Ты же не собирался надеть костюм или что-то в этом роде, верно?
Он быстро написал Минхо, в следующее мгновение жалея об этом. Нет, Джисони. Не беспокойся и надень то, в чём чувствуешь себя хорошо. Почти сразу пришёл ответ, заставив Хана подскочить с выпученными глазами, ведь он даже не успел положить телефон. Так как ему позволили надеть то, что он хочет, он выбрал то, в чём чаще всего получал комплименты. Раньше он пытался быть похожим на парней из американских сериалов. Там были крутые подростки с классными шмотками, но став чуть старше он понял, что роль крутого мачо не для него. Особенно он в этом убедился, когда стал получать комплименты, когда выглядел мило. Так, как ему нравилось больше всего. Поэтому и в этот раз он решил не изменять себе. В его гардеробе было слишком много объёмных и пушистых вещей, так что выбирать было довольно сложно, но времени на сборы было немного. Он потянулся к тому, в чём чаще всего смущался от приятных слов в свой адрес. Нежно-голубой свитер с большим бежевым комбинезоном вместе сводили девушек с ума. Он не раз слышал о том, как сильно его хотят сжать в объятиях и расцеловать пухлые щёки. Он добавил своё любимое ожерелье и пару серёжек-капелек в форме звёздочек. Сладость. Именно это слово приходило ему в голову, когда он выглядел так. Оставалось надеяться, что Ли Минхо понравится его образ. Когда Сон увидел чёрный дорогой автомобиль около своего подъезда, у него перехватило дыхание. Пару секунд он просто стоял с выпученными глазами и мысленно задавался вопросом, почему человек, имеющий столько денег, обратил на него внимание. Не то чтобы он был плох или не уверен в себе, но мужчина в машине явно заслуживает лучшего. Его мысленный поток прервал звук уведомления. Минхо написал, что ждёт внизу. Собраться в кучу оказалось легче, чем он себе представлял, поэтому в следующее мгновение он бежал по лестнице на всех парах с широкой улыбкой на лице. Но остановившись напротив тонированных окон, всю уверенность он растерял. — Ты… ты сказал, что не наденешь костюм! Я теперь выгляжу странно, куда мы вообще поедем? — его поток возмущений был быстро прерван. — Эй, Сон-а, ты выглядишь очаровательно. Я хотел, чтобы ты чувствовал себя комфортно в том, что надел. — Но... — Расслабься, пожалуйста, поверь, что ты одет просто отлично. Твоя одежда подходит абсолютно ко всему. Даже для того ресторана, в который мы поедем. — Ресторан? — ещё более расстроенно простонал Джисон, хмурясь, — я должен переодеться. Сон уже собирался развернуться, чтобы сходить и одеться подобающе, но чужие руки ему не позволили этого сделать. — Стой, детка, ты выглядишь изумительно, тебе не нужно переодеваться, обещаю, что никто и не взглянет на тебя косо. Глядя на тебя, хочется подойти и поцеловать. Никто не посмеет осуждать. Эти слова вызвали короткое замыкание. Джисон покраснел от смущающего «детка», комплименты вообще звучали так, словно Минхо не позволит никому даже взглянуть на него как-то не так. — Ты правда думаешь, что я хорошо выгляжу? — Хан развернулся в чужих руках и старался не моргать так часто как хотелось из-за слёз благодарности, которые хотели выбежать. — Конечно, просто потрясающе, — Ли оставил поцелуй на виске и прикусил губу, не желая сказать всё то, что он думает об этой сладости в своих руках. — Тогда мы должны ехать, — Джисон дождался, когда его отпустят и спокойно выдохнул. Он буквально был готов броситься этому человеку на шею. За время поездки они ни разу не заговорили, но несколько раз разделяли смущающе длинный зрительный контакт. Этого вполне хватило, чтобы понять, что сегодняшний вечер будет интересным. Объективно говоря, свидание было на высоте. Джисон чувствовал себя восхитительно. Он никогда в жизни так сильно не смущался. Его щеки были буквально кроваво-красными, как вино, которое он пил. Да и уши были примерно такого же оттенка. Улыбка не сходила с лица на протяжении всех пяти часов, что они провели наедине. А руки были смущающе мокрыми и тряслись немыслимо просто. Но при всём этом Хан на тысячу процентов уверен в том, что ни капельки беспокойства он не чувствовал. Было комфортно, хорошо. Как будто он был на встрече с давним знакомым, с которым на время перестал общаться, а потом встретился и понял, что в жизни не хватало именно этого человека. Поэтому, когда мужчина пригласил его в свою квартиру, он согласился. Он не задумывался о том, каков будет сам секс, но был уверен, что ему будет довольно удовлетворительно в моральном плане. Каждый жест мужчины просто сводил с ума. Он заботился о нём так, словно он самое ценное, что есть у этого состоятельного человека. Не хотелось сразу идти в кровать. Джисон сказал об