Жизнь пополам

На работе нас ждал сюрприз. Он не был приятным или неприятным. Нет. Он был откровенно странным. Едва мы ступили в приемную, Баретти поднялся и первым делом спросил: — Рид, как Вы? Надеюсь, пожар никак не повлиял на Вашу работоспособность? — Благодарю за беспокойство, месье Баретти, — ответила моя девушка. — Со мной все в полном порядке. И да, я хочу и могу работать. — Вот и отлично, — кивнул мужчина, обращаясь уже к нам обоим. — В таком случае, сегодня вам предстоит начать обучение одному сложному искусству, которое, также, придется применять в работе. Прошу обоих спуститься на этаж ниже и пройти в кабинет номер пятьсот двенадцать. Мы сейчас подойдем. — «Мы»? — нахмурился я. — Я и еще один человек, Стоун, — пояснил Баретти. — У Приора сегодня только бумажная работа, он весь день проведет в кабинете и в сопровождении не нуждается. А вас обоих необходимо научить тому, что потребуется на ближайшем мероприятии, которое состоится в эту пятницу. Мы с Лу озадаченно переглянулись, но послушно отправились к лифтам. — Как думаешь, чему нас собираются учить? — поинтересовалась моя девушка, пока мы спускались на этаж ниже. — Еще и обоих. Может, Приор сомневается в наших боевых навыках? — Вряд ли, — возразил я. — Он же видел, что мы довольно четко сработали на юбилее Сарду. Скорее всего, это связано со спецификой предстоящего мероприятия. Может, там требуются какие-то особые навыки, а Мартен не хочет, чтобы мы с тобой слишком выделялись. Это ведь привлечет ненужное внимание, что ему сейчас вовсе не на руку. Дверь в кабинет номер пятьсот двенадцать оказалась незапертой. И, войдя, мы оба ахнули. Это было очень большое помещение, стены которого были сплошь увешаны огромными зеркалами. Пол покрывал безупречно гладкий бежевый паркет, а в углу стояла стереосистема. Мне все это решительно ни о чем не говорило, а вот Лу констатировала: — Кажется, я поняла, чему нас собираются учить. — Чему? — опешил я. Лу с удивлением покосилась на меня и спросила: — Хочешь сказать, что еще не понял, где мы? Я отрицательно покачал головой. — Да брось, Кей! — не поверила моя возлюбленная. — Неужели в детстве тебя не учили танцам? — Нет, — нахмурился я. — Это не являлось обязательным занятием, и отец сделал все, чтобы я на них не ходил. Он сказал, что это для девочек и мальчиков нетрадиционной ориентации. Так значит, танцы? — Скорее всего, — пожала плечами Лу. — Это — танцевальный класс. Почти такой же, какой был у меня в школе. — У вас это было обязательно? — поинтересовался я. — Потому что добровольно ты бы такому не училась. — Мама заставила, — поморщилась моя девушка. — Пыталась таким образом сделать из меня не пацанку, какой воспитывал папа, а истинную леди. Она так скривилась, что я расхохотался и заметил: — Похоже, тебе такая перспектива не слишком улыбалась. — Папе тоже, — пояснила моя девушка. — Но это был единственный случай, когда ему пришлось пойти маме на уступки. Она была непреклонна. Так что я ходила на эти занятия с первого класса и до самого интерната. Правда, учитель говорил, что более бездарной ученицы у него еще не было. Но, справедливости ради, я и не сильно старалась. — Это понятно, — хмыкнул я. — Когда тебя к чему-то принуждают, ты не видишь смысла прикладывать усилия. — Ага, — кивнула псионичка. — А еще дело было в моем партнере. Мысль о том, что танцами занимаются только геи — это стереотип. Мальчик, с которым я танцевала, лет с десяти начал делать попытки во время тренировки залезть мне под юбку, за что регулярно получал по морде. Я улыбнулся, притянул Лу к себе и тихо сказал: — Обещаю, что я таких попыток предпринимать не буду. И уж точно не допущу, чтобы их предпринимал кто-то еще! — Думаю, что против твоих попыток я и возражать не стану, — рассмеялась девушка и нежно поцеловала меня в губы. Мы растворились друг в друге, позволив себе эти краткие мгновения счастливого уединения. Но продлить