Моя маленькая миледи

Молодая девушка спокойно полулежит, полусидит на своём диване, скроля не заканчивающуюся ленту видеороликов. Рядом с ней спит собака, она сложила голову на её бёдра, вытянула свои лапы в разные стороны, изредка высовывая свой язык, чтобы смочить вечно сохнущий нос, или просто облизаться. Многие умники говорят, что пёсилей нужно гнать с кроватей, диванов и чего только угодно, но она же с уверенностью считает, что любой домашний питомец может находится абсолютно где его душе угодно. Поэтому, почти на всей её бедной мягкой мебели старательно извалялся этот далеко не самый маленький, но определённо самый лучший на свете, комочек из белой шерсти. Но почему-то, секунду назад абсолютно спокойнейший и почти что спящий пёс вдруг поднял свою лохматую голову, начиная вертеть своими двумя пушистыми ушками из одной стороны в другую, довольно резво оглядываясь вокруг себя, по непонятной траектории. Такое странное поведение, для обычно спокойной собаки, которая круглыми сутками спит и побольше самой Юни, совершенно не свойственно, поэтому и девушка тоже оторвалась от скроллинга ленты, неуверенно и беспокойно смотря на такого взбудораженного питомца. — ей, Персик, ты чего? Пёс не обратил совершенно никакого внимания на своё имя, что очень и очень странно. Обычно одной клички хватает, на то, что бы собакен побежал к тебе в ноги, а сейчас, он наоборот как полоумный бежит от её к двери. И как будто он почувствовал, что за массивной деревянной конструкцией кто-то да есть. Затем пёсель начал скребсти о дверь своими лапами, жалобно скуля как будто там кто-то стоял, и кто-то из людей, которых он любит. И он просит открыть этому несуществующему человеку дверь. — Персик! Ты чего, дверь же поцарапаешь мне! — воскликнула она, взволнованно вставая с давно насиженного ей же места на мягком диване. Поведение пёселя всё больше и больше пугало её. Тут, раздались три стука в дверь, прямо как в каких-нибудь дешёвых хоррорах её родного мира. Да, она не могла не сравнить это. Как и предполагала Юни, там кто-то стоял. И было не совсем понятно кто. Когда приходил какой-нибудь Джонни, Андрей, Фласочка ну или кто-нибудь ещё, то персик чувствовал их, и конечно же он шёл в прихожую встречать их, но никогда не бежал туда, а медленно ковылял, едва поспевая за девушкой, а когда приходили какие-нибудь доставщики еды, то он даже не обращал на них и малейшего своего внимания. А то, что он не только со всей дури побежал к двери, но и позволил себе скребсти об неё свои когти — было странно, необычно, какие ещё предлоги можно написать? Их все равно не хватит!!! К тому моменту, как Юни осторожно подошла к прихожей, в дверь снова постучали. Она приоткрыла глазок, чтобы посмотреть в него. Прислонившись к нему, тут же отодвинулась от него, вскинула свои изящные брови вверх, не веря своим глазам. Потом снова прислонилась, уставившись на пришедшего. Там стоял Лололошка. Её Лололошка, её Лололошка с тем самым синим шарфиком, той самой белой толстовкой, с теми самыми вечно растрёпанными, коштановыми волосами, её лучший друг, прекрасный человек. И тот, кто совершенно бесследно пропал уже как несколько лет назад. Но этого же просто не может быть, ну никак не может. Она быстро задёргала щеколдой на двери, которую сейчас так сильно проклинала, зачем она её блин повесила?! Как можно быстрее она открыла и саму дверь. С силой распахнув и чуть не задев ей бедный нос Ромы она выскочила из своей квартиры и бросилась прямо на руки к парню. — Лололошка!!! — слишком громко прокричала она, обвивая своими руками его сильную шею и плечи, чуть ли не забираясь на него целиком, он не ожидал такого и немного растерялся, не сразу обняв её в ответ. Персик, завидев хозяина, тут же бросился к его ногам. Он встал на две задние лапы и поставил остальные на ноги Лололошки, громко лая, желая что бы на него наконец обратил внимание его, его дорогой человек, по которому он так сильно соскучился — Лололошка, боже мой, это ты, это ты. Я так по тебе скучала, так скучала, где ты всё это время был? Как нашёл меня, я так скучала!!! — совершенно не стесняясь кричала и кричала девушка на весь этаж, да и кто её может услышать и