***
Дело в том, что Намджун был настолько уверен, что Юнги презентуется как омега или даже бета, что когда он узнает, что Юнги презентовался альфой, он думает, что это шутка. Но Хосок и Сокджин переглядываются, и ни один из них не смеется. Собственный смех Намджуна, неожиданно громкий и звенящий в тишине, замолкает. Он смотрит на них: — Погодите, это что правда? – спрашивает он. Тон, которым он хотел это сказать, должен был быть недоверчивым, вместо этого звучит немного хрипло. Хосок кивает: — Он альфа. — Прости, Намджун, — говорит Сокджин. Он выглядит так, будто хочет сказать больше, но не говорит. — Но это так... — начинает Намджун, но запинается. — Это… я не понимаю? Как- Он не может закончить ни одной мысли, потому что все это неправильно. Этого не должно быть. — Но его доктор, — начинает Намджун и оборвает себя. — Эти прогностические тесты могут быть не точным, — медленно говорит Сокджин. - Никогда не было 100% точности. Ты знаешь это. Намджун знает это и не знает, что сказать в ответ. Впервые в жизни он потерял дар речи. Онемел от шока, от ужаса. Потому что как он и Юнги могут быть созданы друг для друга, если они оба альфы? И это уверенность, которую Намджун не будет подвергать сомнению. Не сейчас, не после многих лет притирки друг к другу, сначала как слегка враждебно настроенные друзья, затем как наперсники, потом как настоящие друзья, как семья, как любовники. Намджун любит Юнги. Влюблен в него. Был во веки веков и будет во веки веков. Его чувства принимаются и разделяются. Итак, это… Этого не может быть. — Он хочет тебя видеть, — говорит Хосок, прерывая быстро вращающиеся мысли Намджуна. — Он сказал: «Пошлите его сюда, пока этот гигантский тупица не наподумал себе чего попало». Намджун хихикает, немного истерично, но позволяет Хосоку и Сокджину мягко повернуть себя в сторону комнаты Юнги, а затем его предательские ноги несут его туда, сквозь чуть приоткрытую только для него дверь. Юнги сидит в постели, опустив голову, и смотрит в книгу. Ту, которую Намджун позволил ему одолжить, и сердце Намджуна смягчается при его виде. Затем ноздри Юнги раздуваются, его голова вскидывается, и он наполовину встает с кровати направляясь к Намджуну, прежде чем он, кажется, приходит себя. Он замирает чуть присев, смутно напоминая животное, его глаза так пристально смотрят на Намджуна, что тот тоже замирает, его сердце колотится в груди. Зрачки Юнги расширены, черные колодцы, такие темные, что Намджун думает, если бы он был немного ближе, он мог бы увидеть в них свое отражение. — Извини, — хрипит Юнги, хотя Намджун понятия не имеет, за что тот извиняется. За слишком быстрое движение? За хотя бы на мгновение потерянный контроль? За то, что он альфа? Юнги немного задыхается, тяжело дыша через нос и рот, принюхиваясь к воздуху. Обнюхивает меня, думает Намджун, и только благодаря чрезвычайной силе воли не краснеет всем телом. Но голова Юнги наклоняется, грациозно и по-кошачьи, и его глаза, не мигая, скользят по каждому изгибу тела Намджуна, как будто он может увидеть там румянец независимо от его видимости. С особой осторожностью Юнги выпрямляется. Его движения томные, но контролируемые. Он двигается так же, как альфы, и Намджун чувствует, как у него перехватывает дыхание. Юнги наклоняется вперед при этом звуке, его глаза останавливаются на горле Намджуна, а затем поднимаются к его губам. — Ты пахнешь, — начинает он и умолкает. Сердце Намджуна все еще бешено бьется. Он не знает, стоит ли двигаться. - Я пахну? — повторяет он. — Хён, как я пахну? Он надеется, что хорошо пахнет. Он хочет, чтобы Юнги понравился его запах. Он хочет, чтобы Юнги все еще любил его, несмотря на то, что он альфа. — Грязь, — говорит Юнги, и Намджун вздрагивает, прежде чем успевает остановить себя, обиженный, хотя и не уверенный, что должен. Он моргает, и Юнги оказывается перед ним, его пальцы скользят по рукам Намджуна и поднимаются к его плечам. Намджун перестает дышать. Юнги наклоняется, его нос следует по тому же следу, который только что прошли его пальцы, вверх по левой руке Намджуна до его шеи, где Юнги останавливается, кончик его носа прижимается прямо к коже Намджуна. Несколько мгновений он шумно дышит, вдыхая и выдыхая, а когда откидывается назад и снова смотрит на Намджуна, его глаза широко раскрыты и ошеломлены. — Ты пахнешь весной, — бормочет Юнги. - Пробуждение растений. Полевые цветы. Дождь. Хорошие запахи. Запах Жизни. Колени