Красная комната

– Рин, да ладно тебе. Хватит дуться, это вышло случайно. Смерив брата презрительным взглядом, Риндо налил в кружку горячий кофе и в гордом молчании переместился в гостиную, устраиваясь на диване. Вздохнув, Ран последовал за ним. Младший не разговаривал с ним уже третий день, и причина тому была объективная – на недавней драке Ран снова не дал брату добить противника и закончил все сам, хотя неоднократно обещал Риндо больше так не делать. Уличные драки вообще были постоянной причиной их ссор. В самом процессе боя младший Хайтани получал удовольствие, он наслаждался использованием новых приемов, любил дразнить противников: Ран же считал свое время слишком драгоценным и предпочитал заканчивать все за пару ударов. Когда ему надоедало ждать, он добивал и партнера Риндо – и младший потом сгорал от злости. Со стороны может показаться, что Риндо легко и быстро отпускает обиды. Вот он дуется, а через пару минут уже как ни в чем ни бывало предлагает брату сходить к автомату с напитками. Но Ран знает его слишком хорошо, чтобы знать, как это работает на самом деле. Младший Хайтани долго носит злость в себе, терпит, переполняясь обидой капля за каплей, чтобы потом выплеснуть это в самый неожиданный момент – как сейчас, например. И вот тогда заслужить прощение Риндо становится почти невыполнимой задачей: интуитивно Ран чувствует, что сейчас брат особенно разозлился – потому что прошлой ночью проигнорировал даже попытки старшего утянуть его в череду поцелуев. – Я уже понял, что ты злой и не хочешь со мной разговаривать. Я виноват, каюсь, – старший тоже забрался на диван и устроил острый подбородок на чужом плече. – Но нам нужно как-то решать этот вопрос, а не игнорировать друг друга, как школьники. Риндо в ответ покосился на брата, но ничего не ответил: только нахмурился и уставился в телевизор, делая вид, что очень заинтересован новостями – дыхание Рана щекотало шею. – Хорошо, моим словам, что этого не повторится, ты не веришь, давай попробуем что-нибудь другое, – старший Хайтани никогда не сомневался в способности добиваться своего, а потому сейчас дразняще улыбнулся. – Хочешь, я исполню любое твое желание? – Абсолютно любое? – эти слова сорвались с губ Риндо быстрее, чем он успел подумать. – Абсолютно, – глаза Рана победоносно сверкнули, ведь брат уже с ним заговорил. – Что попросишь, то и сделаю. Сердце младшего Хайтани пропустило пару ударов, но он этого даже не заметил. Про свою вселенскую обиду он тоже забыл – потому что судьба абсолютно внезапно подкинула ему шанс воплотить в реальность самую сокровенную фантазию, которая еще вчера казалась неисполнимой. Кусая губы от волнения, Риндо потянулся к телефону, всего за секунду нашел нужную страницу и, отводя взгляд, протянул устройство брату. Старший с интересом заметил, что чужие щеки покраснели – Риндо смущался. – Красная комната, – Ран задумчиво зачитал иероглифы с экрана телефона. – Исполни свои самые тайные желания и открой для себя новые грани секса. С трудом сдерживая смех, старший Хайтани полистал фотографии с сайта – на них с разных ракурсов была изображена комната с совершенно блядским красным неоновым светом: из мебели там была только широкая, просто гигантская кровать. На следующих снимках потенциальному клиенту демонстрировали многочисленные секс-игрушки – при виде некоторых даже у Рана приподнялись брови. После всех фото шел перечень многочисленных услуг, которые предлагаются посетителям комнаты. – Это твое желание? – старший Хайтани чуть улыбнулся, вызывающе глядя на брата. – Хочешь, чтобы мы пошли туда? – Да, – Риндо быстро выпалил это, а потом отвел взгляд и добавил. – Но только с условием. В этой комнате ты будешь делать все, что я попрошу. Отказываться нельзя. С губ Рана едва не сорвался смешок: он сдержал его с огромным трудом. Становилось все интереснее: в их сексе инициатором всегда был старший – и именно он всегда придумывал самые изощренные, пикантные детали. Теперь любопытство Рана разгоралось, он уже чувствовал, как по позвоночнику прошелся электрический разряд искушения, а внизу живота появилось приятное тепло – настало время узнать, что происходит в голове у младшего. – Я согласен, – Ран улыбнулся, откладывая чужой телефон в сторону. – Расскажешь мне о своих самых сокровенных желаниях в красной комнате. *** – Ого… Все настолько секретно, что здесь даже нет персонала? – спрятав руки в карманах, Ран с любопытством оглядывался по сторонам. – Это сделано для конфиденциальности, – в отличие