Колдовской мор

      В квартире витал запах дыма дорогих сигар, старые знакомые болтали о минувших делах и связанных с ними трудностях. Неспешно и даже лениво шли часы разговора, перемежающиеся смехом или шипением на старых конкурентов. Но постоянно он сворачивал в сторону последнего дела уже бывшего капитана «Миранды». Початая бутылка виски стояла закрытой, спиртное Эрик достал больше из уважения к компаньону, выпив всего по паре глотков за удачную сделку.       – Слушай, неужели, тебе нисколько не жаль этого парня? Всё-таки пятнадцать лет и никаких нареканий, не раз же из дерьма вытаскивал, – собеседник Эрика стряхнул пепел с сигары, и тут же с рукава дорогой рубашки. Владелец местной мануфактуры Альбы был не только знакомым, но и давним клиентом Эрика, часто пользовался его услугами, перевозя товары в обход таможни и разрешительных документов.       – Мне за него неплохую сумму предложили, точнее за то, что он мог знать, – безразлично пожал плечами старый капитан, с кряхтением потянувшись к пепельнице и щурясь от резкого света настольной лампы.       Боли в спине в последнюю неделю усилились, по счастью, за всю жизнь он сумел накопить хорошую сумму, чтобы позволить и дорогое обезболивающее и хороший уход. Нога не сильно беспокоила, точнее приступы онемения казались сущей мелочью на фоне происходящего с позвоночником. Но ничего, хорошая, приятная, улыбчивая и молодая медсестра удачно скрашивала и то, и другое. В силу возраста и означенных проблем Эрику уже не до плотских утех, но никто не мешал наслаждаться эстетически.       – Подробностей не расскажешь, да?       – Отмечу только, что всегда подозревал, что с ним всё не так просто. Дисциплинирован, хотя не солдат, я сразу бы их муштру распознал. Нет, его тренировали не в подворотнях морды бить и угрожать железками мелким ворюгам. Конечно, мне стало его слегка жаль, но уж слишком хороший куш за него предложили.       – Не боишься, что придёт мстить?       – Те ребята явно были профессионалами, думаю, знают, с кем имели дело, раз доплатили за моё вмешательство. Потому – нет, не боюсь.       Владелец мануфактуры затушил сигару, встал с кресла и потянулся. Они сидели и говорили о делах уже второй час. Теперь, с продажей «Миранды», Эрик для владельца мануфактуры остался полезен лишь связями, да контактом с кем-либо столь же ответственным в контрабанде.       В этот момент на улице раздался скрежет громкоговорителя и оттуда донесся властный женский голос:              «Сограждане, отпразднуем коронацию новой императрицы Далилы Первой и возвышении герцога Серконоса Луки Абеле, ныне – принца-консорта. И хочу заявить следующее. В связи с политическими убийствами, которые по приказу бывшей императрицы Эмили Колдуин, организованные бывшим защитником короны Корво Аттано, стража Островов отныне имеет права задерживать и допрашивать всех иностранцев и иноземцев. Подчинение обязательно.»              – Интересно, новая императрица так боится старой? – поинтересовался Эрик у компаньона.       – Мне плевать, лишь бы в наши дела не лезла, ладно, я пошёл. Мне закрыть дверь?       – Эй, я ещё не настолько беспомощен, – Эрик, конечно, поднялся тяжело. Но очень ему не хотелось показаться старой развалиной, неспособной даже пройти короткий коридор и проводить гостя.       – Бывай, приятель, буду к тебе иногда заходить.       – Да нужен я тебе, после того, как отошёл от дел? – прокряхтел бывший капитан и прикрыл створку.       Опираться на трость становилось тяжелее с каждым днём, а больная спина заставляла прогибаться в пояснице всё чаще, держать её ровно вскоре будет невозможно. Да, не так он представлял почётную пенсию.       Пропахшая дымом квартира неприятно душила, следовало открыть форточку, как та распахнулась и ударилась о стену.       – Твою мать, завтра за мастером пошлю.       Это случалось уже не в первый раз, мощный бриз заставлял ссохшееся дерево неприятно вибрировать, а удары штормовых ветров едва не выбивали стёкла. Давно уже надо их заменить, да хлипкая щеколда знавала лучшие времена.       