Unsere Chance

      Святой Мерлин, за какие такие прегрешения ему так везёт в жизни. Костяшки пальцев с каждой секундой начинают преобладать нежно-красным оттенком. Невозможно же, что только в той книге об этом сказано. Он что-то упускает. Но задаётся следующий вопрос — что?       Дамблдор откидывается на спинку стула, озадаченно вглядываясь в стеллаж в надежде, что найдётся хотя бы малейшая деталь. Проходит минута, две, он закрывает глаза, чтобы успокоиться, едва слышимо вздыхает и скрещивает руки по уровень груди.       —Альбус, — тихо, дабы избежать замечания от библиотекаря за шум, позвал Аберфорт, прислоняясь плечом к стеллажу. Альбус заметно вздрагивает от неожиданности, открыл глаза и удивлённо посмотрел на брата. — Что произошло у них там? — без капли намёка на прелюдия, спрашивает Аберфорт и с толикой серьёзности взглянул на него.       Альбус, пытаясь понять, о чём тот, некоторое время смотрел на брата, а после, вспомнив о недавнем письме, впал в ступор. Он совсем забыл об этом письме. Дамблдор осмотрел его сверху-вниз, отвёл взгляд в сторону бесполезно открытой книги, а в голове начался мозговой штурм из одной мысли к другой и так по кругу.       Дамблдор-младший раздражённо цокает языком, как бы намекая быстрее говорить.       —Ариане нездоровится, — совершенно спокойно произнёс он, но, в отличие от него, Аберфорт заметно встрепенулся, ещё сильнее хмуря брови. — Нас просили не приезжать, но ты поедешь, не так ли? — в его голосе ясно слышится усталость. Ему и правда это уже надоело.       Он знает, что поедет. Никогда никого не слушал, в особенности, когда дело касалось Арианы. Даже в настоящем, спустя несколько десятков лет, Аберфорт остался таким же упрямым. Альбус иногда удивлялся этому, на что тот, с нескрываемым презрением, закатывал глаза и посыпал его чистым сарказмом.       Аберфорт глядит на него с нескрываемым недовольством, в его глазах блестят искры, он сощурился, словно только что принял вызов. Альбус напоследок взглянул на брата и, осунувшись, уставился в книгу, лежащую напротив него. Он может и смирился со своей участью жить в теле его семнадцатилетнего, но терпеть одни и те же споры с Аберфортом — нет. Ему и в настоящем хватает этого, спасибо, не надо.       Простояв в тишине ещё пару секунд, Аберфорт, развернувшись на пятках, зашагал в сторону выхода, что-то проворчав напоследок. Альбус откинулся на спинку стула, закидывая голову назад, выдохнул через нос, прикрывая глаза. Недолго пораскинув мозгами, он пошёл к коридору между стеллажами, в конце которого виднелась уходящая рыжая макушка.       —Аберфорт!       Голубые глаза забегали по всему, что окружало. Они снова в Бутане, снова стоят чуть меньше метра друг от друга. Но теперь на него в упор смотрел Геллерт, словно что-то ожидая. Вокруг все затихли.       —И что теперь? — неожиданно начал разговор Дамблдор. Гриндевальд поднимает уголок губы вверх, выражая то ли усмешку, то ли ухмылку. Скорее два в одном.       —Ты сам знаешь, Альбус, — Геллерт подходит ближе. Альбус уже не отступает, но и не идёт навстречу. Стоит, выжидает очередную выходку тёмного волшебника. Сердце кажется скоро выпрыгнет из груди от волнения. Что-то в разноцветном взгляде изменилось. Только он не понимал что.       Он резко поднимается на кровати, от чего также резко темнеет в глазах. Прочистив горло, Альбус осматривается. Он в давно знакомой ему комнате. В памяти вспыхивают воспоминания. Чёрт, точно.       Они приехали в Годриковую Впадину и, несмотря на ворчание матери последующие несколько часов, не отправились обратно в Хогвартс, что, вряд ли, смогло бы произойти.       Ком застрял в глотке. Нежданно на глазах появились слёзы.       Вроде всё должно быть хорошо, Альбус теперь окружён практически всеми, кого когда-то потерял, но сердце до сих пор начинает больно сжиматься при виде них. На щеках остались вчерашний налёт и ощущение на щеках его вчерашних рыданий.       Подумать только! Альбус Дамблдор - взрослый, самостоятельный мужчина, надежда всего магического мира, сидит и плачет навзрыд. Что за вздор!       Чувство стыда появилось ещё с момента, как собирал чемодан, видимо не планируя покидать ещё долгое время. Он должен как можно скорее вернуться в настоящее и спасти весь магический мир от Гриндевальда, а не наслаждаться бессмысленными моментами с родственниками, которых, кстати, уже давно нет в живых (за исключением, конечно, Аберфорта). Но по-другому не мог, по крайней мере, убеждал себя в этом. Если не сейчас, то никогда больше не увидел бы Кендру, Ариану. Такое чувство у него возникло, когда он в последний раз, в настоящем времени, смотрел в Еиналеж, разглядывая Гриндевальда, словно хотел запечатлеть его в памяти.       