Чешуйчатая жизнь

“А плавать в этом теле весело!” - подумала я, совершая уже третий небольшой круг в озере. После моего куся нерадивый родитель запульнул мной в воду. Через краткое мгновения дикого страха, когда я пыталась всплыть с помощью конечностей, как неуклюжая лягушка, в страхе дернула хвостом, что придало мне моментальное ускорение. Ну точно крокодил! И после этого, совершив первый круг по поверхности воды, имитирую зубастого жителя Нила, я решилась нырнуть. При этом мои крылья прилегли плотно к телу, ноздри сомкнулись, а глаза закрылись прозрачным веком. Причём последнее меня настолько шокировало(могу моргать вбок!), что я быстро всплыла. Затем, приноровившись после повторных циклов моргания, я снова погрузилась в воду неглубоко. Работая всем телом и хвостом, продвигалась в воде, замечая на дне и вдалеке рыбу и мелких рачков. Тихий мир подземного озера жил своей жизнью, только вдали от моего папаши. Вот пусть живёт теперь с мыслью, что его даже рыба не выносит. Последнюю мысль я выделила специально, прекрасно зная, что он услышит. Внезапно вокруг меня снова сомкнулись челюсти, но прежде чем я успела испугаться, поняла, что папаша напился и решил вернуться в сокровищницу. Мои мысли подтвердились сначала ощущением направления, затем звоном монет при приземлении на них моей тушки. Сам дракон в это время растянулся на золоте, отвернулся к стене и похоже задремал. Это нормальное поведение для ящеров? Или же мой папаша невероятно стар? Сколько вообще драконы высиживают свои яйца? Может быть это была его последняя престарелая попытка? - Кажется кто-то ещё не обсох полностью. - Развернулся ко мне его зубастая пасть, внутри которой начали появляться искры, и я тактично отступила в угол сокровищницы, из которого и начинала свою прогулку. Голод, что сначала было разыгрался сразу же утих, возможно из-за страха перед родителем, и я не заметила, как уснула. Снилась мне какая-то белиберда. Кажется я с компанией что-то праздновала, причём переходя из комнаты в комнату, я попадала из подсобки, где мы сидели с коллегами из моей последней работы, в офис из предыдущей работы и так далее. Я же толи была гостьей на празднике, то ли разносчицей еды. Затем с подносом угодила в бар, где мы гуляли на Катюхиной днюхе. Обрадовавшись, я хотела приблизиться к подругам, которые смеялись в компании своих мужей и парней. Но несмотря на то, что я им кричала, из-за толпы и громкой музыки, мой голос из не достигал и накатило то самое чувство чужеродности и одиночества, которое я испытала, увидев их в первый раз за долгое время. Я всегда была приглашённой на чужой праздник жизни, но никогда не устраивала его сама. Всё думала, что ещё будет подходящий повод, но время шло, а он так и не настал. Деньги с трудом, заработанные уходили не на гуляния и отпуск, а в помощь родственникам, проблемы которых у меня в голове были с пометкой “важнее”. За что меня периодически пилили подруги. На их доводы я кивала на манер китайского болванчика, но стоило только услышать об очередной невероятной беде своих родных, все настройки на собственные нужды слетали в тартарары. Меня продолжали пенять, что мол, если сама попаду в беду, мне никто не поможет. Из-за этого я дулась и на некоторое время уходила из их общения. Затем обнимашки и взаимные извинения и всё по новой. Мне всегда казалось, что они просто не понимают меня и жизни моей семьи, когда нам приходилось тяжко, но это нормально в чём-то не понимать друг друга. Да и моей жизни не попадались те проблемы с которыми я бы не могла справится, так что разочарования в семье у меня не было. Но именно в этот миг я испытала глухое отчаянье от мысли, что я не смогу сидеть с ними наравне, празднуя какую нибудь банальную дату. Не выдержав я выскочила из переполненного людьми зала и оказалась в зале нашего отчего дома. Всё было совсем как в детстве до масштабного ремонта и, в уже позабытом мною старом зелёном кресле, сидела моя бабушка, которая ушла из жизни много лет назад. - Ба, что ты здесь делаешь? - оторопело спросила я. - Как что вяжу тебе шарфик в дорогу. - Морщинистые руки уверенно вязали петли, одну за другой, создавая красивый и мягкий на вид золотистый шарф. - В какую дорогу? - Спросила, подходя ближе и внимательно вглядываясь в замысловатые узоры. Поднос куда-то исчез, и в руках и тут я заметила, что стою на самом краешке этого шарфа. Сколько она его вяжет-то? Я могу в него полностью укутаться, а не только прикрыть шею. Не желая испачкать шарф, ведь именно бабушкины подделки практически всегда и были какой-то невероятной новинкой в моем детском гардеробе, я хотела сойти с него, меня остановили. - Не сходи, назад тебе уже не воротится. - Я вздрогнула от её строго тона, который она редко, но использовала, чтобы призвать нас к порядку. Она была очень сильной женщиной, выросшей в тяжелой обстановки послевоенного времени. - Как это нельзя назад? И тут ко мне наконец-то стали возвращаться воспоминания из последних событий. Разве то не было сном? Я действительно умерла?! И мне теперь неизвестно как жить в теле ящерицы?! Отчаянье и паника вырвались наружу в виде удушающих рыданий и слез. И тут мне на голову легла ее мягкая ладонь: - Ничего, девочка моя, ты со всем справишься. - Ласково проговорила она, затем меняя тон на более твердый. - Вот только пообещай мне одно, что в этот раз ты больше будешь думать о собственном счастье. Я никак не могла успокоиться и пока продолжала плакать, она не переставала