Девчушка сразившая тролля практически голыми руками испугалась того, что я мог её возжелать? Весьма странная теория. Даже обидная, у меня не так уж всё плохо там.       Я тут же вспомнил, что, несмотря на свою силу духа в личности Ади присутствовала детская невинность. И вот эту её часть я действительно мог спугнуть.       И всё же, куда делась Аделаида?       Я огляделся. Утро вокруг нашего места ночёвки постепенно расцветало, всё ещё шумели водопады, ветер прочёсывал высушенную траву с мелкими пятнами жёлтых цветов. На покрывале чётко просматривалась вмятина от двух тел. При этом края были ровными, практически без складок. Выходит, мы не выпускали друг друга из рук всю ночь?       Понимание данного факта глубоко задело приятным теплом… Даже во сне мы не хотели разъединяться.       Я развернулся и подошёл к краю холма. Наконец смог спокойно выдохнуть, — Аделаида не исчезла, не сбежала, и не затаилась в кустах. Она стояла по щиколотки в воде, закатав штанины, умывалась. Зачерпывала ладонями воду и та, скатившись по её лицу, каплями падала в царство штиля.       Значит, отныне — вот моя реальность? Я могу когда хочу выразить ей свою любовь?       Вопрос завис в пространстве, а я тем временем скинул ботинки. Сбежал с холма на пляж и, не отрывая взгляда от Аделаиды, пересёк кромку воды. Можно было бы отметить красоту пейзажа, горы с пиками можжевелового цвета, молочно-жёлтый песок, парящих чаек. Но всё внимание было сфокусировано только на одной единственной, занимавшей каждый сантиметр в моей груди. Было даже наплевать на температуру воды, остывшую после ночи, от которой судорогой могло свести ногу. Я просто хотел её.       Она любовалась горизонтом, поставив руки на бёдра, причёска всё ещё растрёпана после сна. Я подошёл сзади и просунул свои руки под её, притянул к себе за талию, уткнулся носом в волосы — запах моря застыл на шёлковых прядях…       Ади слегка вздрогнула, накрыла мои руки своими. Откинула голову так, что затылком прижалась к моей ключице.       — Доброе утро. — произнёс я. — Прости за… По-дурацки получилось.       Грудью ощутил милый смешок.       — Доброе утро. — ответила она. — Не волнуйся. Я воспринимаю такую реакцию на своё тело как комплимент.       — Значит, разобрались. — я расслабленно выдохнул на последнем слове.       Мне не верилось. Это ангельское тепло, которое исходило от неё было реальным. Таким же, как и вчерашний поцелуй, как её слова.       «Я люблю тебя, Себастьян»       Руки плотно вдавили Ади в тело, она попыталась запротестовать, но я не отпустил. Только чуть-чуть ослабил хватку.       — Себ, ты чего? — прочертила пальцами линию от моего уха к шее.       — Соскучился… — не раздумывая ответил я.       — Мы же спали вместе всю ночь…       — Я… — видимо я сам не понимал, что именно имел в виду, однако мне казалось, что я не видел её лет сто, хотя помнил, каковы на вкус эти прекрасные губы. — Не понимаю, что это происходит, но… Просто не хочу тебя отпускать.       Вода зашевелилась над моей лодыжкой. Это Ади внезапно развернулась лицом. Наши глаза тут же встретились, руки теперь были на её пояснице. Солнце жарило прямо в макушку, проделывая во мне дыру, но я не мог думать ни о чём, кроме двух родинок под губой, яркой окантовке глаз, и аккуратном кончике носа, который касался моего. При свете дня всё было как в первый раз. Даже смущение подогнало к щекам кровь.       — Ади? — проронил я и дважды прочистил горло. — Я должен кое-что у тебя спросить.       Мне пришла в голову одна идея, которую срочно нужно было воплотить в жизнь.       Она посмотрела с подозрением, сплела пальцы за моей шеей. Наверное, думала, что сейчас я вытворю что-то опасное. Или по крайней мере предложу это.       — Мы кажется уже всё прояснили вчера вечером. — она привстала на носочки и поцеловала меня в щёку.       — Хах! — усмехнулся и смахнул большим пальцем песчинку с её гладкой щеки. — Не всё так просто.       Напряжение тут же пронзило её тело, в глазах мелькнула тень тревоги.       — Не всё так просто? — повторила она затаённым голосом. — Себастьян, только не говори что есть какая-то причина, по которой мы не можем быть вместе.       