like looking in a mirror

Взрыв был столь же ошеломляющим, сколь и громким, Кацуки резко и беззвучно вздохнул, когда его отбросило назад из-за собственной причуды. В ушах у него звенело от взрыва, но пуля прошла только через верхнюю часть плеча, а не между глаз, так что он засчитал это как победу. Время замедлилось из-за шока от того, что только что произошло, и глаза Кацуки наблюдали, как ствол пистолета наклонился, когда его собственные руки сомкнулись вместе, чтобы он мог подготовиться к еще одному выстрелу. Технически было незаконным использовать его причуду таким образом... Но если нужно было бы выбирать между защитой в суде или смертью от выстрела, он бы с радостью выбрал бы суд. Пальцы нападавшего работали быстро, все еще находились на спусковом крючке, поэтому Кацуки выдохнул, прежде чем толкнуть обе руки вперед и стряхнуть с себя пот при движении. Второй выстрел прошел сквозь его взрыв,чуть ли не задев его бицепс. Однако его причуда творила чудеса, и мужчина закричал, схватившись за лицо, когда кровь и жар обожгли его плоть от взрыва. Кацуки отшатнулся в сторону, тихо хрипя. Его спина ударилась о стену, когда он смотрел в свою квартиру. Он огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы исправить эту ситуацию. Паника заполнила его горло и отобрала голос. Жар и пронзительная боль пронзили его плечо, и он рефлекторно закричал. Кацуки тяжело дышал, одной рукой прикрывая рану, из которой без остановки лилась кровь, а другую держал наготове, чтобы защитить себя. Его собственное дыхание было громким в его ушах, когда он увидел гору красных и ужасающих камней, несущихся по его коридору. Красный Бунтарь выглядел как монстр. Не тот которого Кацуки будет бояться, но все же монстр. Страшный и все же каким-то образом, в глубине души Кацуки чувствовал безопасность. Слева от него раздался еще один выстрел, и Кацуки вздрогнул. Даже если он услышал звук металла, отскакивающего от скалы, это все равно была пуля. Кацуки сжал свою рану, пытаясь отдышаться от внезапной боли и паники. Здесь был профессиональный герой, с ним все будет в порядке. Кацуки постарался не застонать от боли. Еще один выстрел, на этот раз пробивший стену и пронзивший кожу на предплечье Кацуки. Он закричал, падая на землю, когда стекло на его балконе разбилось, когда пуля пробила тот. После этого раздался внезапный тошнотворный хруст. Секунду спустя, когда Кацуки тяжело вздохнул, раздался влажный удар. О Боже. Боже нет, что это был за звук? Тяжелые шаги привлекли его внимание, и он поднял неповрежденную руку, выпустив мощный выстрел, прежде чем нападавший успел как следует свернуть за угол. Когда дым рассеялся, Кацуки уставился на окровавленного Про Героя, обе его затвердевшие руки закрыли лицо. Красный Бунтарь стоял перед ним, тяжело дыша, но явно гордый победой. Когда он опустил руки, он ухмыльнулся острыми зубами и оживляющей улыбкой. - Это крутая причуда, - сказал Бунтарь. Кацуки моргнул раз, другой, потом кивнул. - Чувак, ты в поряд- Кацуки прервал его. - Меня сейчас вырвет. - Он вскочил на ноги и бросился к мусорному баку на кухне. Он услышал смешок Красного Бунтаря за спиной. - Ага, это вполне нормальная реакция после того, как тебя подстрелили. Кацуки не слышал ничего, что говорил Красный Бунтарь, в основном потому, что все, что он мог слышать, это кровь между ушами и ужасные звуки собственного прерывистого вздоха. Он держался за край мусорного бака, желая, чтобы его стошнило, но все, что у него было, - это лишь чувство тошноты. Ярко-красная, яркая кровь размазалась по стенам его мусорного бака. От этого ему стало только хуже. Кацуки закрыл глаза и закричал, хорошо чувствуя слезы сквозь боль и полнейшее непонимание всего. Что, черт возьми, только что произошло? - Что, блять, только что произошло?! - крикнула Хусоки. - Я оставила тебя одного на четыре чёртовых часа! - Ее голос доносился