поцелуй нам не удалось, потому что со стороны входа раздалось чье-то ехидное покашливание. Мы тут же отскочили друг от друга. На пороге стояли сердитый Баретти и незнакомый стройный мужчина лет тридцати двух. У последнего были длинные до плеч темные кудрявые волосы, аккуратно подстриженные усы, прямой нос и маленькие карие глаза. В отличие от начальника охраны, он довольно улыбался. — Не стесняйтесь, молодые люди! — жизнерадостно объявил он с придыханием. — Та химия, которая есть между вами, нам здорово поможет. С таким выражением лица, словно разжевал лимон, Баретти пояснил: — Стоун, Рид, это Саин Мольер, ваш учитель танцев. — Без лишнего официоза, — отмахнулся тот. — Просто Саин. И на «ты», пожалуйста, а то я чувствую себя стариком! Мы с Лу переглянулись, после чего я снова повернулся к Гектору и осторожно поинтересовался: — Месье Баретти, а для чего нам учиться этим танцам? И какое отношение к ним имеет предстоящее мероприятие? — Видите ли, Стоун, — вздохнул начальник охраны. — В эту пятницу Приор приглашен на торжество в дом Советницы Эрьес в честь ее выхода на пенсию. А она помешана на тематике Средневековья, поэтому все ее приемы, обычно, означают настоящий бал. И Приор хочет, чтобы вы, двое… — … не слишком выделялись? — закончила за него Лу. — Совершенно верно, Рид, — согласился Баретти. — Кстати, в связи с этим считаю необходимым напомнить именно Вам: ведите себя прилично. Никаких внезапных падений и, тем более, ругательств. В манерах Стоуна я не сомневаюсь, а вот в Ваших… — Уверен, что мы оба прекрасно справимся, — отрезал я, уязвленный столь неприкрытой издевкой над своей девушкой. — Ваша непоколебимая вера в мадмуазель Рид достойна восхищения, Стоун, — отмахнулся Гектор. — И все же здесь речь пойдет совершенно о другом уровне воспитания. Бал Советницы Эрьес проходит по всем параметрам Средневековья. Церемониальные поклоны, реверансы, пышные платья и… — Мы знакомы с историей, месье Баретти, благодарю за экскурс, — заявил я. — Уверяю: из нас двоих именно Лу… то есть мадмуазель Рид справится лучше. — Я занималась танцами в школе, — добавила она. — Изучи Вы мою биографию более подробно, знали бы об этом. — О, так Вы уже обучались! — оживился Саин. — Прекрасно, прекрасно! У какого преподавателя, если не секрет? — У Коула Делина, — отвечала моя девушка. — Но Вы… то есть ты вряд ли его знаешь. Я родом из Ле-Лож и… — Отчего же не знаю? — воскликнул учитель. — Очень даже знаю! Месье Делин был моим наставником, когда я только начинал свой путь. Именно он научил меня двум главным принципам парного танца. Сможете повторить их, мадмуазель Рид? — Просто Лу, — поправила моя девушка. — Принципы — синхронность и доверие к партнеру. — Думаю, с этим у вас проблем не будет, — подытожил немного смущенный Гектор. — Учитесь, не буду мешать. С этими словами, он вышел и закрыл за собой дверь. Саин хлопнул в ладоши и объявил: — Что ж, не будем тянуть время. Месье Стоун… — Кей, — прервал его я. — Давайте уж сразу все на «ты». — Очень хорошо, — кивнул учитель. — Итак, Кей, ты ведь не занимался раньше танцами? — Не занимался, — кивнул я. — Но доверяю Лу и… — … и между вами явная химия, — закончил за меня Саин. — Для начала прекрасный старт. Итак, Кей, давай я расскажу, что должен делать мужчина в танце. Начнем с приглашения дамы. Он приблизился к Лу, кивнул и протянул ей руку. Моя девушка нахмурилась, но затем вздохнула, сделала на удивление изящный реверанс и положила руку поверх протянутой ладони учителя. Тот выпрямился, поднял их руки и псионичка слегка повернулась вокруг своей оси, что позволило ей сделать шаг навстречу. — Прекрасно, — подытожил Саин. — Смотри, Кей. Одной рукой мы держим ладонь партнерши и отводим вот так. Он отвел их соединенные руки в сторону. — Вторая рука ложится на спину партнерши, вот сюда. Он опустил свободную ладонь на талию моей девушки. Я понимал, что Саин просто демонстрировал правильные