Показатель родства

      «Вот сучары, а на прошлом совете больше всех кудахтали про опасность Узумаки», — женщина нахмурила брови, собирая морщины под маской.       — Сенсей, сенсей, а мы их сразу расхуярим или пытать будем? — спросил по мысленному каналу самый младший в команде. Всего на миссии их было четверо. Капитан-боевик, сенсор-маскировщик, Абураме-инъектор, и пиздюк. Определенной функции у него не было — навязало начальство. Пиздюк сидел на подхвате, как универсал и не мешался. Всех это устраивало.       Хищные глаза сконцентрировались на непримечательном здании, окруженным колючей проволокой. Словить парочку яйцеголовых и хорошенько прополоть стоило. Но даже мысль об этом утомляла. И так ясно, что здесь хранится и изготавливается. А сведения о уже использованном и направленном в пункты исполнения, есть только у анбушников, занимающихся этой операцией, коллеги на перехвате уже должны были их подсечь.       — Только при случае, рисковать смысла нет. Вся нужная информация уже есть. А ненужная — не наш профиль. Цель — ликвидация и уничтожение материалов с сырьем.       — Значит хуярим?       — Тамаго, не засоряй канал, — канал на «пайпе» засорить было невозможно, просто потому что она работала на печатях и чакре, но посылать мелкого при других подчиненных не хотелось. Ему даже пятнадцати не было, что с него возьмешь? Да и винить пиздюка не в чем — управление происходит мысленно.       «Сама часто не стеснялась в выражениях».       В лаборатории мигнуло окно. Трое анбушника замерли. Четвертый, не увидевший сигнал из-за поста, только услышал команду:       — Отходим в пятую позицию. Сураму, готовь газ, — перемещаясь, скомандовала она. Повинуясь воле хозяина, жирные жучки, таясь у травы и листвы, полетели в направлении немногочисленных окон и швов.       — Уверены ли вы, капитан-Санго? Немногочисленные доказательства полезными окажутся скоро, — Сураму, как и многие Абураме был мнительным, но приказы он всегда исполнял исправно, стоило только рыкнуть. Часто тот сам приходил с извинениями за сомнения в ее компетенции.       — Не пиздеть и исполнять, — вполне четкая команда осталась без ответа.       «На совете Митокадо и так кумовцев с говном сожрет, за все их тайные лаборатории. Нам легче выкосить здесь все живое и дожечь неживое. Оставим облачникам намеки на внутряки и можно валить».       Она не была в Конохе дольше дня уже пять месяцев, последняя миссия за квартал и можно отдохнуть. Домой хотелось жутко. Там ее ждали.       Жуки заняли места, благо главный сенсор объекта уже ликвидирован третьим участником команды, тот занял его место, чтобы сменщик не хватился и не объявил тревогу. Третий медленно расширял сенсорный диапазон вглубь здания.       — Два уровня, все заявленные разведкой цели — на первом. Чакра-пользователей… восемь. Уровня нашей команды — двое. Остальные не представляют серьезной угрозы, — сухо отчитался сенсор.       — На такие объекты простаков не ставят. Не расслабляться, — сказала она больше для пиздюка. Санго прикидывала, с какого боку легче зайти.       «Блядины, разбегутся все, как зайчики с петардой в жопе. Как бы их прикопать, чтоб внимания много не привлечь?»       — Что по фуин? — слишком все казалось просто, развитое одновременно с профессионализмом, ощущение подвоха кололо бок.       — Все представляющее угрозу жуки уничтожили, осталось пара на фильтрацию воздуха и… хм. Не уверен, но ничего опасного, — скажи что подобное кто другой, она бы после миссии на спарринг вызвала, в воспитательных целях, но Третьему она доверяла.       — Не уверен? На узлах сконцентрируйся. Подача сильная? — недолгая заминка и сенсор отчитался:       — Маскировочная сеть. Слабая, но напитана надолго.       «Ишь ты, расщедрился Суги, старый мудак. Успею настроить на свою чакру?» — она оскалилась. Три секунды — и они будут отрезаны от внешнего мира полотном добротной иллюзии. Что-что, а схемы фуин облачники воровали всегда хорошо. — «Можно бахать», — со злой улыбкой подумала Санго.       — Найди центр. Ликвидацию с уничтожением будем совмещать.       — Это же одно и тоже, сенсей?       — Тамаго, — она указала на дальний, замаскированный вход.       — Понял, — мелкий поспешил заткнуться и сменить позицию. Сообразил, откуда будут пытаться сбегать слабосилки.       Как только третий нашел узел, все сомнения у нее отпали. Суги действительно постарался, и все же, недостаточно для ее уровня. Перебравшись чуть выше, они услышали звук тревоги. Сменщик не зря свой рис ел, и купол заметил быстро. Впрочем, это уже ничего не решало. Газ был готов, капитан тоже.       Руки в перчатках сложились в последней печати. Из-под маски вырвался поток пламени. Он не был достаточно мощным, чтобы свалить полноценного шиноби, но свою главную функцию выполнил. Три из пяти блока здания подорвало.       Команда рассыпалась, на них летел Торнадо Дракона Молний. — «Те самые двое, которых назвал сенсор», — поняла Санго. Адреналин распалял сознание, навевал совсем не профессиональный азарт.       — Понеслась!       

