Сказание о драконе

Сяо Синчэнь ступил в небольшой зал в облике дракона — он чувствовал себя опустошенным, словно прохудившаяся бочка. Духовная энергия покидала его тело, как вода через решето, и он не был в силах ничего с этим поделать. Сильно ослабев, он с трудом переставлял ноги (или лапы), со временем перестав обращать внимание на происходящее вокруг. Присутствие подгонявшего его Сюэ Яна уже не ощущалось так явно, а сам Синчэнь потерял связь с реальностью настолько, что, казалось, слышал чье-то кудахтанье. В зале прямо перед ним предстал человек в черно-красных одеяниях, лицо которого Синчэню не было знакомо. Чувствуя себя обнаженным перед ним, он закрыл глаза, все еще слезящиеся из-за ослепления Чэнмэем, несмотря на то, что в этой комнате царил полумрак. — Делай с ним, что пожелаешь, — Сюэ Ян пренебрежительно махнул рукой, даже не поздоровавшись с шаманом. — Только не убивай, он нам еще нужен. Чешую драть не смей, это в твои компетенции не входит. Это моя личная прерогатива, — он противно расхохотался. Посматривая на шамана, Сюэ Ян нахально закинул руки за голову и прислонился к стене, да так и замер, внимательно наблюдая за ними двумя. Его вынужденный собеседник на это только фыркнул: — Ага, конечно, — он смерил Чэнмэя нечитаемым взглядом. — Ты собираешься уйти или как? Работать мешаешь, сам знаешь же. Шаман при дворе главы Цзинь слыл нравом безумного исследователя, который, запираясь у себя, бесконечно создавал новые изобретения для заклинательства и не терпел, когда в его мастерской появлялись посторонние, особенно такие, как Сюэ Ян. — Ухожу, ухожу, — тот вальяжно прошелся до двери. В его тоне не было ни грамма доверия. — Работай, шаман. Что ты там применяешь, Сопереживание? Ну-ну… Синчэнь напряженно вслушивался в шаги второго оставшегося в комнате человека, пока тот плотно закрывал дверь на засов, и думал, что это наверняка конец его жизни — остаться запертым здесь до своих последних дней. Он судорожно соображал: нужно сбежать, обязательно нужно сбежать, но как, если прямо напротив него сидит шаман, для которого он, должно быть, — не больше, чем интересная вещица в сокровищнице? Тот притом всем своим видом показывал, что так оно и есть, — внимательно присматривался к каждой его черте, изучал чешую, разве только трогать не лез, и все так и норовил взглянуть на проплешину, оставленную Сюэ Яном. Сяо Синчэнь глубоко вздохнул. Он предпочел бы просто тихо умереть, чем мучиться вот так. Но, очевидно, Небо стало к нему неблагосклонно. Наставница, наверное, была бы им недовольна, узнав, в какой передряге он оказался… Его размышления прервал сам шаман, внезапно произнеся повеселевшим голосом: — У нас мало времени, Сяо Синчэнь, так что давай-ка поторопимся. Этот придурок совсем мне не доверяет, а глава Цзинь платит мне недостаточно, только в радость будет наконец-то отсюда убраться… Одно только то, что он при этом не раскрывал губ, повергло Сяо Синчэня в шок. До того подобным образом с ним общались лишь другие драконы, да и то очень и очень давно… — Вы владеете подобным способом общения? — Синчэнь попытался задать вопрос, не будучи даже уверенным, что его поймут. Шаман на это только кивнул: — Ну, как видишь. Точнее, слышишь… ай, неважно, ты лучше подумай, как бы нам восстановить твой поток ци? Ты у нас дракон, талисманы тебе не подходят, отвар я сейчас тоже не подготовлю, слишком много нужно времени… черт, как с тобой сложно, а, — говоря, он копался в своих пожитках, вытаскивая то одно, то другое снадобье и перебирая между собой талисманы с написанными на них словами. — Почему вы мне помогаете? — неуверенно спросил на это Синчэнь, изучая его лицо, пытаясь найти при этом хотя бы какую-то несостыковку. Но шаман был совершенно спокоен, не проявляя к нему агрессии — наоборот, деловито отмахнулся: — Не до того сейчас, потом объясню… о, вот оно! Ну-ка, закрой глаза, я попытаюсь вернуть тебе форму. Сбегать-то явно удобнее человеком, а не драконом, тебе так не кажется? Сяо Синчэнь закрыл глаза и в то же мгновение ощутил легкое покалывание на собственной коже, которое усиливалось с каждым мгновением. Он почувствовал, как каждая его чешуйка уменьшается, как сокращается расстояние до земли, пропадают лапы, а пальцев вновь становится десять. И еще… — Ох, — воскликнул он расстроено, когда вновь почувствовал знакомую резь в глазах. Комната была ярко освещена факелами, оттого-то Сичэню и было больно — в теле человека его глаза все еще оставались чувствительными к свету. — Глаза, значит? — шаман недовольно поцокал языком. — Ну