этом, понимая, что никто ему ни в чём не откажет. Господин Ли очаровательно ухмыльнулся и предложил полежать в ванне. Было бы глупо не соглашаться, поэтому в течение следующих десяти минут они перемещались в ванную, разговаривая и посмеиваясь. Без смущения они разделись и медленно опустились в ванну, она была достаточно большой, чтобы они не касались друг друга, но Джисон слишком изголодался по прикосновениям, поэтому он дождался, когда господин Ли усядется удобно, чтобы заползти к нему на колени. — Хорошо, детка? Спросил Ли, вынуждая Джисона вздёрнуть голову вверх. Говорить абсолютно не хотелось, было необычайно уютно, но Хан не мог не сказать, что он чувствует сейчас. — Да. — Я очень рад, — едва слышно прошептал мужчина, поглаживая чужую спину. Находиться в тишине было замечательно. Но гораздо лучше стало в тот момент, когда Ли наконец сдался и перешел к активным действиям. Джисон почувствовал, что чужие пальцы медленно, но верно двигаются ниже, чем до этого. Медленно они перемещаются к ямочкам на пояснице, совсем ненадолго задерживаются там, а затем крупные ладони опускаются на ягодицы. Хан может поклясться, что всхлипнул. Прикрыв глаза, он расслабился и ждал следующего шага с нетерпением. Поцелуи, опускающиеся с виска до шеи стали очень-очень отвлекать, но были они до жути сладкими, словно на губах Ли была карамель, которую он сейчас с большим удовольствием размазывает по пухлым щекам. Джисон хныкал с трепещущими веками и сжимал в кулаках накаченную грудь. — О, детка, ты такой ручной, — едва разборчиво с неприкрытым восхищением прошептал господин Ли. — Ещё. Этого было достаточно для того, чтобы чужие руки скользнули ниже. Чувствовать, как кончики пальцев скользят по ложбинке смущающе, но невыносимо приятно. Щекотно слегка, но не хочется сбежать от прикосновения, наоборот, хочется выгнуть спину, прижаться вставшим членом к упругому животу напротив и уткнуться лицом в приятно пахнущую шею, чтобы заглушать себя, не позволять смущающим воплям вырваться из горла. Когда вместо того, чтобы взять смазку и начать готовить к члену, мужчина берёт массажное масло и начинает сжимать ягодицы в руках, Джисон становится плаксивым. Хочется заплакать, потому что хочется побыстрее, но не хочется заканчивать. — О, детка, почему? — поглядывая на сосредоточенное лицо, Хан не ожидал, что его заметят. Смущающая капелька быстро бежит по щеке. — Я делаю что-то не так? — мужчина наклонил голову в извиняющимся жесте и убрал руки с ягодиц, укладывая на талии. Джисон покачал головой, он впился короткими ноготками в накаченную грудь и громче захныкал. Возможно, этих действий было достаточно для того, чтобы его поняли. Никогда Джисон подобного не чувствовал. Никто никогда не желал его так сильно, никто не готов был потакать его желаниям, никто не понимал, никто не превращал его в хныкающую лужу. — Хочешь переместиться на кровать? Я сделал идеальное место из своей кровати, чтобы трахать тебя. Жемчужно-розовые шелковые простыни, на которых ты будешь лежать и получать удовольствие, прекрасно подходят тебе. Услышав это, Сон поднял слезящиеся глаза на мужчину и обводя взглядом симпатичное лицо, впился в чужие губы, всхлипывая. Можно он просто навсегда останется здесь? Казалось, что-то сломалось внутри него, он наконец чувствует то, о чём мечтал. Приоткрыв на секунду глаза, Джисон встретился с тёмными, почти чёрными глазами и в смущении и страхе зажмурился, обхватывая чужую щеку трясущейся рукой. Минхо прижался сильнее, дыхание Хана сбилось. Простое прикосновение губ ощущалось как нечто волшебное. Джисон был смел, чтобы прикоснуться, но слишком труслив, чтобы нести ответственность, поэтому он дрожит, ощущая каждой клеточкой своего тела желание Ли. На секунду Сон отстранился и потерся кончиком своего носа о чужой, а затем всё-таки медленно сомкнул губы и зашевелился. Чужие губы ощущались прекрасно: тёплые, мягкие, гладкие, слегка влажные. Минхо отстранился, чтобы посмотреть на Джисона. И старший, должно быть, заметил ошеломленное выражение на его лице. Сон чувствовал, как глаза едва держались открытыми, как щёки горели, а губы не могли полностью сомкнуться, потому что дыхание сбито. — Ещё, — прошептал Джисон, и он заметил, как Минхо прикусил губу, прежде чем снова постепенно сблизиться. Хан был неуверенным, Минхо чувствовал это хорошо, поэтому сжал губы сильнее и запустил руку в светлые волосы, опустив другую чуть ниже, на подбородок. Приглушенное «ммм» сорвалось с губ прежде, чем Джисон успел отстраниться. — Всё хорошо? Хочешь добраться до кровати или я спешу? — спросил Минхо, проводя большим пальцем по щеке. Джисон не мог заставить себя говорить. Он сглотнул и просто