В комнате не горел свет, хотя Эрик не выключал его. Чутьё старого морского волка редко когда подводило, потому бывший капитан достал пистолет, всегда носимый за пазухой даже в безопасности дома. Он прекрасно понимал, что перешёл дорогу многим за долгую жизнь и сейчас, когда он плохо ходит, а спину сводят болезненные приступы, за ним могли прийти, чтобы поквитаться и обчистить сейф.       В кресле очерчивалась чья-то фигура, на диване не оказалось большой подушки, на которую Эрик теперь откидывался. Стрелять не спешил, всё-таки соседей растревожит, а те могут вызвать стражу. Бездна знает, с чем придётся столкнуться, с этой новой императрицей. Он слишком хорошо помнил те полгода под главенством Хайрема Берроуза, когда Империя едва не развалилась из-за его желания эпидемией избавиться от нищеты. Сколько денег тогда отдал сраным цепным псам, чтобы выкупить возможность спокойно проворачивать дела. И как запросы продажных служителей закона росли с каждым днём из-за страха болезни и невиданной вольницы.       Ладонь взорвалась болью, пальцы сами собой разжались, пистолет с глухим стуком упал на пол. Даже в темноте и слабом свете уличных фонарей, он различил впившийся в кожу нож-лепесток. Не успел он удивиться и вытащить тонкое лезвие, как полетел на диван.       От толчка в спину перед глазами вспыхнули искры, пришлось сжать зубы, чтобы позорно не завыть. Едва различимые шаги, шуршание одежды, скинутая на пол из кресла подушка, а потом в слезящиеся глаза ударил свет лампы.       Эрик постарался сесть быстро, насколько вообще позволяла вспыхнувшая огнём боли спина. Неделя прошла с того дня, как наёмники утащили его с корабля, на лице Томаса ещё виднелись синеватые пятна. Только взгляд голубых глаз не предвещал ничего хорошего.       – И стоило оно того? – голос первого помощника был холоднее льда, и без того вспотевшего Эрика бросило в жар от простого вопроса.       – Я в тебе не сомневался, – выторговать жизнь до ужаса хотелось, хотя за пятнадцать лет он смог этого человека неплохо изучить. К тому же, если всё сказанное наёмниками правда, – а в этом сомневаться уже не приходилось, – то приговор уже вынесен. Но лесть иногда способна сотворить чудеса.       С трудом вытащив засевший в ладони нож, Эрик выдохнул. Кровь вроде не сильно шла, но пальцев не чувствовалось совершенно. Томас сидел на месте, и бывшему капитану слабо верилось, что тот поможет или даст перетянуть рану.       – Скажи, сколько они за меня отдали.       – Не так много, – пожал плечами тот, стараясь сохранять невозмутимость.       – А я вот сомневаюсь. Ты предпочитаешь отсиживаться в стороне, а резать пальцы и глотки только тем, кто не может ответить, – Томас за эти годы тоже неплохо узнал капитана. – Так что уверен, за непосредственное участие ты смог выторговать неплохую сумму.       – То есть мы можем договориться? Предлагаю тридцать процентов.       – Я спрашиваю – сколько? – в голосе добавилось льда и стали.       Внешне тот оставался спокоен, но вот ледяной тон пробивал на панику. Эрик понимал, что не справится с ним, тому достаточно лишь толкнуть или нажать на плечи, чтобы взрыв боли парализовал полностью.       – Они отдали слитками, пять за тебя, три за участие и риск.       – Надо же, я им поверил, что стою всего-то три жалкие тысячи. За прошедшие годы я, оказывается, значительно вырос в цене, – он расслаблено откинулся на спинку. Эрик заметил поблескивающий нож в пальцах первого помощника, понимая, что тот не промахнётся и эта бабочка вопьётся ему в шею смертельным укусом.       – Значит, это правда, Китобой?       Томас промолчал, лишь искривил губы в усмешке.       – Морские дьяволы раздери, столько лет бок о бок с одним из легендарных ассасинов Дануолла. А твой главарь?       – По-моему, речь сейчас не обо мне, а о тебе, Эрик. И от твоих ответов зависит твоя жизнь.       – А ты что? Меня отпустишь?       – А что ты мне сделаешь? Натравишь бугаёв? Они только в кабацких драках могут участвовать, мои навыки несколько иного свойства. Или ты, правда, рассчитывал, что видел всё?       