осудить? Здесь кроме них никого нет — где же ты был!!! — Юни! — сказал Лололошка — я так скучал по тебе. Прости, прости, прости меня пожалуйста. Прости что не пришёл сразу, как только вспомнил! Персик! И ты тоже прости, прости меня. Я так по вам скучал. Я никогда не хотел оставлять вас, простите, я вас так люблю — продолжал бесконечно говорить он, его звуки смешивались со звуками Юни и Персика, превращаясь в какую-то бесконечно громкую какофонию звуков. Рома, одной рукой обнимает Юни, другую опустил на лохматую голову собаки, а та сразу же начала радостно нетерпеливо тереться об неё, тявкая и пытаясь привлечь как можно больше внимания к себе. Девушка всё никак не отпускает Лололошку, продолжает издавать счастливые писки. — заходи быстрее — она наконец разжала шею и плечи своего друга, и переложила обе руки на предплечье, хватая его там немного сильнее, чем хотелось бы — я так рада, что ты наконец-то нашёлся и Персик как рад, он очень сильно скучал по тебе, я тоже очень скучала. Сколько времени ты уже контролируешь искру? Сколько помнишь? Джонни и Андрей знают, что ты нашёлся? Ну конечно же знают. А остальные? — снова и снова задавала она вопросы, почти не давая времени другу на то, что бы ответить на них. — я помню почти всё, за исключением каких-нибудь незначительных мелочей, типа точных названий многих миров, какие-нибудь воспоминания у меня искажены, ну и так далее, вернулся я только два месяца назад. Да, Джонни и Андрей знают, остальные, к сожалению, нет. Вы — первые к кому я пошёл после них. Простите, что тянул так долго, просто я раньше вспомнил сестру и сначала пытался что-то с этим сделать как можно быстрее. В момент я не помнил почти ничего, кроме Лоры. И считал, что не вправе отвлечься от неё хоть на денёк. — да? Ну я не удивлена в принципе. Ну как, за эти два месяца вы хорошо продвинулись в её воскрешении? — спросила девушка, даже не обидевшись на слова Ромы, продолжая слушать, пока собака бессовестно мешалась под ногами. Она завела Лололошку в свою квартиру, закрыла дверь и тут же повела его на кухню, усаживая за стол — ты наверное сразу начал перечитывать все свои книги и записи, я права? — да, права — подтвердил он, взяв собаку на руки и гладя её где только можно — а почему ты потерял память? — скорее всего, я наткнулся на дряный Сжигающий Коркус, вот и начал вспоминать всё, как только эффект кончился. Но увы, это не точно, возможно я просто не справился с искрой, что очень и очень маловероятно. Но по пути мне в обоих вариантах встретился разумный междумирец, подхватил меня и начал кидать из мира в мир по своим прихотям. Сжигающий Коркус — это необычайно редкое и необычайно опасное для мироходцев растение Края, внешне, оно ничем не отличается от Цветка Хоруса, но имеет ужаснейшие последствия в виде потери памяти, из-за влияния на искру. И чтобы эти последствия случились, им стоит только постоять рядом с этим растением, чтобы этот ужасный эффект сработал. Никто не придумал противоядие, потому что находится рядом слишком опасно, даже в химзащитных костюмах, противогазе, перчатках и в чём либо ещё. При этом, ты точно не знаешь, какое именно растение находится перед тобой, обычный хорус, или ужасный крокус. К тому же, шанс встретит такое растение чуть ли не один на сто миллионов. Оно такое редкое, из-за того, что природа края, что и экосистемой нельзя назвать, ужасно не подходит для него. И просто какое-то чудо, что оно смогло освоится там и вырасти. — о Господи, что? Сжигающий коркус?! Разумный междумирец?! Это просто ужасно. Как тебе не повезло, хорошо, что оно так легко на тебя подействовало, но Междумирец!!! А если ещё и разумный!!! Это тройная неудача. Какой ужас — если на этот сжигающий коркус натыкался мироходцец, то постояв рядом с ним пятнадцать минут, ты окажешься под его эффектом на несколько столетий. А то, что Лололошка обошёлся всего лишь жалкими несколькими годами — это удивительно. Ещё и Междумирец. Они как только найдут какого-нибудь бедного, растерянного мироходца без памяти, то сразу пытаются приписать его себе и по своим прихотям отправлять его по разным мирам, не заботясь об его состоянии — а что случилось с междумирцем? — погиб.