Точно, Батильда! — щёлкает в голове Дамблдора, прежде чем наконец-то встать с кровати и начать приводить себя в порядок. Он взглянул на себя в зеркале. Было до сих пор непривычно видеть себя семнадцатилетнего, от чего становилось неприятно, мерзко даже. Альбус повёл плечами, отгоняя от себя все мысли, но тут же его взгляд зацепился на небольшой коробке, стоящей на письменном столе, обладающая тёмно-синим оттенком и завязана голубым бантик, из-под которого виднелся листок пергамента. Палочка тут же оказалась в руках и одними губами Альбус прошептал заклинание, проверяющее на наличие каких-либо проклятий. Всё чисто. Развернув бантик и отложив записку на небольшое расстояние, пальцы на какое-то время застыли в воздухе, боясь прикоснуться к картонной крышке. Что-то знакомое исходило от неё, коробки.       Надеюсь, мне это лишь кажется, — он покачал головой в разные стороны, как бы прогоняя все мысли, и поднял крышку и кладёт её к письму. На дне в аккурат лежала серебряная цепочка, на которой висел кулон, который изображал знак Даров Смерти, рядом располагался ещё один кулон, почти такой же, но по бокам буква G. Сердце пропустило удар. Он никогда не перепутает, чей это символ. — Всё таки не кажется… — Всё его внимание сразу же прицепилось к письму.       Он аккуратно, словно боясь обжечься, развернул небольшое письмо.       С Рождеством, Schatz. Надеюсь, ты наденешь когда-нибудь и этот знак.

Г.Г.

      Мурашки мгновенно пробежались по всему туловищу. О Мерлин, у него жар или это так давление поднялось?       Все эмоции перемешались в одну кучу, с каждой секундой становится всё труднее думать. В комнате воздух стал тяжелее, из ниоткуда взявшаяся пыль оседает в лёгких.       Мерлин, он... — его мысли прерывает короткий, но громкий стук в дверь, а за ним ворчливый голос Аберфорта:       —Братец, я понимаю, что тебе и так насрать на всё, но, будь любезен, появись на завтраке. Кендра что-то хочет огласить.       Послышались удаляющиеся от комнаты шаги.       Альбус, убрав подарок в ящик и посмотрев напоследок на себя в зеркале, быстрым шагом выходит из комнаты и уже идёт по лестнице на первый этаж, откуда уже пахло вкусной едой, разными травами и прочими ароматами. Из кухни-столовой доносились голоса, обсуждающие что-то между друг-другом.       —Кендра, нет! — вопит резко Аберфорт, резко вставая изо стола.       —Доброе утро. Я что-то пропустил?       —Ох, Альбус.. — начала уже Кендра, но тут же перебита младшим сыном.       —Она хочет подать заявление в Министерство, чтобы они пересмотрели дело отца!       Из рук едва ли не выпадает чашка, небесные глаза округляются, а зрачки становятся размером с орбиту.       —Что?       Аберфорт усмехается и указывает на него пальцем.       —Вот, посмотри, Альбус тоже против..       —Это опасно для Арианы, ты точно уверена, что хочешь этого? — несмотря на дикую тревогу, он постарался выровнять голос.       Дамблдор коротко кивает ему, отводя взгляд в сторону.       —Я договорилась с некоторыми магами из Министерства, они помогут, — уже более уверенно сказала она и выравнивается.       Аберфорт вскипел.       —Альбус, ты сейчас серьёзно?! Ариана может загреметь в Мунго, и ты так просто соглашаешься с этим?!       —Заткнись, — раздражённо говорит он и, пригубив перед этим немного чая, продолжает. — Ты не имеешь никакого права здесь командовать кому-либо из нас. Не забывай это, Аберфорт.       —Да пошёл ты… — с этими словами парень спешно выходит из кухни-столовой.       Кендра тяжело вздыхает и смотрит на своего старшего сына, который, сразу встретившись с её взглядом, успокаивающе улыбается. У Альбуса от такого вида матери всё крутило и жало в животе. Он ощущал себя странно, также как и в первый день, когда попал в это время. Раньше он бы согласился с Аберфортом и сказал, что это глупая идея, но сейчас отнёсся… С пониманием? Да, наверное. Она скучает по любви всей своей жизни и хочет бороться за справедливость, несмотря на все риски, касающиеся собственного ребёнка, и то, что это считается как чистый эгоизм. Почему-то ему это чувство кажется знакомым, но не понимает почему.       —Можешь сходить за продуктами? — прерывает неожиданно тишину Кендра.       