От этих слов мне на секунду стало физически плохо. Затошнило, заболело, закололо. Ужасная мысль, отразившаяся в теле ударом с последующим переломом ментальных рёбер. Ади встревоженно прильнула ко мне: видимо моё лицо выразило всё, что я почувствовал. Я быстро собрался и натянул улыбку.       — Если бы такая причина и была, — начал я спокойным голосом, — я бы испепелил её до основания.       Она расплылась в тёплой улыбке. Сомкнув руки на её пояснице, я заговорил с очень серьёзным видом:       — Знаешь, Оминис пытался научить меня быть джентльменом. Не могу сказать, что он сильно в этом преуспел. — Ади засмеялась. — Но кое-какие вещи я всё же перенял.       Я отпустил её, сделал два шага назад и уловил непонимание в прекрасном лице. Сердце запрыгало как ненормальное когда я подумал о том, что сейчас собираюсь сделать. Собрал всю мужественность, силу, решительность. Посмотрел на пляшущие в воде пятна света, как мои стопы утопали в песке.       — Себастьян… — прозвучал её голос, и я решительно вздохнул.       Взял её за руку и как герой любовного романа опустился на одно колено, морская вода тут же увлажнила штаны.       — О, Мерлин! — Аделаида прикрыла рот рукой.       — Я хочу что бы теперь всё было ясно. — пристально глядя в глаза произнёс я и заметил, как по щеке скатилась слеза. — Аделаида… Я хочу, чтобы ты была не просто моей девушкой, а моей спутницей жизни. Что бы мы с этого дня и до самого конца мы были неразделимы. Что ты мне на это скажешь?       Она засмеялась, выдохнула и дрожащим голосом ответила, пока я гладил большим пальцем её костяшки:       — Я думала ты попросишь моей руки.       — Ну-у-у… Когда придёт время и у меня будут деньги что бы надеть на этот пальчик, — я потрогал безымянный палец, — самое красивое в мире кольцо так и будет. А пока что… Я всё ещё жду ответ на свой вопрос. Я должен знать, что мы мыслим по поводу наших отношений в одинаковом направлении.       Всплеск. Она упала на колени и крепко прижалась ко мне, сомкнув руки за спиной. Я оторопел от такой реакции. Притянул её к себе и в порыве замешательства проронил:       — Ади? Что это значит?       — Глупенький! — шепнула она. — Неужели ты мог допустить хоть на секунду, что я отвечу тебе нет?       — Значит… да?       — Значит да.       — Вместе? — я будто не верил тому счастью, которое валилось мне на голову уже почти двенадцать часов.       Боялся, что беспощадная длань судьбы сейчас отберёт у меня эту девушку, жестоко одарив возможностью страдать по чувству близости.       — Себастьян… — она проронила в моё ухо, зарылась пальцами в волосы. — Вместе. — я пошевелился. — Себастьян, что ты делаешь?!       Оторвал от поверхности воды, закинул её себе на плечо, рванул с места и просто побежал, подгоняемый чувством космической эйфории. Понятия не имел, зачем это делал, поднимал ногами в воздух россыпь лазурных капель, бился щекой о правую ягодицу. Не без удовольствия, что важно отметить. Она колотила меня по спине, но не могла скрыть радостного хохота. В конце концов, когда я затормозил мы просто свалились прямо в воду.       Спустя время отправились на прогулку.       Шли по горячему песку босиком, я держал руку на её пояснице и, бог свидетель, светился люмусом от счастья. Лёгкий ветер раздувал распахнутую рубашку, солнце припекало кожу на груди. Временами казалось, что я попал в эпицентр миража и сейчас картинка сменится на ужасную тьму и чувство отчаяния, — всё то, к чему я привыкал так долго. Что я сделал домом для своей души.       Я улыбался так, что щёки сводило спазмом от улыбки и смеха, пока я слушал как Ади рассказывала о своём детстве. Дядя и тётя взяли на воспитание, перевезли в Эмблсайд… Дядя был фантом мужских видов деятельности, прослыл у местных как настоящий скандинавский воин. Тётя - любящей домохозяйкой. Я жадно глотал каждое слово, будто сидел на важнейшей лекции в своей жизни.       Ади первой нырнула в голубой бассейн, который обнаружился за зубчатой стеной надводного рифа. Стопка одежды покоилась у моих ног, пока грациозная фигура вытянув перед собой руки проделывала под водой дугу. Мой взгляд пропутешествовал от макушки к плечам, полотну мокрых волос, ягодицам, ногам. Дыхание зашлось от вспышки чувств и я, быстро стащив с себя брюки и рубашку сиганул в воду.       