***

      Медитировать несколько часов к ряду не сложно — новому телу это привычно, но невероятно скучно. Сознание просто не успевало за потоками мыслей. Изуми многое удалось вспомнить, что-то значительное и не очень. Большую часть занимали лекции, от отца, преподавателей и сестры. Все они подстегивали к экспериментам.       Все же, не потянутся к чакре, казалось ей делом грешным. Главный двигатель прогресса и войны нового мира! Как тут не удержаться? Изуми сделал ставку на то, что ее тренировали с детства, и вообще она теперь — Учиха.       «Разберусь — по статусу положено».       Переставила затекшие ноги, потянулась мысленно к центру тела. И провалилась. Во всех смыслах. Чакра не была в ней, и даже не была во внешнем мире, словно существовала в отдельном измерении, лежащем глубже их. Лучше чем колодце, Изуми аналогии не нашла. Это интриговало ее, даже почти выместило из головы тревожные мысли по поводу недавней смены тела. До поступления в Академию оставалось меньше месяца, но сестра говорила, что в первый год тему чакры обычно не трогают, дабы уберечь несмышленых детишек от экспериментов.       Даже в крошечном объеме контролировать ее сложно, сперва достать, после преобразовать в очаге и потянуть по каналам. И это нужно освоить до автоматизма, чтобы в бою не стоять с хлопающими глазами. Она скорчилась. Долгая и муторная работа вдохновения не вызывала.       — Клоны, клоны, мои клоны… Оно того стоит, — не сильно рискуя, потянула капли чакры к рукам, каналы в них довольно плотные и широкие. На кончиках пальцев появилось прозрачное свечение. Попробовала прижать к плинтусу.       «Плотная капля чакры, преобразованная в ян, имеет отталкивающие свойства», — поняла она. — «Так шиноби получают способность ходить по воде?» — что в этом мире происходит с физикой Изуми, ради своего же блага, не думала.       Тащить чакру по всему телу почти бесполезно. Надежных, проработанных каналов оказалось мало. Пара идет в глаза, несколько в мозг, и уже опробованные ей руки. Она вспомнила, как Хасами учила ее уплотнять тело чакрой, начиная с рук. Закончилось, ожидаемо — плохо. Тогда пришлось вызывать кланового ирьенина. Выжечь себе мозги или, еще хуже, драгоценные глаза, желания не было.       На этом она закруглилась, внутренние часы бушевали. Изуми в это время, в этот день недели должны быть где-то. Это «где-то», судя по всему, для нее важно. С такой противной тревогой оставаться дома не хотелось.       Теплые краски рассвета ушли. На улице было немного морозно, но за верхней одеждой Изуми не вернулась. Их дом находился на отшибе, рядом с полигонами. Квартал просыпался, открывались лавки, сменялись дежурные Военной Полиции.       «Благостно. Чисто, воздух хороший, домики все традиционные, из темного, дорогого дерева, на крышах птички орут. Человечки вроде тоже нормальные все. Хоть и Учихи. Люди и люди», — картины малолетки, превращающего историю целого клана в кровавое месиво, холодком отдавали в затылке. Но Изуми тут же одернула себя, — «Тц, а до этого история их кровавым месивом не была, что-ли? Древний клан славящийся своими пытками, завоевательскими амбициями и единственным в мире смертоносным гендзюцу? Черт, ими лет двадцать Мадара, чтоб он уже сдох, правил. Размазало меня как-то, душа Изуми кажись давит. Сходить помолиться что-ли?»       Изуми бродила в отстраненной растерянности, не особо понимая, что еще делать. Она рисковала уснуть, если хоть на минуту сядет в позу для медитации. Вспомнилась камидана и собственные пометки. На весь квартал храм был один.       Шиноби народ не самый верующий. То есть, верить-то они верят. Как тут оставаться скептиком? В этом мире есть боги, чакра, перерождение — в этом она на своем примере убедилась. Но ходить в храм, или отпевать родственников тут не принято. Не среди шиноби так точно. У каждого высокорангового личное кладбище за спиной. Грехи замаливать не принято, этот ведь на благо Страны, Хокаге и Дайме!       