гладить меня по голове, пока рыдания наконец-то не затихли. Подняв на неё свои опухшие глаза и шмыгая носом, я спросила: - А где ты сейчас бабушка? Она оглянулась назад и прищурилась, вглядываясь куда-то в туман, который внезапно нас окружил. - А бес его знает. - Хмыкнула она и щёлкнула меня по лбу. Мои глаза моментально распахнулись и через секунду сосредоточились на выгравированном вороне на чеканной монете. Я несколько раз моргнула, на веках ощущалась влага, похоже плакала я на яву. А разве ящерицы плачут? И что-то жарко очень! Даже слишком, будто бы рядом со мной печь. Обернувшись, я увидела живую чешуйчатую печку собственной персоной, свернувшуюся калачиком вокруг моего закутка. Ну надо же, а у папаши обострение инстинктов курицы-наседки. Но почему-то стало спокойно и я снова погрузилась в сон, но теперь уже без сновидений. Сколько я проспала, мне не было известно, но почему-то казалось, что не менее пары дней. Может быть это нормально для новорождённых? Хотя ориентир на драконью физиологию у меня был только один и я сомневалась в его обычности. Посидев немного, затем перебрав несколько сундучков с сокровищами, мне стало предсказуемо скучно. Заброшенный город казался гораздо интереснее, а так же было любопытно наконец увидеть мир снаружи. Похож ли он на мой предыдущий? Подобравшись к краю сокровищницы мне показалось, что по коже пробежался холодок, будто бы выбралась из-под одеяла в зимний день. Оглянувшись на все ещё дрыхнущего папашу невольно вспомнила о его предостережениях, но любопытство взяло вверх и я тряхнув головой направилась наружу. Во второй раз было уже не так страшно, хотя я, всё ещё остерегаясь встретить высохшие мумии, не заходила в помещения. Выбрав на этот раз другую сторону, я всё же нашла путь вниз и, сделав пару осторожных шагов, кубарем скатилась вниз и врезалась в стену какого-то здания. Особо больно не было, больше испугалась. На всякий случай проверив сохранность всех конечностей, я потрусила дальше. Не являясь знатоком и поклонником архитектуры, я все же с удивлением и удовольствием осматривала здания. Ни одну из построек нельзя было назвать обыденной. Каждое здание, даже самое простое, вписываясь в общий вид создавало невероятную картину. Местные жители были явно мастерами по отделке камня и тем более удручал факт разрушений, устроенных моим батей. Ну что за слонопатам! Те места где я проходила, были далеки от его основного пути, но тем не менее даже здесь встречались глыбы камня, которые и нарушали весь вид великолепных конструкций. Постройки были ещё очень прочными, было слишком мало следов ветшания, ведь даже поврежденные здания не спешили обваливаться. По толстому слою тяжёлой пыли и по вчерашней мумии было ясно, что здесь давно никого не было. Значило ли это, что в этом мире нет силы мощнее дракона, раз никто так и не пытался отвоевать это место. Мой путь продолжался по то узким, то широким улочкам, небольшим площадям с давно неработающими фонтанами и колодцами, но края города все не было видно. Возможно я недооценила его размер, а между тем чувство голода, возникшее от долгой прогулки начало нарастать, превращаясь в мерзко скребущего червячка где-то внутри, который медленно, но верно забирал у меня все силы. От этого внезапно стало страшно, вдруг я умру от столь сильного голода, ведь этот чудо-папаша меня даже и не кормил ни разу? Не то, чтобы я хотела есть что-то из его бывшего рациона, но теперь было не до этих мыслей. Паника и голод нарастали внутри, соревнуясь в объёме, а мне хотелось кричать от отчаянья. Внезапно изнутри вырвался писклявый возглас какой-то птицы, моментально сбив мои мысли. Где-то внутри горы загромыхало, придавая мне уверенности в собственных действиях и я моментально превратилась в трезвонящую сигнализацию, подавая одинаковые отрывки сигналов. Шум в стороне сокровищницы усилился, затем раздался громкий хлопок, от которого задрожала земля. Упал что-ли? И тут в поле моего зрения показалась его красная туша, которая взмахами своих крыльев подняла клубы пыли. Нет, взлетать ему было некуда, несмотря на величину этого города, видимо он пытался подняться повыше, чтобы увидеть меня. Но осознав свою ошибку, он тут же опустился вниз. Вскоре по непрекращающимся сигналам из моей собственной глотки, его пасть явилась из облака пыли для моей очередной транспортировки в сокровищницу. Причём, как только меня схватили зверский голод слегка утих, а оказавшись на золотом пригорке практически полностью пропал. Это было реально странно и в моей голове моментально возник вопрос и я озвучила его: “ Мы питаемся золотом?” - спросила я, пялясь на золотые побрякушки и пытаясь представить их вкус. - Что? - удивленно замер родитель и тут же добавил. - Нет, конечно, как тебе вообще могло прийти это в голову? Метал не едят! Он на всякий случай стряхнул часть золотого покрова. “Тогда почему есть хочется меньше?” - Нас насыщает не только чья-то плоть. - От этой фразы меня передернуло. - Но и магия, природная часть которой концентрируется в благородных металлах и может поддерживать жизнь в наших телах годами. “То есть мне для роста и развития хватит просто посапывать на этих железяках?” Папаша подозрительно долго не отвечал и я задрала в голову вверх, что бы узреть его бесстыжие очи, что глядели куда угодно, только не на меня. Так как пауза затягивалась, выводы пришли сами собой и я, открыв пасть, на манер какого-то птенца, завыла на ультразвуке: “Хочу жраааать!”