Китобои славились не только хладнокровием и умением достать цель где угодно, но ещё и владением магией. Может, именно это имел в виду Томас? Её применение мигом бы показало, кто он есть на самом деле. Эрик сглотнул, как бы ни хотелось расставаться с приличной суммой, но лучше так, чем с жизнью. В конце концов, они – деловые люди, а деньги у него и без этого дела имелись.       – Я уже озвучил своё.       – Половина.       – Эй, я ведь могу ничего не сказать.       – Ты не в том положении, чтобы торговаться. Поверь, пытать я тоже умею. У меня был прекрасный учитель, не чета тому придурку, что решил просто выбить из меня сведения.       – Спрашивай, – Эрик решился потянуться к виски, немного успокоить нервы.       Налить стакан получилось не сразу, здоровая рука дрожала, и откупорить пробку получилось не с первого раза. Пить пока не стал, решив немного потешить эго Томаса, к тому же его предупреждали, что большая доза алкоголя и принимаемые препараты порой несовместимы. Вот только когда перед тобой сидит смерть, эти предупреждения понемногу выветриваются из головы.       – На кого они работали?       – Понятия не имею, но, раз смогли отдать мне восемь слитков золота, то у этого кого-то много денег. А раз нарыли правду о твоих прошлых похождениях, значит, связи и осведомители на Островах имеются.       – И ты даже из любопытства не поинтересовался?       – Мне не каждый день предлагают выкупить человека за такую сумму. К тому же, ты сам знаешь, находясь за чертой закона, чем меньше спрашиваешь, тем дольше живёшь.       Томас не отрывал взгляда и всё перебирал в пальцах острое лезвие, готовясь в любой момент бросить в шею. Контрабандист понимал, что надо бы ещё что-то сказать, как-то набить себе цену и постараться выгадать жизнь. По ледяному взгляду бывшего подчинённого понять, на самом ли деле он отпустит его с миром или же прирежет, не получалось.       – Они, кстати, и о твоей подружке расспрашивали, – Эрик сказал это наугад, заметив, как едва заметно прищурился Томас.       Победную улыбку сдержать едва получилось. Значит, с этой девчонкой у него что-то есть, хотя за прошедшие два года ни разу не обмолвился о ней и не пытался встретиться, когда случалось приставать в порту Дануолла.       – И что же ты рассказал? – тон оставался безразличным, поза расслабленной, но всё же Эрик заметил, как медленнее стал скользить лепесток в пальцах Томаса.       – Что знал – твою просьбу её подбросить до столицы, мои соображения, что ты её увёл у кого-то барончика из-под венца. Ну, ты же не думал, что такая девочка просто так решится на переезд в Дануолл в компании контрабандистов? Она тебе доверяла, а значит, знала очень близко. Моих – как ты выразился – бугаёв, ещё может и провёл, но не меня.       В честь такой маленькой победы, он отсалютовал бокалом и залпом опрокинул в себя виски. Вкус ему показался чересчур резким или то – побочный эффект лекарств. В любом случае, отрадно видеть, что смог задеть этого хладнокровного упыря, хоть какая-то слабость у него имелась.       – Знаешь, Эрик, вот до этого момента я ещё думал не поднимать цену, но ты всё испортил.       – Я сказал всё, что знаю и даже сверх того, хотя мог и не делиться с тобой соображениями о подружке. Но решил, что и это ты должен знать, будет жаль, если с такой милой девочкой что-нибудь случится, согласись?       Ему показалось, что в желудке стало что-то царапать, поднимаясь вверх к горлу, а руки почему-то начали чесаться. Да, совсем постарел, от страха уже и зуд появился, хорошо не недержание. Это был бы верх позора!       – Она за себя постоять сможет, – уверенно сказал Томас и встал с кресла, подошёл к Эрику, вгляделся в побледневшего капитана. – Вот только цена увеличилась в разы.       – Я и так тебе половину отдаю, этого хватит надолго, – зашлось сердце, стало трудно дышать, хотя к тому моменту помещение уже проветрилось от табачного дыма. – Ты что меня убить собрался? Мы же договорились, и я всё выполнил. Черт, видимо, правда лекарства и алкоголь лучше не мешать.       – Ты сам убил себя, – Томас глянул на пустой стакан виски, перевёл взгляд на бутылку, а потом вытащил из кармана небольшой пузырёк с каплями тёмной жидкости. – Аконит. В Морли он растёт как сорняк, многие даже не подозревают, как ядовит этот прекрасный цветок.       – Ублюдок, – сердце замирало, сдавливало до боли, он ощущал себя выброшенной на берег рыбой, настолько тяжело давался каждый последующий вдох. – Ты мог… предупредить.       – Я и хотел, пока ты не упомянул её. Знаешь, – он присел на корточки, поскольку задыхающийся Эрик лёг на диван, он едва держался в сознании, – я бы ушёл, если бы дело касалось только меня, но ты впутал сюда её. А я очень не люблю, когда в разборки вмешивают тех, кто не имеет к ним отношения.       – Что б ты… сгинул в Бездне.       – Меня утешает, что первым туда отправишься ты, предатель. Можно простить, если предавать из-за убытков, власти, бабы, наконец. Но ты продал меня, как старьёвщик – хлам.       – За этот… хлам… хорошо…       Это оказались последние его слова. Сердце не выдержало и остановилось, взгляд застыл, а тело, прежде скованное судорогами, расслабилось. Томас взял бутылку и вылил содержимое в раковину. Стража не захочет терять такой дорогой напиток и, наверняка не внесёт в протокол осмотра, выпьют сами и отравятся. Пусть он большую часть жизни провёл за чертой, но посторонние люди не должны страдать из-за их разборок.       Далее прошёл к сейфу, пошло и предсказуемо прячущийся за картиной в спальне. Он много лет уговаривал капитана поменять его на улучшенную модель с кодовым замком, но тот отмахивался. И сейчас это сэкономило время, надо всего лишь провернуть ручку, дождаться щелчка. Правда, зная характер Эрика, быстро распахнул створку, убирая руку и отшатываясь. Эта предусмотрительность спасла ему жизнь. Изнутри вылетело что-то, глухо стукнувшись о противоположную стену. Томас усмехнулся, когда рассмотрел тяжёлые дротики, попади они в лицо и у одного из грабителей шансов выжить не останется.       Томас ухмыльнулся, достал из сейфа увесистый слиток, посмотрел на свет и нахмурился. В центре красовалась вдавленная печать императорского двора и проба. Их отливали только для хранения в казне и не использовали в открытых расчётах. Слишком очевидный след, слишком нарочитый.       Напрашивались два вывода. Или у этого кого-то не было времени на переплавку, или же наёмники сами решили не тратить проценты и не таскать много монет с собой, а расплатиться более компактными слитками. Их перетаскивать легче, чем горы наличных, сам знал. А ценные бумаги в руках наёмника заставят любого теневого дельца отказаться от наживы от греха подальше. Слишком несло подставой, слишком большой риск при предъявлении в банк. Криминальный мир ценил только наличные или драгоценности.       – Неужели, Корво или Эмили решились добить Дауда? Но почему решили действовать через меня?       У них был более подходящий источник информации – Инна. Заманить её в ловушку смотрителей и пытать колдовской музыкой, пока та не ответит на вопросы, значительно легче и быстрее, нежели искать по всем Островам Томаса и платить огромные деньги капитану.       Нет, кто-то другой шёл по следу. Но кто мог иметь доступ к королевской сокровищнице или же депозитам семьи Колдуинов в банке? А ещё связи, осведомителей и возможность нанять профессиональных охотников за головами? Неужели, Далила?       Словно в ответ на эти мысли снова послышались прославляющие саму себя слова новой императрицы. Вспомнилось, как девушку пленили ведьмы в Куллеро и пазл сложился сам собой, вероятно именно ведьма и заказала поимку Дауда. Правда, в это слабо вписывался слиток с гербовой печатью. Она вступила на трон пару дней назад после годовщины смерти Джессамины, и просто не успела бы разослать в качестве оплаты резервы императорской семьи.       Не став больше размышлять, вытащил из сейфа все слитки, их там оказалось десять. Может, от старых запасов, но времени не оставалось, и так будет тяжело тащить на себе. Нашёл в платяном шкафу плотную сумку, аккуратно замотал слитки в вещи капитана, чтобы те не гремели друг об друга и спокойно покинул квартиру так же, как и вошёл – через окно.