Религия местная, как она и предполагала, похожа на смесь синтоизма с буддизмом. Пропорции менялись от страны к стране, с единственной тенденцией — чем дальше от экватора, солнышка и тропических лесов Страны Огня, тем духовенство радикальнее. Жмут всех правда в разные стороны.       «В Стране Молнии вроде вообще религиозность запрещена на высшем уровне, были какие то случаи с монахами, то ли мятежи то ли травили они всех подряд, черт разберет с их официозными формулировками. Туманникам покровительствуют Они, различающиеся от провинции к провинции». — Изуми точно помнила, что у них еще есть два главных демона, но ни имен, ни образов в голове не сохранилось.        «В стране Земли все еще хлеще, официальной религии нет, из-за давнего передела. Официально — та жа смесь синтоизма с буддизмом, его и дайме и хокаге проповедуют, но на деле — секта на секте, которые никто прижать не может», — по крайней мере, так ей рассказывала пожилая, потихоньку выживающая из себя разум, преподавательница. У песочников было две полуофициальные религии, завязанные на духах предков, это Изуми знала точно, но до остального они на уроках не дошли. Разобраться с этим было бы интересно, но малополезно.       Пока она выуживала из памяти не особо важную информацию успела дойти до храма и удивится его строению.       «Красиво. Без перегибов. Может, разве что, крыша посложнее, чем у остальных, и растительности на территории больше», — такая гармония с окружением, уважение традиций и уместность поражала в своей простоте. По отдельности действительно ничего необычного не было, но вместе священные животные, выбитые в камне, поросшая мхом крыша и даже затесавшаяся на двор голубятня, впечатление создавали прекрасное. Чистое, возвышенное. В общем, не такое, какое ожидаешь испытать в клане потомственных убийц.       В раннее время тут никого не было. Изуми прошла через тории, на входе поклонилась, омыла руки, рот и сам кувшин. Внутри, на главной стене висел гобелен с кандзи — «Очищение». Монетки, амулета или деревянной дощечки у нее не было, она мельком подумала, что старший брат бы ее отчитал за такое отношение, но главной ее целью было просто поглазеть, да скоротать время.       Изуми пошла к святилищу. Спиной к ней молилась с закрытыми глазами Учиха Микото. Жена Главы Клана обернулась и мягко улыбнулась.       — Здравствуй, Изуми-чан.       «Черт, в первый же день?»       — Здравствуйте, Микото-сама, — она не знала с каким суффиксом нужно к ней обращаться, решила подстраховаться.       — Что ты, не стоит так официально, — полушепотом сказала она. — Кажется мы уже говорили об этом.       — Не могу себя пересилить, — так же тихо призналась Изуми, садясь на колени рядом. Микото улыбалась мягко, кажется, сидела здесь она давно. Девочка очень старалась не глазеть на первого персонажа, встреченного вживую.       Мама главного героя — ну надо же.       Женщина, увидев сиротливо лежащие на коленях руки, молча передала три маленькие свечки и железный коробок со спичками. Она кивком поблагодарила, не желая нарушать тишину. Изуми поняла, что свечи три, потому что помолиться ей должно за себя и живых родственников, но позволить себе это она не смогла даже мысленно.       Зажигая их она загадывала за судьбу клана, себя и… девочку. Настоящую Учиха Изуми.       Она не знала из-за нее ли умерла малышка или это случайность, но пообещала себе узнать. Совесть грызла. Изуми закрыла глаза и постаралась не думать об этом. На удивление, это удалось, благовония, хоть и были для нее больше вонью, чем благом, отвлекали, как и трель птиц за деревянной аркой, как и легкий звон колокольчиков под потолком. Ей удалось расслабиться, молясь, в компании незнакомой женщины. Изуми не заметила, как та ушла. Видимо, даже отставной джоунин на гражданке обязан передвигаться тихо.       