Молниеносно настиг Аделаиду и приблизившись к её лицу одарил влажным поцелуем щёку.       — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. — искренне произнёс я, приобняв её за талию.       — Ты ведь знаешь, что это взаимно. — ответила Аделаида, потрепав мои волосы.       Я посмотрел на её губы, как бы намекая, чего хотел сейчас больше всего. Но негодница вдруг выскользнула русалкой из моих рук, и я только успел заметить, как вода сомкнулась над её стопами.       — Ах, вот ты как! — я был недоволен таким поворотом событий.       Незамедлительно рванул следом.       Ади обладала удивительным умением хорошо плавать, и моё замешательство дало ей фору. Она умчалась к зарослям высоких водорослей, где плавал косяк продолговатых рыб, напоминающий блеск сотен серебряных клинков.       Вода здесь была темнее, как расплавленный сапфир. Над гладкими камнями кружили полосатые разноцветные рыбы, по дну пробежал и скрылся в песке рак отшельник. Всё пестрело яркими фантастическими красками, засиявшими по-новому для человека, который наконец обрёл родственную душу рядом.       Я оттолкнулся от дна и поплыл вперёд. Намерение простое — поймать главную представительницу морской фауны в свою сеть. Аделаида рассматривала найденную раковину моллюска, когда я, схватив её за плечо, развернул к себе. Жаль, под водой не разглядеть всех деталей лица, но даже ощущения кожи под пальцами будоражило нервы.       Нечто общее объединило наши мысли. В бликах солнца, пространстве лазури, в кольце рыбного косяка я подался вперёд. Аделаида прижалась ко мне всем телом, оплела ногами торс. Мы жадно вкусили тепло солёного подводного поцелуя. Я потерялся в ней… Отдал весь кислород что имел в собственных лёгких.

***

      Не дождавшись наступления жары мы решили вернуться домой. Оба были утомлены, оба еле передвигали конечностями, но улыбались от уха до уха, складывая в сумку покрывало и другие вещи. Когда на примятой траве не осталось ничего я выпрямился и поднял с земли страховочные пояса.       — Пора домой. — сказал я Адеалиде.       — Сейчас, Себ.       Она бросала остатки сдобной лепёшки чайками. Те кричали, требуя больше и больше, носились по песку выхватывая из клювов друг друга добычу. Когда последние крошки подобрала стайка крохотных птичек, я приобнял мою гриффиндорку и поцеловал в лоб.       Столько невысказанных слов рвались изо рта, но я решил, что нежный жест куда более уместен чем очередное признание безумно влюблённого подростка. У меня ещё будет время говорить ей каждый день, как много она значит для меня.       Эмблсайд встретил облачным полуднем. Я весь затрясся от холода и сырости, от которых отвыкал последние сутки. Тело не приветствовало типичную погоду Англии, просилось назад к морю и солнцу. Зато сердце трепетало от тепла, потому что всю дорогу Ади держала меня за руку.       Когда мы друг за другом проследовали по тропе к дому я на секунду остановился. У строения слева что-то происходило. Из запряжённой конём телеги в дом вносились вещи: тумбочки, чемоданы, стол и стулья. Крупный мужчина в сером плаще и шляпе внимательно следил за процессом, но в него не вмешивался, держа в руках трубку.       — Миссис Гриндик говорила, что кто-то купил дом. — поспешила пояснить Аделаида. — Похоже, теперь у нас будут соседи.       С какой-то странной ревностью сторожевого пса я глянул на нового хозяина. Интересно, я всегда буду так относиться к лицам мужского пола в поле моей Ади, или это пройдёт?       — Идём. — она тепло поцеловала меня в щёку и потянула за собой. — Нам надо отдохнуть.       Дом встретил прохладой и тишиной. Стоило Аделаиде прикрыть дверь как за окном зашептал дождь, забарабанило по стеклу. Пока она нагревала воду для ванной, я разводил огонь в камине. Потом помог нарезать ветчину для обеда, — выходило неуклюже. Ади привыкла это делать по-маггловски, тогда как в доме дяди и родителей использовался заколдованный нож.       