Намджуна немного подгибаются. Руки Юнги обвиваются вокруг него, так легко поддерживая его теперь, когда у него есть альфа-сила. — Не могу поверить, что ты альфа, — шепчет Намджун. Юнги кивает, хотя его лицо снова утыкается в шею Намджуна. Его волосы щекочут подбородок Намджуна. Намджун так переполнен любовью к нему, что едва может дышать. — Мы, — начинает он, чуть не задыхаясь от слов. — Мы будем в порядке? Юнги поднимает лицо и смотрит вверх, выражение его лица слегка сбитое с толку из-за глаз, опьяненных запахом. — Даже если я тоже буду альфой? – уточняет Намджун. Лицо Юнги смягчается: - Конечно, будем. Намджун пытается остановить это, но его нижняя губа немного дрожит: — Но, хён, пары между альфами обычно недолговечны… — Меня не волнует, что кто-то говорит или думает, — яростно ворчит Юнги. Его руки сжимают плечи Намджуна. - Мы справимся. Ты и я. Намджуна это успокаивает, но его мысли все еще крутятся. - Возможно, я не буду альфой, — говорит он с некоторой надеждой. Он не надеялся на это раньше, но он начнет, если это будет означать, что у него и Юнги будет больше шансов. Но Юнги качает головой: - Это не имеет значения. Альфа или нет, у нас с тобой все будет хорошо. И это все, что Юнги соизволил сказать в этом разговоре. Следующие несколько часов он держит Намджуна в заложниках на своей кровати, нюхая его, в какой-то момент лаская его кожу, как кошка, звуки, выходящие из его горла, которые звучат почти как мурлыканье. Он лениво счастлив, свернувшись калачиком с Намджуном, и поэтому Намджун больше не озвучивает вслух свои запутанные мысли. Он проводит один лихорадочный день, просматривая статьи с заголовками вроде «Диеты, гарантирующие омега-презентацию!», и «Так ты хочешь быть омегой?», и «27 шагов, чтобы стать лучшим омегой, которым вы можете быть!» прежде чем он понимает, что застрял в углу Интернета, в котором он на самом деле не хочет находиться, и закрывает все открытые в своем браузере вкладки. Он старается не думать о своем двадцать первом дне рождения, до которого полтора года, и о том, что будет потом. * Между тем жизнь с Юнги особо не меняется, даже со всеми его новыми чертами альфы. Он проводит много времени обнюхивая Намджуна, из-за чего Намджун начинает стесняться, пока Юнги не говорит ему, что его обоняние настолько сильное, что это почти как второе зрение. — Ты знаешь по запаху, как я себя чувствую? — недоверчиво спрашивает Намджун, его застенчивость превращается в осторожное любопытство. — Прямо сейчас ты сомневаешься, —говорит ему Юнги, совсем не иронично, и Намджун закатывает глаза до небес. — Хён, — говорит он, улыбаясь. — Ты можешь сказать это по моему голосу. Юнги тоже улыбается, но затем его веки опускаются, становясь мягкими и чувственными. — Ты завелся, — бормочет он и прокрадывается прямо к Намджуну. — Хён, — протестует Намджун, а затем тяжело сглатывает. Он слегка возбужден, он всегда возбужден рядом с Юнги, но у него еще не стоит. И каким-то образом Юнги все еще может чувствовать этот запах? — Не смущайся, — говорит Юнги в кожу его шеи. - Мне это нравится. От тебя так хорошо пахнет. Я не уверен, что смогу даже описать тебе, насколько это хорошо. И теперь любопытство Намджуна воспламеняется, и его руки обвивают плечи Юнги, и, поскольку он обожает и боль, и похвалу, он почти задыхаясь, говорит: — Попробуй. Когда Юнги поднимает взгляд, его глаза становятся черными, как жидкость, и он ведет Намджуна в их спальню, и без слов продолжая говорить ему, как хорошо он пахнет и какой он хороший.***
Намджун презентуется альфой, что никого не удивляет. Первое, что он чувствует, когда приходит в сознание, это свежее постельное белье. Второе, что он чувствует, это Юнги. Намджун даже не осознает, что бросился всем телом на закрытую дверь своей спальни, пока не отскакивает от нее, бок уже немного болит от удара. Он смотрит на дверь и рычит, порезав губу о зубы, которые стали длиннее, острее и намного зубастее, чем когда-либо. Внезапный укол в губу пугает его, и его рычание переходит в легкое нытье. Он замирает на мгновение, смущенно моргая. — Намджун, — раздается голос Юнги с другой стороны двери, и в ответ Намджун врезается в дверь с такой силой, что та трещит. Он может чувствовать запах Юнги как пряный горячий шоколад, и что-то мягкое, вроде амбры или виски. Он пахнет так, что Намджун может чихнуть, если подойдет слишком близко, как будто его рот может немного обжечься от первого вкуса. Его слюнные