Ловец снов

Это унизительно. Лучше бы Форд тестировал на нем различные виды ядов, чем является цирковой зверушкой в лапах повернутого на деньгах Стэнли. У него даже, чёрт дери, была табличка с надписью: «человек одержимый ужасным демоном», но никто некем одержим не был и это злило ещё больше, теперь он посмешище, очередной «удивительный» экспонат в Хижине Чудес, где из тех самых чудес, склеенные из говна и палок, утко-крысы и никому не нужные пародии на единорогов и ещё целая куча различно барахла, на которое удивительно тупые люди готовы были трать свои состояния. У них под носом бегают гномы воруя остатки еды из мусорных баков, а под ногами буквально лежит чёртово НЛО, но нет, они будут верить в поддельную хрень. Хотя среди этого хлама он единственный не являлся очередной фальшивкой, однако даже тут всё было истолковано совершенно не верно. Ничьё тело он не захватывал, соответственно никакого одержимого человека здесь не было, только истинный демон разума, благо Стэнли додумался написать, что он ужасен, правда в каком плане приходилось гадать, Билл предпочел думать, что это некое восхваление его бывшей силы. Он никогда не сможет понять эти ходячие мешки с мясом, совершенно бесполезные, уязвимые, слабые и слишком доверчивые. Он не был таким и никогда таким не станет. Новая форма не сможет сделать из него их подобие, ни за что. Он демон, когда-то олицетворение чистейшей энергии и всевластия. Он мог подчинять себе всё, время, пространство, реальность, а сейчас вынужден изображать киношное подобие одержимости граничащее с раздвоением личности. Он бы мог смирится, не будь тому виною Пайнсы. В особенности Стэнли, он не мог выносить его мерзкое морщинистое лицо, ведь именно его он видел последним в своей «прошлой жизни» и снись ему кошмары, в них главную роль исполнял бы несносный братец Форда. На счёт последнего Билл не мог высказаться однозначно, Форд единственный, кто более-менее нормально относился к нему, да и они были давно знакомы, но по этой же причине за ним пристально наблюдали и напичкали всякой дополнительной сдерживающей фигнёй, доверять ему точно никто не собирался. Пайнсы усвоили этот урок. Он знал, что как обычно летом приедут Сосна со Звёздочкой и, что его появление несомненно станет неприятным сюрпризом для них. Билл был рад лишний раз насолить близнецам, даже если это означало всего лишь его присутствие в их сокровенной хижине. Но все обернулось не так радужно как он ожидал, хотя реакция Звёздочки была бесценной, разнылась только при одном его виде, значит даже эта форма все ещё могла вселять страх в души людей. Аксолотль постарался на славу, пытку выбрал чудесную, Билл ожидал жить под контролем Младенца Времени, ну или вообще попасть в неведомое ему новое измерение, да он даже рассматривал вариант снова жить в каменном веке, но с остатками его сил от него ускользнула так же и удача, снова очутиться в Гравити Фолз было ужасно, он бы смирился не ходи Пайнсы до сих пор по этой земле. Можно же было отправить его на лет так пятнадцать позже, где кости Форда и Стэнли гнили бы в земле, а близнецы сном и духом забыли бы про этот городок, он бы даже сходил на могилы старых врагов, так сказать, почтить память и с горы до ног осыпать их надгробия всеми, возможными и нет, ругательствами. К сожалению ему приходилось каждый день лицезреть двоих, совершенно или нет, здоровых Пайнсов, но никто не отменял тонны проклятий. Сейчас это единственный способ вымещать свой гнев, ведь его лишили возможности лишний раз ударить по столу кулаком, не говоря уже о чем то большем, но свою первую неделю ему всё же пришлось провести в стеклянной клетке с кляпом во рту и связанным по всем конечностям. Он и без всего прочего был заперт в этом городе где, как гласила, встречающая всех приезжих, вывеска: «Гравити Фолз, смотреть не на что», а смотреть было на что и чтоб