J. (irrealis)

«мои первые строки всегда были насыщенные пафосом, но в этот раз он полностью принадлежит Яну. янняннянн сколько уже листов я списала в порыве вдохновения. нет, не то слово. чересчур тривиально оно. так много действий и людей было в моей жизни благодаря которым появлялись на тех листах бумаги новые и новые строки, но в этот раз, мне кажется, он превзошел всех. его выразительные большие глаза (от которых не хочется отводить взгляд ни на секунду) я сейчас могла бы банально описать оттенками цветов, но это не для его случая. даже мне вряд ли хватит сил и слов для этого… они цвета пасмурного неба и летнего сумеречного дождя. Взгляд их мог быть таким вызывающим и задорным, будто ещё и с юношеский, а мог быть и пронизывающим, что хочется рассказать все свои сокровенные тайны… и я сейчас не могу остановиться писать о нем, хоть целая бессонная ночь уже пошла на это. но я могу пожертвовать ещё несколькими, если это будет требоваться. ведь он идеален. вплоть до мимики и голоса. все же в наушниках его песни играют на повторе без остановки. их текст я расскажу разбудив меня среди ночи, ведь все слова уже у меня точно записаны на подкорку. как и мелодия каждой его песни. а ещё… ” — Привет? — внезапно услышала я его голос позади себя. Поспешно и, наверное, через чур нервно закрыв свой блокнот и положив его вместе с ручкой в шоппер я обернулась и искренне улыбнулась ему. — Привет. Черт, он скорей всего увидел, что именно я там писала. Нужно было менее резко прятать все, чтобы даже если он не увидел, то не догадался что было в том блокноте. Я слишком погрузилась в написание, что плохо сказывается на мне, особенно если это происходит среди дня. Теперь нужно морально собираться обратно и выныривать с лирических мыслей. Пришла я ранее назначенного времени где-то на минут десять. Договорились встретиться мы в одном с многочисленных кафе Варшавы. После вчерашней ночи я просто не могла не предложить это. Он, в свою очередь, конечно, согласился. Села я за столиком на улице. Вечернее солнце все ещё грело, но не так беспощадно, как это было днем. Ветер мягко качал листья на деревьях. — Рада тебя видеть. — сказала я и привстала с стульчика, увидев, что он разводит руки и наклоняется ко мне чтобы обнять. Он ставал на удивление тактильным человеком, когда ближе знакомился с людьми и узнавал, что другие не против этой черты характера. Я, конечно, была только «за». Отстранившись, я посмотрела ему в такие нереальные глаза, — Выглядишь уставшим. Все в порядке? — Да, конечно. — он мягко улыбнулся и взял стульчик, который стоял напротив, слегка задвинутый под наш столик, придвинул ближе ко мне и сел, — Сегодня была очередная репетиция, ещё и наряды согласовывали, — он слегка нахмурился, но потом, будто быстро позабыл об этом, его взгляд стал безмятежным и ели видимые морщины разгладились на его лице, — Впрочем, это наверное не так интересно. Он смотрел на меня, будто разглядывая. Его волнистые волосы были распущены и слегка запутанные от ветра на улице. На губах застыла маленькая усмешка. «…а ещё мне до безумия нравится его мимика, улыбка и смех…» — Да, я помню. Ты вчера упоминал, что занимаешься музыкой. — не сдержав улыбки я слегка склонила голову в его направлении, — Не поверишь, но я уже успела послушать несколько твоих песен. Конечно я безбожно врала. Не несколько. И не один раз. — Оу, — смущенно сказал он, опустив голову, и застенчиво улыбнулся, — И как тебе? — Прекрасно. Будто в Раю. Каждый раз, — я запнулась от неожиданной реакции от самой себя. Ответ слетел с моих губ перед тем, как я могла бы остановиться. Но зато честно. Возможно, при другом раскладе я бы сказала то же, но более сдержанными словами и более скромной мимикой. Он поднял на меня взгляд из-за моей небольшой заминки. Его