с порога. - Ты. - Раздался тяжелый отчетливый звук удара ботинка по плоти. - На кого ты работаешь, а?! - О боже, мэм, пожалуйста! - Красный Бунтарь звучал истерично, когда бежал к Хусоки. - Не пинайте его! - А как еще я получу от него ответы? - Хусоки выстрелила в ответ. - Мэм, я сломал ему челюсть. Он не сможет разговаривать, пока та не заживет. - Красный Бунтарь не разговаривали с Хусоки, как с нежным цветком. Он говорил с ней с уважением, что удивило Кацуки, но в тоже время не особо. Встретив эту женщину, Кацуки был почти уверен, что Красный Бунтарь только что спас себя от мира боли, уважая ее. - Одна из его рук все еще работает, - проворчала Хусоки, ее голос становился все ближе. - Катсу-сан? - Теплая, знакомая рука внезапно легла на здоровое плечо Кацуки. - Покажись. Кацуки чувствовал, как его трясет, но он открыл глаза и посмотрел на Хусоки, которая хмуро посмотрела на его плечо. Он судорожно вздохнул, по его щекам покатилось еще больше слез. Тогда Хусоки улыбнулась гордой улыбкой, от которой в животе Кацуки загорелся солнечный свет. - Останется шрам. - Ее голос был любящим. - У тебя будет ахуенная история, Катсу-сан. Его смех вырвался почти что истерически, прежде чем слезы снова наполнили его зрение. - О, вот оно. Это то, что я хотела. - Хусоки упала на пол, потянув за собой Катсуки. - Выплачься, Кацуки. Выплачься. - Она прижала его лицо к своему плечу, и Кацуки почувствовал, что его самообладание рушится под ее прикосновением. Он был разбит, выл и задыхался, сбитый с толку и напуганный тем, что его застрелили в собственном доме. Время... исказилось. Мир обрел нечеткую грань. Кто-то позаботился о его ранах, парамедики и полиция задали ему массу вопросов, прежде чем покинуть здание. В конце концов он сидел на своем диване рядом с Очако, с рукой на перевязи. Они оба молчали. Кацуки смотрел вперед, наблюдая, как Киришима подметает стекло. - Почему они пришли за мной?-— спросил он едва слышным шепотом. Очако напряглась, прислонившись к нему в поисках комфорта. Она нахмурилась, сжимая его здоровую руку. - Из того, что мне сказали, они думали, что ты Тэнка, - призналась она. - Тэнка должен мне чертово окно, - сказал Кацуки. - Тэнка должен тебе чертову охрану, - прошипел Очако. - Он знает о тебе уже много лет, у него уже должны были быть здесь люди, чтобы.... - Хватит, - попросил Кацуки. - Просто хватит. Очако кивнула и снова прислонилась к нему. Хусоки вернулась в квартиру, была дверь сорвана с петель в том месте, где Красный Бунт прорвался к нападавшему, и она катила за собой чемодан. - Кацуки, - позвала она. Он посмотрел вверх, любопытствуя. - Тебе нужно собраться, - заявила она. - Мое убежище свободно. - У вас есть убежище? - спросил Киришима, удивленно подняв глаза. -У меня их три, за кого вы меня принимаете? - возмутилась Хусоки. - Это только до тех пор, пока все это не уляжется, хорошо? - Она подошла к Кацуки, улыбаясь. - Я хочу три убежища, - пробормотал Киришима. - У меня работа. - Кацуки посмотрел на свой разбитый стол. Будем надеяться, что конструкции там не были испорчены без возможности восстановления. Хусоки закатила глаза. - Возьми работу с собой, маленький умник. - Она выпрямилась и посмотрела на Очако. - Ты не подходишь... слишком очевидно. - Что вы имеете ввиду? - спросила Очако. - Ты, - проигнорировала ее Хусоки и указала на Киришиму. - Это работа Героев - охранять мирных жителей, да? Ты выглядишь... достаточно хорошим, защити моего ребенка. - Она похлопала Кацуки по здоровому плечу. - Я не твой ребенок. - Ври сколько хочешь, Катсу-сан. - Мне нужно обговаривать любую службу безопасности через мое агентство, мэм, - признался Киришима, краснея. - Но это звучит... - Очако! - раздался из зала глубокий знакомый голос. Кацуки поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть белокурые волосы и оранжевые глаза, сканирующие комнату от двери.