спасти себя от компании надоедливых стариков приходилось часами блуждать по густым лесам, наведываться в заброшенные бункеры Форда, да он однажды побывал внутри НЛО, правда на выходе с очень недовольными лицами его встретили Форд и его бородатый сумасшедший дружок. Таким способом ему запретили посещать и это, на удивление, интересное место, не повезло, что именно эти двое были из умных представителей человечной расы, было не трудно догадаться, что он искал там способ снятия своих оков и открытия межизмиренного портала. По сути они не ошиблись, а по факту Билл хоть и владел множеством языков и шифров, но разгадывать инопланетные иероглифы было проблематичным занятием и с учётом их количества ему пришлось бы потратить на это уйму времени. Таким образом он остался ни с чем. Он вообще не был уверен, что эти оковы мог снять кто-то другой кроме Аксолотля, он был высшим существом всего мироздания и недооценивать его силу было настоящей глупостью, а Билл подобным не страдал, разве что, смертные мясные мешки считали иначе. Неприятный вывод напрашивался сам собой — на ближайшую человеческую жизнь он заперт в Гравити Фолз под пристальным присмотром Пайнсов. Теперешняя жизнь стала замкнутым кругом невыносимой стабильности, каждый день был наполнен одними и теми же задачами, он мог поминутно составить свой график без единой ошибки. Стабильность являлась одной из вещей которую Билл искренне ненавидел, он воплощение хаоса и стабильность причиняла ему почти физический вред. Он забавы ради обратил свое измерение в Царство Кошмаров, там существовало одновременно всё и ничего, он искоренил все понятия правил и законов, в том числе и законов физики, что и привело к неминуемому самоуничтожению его измерения. Но Билл редко задумывался о последствиях, жил моментом и делал всё, чтобы себя развлечь, и не важно порвётся от этого ткань пространства и времени или через дорогу птица так и не съест заветного червя. Сейчас же все его способы развлечений пресекались не успев начаться или же имели за собой самые неблагоприятные последствия. Таким образом из образовавшейся стабильности вытекала тотальная скука — самая ненавистная для Билла вещь. Каждый день сулил очередным кошмаром безысходности и напоминал о собственной беспомощности. Хотелось просто что-нибудь изменить, но он не мог сделать лишнего вздоха, не то чтобы самовольно прибегать к каким-то действиям. Иногда он очень жалел, что Форд так и не стёр его в тот день, не существуй его сейчас, не приходилось бы терпеть многочисленные неудобства перетекающие в издевательства и унижения. Земля была скучной, люди тоже. Всё одинаково, у каждого есть нос, рот, по паре рук и ног, везде одни и те же деревья, коричневая кора и зелёные листья, везде одна и та же вода, небо, солнце, смена дня и ночи, каждодневное наблюдение за циферблатом часов, где всего три стрелки всего двенадцать цифр и двадцать четыре часа, из перемен только календарные даты, что каждый год становились на одно число больше, а дальше снова по кругу, от января до декабря и плюс одно число к текущему году и вот новый год, когда-то настанет и новое десятилетие, а когда-то и эра. На подобную порочность было обречено всё человечество и выберись он тогда за пределы Гравити Фолз этот круг бы исчез навсегда, не существовало бы времени, ни солнца, ни голубого неба, он бы просто изменил реальность, сделав из этого мира что-то менее серое, чем это являлось сейчас и веселье продолжалось бы вечно. Он бы стёр то самое заблуждение, что всё имеет свойство заканчивается. Но сейчас ни время ни реальность не подвластны ему, мизерные крохи телекинеза, телепатии, регенерации и бесполезные жёлтые глаза остались от некогда могущественного Билла Сайфера. Но приехавшие близнецы обещали наполнить его жизнь некими красками, конечно, в следующий раз он не позволит сделать из себя грушу для биться