Письмо неизвестному читателю

Я хочу покоя. Но ведом ли он тому, кто вечно ищет смерть? Мой друг, встречаю последнюю осень. Знаю, за окном весна, но почему-то веет осенью. Такой, знаешь, октябрь в середине апреля. Впрочем, откуда тебе знать, ты ведь, наверно, не в Сибири. Да, и неважно это. Так, будничный прогноз паршивой погоды. Можно не согласиться со мной, ведь «погода не бывает плохой», но у меня на этот счет свое мнение. Как ни странно, оно у меня есть, несмотря на то, что чаще всего я держу его при себе. Нет никакого смысла разбрасываться мнениями с людьми, которые все равно ничего не слышат. Верно, товарищ, это бессмысленная пляска вокруг потухшего костра, да еще и без бубна. Когда никто и ничего не хочет слышать, смысла спорить и что-то доказывать, абсолютно нет. Тебя никто не слушает. Бывает, что и не читает. Черт с ними, не об этом! Но, лето, все же обещают, правда, не говорят, в каком году и на какой планете. Что же… Подождем. Встречаю последнюю осень. Спокойно и смиренно, как и полагается таким как я. Мрачным ценителям старой доброй темноты. Уже и не переживаю, что романы не пишутся, предложения не строятся. Пусть горят они синим пламенем! Как говорится, насильно мил не будешь, так чего и переживать? Верно, брат, нечего. Сиди себе, пей горячий чай из пакетика, да, наслаждайся осенью. Хотя по календарю весна. Но, поди, пойми эту мать-природу, чего ей не хватает? Опять я про погоду! Дурной тон, не иначе. Хотя стоит ли ждать от меня иного? Снова я отвлекся, извини. Пустой звонок. Спамеры нынче озверели. А я тут, видишь ли, осень встречаю. Последнюю. Говорил уже, повторяюсь, но ничего, потом отредактирую. Писатель я, в конце концов, или нет? Возможно, что и нет. Веришь, ничего не пишется. Ни строчки. Ни самой банальной идеи банального детектива в голове. Вот и думаю, может, оно и хорошо, что меня, как автора-графомана, никто узнать и не успел? Все равно бы забыли. Как и всех других. А так и не узнали, и не забыли. Потому что не знали. Вспомнить-то и некого лишним словом, плохим или хорошим. Хорошая шутка, кстати, надо запомнить. Анекдот сочинить. Паршивый, скучный анекдот. От меня другого и не жди теперь. Смеяться непременно после слова «лопата», но если найдешь «грабли», обязательно, приложи ко лбу что-нибудь холодное. Осень. А хотелось бы лето, чтобы погреть промерзшие за зиму кости. Выпить кофе, сидя на старом крыльце. Его, кстати, малость повело, еще прошлым летом. Под ним совершенно развалился фундамент, и сгнили доски. Так и не сделал. Как и многое из всего, что собирался когда-либо. Видать, пролетит оно все, как фанера над Парижем или как ветер в пустом поле. Что нравится, то и выбирай. Впрочем, держится еще крылечко. И я с него пример стараюсь брать. Держусь. Вроде получается. Встречаю. Хотя вру, чаще провожаю. То одно, то другое. Всё уходит и все уходят, рано или поздно. Утром или ночью. И только я стою, наблюдаю, как тополь на Плющихе. Наблюдаю за циклом жизни других людей, идей и смыслов. Эка, пафосно я вывернул, да? Могу. Но практикую все реже. Устал, наверно. Покоя хочется. Тишины. Бронхит после последней простуды, совершенно сводит с ума. Кашель так и душит творческие порывы! Но я не сдаюсь, продолжаю курить. Тоже хорошая шутка. Запиши. И не забывай про «лопату». Встречаю последнюю осень. Гуляю редко. Да, и куда здесь гулять? Старый парк – одно название, кроме, древних переломанных качелей и беседки облюбованной местными представителями «рабочего» класса и сходить некуда. А в «бары» и «рестораны» местной интерпретации я ни ногой! Споят. Разденут. Побьют. Не лучший вариант окончания жизни незадачливого писаки, согласись? А дома хорошо. Привычно. Сиди, смотри в окно на серость и думай о вечном. Встречаю последнюю… Нет, все-таки осень. Дом рушится. Жизнь тоже, не сказать, что крепко стоит на фундаменте. Но я не отчаиваюсь. Стараюсь, по крайней мере. Вру, конечно же вру. Такая у меня работа – вечно врать. Бумагомаратель. Писатель, то есть. А мы народ такой, нам только дай волю, такого наврем, что держись! Впрочем, друг, я уже и не знаю, кто я. Писатель ли? Сомнительно. Человек ли? Тоже спорно. Маньяк может? Ну, только если совсем немного. Не хочется разбираться. Лень. И потом, чем глубже копаешь, тем темнее и сложнее искать что-то путное. Фонарик сломался. Даже уже и не помню, какой по счету. Больше покупать не буду. Не хочу. Единственное, чего хочется – тишины и покоя. Я хочу покоя. Но ведом ли он тому, кто вечно ищет смерть? Кафка писал в своем дневнике: «Моя жизнь – это вечная борьба с желанием умереть». Хорошие слова. Многое объясняют. Не только в его, Франца, жизни, но и моей. Хотя я всегда думал, что мой душевный брат – Федор Михайлович Достоевский, оказалось, Кафка. Осталось понять, как победить в этой нескончаемой войне рациональности жизни и желания достичь абсолютной свободы? Покоя. Ты, случайно, не знаешь? Если вдруг есть рецепт – делись. А, впрочем, что есть эта самая «свобода», если не смерть? Жизнь, она ведь всех нас держит в «ежовых рукавицах». Обычно их называют «обязательства» и «обстоятельства». И хоть ты тресни, но никто тебя от них не освободит. Все сам. Даже книгу, которую, хочешь прочитать и то сам пиши. А покоя мы достигаем лишь тогда, когда заканчивается вообще все. Приходит костлявая с косой и голову с плеч. Ничего в этом мире постоянной суеты, плясок и шума больше не побеспокоит того, кто навсегда вышел из последней двери. Блаженная тишина и полный покой, что может быть лучше? Ты прав, у каждого свой рецепт, но я, как и многие из нас презренных, о себе. Хотя, вопреки всему, как раз о себе я говорить и не люблю. Скучно. Слишком скучно. Говорят, писатели живут интересно. Не все. Я так не живу. Иногда сомневаюсь, что вообще живу. Я тихий и домашний графоман, на самом-то деле. Моя вселенная существует вне интересной. Так, подглядывает за другими, когда есть желание и возможности. Встречаю последнюю осень. Но мне упорно твердят, что за окном весна… Так случается со всеми, реальность не совпадает с ожиданиями. Страх – не становится силой и уверенностью. Боль никогда не проходит. Чужая жизнь или своя не становятся интересной историей. И туннель не заканчивается светом. Одно вечно и неизменно и всегда совпадает, как ты ее не крути, эту дурацкую истину: Все живое – умирает. Разлагается. Превращается в ничто. А я встречаю проклятую последнюю осень….