надо же, с этим надо будет разобраться. У тебя есть лента? — Ее забрали сразу же. К сожалению, у меня ее нет… — Черт, ну ладно, сейчас, — он наклонился и в одно мгновение оторвал лоскут от собственных одежд. — На, попробуй это. Сбежим, тогда я придумаю что-нибудь получше… Синчэнь завязал глаза, погружаясь в привычную тьму. Он не боялся даже, что тот может его обмануть и убить исподтишка — настолько дракон был измучен, что сил на предрассудки не оставалось. Но даже когда Синчэнь перестал что-либо видеть, шаман вовсе не бросился на него с ножом, да он даже с места не сдвинулся — просто продолжил копаться в своих вещицах. — Так как мы сбежим? — спросил Синчэнь у него, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Сюэ Ян наверняка еще не ушел, и глава Цзинь… — Прежде чем мы уйдем отсюда, ты сначала должен одеться. Так давно был в теле дракона, что и не заметил, да? Да ты же гол как лотосовое семечко, Сяо Синчэнь! Только сейчас Синчэнь понял, что прохлада на его коже, которую он принимал за реакцию на отсутствие чешуи, это нагота. На нем не было и клочка одежды, даже исподнего не осталось — все пропало, когда он вынужденно перевоплощался в дракона. Неожиданный, по правде говоря, исход! — Вот, вот это должно подойти, — шаман перебросил ему какие-то одежды, которые Синчэнь на ощупь определил как нижние и верхние одеяния. — Мы с тобой конечно разнимся в росте и телосложении, ну ничего, где-то можно и подкатать лишнее… Дракон начал одеваться, но с завязанными глазами это всегда занимало слишком много времени, которого у них сейчас не было. Неловко запутавшись в штанинах, он воскликнул, едва ли не упав, и шаман с тяжелым вздохом подошел к нему, чтобы помочь. Как бы между делом он заметил: — Ого, а я думал о драконьей мощи это так, слухи… Щеки Синчэня обдало жаром от смущения, и он закашлялся, осознавая себя в ужасном положении: он не мог даже отвернуться, чтобы прикрыться, поскольку шаман собственными руками переодевал его. — Да ладно, не смущайся, это просто мысли вслух, — усмехнулся тот. — Готово. Пойдем, здесь есть тайный ход, пройдем там. Идти наощупь для Синчэня не было чем-то новым, он привык ориентироваться в пространстве, однако шаман очень торопился и все время подталкивал его в спину. Ухабистый, явно вырытый без особого старания запасный туннель действовал Синчэню на нервы: он то и дело спотыкался, злился от этого, но понимал, что они очень спешат. В один момент туннель закончился, и они оказались в более просторном коридоре. — Я когда впервые увидел темницу Благоуханного дворца — глазам не поверил. Видимо, у большого клана — большие скелеты в шкафу, — пробормотал себе под нос шаман. — Здесь есть охрана, — тихо отозвался Синчэнь, осторожно приподнимая повязку с глаз. Слабое освещение здесь позволяло ему видеть. — Я заметил двоих в начале коридора, когда Чэнмэй вел меня. — С другой стороны есть выход. Они осторожно продвигались дальше, ступая как можно тише. Синчэнь вдруг задумался, в какой из этих комнат держали его, и по пути, проходя мимо железных дверей, стал угадывать. Наверняка от усталости и пережитого страха ему хотелось отвлечься: он не мог больше думать о том, что их вот-вот заметят и поймают, а потом шея Синчэня напорется на меч, и Цзычэнь никогда об этом не узнает, ведь он уже возможно… Дракон резко затормозил и остановился посреди коридора. — Сюэ Ян сказал, что они поймали моего друга, — с волнением проговорил он, заставив шамана остановиться. Тот обернулся и, казалось, взглянул на Синчэня с жалостью — в полумраке на его лице плясали непонятные тени. — Извини, дракоша, но тебе лучше не знать, что глава Цзинь делает с теми, кто встает у него на пути. Скорее всего, его уже нет. Мне жаль. В возникшей тишине вдруг послышалось кудахтанье. Синчэнь списал бы это на галлюцинации, однако звук повторился — и совсем не далеко, а затем с той же стороны раздался голос. Надежда всколыхнулась в груди у дракона: откуда здесь могут быть куры, если это не… — Идем туда! — Синчэнь ринулся в ответвление коридора, стараясь найти по звуку нужную камеру. — Я слышал ее, это А-Цин! Цзычэнь! Цзычэнь, ты здесь?! — Ты что, дурак? С ума сошел?! — зашипел шаман, хватая его за руку и зажимая Синчэню рот. — Ты нас выдашь! — Это он, точно он! Мой друг! Я не уйду отсюда без него! — Синчэнь вырвался, снова услышав кудахтанье. Он снова позвал Сун Ланя по имени, быстрым шагом проходя мимо дверей, а потом еще раз и еще — дракон старался не кричать слишком громко, поэтому принялся стучать в каждую дверь. Пока, наконец, не