Элементы безнадеги

В комнате было очень тихо. Я неуверенно надевала белый костюм. Не могла не подумать какое впечатление окажу, но Амалии бы понравилось, а это главное. Полупустую комнату общежития старалась лишний раз не разглядывать. Было больно смотреть и не видеть привычные яркие цвета, бардак и улыбку. Я не могла отделаться от ощущения, что везде слышу ее смех и разговоры. Ама любила болтать, ей было не важно слушает ли собеседник, у нее была поразительная способность трещать без умолку. Не ожидала что тогда еще неизвестная немка станет мне подругой. В университет я приехала в подавленном состоянии, считай только смогла выбраться. На меня давила тяжесть моего выбора и постоянные звонки и смс-ки от переживающей матери. Амалия стала моим лучом света. Она не воспринимала "нет" за ответ, постоянно шутила и таскала меня за собой по вечеринкам. Забралась под кожу, прямо в сердце, да там и осталась. Оберегала его осколки и старалась склеить. О ее болезни узнала почти случайно, ночью боли обострились и она тихо заскулила. Утром был тяжёлый разговор, оказывается ей остался всего год. Ама отказалась ложится в больницу: "Толку то, вылечить не смогут, а так хоть повеселюсь на последок". В тот момент я не знала, что на это ответить, не могла поверить, что она уйдет из моей жизни. А Амалия продолжала тратить родительские деньги, прогуливала половину пар и творила все что в голову взбредет. Вроде грозилась ограбить банк и со смехом подбивала меня на участие своим протяжным "Ну Тсуууна, тебя жалко что ли?", и строила щенячьи глазки. Я ведь почти согласилась. Она погибла в декабре, за пять дней до своего дня рождения. Меня не было рядом, да и не думаю, что смогла бы спокойно смотреть на ее труп. И так чуть не сорвалась, тугой поводок не дающий пламени вырваться чуть не оборвался. Страшно думать, что было бы если бы не сдержалась, сколько людей еще погибло. Пришла на похороны я в белом, хотелась еще напиться в хламину, но пламя выжигало все из крови, что ею не являлось. Ловя неодобрительные взгляды, подошла к гробу. Амалия выглядела как маленькая фея, в простом платье в окружении цветов. На секунду привиделось, что сейчас она откроет свои невероятные глаза и привычно улыбнется, смеясь скажет "Поверила?". Но вокруг было тихо и моя рука аккуратно вложила ей в руки цветы. Наблюдая как гроб кладут в могилу, старалась не разрыдаться. Все мои слезы остались там, в далеком Намимори, когда я первый и единственный раз поверила, что могу быть не одна. Но мои мечты разбились на осколки, что больно впиваются в сердце и Пламя. Мое Пламя Неба, которое стало константой моего существование, без которого я не могу представить свою жизнь. Они разорвали нити Небо-Хранитель, самостоятельно отреклись от нашей связи, растоптали то, что между нами было, обесценили мои старания, мои пролитые кровь и слезы. И Пламя больше не расползается вокруг меня ореолом, не согревает людей, не вырывается рыжими волнами. С того дня оно больше похоже на женный янтарь, оно клубиться глубоко внутри залечивает любые повреждения и выжигая все токсины, в минуты опасности оно вырвется сокрушительным тайфуном и сожжет все в радиусе многих метров, оно слишко горячее даже по меркам пламеников и мне похоже никогда не светит установить связь. Меня выкинули на помойку как сломанную куклу и забыли, откупаясь деньгами. И самое ужасное, что я знала. Чувствовала, что они лгут, что они уйдут из моей жизни, интуиция вопила об этом как бешеная, но я затыкала ее и позволяла надеяться. Савада Тсунаеши умерла за неделю до экзаменов в старшей школе. Как закончила старшую школу умотала в Америку в институт, учиться. Ничего не сказав матери, собрала манатки и документы и свалила, больше не выходя на связь. А она пишет, пишет каждый месяц о том как живет, что происходит. У меня недавно родился брат, и она кажется больше не так скучает. А я читаю и как-будто проживаю все вместе с ней. Внутри больно, сердце ноет, но я никогда не вернусь. Я не сбегала, что вы. Не меняла документы, не меняла личность, совсем нет. В Вонголе точно знают где я и что делаю, я уверена. Но они сами вышвырнули меня, отпустили на все четыре стороны и я уехала. Так что меня никто не трогает. Скоро закончу учебу, устроюсь по специальности, и проживу ничем не примечательную жизнь незамужней девы. Какое замужество когда я никому не верю? Моя Ама была единственной звездой освещающей мою жизнь. Мне нужен был этот маяк чтобы не сдохнуть от тоски. И жизнь забрала ее у меня, когда я встала на ноги. Так что умру в пятьдесят лет в окружении кошек, в своем небольшом домике выходя на улицу только в магазин. Интуиция тихо не согласно звенела. *** Мы познакомились на вечеринке, на которую и пошла-то для того чтобы не заплесневеть у себя в комнате. Нас познакомили мои одногруппники. Он уже два года как выпускник, со своей компанией, наставлял нервных подростков на счет экзаменов и мы разговорились. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя так легко. Впервые за долгое время я позволила себе слегка расслабиться, опустить жесткий контроль над Пламенем. О нет, я все также слежу чтобы оно не вырвалось и не доставало окружающим дискомфорт, но это больше не отнимало огромное количество моего внимания. В институте меня окружает большое количество и вправду умных людей, но большинству все равно сложно общаться со мной. Мафия все же оставила свой отпечаток на мне, моем мире и мировоззрении. Многое что для меня нормально, гражданским кажется, не совсем ужасным, скорее недопустимым. И тут впервые меня поняли, не осудили, а поддержали. Я была в полном восторге. Слова будто лились из меня потоком, мы кажется обсуждали все на свете. И мой собеседник тоже был увлечен беседой. Не удивительно, что домой я шла чувствуя невероятный душевный подъем и с новым номером в телефонной книге:

"Бьякуран Джессо"