и облить соком, но видеть раздражение на их лицах доставляло несомненное удовольствие, следственно автоматически становилось его новым развлечение, которое наскучит точно не скоро. Так в добавок, от этого было больше проблем, чем пользы. Взять же ту идею сделать из него музейный экспонат, и в научных интересах Форда ему была уготована роль лабораторной крысы. Билл больше не собирался брать на себя дополнительные обязанности и брать и сполна наслаждаться теми благополучно сложившимися обстоятельствами в раздражении близнецов. Пусть месть и не будет столь масштабной кой могла бы быть – он насладиться ей сполна. • • • Широкая лесная дорога давным-давно превратилась в узкую тропинку и вела всё дальше и дальше вглубь леса. Мэйбл перестала обращать внимание на то куда идёт, даже если бы и пыталась запоминать дорогу всё было тщетно, пейзаж не менялся, а количество поворотов давно перевалило за второй десяток, так что о пути домой она задумается позже, всё равно туда возвращаться желания не было. Её дом оккупировал сумасшедший желтоглазый демон, который чуть не устроил конец света если не всей вселенной и мирится с таким она не собиралась. Она была зла, расстроена и словно предана, зачем они позволили ему остаться, почему позволили жить в хижине, почему он вообще здесь!? Она не сможет, просто не сможет три месяца жить с ним под одной крышей. Билл сумасшедший, он демон, да просто ходячая катастрофа способная уничтожить весь мир, Мэйбл до сих пор не понимала как дяди решились оставить его в хижине. Раз теперь он Нортвест, то почему его нельзя было сбагрить на попечение Пасифике, да и с его манией величия жизнь в особняке была бы куда лучше, чем в хижине. Оставлять его в месте где недавно находился портал в другое измерение было опасным, мало ли появится ещё одна межизмеренная червоточина и здравствуй Сранногедон номер два. Никто не мог знать, что творится у Билла в голове, может он уже планирует и постепенно добивается своего освобождения, а за тем за все плохое превратит Гравити Фолз в пепел, если, конечно, подобная участь не ожидает всю планету Земля. В какой бы форме Билл не находился – он опасен, и это факт. Пусть сейчас никого насмерть он не забьёт, но нервы изведет мастерски. Была бы возможность заклеить ему рот и запереть на недельку другую в кладовке, она бы непременно сделала это, но демон был не жёлтым треугольником, а подобием человека, так что Мэйбл для себя решила просто игнорировать его. Игнорировать настолько насколько это представлялось возможным, но шестое чувство подсказывала, что на него все равно выльется не один и даже не два стакана с соком. Нужно было меньше думать об этом, но мысли то и дело возвращались к одному подлому существу. Как бы она не обещала самой себе игнорировать его это просто было нереальным, как бы её не уверяли, что все будет в порядке и, что всё под контролем – это не могло быть так. Билл сам по себе предзнаменование хаоса, да чего мелочится – он и есть хаос, и игнорировать нечто подобное, как ни старайся, не получится. Самообман потерпел крах так и не вступив в силу, досадно, но нужно было придумывать другие решения этой непростой ситуации и как на зло обсуждать это было почти не с кем. Конечно был Диппер, Форд со Стэном и Пасифика, но брат скажет, либо смирится, либо вообще не проронит ни слова, Форд скажет смотреть на жизнь под другим углом и ещё раз заверит её своими заумными терминами, что Билл безвреден, а Стэн… Насколько она успела заметить, он совершенно не воспринимает демона в серьёз, видимо его достаточно убедило ограничение его возможностей, раз теперь он мог врезать ему по лицу, то никакой угрозы Билл не представлял. На счёт Пасифики Мэйбл сильно сомневалась, пусть за это время они стали довольно близки, но её втянули в этот дурдом только косвенно и ничего нового от неё она услышать не ждала, да и что вообще