Решено было пообедать после того как каждый из нас смоет с себя морскую соль и песок, что было кстати. Кожа немного чесалась а из моих волос на пол то и дело сыпались песчинки. В ванне я едва не заснул, — взбодриться помогла ночнушка Ади, что сушилась на бельевой верёвке над раковиной.       Я предпочёл, учитывая обстоятельства разгуливать по дому с голым торсом. Ади захихикала, когда я после душа вальяжно зашёл в гостиную. Она разложила еду на полу, сидя в пижаме и с тюрбаном из полотенца на голове.       — Миледи. — я дёрнул бровями и поиграл грудными мышцами.       Ади едва не подавилась куском сыра. Усмехнулась и спрятала взгляд.       — О, Мерлин! Зачем ты так?       Пройдя по комнате, я присел рядом на пол. Её лицо озарял тёплый свет, по вискам стекали тёплые капли.       — Тебя это смущает? — спросил я, забросив пару ягод черешни в рот.       — Не совсем. — горло Ади содрогнулось от глотка, она всё ещё не смотрела на меня.       Уголки на её губах странно шевельнулись, будто она сдержала улыбку какой-то своей мысли. Рука, на которую я опирался находилась всего в нескольких сантиметрах от её бедра. От бедра героини Хогвартса, новенькой пятикурсницы в которую я так беспощадно и жадно влюбился…       Отодвинув блюдо с едой я подобрался к ещё не остывшему после ванной телу. Ади дрогнула, взглянула на меня, когда я приобнял её сзади и прижал к себе, поместив свои колени у её ножек. Жар от камина соответствовал лишь на десятую долю тому, что горело внутри меня. Взял её пальчики в свои руки и синхронно погладил запястья, оплёл руками талию. Уединение в стенах дома, где нам никто не мешает действовало на голову как качественный дурман.       Наши губы слились в поцелуе, уже неизвестно каком по счёту. Но ощущения всё так же сильны — страсть, притяжение, соединение, — всё то, что мы так долго удерживали друг от друга танцевало с горячим энтузиазмом на на моих нервах. Нежная кожа её губ соприкасалась с моей, соединение языков порождало приступ эйфории, рассыпавшейся звёздами в крови.       Она запустила руку в мои волосы и прижалась так сильно, насколько это было только возможно чтобы я не сломался. Её язык обладал уже куда большим проворством и теперь она заставляла меня стонать, терять сознание, оставляя в своём существовании место только для её души и тела.       Я не помнил, как поел, как она разливала по кружкам бутылку сливочного пива, которое я привёз для особого случая. Случай постепенно становился действительно особым. Перерастал из невинных попыток напитаться частицами друг друга через поцелуи в то, что я оказался между её ног, мял ткань пижамы, задирал и не находил сопротивления. Впивался в её шею вампирским укусом, наедался запахом тела и чувством, которое по своей мощности могло быть сравнимо с сотней «Инсендио» брошенных в сердце в одно мгновение.       — Себастьян. — сквозь поцелуй её голос звучал иначе, сдавленно и восхищённо одновременно.       — Что? — сказал я, перестав на мгновение терзать её.       — То что было утром, упирается сейчас в меня.       — Это проблема? — я усмехнулся.       — Вовсе нет.       Ни прошло и секунды как я в порыве страсти задрал пижамную майку и едва не умер, когда почувствовал что её грудь куда теплее кожи на остальном теле. Мне хотелось узнать её по-новому, исследовать каждый дюйм, чтобы заходя в ворота Хогвартса я знал какие зоны будут особенно рады моим губам и пальцам.       — Аделаида! — кто-то забарабанил в дверь.       — Не вздумай! — предостерёг её от попытки подорваться незваному визитёру.       — Себ…       Заткнул её поцелуем и сжал грудь, она тихонько пискнула и застонала.       — Аделаида!       Ади слегка меня оттолкнула, но я застыл над ней скалой. Ещё чего, — ты просто так от меня теперь не сбежишь!       — Себ, это моя подруги Элис, я должна открыть. У неё проблемы в семье, вдруг что-то случилось.       Степень обиды в моих глазах была такой, будто меня лишили обещанного леденца.       — Но Ади…       — Я сейчас. А ты иди пока накинь рубашку, не хочу чтобы тебя разглядывали.       Невесомо чмокнула меня в щёку и сбежала.       Ну вот… Опять ушат с водой. За что ты так с мной, судьба? Честное слово, завтра я использую скрывающие чары на этом доме!