Когда догорели свечи, она направилась во внутренний сад. Микото сидела на скамейке, читала книгу без обложки. Надеясь, что не будет докучать, села рядом и вернула железную коробочку, та забрала, не отвлекаясь от книги.       «Красивая, спокойствием веет, могу понять, почему ее детишки любят».       — Слышала, Мизухаши-сан сейчас в Стране Травы. Скучаешь?       — Да, он должен завтра вернутся.       — Я с утра смотрела переписки, если не наткнутся на Горло, успеют сегодня к вечеру, — «Горло? Какое еще «горло»?»       — Спасибо за информацию, — ненадолго повисла неловкая тишина. — Кхм, хотела вас поздравить, Саске — прекрасное имя, — «И, наверняка, неплохой политический ход. Назвать ребенка в честь предка нынешнего Хокаге — то еще подхалимство».       — Мы надеемся, он вырастет таким же сильным и благородным, — Микото откинулась на спинку скамьи и прикрыла глаза, показывая усталость. — Саске-чан сейчас с дедушкой, выдался свободный день. Давно не была в святилище, — Изуми сочувственно кивнула, все еще не понимая, как себя вести. Решила изобразить детскую непосредственность.       — Микото-сан, а вы за Фугаку-сама молились? Или за детей? У вас всего одна свеча была, — ветер качнул ветви глицинии, заодно развевая легкий смех женщины.       — За людей, Изуми-чан. За людей.       — Хм? — «Она имеет в виду вообще всех людей или только соклановцев? Тц, женщина, мне шесть лет. Можно поконкретнее?»       — У вас с Итачи схожие вопросы, — улыбаясь сказала Микото и погладила ее по голове. — Надеюсь Мизухаши-сама не придет ко мне с претензиями на счет его влияния? — от такого заявления Изуми малость пришибло. Итачи гений и все такое, но ей не то чтобы льстили такие заявления. Часть про отца она вовсе решила проигнорировать.       — Кхм, спасибо, я стараюсь равняться на Итачи-сана во всем, — Микото качнула головой и посмотрела на тени от дерева неподалеку.       — Мне кажется, не во всем.       — М?       — Судя по солнцу, ты опаздываешь на тренировку. Совсем не в его духе, — Изуми подскочила, рефлексы прошлой хозяйки тела позволили только смято попрощаться. Она на максимальной для шестилетки скорости ускакала в сторону полигонов.       Микото смотрела ей вслед и еще долго не могла отвести глаза. Ветер задул сильнее, срывая быстро пожелтевшие листья. Кажется, первые в этом году, — «Осень будет холодной», — подумала она.       Микото устала. Действительно устала, быть домохозяйкой и так весьма утомительно, а она мать, одного гения, что своим стремительным развитием пугает чужаков и одного крайне капризного младенца.       «Когда же ты вернешься, Фугаку?» — в силе, того с кем когда-то воевала плечом к плечу Микото не сомневалась. Но войны становились все более жестокими. Эта — по кровавости еще успеет обогнать Вторую. В такие моменты она тайно завидовала Шируку. Той, что постоянно ее обходила, была сильна телом и духом, но всю жизнь принимала ошибочные решения. Шируку оставалась матерью и защищала семью на фронте. Она была хорошей матерью, Микото знала. Пусть и не смогла сохранить сыновей.       «Завидую почившей подруге… Что с жизнью делает война?» — в сердце женщины копилось тяжелая тоска, царапающая душу. Чувство вины и скорби топило, Микото цеплялась за любую возможность помочь клану и отсутствующему уже полгода мужу, лишь бы не погрузиться на дно.        Она подняла веточку глицинии, цветок символизирующий нежность и красоту.       — Мы справились. Нам растет достойная замена. Это главное, — отрезая ненужные размышления, сказала женщина, непривычным для себя, твердым голосом.       Микото собрала небольшой букет и направилась на клановое кладбище.