ей хотелось услышать? Способ заново стереть демона с лица земли? Звучало неплохо, но такого способа не существовало, может он и был, но не ей об этом знать. Однако Мэйбл была уверенна в одной вещи, она не позволит какому то там Биллу Сайферу испортить ей лето. Оставалось только жить с этим, возможно не так как раньше, но хотя бы не ходить с траурным лицом на показ. Они же будут видеться в стенах хижины и только, в остальное время она предоставлена сама себе и списку дел которые обязаны свершится этим летом, верно? Оптимизм как никогда спасал в подобных ситуациях, Мэйбл с этим повезло, чего-чего, а энергией её жизнь не обделила. Теперь первостепенной задачей было исправить настрой Дипа и развлекаться как раньше. Сходить в парк, устроить лучший Летоуин, найти парочку новых чудищ в лесах Гравити Фолз, завести летний роман и, в завершение, отпраздновать своё восемнадцатилетние. Лицо Мэйбл тронула лёгкая улыбка и только сейчас она поняла, что совершенно без понятия где очутилась. Тропинка давно исчезла из под ног, а раскидистые ветви сосен нависали темным куполом спасая от жгучих лучей солнца. Местность была не знакома Мэйбл, лес был слишком обычным, не под стать странному Гравити Фолз, вокруг одни лишь деревья, а под ногами покрытая болотно-зелёным мхом земля и ни одного намёка на какую либо живность. Здесь даже не было ветра, не было ничего, что могло хоть как-то указать на обратный путь. Тишина камнем давила заставляя чувствовать полнейшую безысходность, какая же она дура, раз собралась в лес можно было и прихватить свой телефон, а за одно и какую-нибудь кофту, утренняя прохлада ощущалась до мурашек по коже. Еще раз оглядевшись, она опустилась на шероховатую поверхность мха и взъерошила, и так непослушные, волосы. Стоило признать, в подобной ситуации она находилась впервые. Раньше она думала, что знает леса Гравити Фолз на все пять пальцев, но видимо крупно ошиблась, город всё ещё умел удивлять. Прикрыв глаза Мэйбл представила, так называемую, карту. Если ее не изменяла память, то она должна была находится в миле от пещеры с динозаврами. Однако её догадки являлись лишь теорией, которая, в данный момент, не соответствовала практике. Самый обычный лес, обычные сосны и ничего более, не было ветра, насекомых и другой живности, из-за раскидистых ветвей не было видно солнца, только мимолётные проблески ясного неба. Надеждой оставался только лишь мох, и тут всё обстояло не так просто. Обойдя вокруг пары сосен Мэйбл обнаружила, что он растет совершенно ровно без каких либо указателей на стороны света, но лес не ограничивался парой деревьев, так что оставалось продолжать поиски, всё равно её положение не станет хуже. Сегодня удача покинула Мэйбл, так что оставалось надеяться только на чудо. К не счастью все деревья в округе оказались буквально одинаковыми, расположение ветвей, рельеф коры и даже то, как растут иголки. Матрица – не иначе. И пугало то, что подобного явления в Гравити Фолз до ныне не наблюдалось, она читала некоторые исследования Форда и копии записей дневников и там было все кроме этого загадочного феномена. Быть первооткрывателем было несомненно приятно, но не в подобной ситуации. Ещё раз внимательно изучив обстановку Мэйбл пришла к выводу, что пусть и деревья не имеют никаких отличий, земля не потерпела подобных изменений, и раз она каким то образом пришла в это место то сможет и выйти, верно? Осталось только найти способ как это сделать. Новое блуждание, казалось, кругами не принесло никакой пользы, только дало ещё раз убедиться в безысходности своего положения, и что, чёрт возьми, ей делать? Никаких средств связи, никаких ориентиров, совершенно ничего. С каждой новой минутой терпение покидало ее, а на глазах начинали наворачивается слёзы. —Дурацкий день! — выпалила Мэйбл, ударяя кулаком по шершавому стволу дерева. И тут мозг посетила такая