брови были приподняты, явно обескуражен моей внезапной воодушевлённостью. — Да. — попыталась продолжить мысль я, — Особенно нравится та, где что-то типу: …I don't think I'm gonna sleep tonight 'Cause you're still inside my head… — When I'm laying in my bed And I wish that you were here by my side, — подхватил он сразу же, как уловил мотив знакомой песни. Остановившись петь, мы оба сидели и просто улыбались друг другу. Без каких-то скрытых домыслов и корысти. В воздухе не было напряжения или ещё чего-либо похуже. Он ведь понял, что эти строки я произнесла не просто так? Именно из-за такой схожести с моей ситуацией? — Прости, я плохо пою. — увидев, что он уже начал открывать рот что бы возразить я быстро продолжила, — Нет, нет. Только попробуй сказать, что это не так. Это будет чрезмерно фальшиво. Я могу, наверное, много чего делать связанного с искусством, но в этот список точно не входит пение, — я криво улыбнулась, намекая что это все же обычный стеб над собой. — В таком случае, ничего не буду казать. Но если хочешь, могу дать как-то несколько уроков, — после небольшой паузы он продолжил, снизив голос, — для тебя. Солнце не зашло за облака, сильный ливень не начался, но атмосфера нашего разговора ощутимо изменилась. Хотя, возможно, ветер стал чуть сильнее. — Как бы банально это не звучало, но сейчас скажу кое-что странное. «…смотря в его глаза хочется рассказать все свои сокровенные тайны…» И я уже реально хотела сделать это. Как там говорили? Лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о том, чего не сделал. Все равно этого вдохновения, любезно подаренного им мне, хватит на долго. Его взгляд как будто загипнотизировал меня. Поэтому я продолжила зачарованным голосом, все так держа зрительный контакт: — Ты прекрасен. Характером, нравом, внешностью. Всем. Собой. Мне очень приятно осознавать той факт, что мы с тобой вроде как подружились. И… Ты ведь знаешь, что я люблю писать стихи? За последние сутки я написала несколько новых. Благодаря тебе. О тебе. Я не могла просто перестать о тебе думать. О твоем совершенстве. Такого и таких просто не бывает. Ближе к концу речи взгляд мой опускался все ниже. Ощущалось это все будто я разделась догола в общественном месте. Ведь насколько я не была открытой и прямолинейной у меня существовали границы. Эти вырвавшиеся слова с глубины души переходили их. Для него наверно тоже. Уловить какую-то ответную реакцию с его стороны я не смогла. Очень неприятное послевкусие. — Прости. — сказала я. Мне казалось этим необходимо закончить. Мой взгляд был направлен в пол, а само тело непроизвольно повернулось в иную сторону от него. Справиться с эмоциями было сложно. Послышался какой-то шорох с его стороны. Через несколько секунд его рука мягко взяла меня за подбородок и повернула в его сторону. Теперь наши взгляды вновь встретились. С под опущенных ресниц его эмоции я прочитать не смогла, но чего там точно не было — это разочарования. Хотя я никогда не претендовала на звание эмпата года. Его лицо было предельно близко наклонено к моему. Не знаю в какой момент это произошло, но теперь я могла слышать его дыхание. Глаза «цвета пасмурного неба и летнего сумеречного дождя» заглядывали в душу, а рука его все ещё покоилась на моем лице, ели касаясь его, будто боясь навредить. Я не знала, что делать в этой ситуации. Я боялась не то, что пошевелиться, я боялась вздохнуть. Мой взгляд вновь опустился. И я накрыла своими губами его. Это было отчаянно. Сердце банально забилось быстрее в ожидании его ответных действий. А я пока продолжала. Томно. Не решаясь положить руки ему на плечи, чтобы не спугнуть эту иллюзию. Его же ладонь так и оставалась держать мой подбородок. Не чувствуя ни сопротивления, ни ответа, я, все же, отстранилась и встретилась с взглядом Яна.