Альбус кивает, с стуком ставя чашку на стол.       —Спасибо, дорогой, — с этими словами она удаляется в след за Аберфортом.       На улице знатно холодало с каждым часом, а снег хлопьями падал на лица прохожих. Дамблдор осмотрелся, в поисках оставшихся продуктов, и улыбнулся, пряча улыбку за вязанным красным шарфом. Годриковая Впадина хоть и была с маленьким населением, но от неё веяло всегда, особенно на праздниках, жизнью. В центре всегда собирались всякие ларьки, которые пробовали разные украшения, еду, даже одежду! Альбус восхищался и до сих пор восхищается маглами. Они, по его мнению, были гениальными, каждый был по-своему уникален.       И как только я мог желать смерти им?.. — задавался он каждый раз, когда видел или слышал хоть об одном успехе маглов.       —Они убили твою сестру, дорогой, конечно же, ты так думаешь про них, — эти слова с успехом заставили его в эту же минуту остановиться и посмотреть на незнакомку.       —Извините? — голубой взор быстро пробежался по незнакомке. Обычная старушка, которую окружало странноватое барахло, едва напоминающее магические вещи. Её выцветшие глаза смотрят на него с странным озорством и чем-то ещё, что невозможно разобрать.       —Не мошенница я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, будущий великий волшебник и прошлый приспешник Гриндевальда, как ты мог подумать.       Где-то глубоко в груди стало тяжелее. Альбус напрягся, хмурясь ещё сильнее. И что же ещё она знает?       —Да много чего, Альбус, но это не то, о чём я хочу тебе истолковать, — старческое лицо одарило его доброй усмешкой. Уголок губ на миг дёрнулся вверх, Альбус выжидающе, но по-доброму посмотрел на старушку. — Ты, Альбус, не смей идти туда, не время, — она оглянулась на ничего не подозревающих маглов и снова вернула своё внимание на него. Альбус нахмурился. Что это значит? Коротко выдохнув, незнакомка стала что-то искать у себя, а через меньше минуты вытащила маленький, переливающийся в разные оттенки оранжевого цвета камушек. — Возьми его. Он поможет тебе, когда придётся выбрать трудное решение.       Альбус благодарно склонил голову, убрав в карман пальто подарок.       —Зачем Вы помогаете мне?       Та лишь загадочно продолжает смотреть на него.       Поняв, что ему так и не ответят, он прощается с торговкой и уходит.       Едва различимый, хриплый от старости женский шёпот проносится из пустоты, где буквально мгновение назад произошёл со стороны странный разговор:       —Вы выберете правильное решение, мои мальчики. Вам будет не сладко от него, но так будет нужно.       —Доброе утро, братик! — восклицает Ариана, когда он только заходит на кухню, и сразу подбегает к нему, помогая с пакетами.       Дамблдор кивает и улыбается сестре, а в душе начинают скрестись кошки, цепляя своими коготками все ужасные воспоминания. Такая на вид здоровая, без мешков под глазами, без той страшной худобы, что была тем летом…Словно восстала из мёртвых. Альбус поёжился от неприятного холодка, пробежавшегося по телу.       Не стоит об этом думать… — он помотал головой, что не скрылось от внимания девочки. Да уж, какое качество можно было назвать в Ариане - так это её внимательность, особенно после случая в Нагорье.       —Что с тобой? — оторвавшись от продуктов, она клонит голову чуть в бок, всматривается в его непонимающие ничего глаза, пытаясь будто что-то прочесть. — Ты какой-то не такой… Всё хорошо, Альбус?       От такого внимательного, родного тёплого взгляда становится лучше, несмотря что тяжесть на душе именно из-за них.       —Конечно, Ариан. Я в порядке, — он ободряюще кладёт ладонь на хрупкое плечо, призывая не беспокоится о нём. Ариана странно сузила глаза, потом как не в чём не бывало улыбнулась ему и продолжила раскладывать продукты по местам. Неожиданно начали доносится глухие, наверное, со второго этажа, звуки, похожие на ругань, что таким и являлось.       Вдыхая холодный свежий воздух, Альбус идёт по заснеженной улице. Неважно куда, неважно зачем, ему просто нужно отдохнуть от гнетущей обстановки дома, что происходит из-за Аберфорта и Кендры. Опять бросает семью в трудном положении, он знает, но ничего не делает.       В мысли неожиданно прокралось воспоминание о сегодняшнем утре. О подарке от Геллерта, ссора Аберфорта и Кендры и...       Чёрт, как я забыл про это? — он резко останавливается посреди дороги и забегал глазами по домам, а после побежал назад. — Батильда, надеюсь, ты сейчас не спишь.