простая, но обретающая надежду, мысль – её никто не лишал возможности говорить, а в том числе и кричать. В следующие секунды тишину нарушил истошный крик о помощи. Здесь не обязательно находится людям, сойдёт кто угодно, главное, чтоб знал дорогу обратно. Так продлились долгие минуты горло раздирающего крика в пустоту, но безуспешно. Она не была услышана. И на кой чёрт её понесло именно в лес?! Лавочка в городе выглядела куда привлекательней, чем маячивший перед глазами пейзаж уже порядком надоевший сосен. Неизвестно найдут её или нет, Дип с Фордом сейчас заседают в подвале, а Стен проводит очередную экскурсию по Хижине Чудес и сейчас точно никому нет до неё дела. Прислонившись к стволу дерева Мэйбл прикрыла веки и вдыхая полной грудью прохладный воздух пытаясь себя успокоить. Выходило из вон рук плохо. И ко всему прочему предательски заурчал живот, напоминая об отсутствии завтрака. Не в силах больше терпеть она сорвалась на истошный бег. Снова не зная куда, просто подальше и может удастся выбраться отсюда. Но пейзаж не желал меняться, она была заперта в бесконечной ловушке. Накатившая злость не давала права остановится, в конце концов она вернулась из бездонной дыры и пережила почти, что конец света, так что какой-то жалкий лес не сможет сломить её. Воздуха катастрофически не хватало, лёгкие обжигало, но ноги продолжали двигаться дальше. Резко глаза начали слепить, проступившие сквозь ветви, лучи солнца, а в следующие секунды мир накренился и левую голень пронзила острая боль. Окончательно потеряв равновесие Мэйбл прокатилась добрых два метра по земле в конечном счёте заработав ещё больше ссадин, теперь по мимо голени острой болью пронзало и ладони, на них она неслабо счесала кожу. — Проклятье! — шипя выдала Мэйбл, левую штанину рассекал поперечный разрез из которого фонтаном сочилась кровь пропитывая алым ткань. Продолжая шипеть от боли она окровавленными руками в конец разодрала штанину открывая вид на глубокий порез на своей ноге из которого потоком сочилась кровь. Мэйбл охватила паника, таких увечий ей получать не доводилось. Не то чтобы пугал вид крови, само понимание, что подобное случилось именно с ней в чёртовом бесконечном лесу ужасало. У неё даже не было элементарной возможности промыть рану, благо, хоть, обрывками ее джинс можно было ее перевязать. Это был максимально болезненный процесс, но кое как завязав тугой узел она тупо пялилась на окровавленную ногу, кровь из которой успела запачкать все вокруг, сейчас она походила на героиню какой нибудь игры по выживанию, но и в реальности её положение мало чем отличалось. Наконец оторвав взгляд от своей ноги она огляделась и увиденное повергло Мэйбл в тотальный шок. То, чем она поцарапала свою голень являлось не чем иным, как каменной рукой, а рука эта принадлежала непосредственно статуе одноглазого каменного треугольника. Она отлично знала кому она принадлежит и это начинало навивать неконтролируемый ужас. Даже здесь не обошлось без проделок чёртового Сайфера. Может в этом и состоял план его тихой мести поочередно замучать и поубивать всех Пайнсов, и первой жертвой он выбрал именно её. Заманил её в этот проклятый лес провернул свои чёртовы фокусы и теперь она будет вынуждена здохнуть тут от голода, заражения крови или может ей вообще сейчас на голову свалится ближайшая сосна. Она продолжала в оцепенении пялится на каменную статую навечно застывшую в причудливой позе, то ли отчаяния, то ли восторга. Как на зло, солнечные лучи освещали лишь это каменное строение. Из оцепенения её вывел звонкий голос доносящийся откуда-то сзади: — Оскверняешь могилы, Мэйбл? — обернувшись она уставилась на источник звука в виде платиноволосого парня крутившего ключи на указательном пальце, — Способ ты выбрала паршивый. Они пристально глядели друг на друга, уголки губ дрогнули и разлилось тихое: — Ужасно паршивый.