кивнул, надеясь, что Минхо его поймёт. Оказавшись распластанным на розовых шелковых простынях, Джисон мысленно простонал, понимая, что скоро из него выбьют душу. Минхо взял смазку и презерватив, но вместо того, чтобы приступить к делу, улёгся рядом. Через несколько секунд, проведённых в тишине, Ли уткнулся лицом ему в шею, вдыхая. Всё тело Джисона покрылось мурашками, он едва сдерживал вздрагивание. — Ммм, ты хорошо пахнешь, — тихо сказал Ли. И Джисон был готов заскулить, даже вино в его организме не облегчило этот удар. Сон чувствовал себя сошедшим с ума. То, что Минхо вдыхал его, заставило его так много осознать. Джисон хотел, чтобы он продолжал. Он хотел, чтобы господин Ли чувствовал, касался и нюхал его. Он хотел большего. Он желал попросить больше. Но вместо того, чтобы озвучить свои желания, он захныкал, а когда понял, что именно он сделал, он округлил глаза от шока и уткнулся лицом в подушку, покрытую розовым шёлком. — Боже мой, детка, — с восторгом прошептал Ли и в следующую секунду опустился между ног младшего, — я готов тебя сожрать. Джисон вновь почувствовал, как глаза щиплет от слёз. Хан судорожно выдыхает, потому что Минхо прокладывает путь из поцелуев вниз, к прессу, затем к бёдрам, избегая прямого контакта с членом, Джисон медленно расслабляется под ним, и даже звук открывающегося флакона со смазкой не выводит его из этого умиротворенного состояния. Ли обильно смазывает свои пальцы, разогревая холодную субстанцию, прежде чем снова прикоснуться. Он не сразу переходит к активным действиям. Сначала массирует яички, едва касается члена, внутренней части бёдер, после чего медленно приближается к цели. Джисон слегка дёргается, попискивает, понемногу начиная привыкать к чужим прикосновениям, не просит остановиться, ведь уже давно жаждет этого. Однако он закрывает глаза, отворачивая голову в сторону. Чего, оказывается, не собирается допускать Минхо. — Смотри на меня, Сон-а, — говорит он немного строже, чем собирался, но Джисон, кажется, не возражает, глядя на него сверху вниз, приподнимая брови, — скажи мне, что ты чувствуешь? — Я в порядке, хёни, не волнуйся, — отвечает Джисон с едва заметной улыбкой на губах. Минхо улыбается, а затем скользит между ягодиц, желая приступить к самому сладкому. Пока Минхо медленно, аккуратно растягивает, Джисон сходит с ума. Хнычет, извивается и что-то судорожно шепчет и, кажется, совсем перестаёт думать. — Детка, подними-ка руки вверх, — без задней мысли Сон делает то, что хочет Минхо и не жалеет. Кажется, Ли хочет, чтобы он просто лежал, не двигая ни одним мускулом. — Ты моя the pillow princess, детка, — возможно, Джисон скулит слишком громко, услышав это. Когда бёдра шире разводятся в стороны, Хан лишь втягивает нижнюю губу в рот, посасывая. Когда двигают ближе, он закрывает глаза. Когда входит член, он плачет от удовольствия. — Я заставляю тебя слишком много плакать, — шепчет Минхо, расцеловывая шею, — знаешь, меня это сводит с ума. Минхо двигается медленно, точно попадая по простате, с силой сжимает тонкую талию в руках и с великим благоговением смотрит на то, во что он превратил свою детку. — Почему я не встретил тебя раньше? Феликс был слишком настойчив, а я всё время оттягивал, самая огромная ошибка в моей жизни, — шепчет Минхо, целуя приоткрытый от стонов и скулежа рот. Ли не хочет, чтобы это заканчивалось, Джисони так сладко извивается в его руках, так громко хнычет, что хочется записать эти звуки на диктофон и переслушивать постоянно. — Хён, — выстанывает Джисон, не открывая глаз, но он достаточно отчётливо даёт понять, чего хочет, когда в следующий миг сжимает Минхо в тисках. — Детка хочет кончить? Моя детка всегда получает то, что хочет, — проводя носом по скуле, произносит Ли, — кончай. Минхо вновь припадает к губам, одной рукой поглаживает все доступные участки чужого тела и ускоряется, желая доставить сладости как можно больше удовольствия. Отчаянный возглас заставляет Минхо сдерживаться из последних сил. — Кончай, сладость. Увидеть то, как Сон разваливается на части и отходит от своего оргазма, достаточно для того, чтобы выйти, взглянуть на закрытый презерватив, перевернуть Джисона и кончить ему на ягодицы, а затем их сжать до покраснения. — Твоя сливочная задница будет преследовать меня всю жизнь, — выстанывает Минхо и размазывает собственную сперму.***
— Джисон, почему ты плачешь? — взволнованно спрашивает Феликс. — Почему ты не познакомил нас раньше? Он назвал мою задницу сливочной после того, как кончил на неё, — ещё сильнее ревёт Сон, сидя на коленях Минхо, который с красными щеками, но широкой улыбкой подслушивает чужой разговор. — Боже, Хани, — хрипло смеётся Феликс.