получил ответ. — Синчэнь, это ты? — Цзычэнь ударил в дверь с другой стороны. — Я здесь! — Цзычэнь, ты живой, А-Цин с тобой? — Синчэнь вцепился в ручку, дергая ее на себя, но замок не поддавался. — Да, мы здесь, этот проклятый бездомный пес… — Черт возьми, — шаман цокнул языком, подходя ближе. — Свалились же на мою голову… отойди, Сяо Синчэнь. Я сейчас ударю, а потом нам придется убегать от погони, имейте в виду. Синчэню было все равно. Он не собирался больше терять своего дорогого друга. Грохот стоял страшный. Шаман взорвал чугунный замок каким-то мощный талисманом, силу которого Синчэнь ощутил даже на расстоянии, — железо разлетелось на куски, загремев по полу. Сун Лань вылетел из камеры, держа двумя руками А-Цин, и они с Синчэнем уставились друг на друга: Синчэнь — с нескрываемой радостью, Цзычэнь — осматривая дракона на наличие повреждений. Вдалеке послышались шаги и крики охраны, и шаман крикнул им обоим: — Быстрее, потом полюбуетесь друг на друга! И они рванули с места, оставив на время все разговоры. *** Но даже выбравшись наконец из Благоуханного дворца, говорить Сун Лань и Сяо Синчэнь не стали — было попросту не до того. Шаман уверенно уводил их в сторону, и только пройдя стены города, вынужденные спутники наконец смогли перейти с бега на шаг. Их проводник шел впереди, тогда когда два даочжана следовали за ним. Все трое молчали. Синчэнь размышлял о том, что едва ли не погиб, оказавшись в руках охотника на драконов. В голове его очень много тревожащих душу вопросов оставались без ответа: для каких целей он мог понадобиться главе Цзинь и его бездомному помощнику с острым ножом? Как много они знают о горе? Что, если они отправили следом шпионов, что, если выслеживают их по пути? Пытаясь отвлечься от собственных страхов и тревог, Синчэнь перевел взгляд на своего друга. Тот казался незыблемой скалой: стража клана Цзинь слегка потрепала его, оставив несколько довольно глубоких ран на его лице и теле (насколько Синчэнь мог видеть, левое предплечье Цзычэня под тканью рукавов было обмотано бинтом; неизвестно сколько еще травм скрывалось под слоем одежд), он, должно быть, не сомкнул глаз в сырой темнице, а уж о голоде и говорить было нечего. Но Сун Ланя это будто бы не смущало ни на мгновение: стиснув зубы, прижав курицу к груди (Небо, нужно было все же где-то ее наконец оставить!), Цзычэнь не только следовал за шаманом, но и был готов при необходимости обнажить меч, чтобы защитить их всех — это было первое и единственное, что он сказал, когда они только начали путь. В то же время Сяо Синчэнь, не спавший, не евший и миски риса, измученный постоянными изменениями духовной энергии, выглядел будто упадет замертво, если сделает еще хоть один шаг, и едва переставлял ноги. Обоим нужен был отдых, но они не останавливались. Не произнося этого, оба были втайне рады, что застали друг друга в живых и были способны, пусть и медленно, но двигаться далее. От шока они даже не поинтересовались, куда, собственно, идут, а теперь совсем позабыли о такой мелочи. Неожиданно Цзычэнь тихо фыркнул, повернувшись к своему спутнику и придирчиво осмотрев его внешний вид: — Ты в других одеждах. Сяо Синчэнь, не ожидавший, что первым, что скажет ему дорогой друг после нескольких тревожных ночей разлуки, будет подобная претензия, сперва растерялся. Лишь через пару мгновений он объяснил: — Сюэ Ян и глава Цзинь сделали со мной что-то, так что я начал неумолимо терять свои духовные силы. Мне стало трудно сдерживать собственную физическую форму, и вскоре я перестал полностью быть человеком — так мои одежды пришли в негодность. Благородный господин поделился со мной частью своих одежд, — произнес он, имея в виду шамана. — Хм, вот как. Цзычэнь едва заметно сжал руки в кулаки. Ему была отчего-то неприятна сама мысль того, что кто-то мог видеть его друга обнаженным и уязвимым: это был даже не стыд за другого человека, не смущение, но… Не успел Сун Лань разобраться в собственных чувствах, как Синчэнь вдруг спросил: — Молодой господин! Мне кажется несколько невежливым звать вас «шаманом», а узнать вашего имени раньше все никак не предоставлялась возможность. Скажите пожалуйста, как же вас зовут? — При дворе я назывался Сюань Мэном, но, как мне кажется, имя это мне совсем не подходит, — тот рассмеялся и обернулся на них обоих, смотря то на одного, то на другого. — У меня столько имен, всех и не перечесть. Но мы с тобой, Сяо Синчэнь, оба ученики одной наставницы, так что от тебя я скрываться не стану. Мое имя, — он широко улыбнулся. — Вэй Усянь из Юньмэна!