железы работают на пределе. Его рот открывается. Он чувствует запах Юнги, почти чувствует его вкус, пряный и сладкий. Он снова бросается к двери, отчаянный, нетерпеливый, и слышит смех Юнги с другой стороны. - Используй ручку, альфа-мозг, — говорит он. Намджун смотрит вниз, смотрит на ручку двери, как будто никогда раньше ее не видел, а затем осторожно обхватывает ее рукой. Ее использование каким-то образом просачивается сквозь вкус во рту, запах в носу и бьющееся в его голове Юнги Юнги Юнги. Он открывает дверь. На мгновение Юнги расплывается в его глазах бледным сиянием и Намджун не может видеть. Хотя он может чувствовать запах. Он едва сдерживается, чтобы не броситься на Юнги и не уткнуться носом в первое доступное место на теле Юнги, до которого сможет дотянуться. Он внутренне сразу понимает, сколько контроля потребовалось Юнги более года назад, чтобы на самом деле остановиться тогда, когда он впервые почувствовал запах Намджуна после того, как презентовался альфой. Намджун хочет обвиться всем телом вокруг Юнги, утонуть в его запахе и никогда больше не отпускать. Юнги изгибает бровь, маленький жест, который говорит о многом, и раскрывает объятия. Намджун бросается в них, его лицо полностью прижимается к макушке Юнги, и прежде чем он даже осознает это, он непрерывно трется туда-сюда. Он не уверен, хочет ли он покрыть Юнги своим запахом или себя запахом Юнги. Возможно и то, и другое. Наверное и то, и другое. Намджун весь горячий, горящий. Юнги это бальзам. — Почему ты так хорошо пахнешь? — спрашивает Намджун приглушенным голосом в волосы Юнги. Запах Юнги становится глубже, амбра и специи становятся богаче. Намджун удивленно отстраняется. — Ты самодовольный! — говорит он, указывая. А Юнги такой. У него такая улыбка, слегка кривая, которая означает, что он пытается и не может быть скромным. — Я просто думаю, что сейчас это немного забавно, — бормочет Юнги, — как ты боялся, что наши запахи не понравятся друг другу, если мы оба станем альфами. — Я не боялся, — возражает Намджун, но уже когда говорит это, он знает, что это ложь. Он был в ужасе. Но его больше нет. Его альфа-обоняние все еще совершенно новое для него, но он уже знает, что никогда больше не почувствует ничего, что было бы так же хорошо, как Юнги. — Ты все еще считаешь меня сексуальным, да? — спрашивает Юнги. Намджун смотрит на него. — Хён, я хочу тебя съесть, — очень серьезно говорит он ему. Юнги похлопывает его по щеке. - Видишь? Не о чем беспокоиться. Ты и я? У нас все в порядке.***
Они остаются в порядке даже после неудачной первой попытки поцеловаться в качестве альф. Намджун подавляет свое рвение, борется с желанием швырнуть Юнги в стену и вылизать каждый квадратный дюйм его тела, и, демонстрируя откровенно бесконечное терпение, сдается. Это и легче сделать, и сложнее, чем он думал. Юнги легко берет на себя ответственность, превращая поцелуй из мягкого исследования губ во что-то более темное, с зубами, языком и отчаянным обменом вдохами. Намджун немного борется с ним, кажется, ничего не может поделать, несмотря на его предыдущее подчинение. Юнги низко рычит, и Намджун рычит в ответ. Между ними возникает дрожь напряжения, а затем Намджун, недавно ставший альфой и еще не до конца привыкший к рычанию, давится собственной слюной. Юнги заливается смехом, и Намджун, возможно, обиделся, но вместо этого он смеется вместе с ним. Они улыбаются друг другу, а когда откидываются назад, то целуются, как всегда, до тех пор, пока Намджун не понимает, что прижал Юнги к стене, а Юнги понимает то же самое и вспоминает, что он тоже альфа, меняет их местами так быстро и с такой силой, что Намджун не может надеяться остановить его. А затем Юнги кладет свои большие ладони под бедра и туловище Намджуна, и Намджун обвивает длинные-длинные ноги вокруг стройных бедер Юнги, и они смотрят друг на друга, моргая. Они давно знают друг друга, и Намджун не может вспомнить момент, когда он был достаточно маленьким, чтобы Юнги мог его вот так поднять. Юнги был альфой дольше, чем Намджун, и всегда старался не использовать слишком много своей альфа-силы на ком-то, кто физически слабее его, хотя Намджун провел некоторое (очень тайное) время, представляя, как бы он хотел, чтобы Юнги сделал. А теперь Юнги делает это. Потому что он не может навредить Намджуну, даже случайно. Намджун тоже альфа. — О, — выдыхает Намджун, наклоняясь для еще одного поцелуя. - Это будет весело. Конец