движения, но мне это чертовски не нравилось. Особенно, когда он со смехом сказал ей: — Расслабься, Лу. Я не кусаюсь. Больше всего на свете мне хотелось подойти, двинуть этому наглому хлыщу по морде и забрать из его рук свою девушку. Лу от этой демонстрации тоже в восторге не была. Взглядом я спросил, стоит ли мне вмешаться. Но псионичка едва заметно покачала головой и положила свою свободную руку на лопатку Саина. — Теперь, Кей, следи за моими ногами, — объявил тот. — Сперва мы изобразим танец без музыки в замедленном режиме. Так тебе будет проще запомнить шаги. Они начали танцевать. Я честно старался следить за ногами учителя, а не за тем, чтобы он не слишком крепко прижимал к себе мою девушку. И, Единый, как же я старался не считывать эмоции Лу каждую минуту, чтобы убедиться, в порядке ли она! Не то, чтобы псионичка была в восторге от происходящего, но, по крайней мере, не боялась Саина и знала, что в любой момент легко может его оттолкнуть. — Теперь продемонстрируем вращение, — объявил мужчина через минуту. Он отпустил талию Лу и заложил освободившуюся руку за спину. Судя по всему, это было началом элемента, но моя возлюбленная его не поддержала, застыв на месте и неуверенно пробормотав: — Э-э… А можно я сама покажу его Кею? Мне даже не нужно было считывать эмоции девушки, чтобы понять: ее пугала перспектива выполнения этого элемента с кем-либо, кроме меня. Такое доверие наполнило мое сердце теплом и, конечно, я уже не мог оставаться безучастным. Мгновение — и Лу очутилась в моих объятиях. Я отвел ее от Саина, обхватил обеими руками за талию и прижал к своей груди. Она благодарно прильнула ко мне. Я поцеловал возлюбленную в макушку, успокаивая, а затем, обратился к учителю: — Просто скажи, что делать. Мы сами выполним все движения. — Что с тобой, Лу? — озадаченно спросил у моей девушки Саин. — Я не верю, что, занимаясь танцами раньше, ты была такой же скромной. А вот я прекрасно понял, что с ней, хоть она и пыталась совладать с эмоциями. Дело было в изнасиловании. Ведь она занималась танцами до того, как отчим над ней надругался. Конечно, занятия с психологом помогли моей псионичке научиться жить с этим, но, чтобы заслужить ее доверие, нужно было приложить определенные усилия. А что Лу говорила о принципах танца? Одним из них было доверие к партнеру. Она стерпела основные движения, но, похоже, для этого вращения требовался немного иной вид близости. Словно в подтверждение моих мыслей, Лу заявила: — Скромность здесь ни при чем. Речь идет о доверии. А я, уж прости, впервые тебя вижу. Саин помолчал немного, а затем, расхохотался: — Что ж, ты права. Полное доверие — это очень важно. И, если оно есть между вами, — прекрасно. Перестав смеяться, он хлопнул в ладоши и объявил: — Начнем. Попробуем сначала без музыки. Повтори то, что я показывал, Кей. Пригласи даму. Я посмотрел на Лу, отошел и с поклоном протянул ей руку. Она не колебалась, и скоро мы закружились в танце. Это было так же легко, как дышать. Наши тела действовали сами, как будто по наитию. Мы двигались, как одно целое, и я диву давался, как, не запомнив толком ни одного шага, ни разу не наступил своей девушке на ногу. — Прекрасно! — воскликнул Саин. — А теперь — вращение. Кей, остановись, отпусти талию Лу и заведи эту руку себе за спину. Я подчинился. Дальше девушка все сделала сама. Не разнимая наших рук, она изящно отступила на пару шагов и закружилась, постепенно приближаясь снова. Почти не слушая указаний учителя, я автоматически обвил ее за талию. Лу оказалась прижатой к моему бедру и прошептала: — Ты молодец. Теперь нужно сделать несколько движений нога в ногу. Повторяй за мной. Это тоже оказалось довольно просто. Ведь мы с моей девушкой понимали друг друга с полуслова. Единый, как же нам было легко вместе! И, когда мы снова начали танцевать, я понял, что с Лу готов победить не только преступников, но и весь мир, если потребуется.