от брата Риндо выглядел смущенным, почти сконфуженным. – Здесь даже время бронируется так, чтобы не пересечься с остальными клиентами. – Все хотят сойти за приличных и порядочных людей, – старший Хайтани хохотнул. – Я вот ничего не стесняюсь. Взгляд Риндо скользнул в сторону брата, но отвечать он ничего не стал. Прямо сейчас они застыли в самом обычном холле лав-отеля*: только вместо безэмоциональной женщины за стойкой регистрации стояло самое обычное табло, как в ресторанах быстрого питания – явно волнуясь, Риндо ввел на экране набор цифр. Раздался щелчок, и автомат выплюнул в руку младшего Хайтани карточку. Перегнувшись через плечо брата, Ран разглядел на ней всего одно слово – красный. Предугадав еще один чужой вопрос, Риндо поспешно спрятал карточку в карман толстовки и протараторил: – У каждой комнаты свое обозначение цвета. – И что обозначает цвет? – старший Хайтани спросил это, когда они уже шли по прямому коридору с одинаковыми дверями, а затем вдруг снова хохотнул. – В красной мы видели армию резиновых членов… В синей комнате…ммм… тебя задушат во время секса? А в желтой… Я тогда не буду комментировать, ладно? С губ старшего Хайтани снова слетел смешок, и в его глазах засияли те лукавые искорки, какие всегда появлялись в лавандовой радужке, когда Ран дразнил брата – тот сейчас слишком нервничал, чтобы дерзить в ответ. В коридоре лав-отеля было тихо, а потому смех Рана эхом отдавался от стен: впрочем, звукоизоляция была такой сильной, что, даже если в номерах уже кто-то был, они бы этого не услышали. С каждым шагом Риндо волновался все больше и вместе с тем начинал злиться: пока его ладони потеют, старший воспринимает все как очередную шутку. Ран вообще не бывает серьезным, когда дело касается брата. Кажется, что, глядя на Риндо, он всегда хитрит и смеется, чуть не договаривая – будто играет с младшим, как с котенком. – Помнишь? – остановившись перед дверью с табличкой «красный», Риндо обернулся, чтобы еще раз заглянуть в коварные глаза напротив. – В этой комнате ты делаешь все, что я попрошу. – Помню, – Ран насмешливо прикусил губу. Карточка открыла комнату легко, с тихим щелчком – старший Хайтани первым зашел в полумрак, оглядываясь по сторонам, и Риндо мягко ступил за ним, прикрывая дверь. Помещение выглядело точно так же, как и на сайте: гигантская кровать прямо по центру, неоновая полоска красного цвета по периметру комнаты и коробки с многочисленными игрушками – на стене рядом с кроватью Ран разглядел кнопку. Надпись на табличке рядом была короткой: для вызова персонала. Старший Хайтани сдержал смешок и с трудом поборол желание спросить брата, что же такого может случиться в комнате, что им понадобится помощь – ситуация забавляла его все больше. Ран не понимал, зачем выбираться в отель, чтобы заняться сексом, но ему было интересно, что Риндо будет делать дальше. – Ну? – старший Хайтани обернулся к брату. – Что попросишь? – Надень это. Риндо почти впихнул в чужие руки целлофановый пакет: в нем виднелись белые рукава и типичный для школьной матроски бант под горлом. В глазах Рана промелькнуло любопытство, и он перевел взгляд на брата – тот стоял перед ним и переминался с ноги на ногу, явно смущаясь. А еще Риндо забавно пытался смотреть куда угодно, но не на лицо Рана, пока его щеки полыхали: в красном неоне приоткрытые губы младшего Хайтани казались еще более соблазнительными. Ран вдруг почувствовал, что ему хочется скорее перейти к действиям. – Школьная форма? – старший Хайтани демонстративно стянул свою свободную рубашку прямо перед братом, а затем наигранно шепнул. – Ну тогда отвернись, пусть будет сюрпризом. Когда Ран расстегнул ширинку узких джинсов, Риндо уже усиленно разглядывал мерцающую неоном стену. Он злился на себя – за то, что снова подчиняется сам и смущается, как школьник: за столько лет он уже привык к поведению Рана и их предельной близости, но здесь… в этой комнате все играет новым светом. Красным, неоновым. Пока старший шуршал пакетом, Риндо чувствовал, как возбуждается только от мыслей о том, что сейчас увидит. Он даже не помнил, когда начал фантазировать о брате в женской школьной форме: но Ран с его бесконечно длинными ногами в чулках и короткой юбке буквально околдовал сознание, стал наваждением, он… – Оборачивайся. Вздрогнув, Риндо послушно повернул голову и тут же застыл. Старший Хайтани сидел на краю кровати, закинув одну ногу на другую, отчего они казались еще более длинными – узкие бедра плотно облегали черные чулки, а школьная юбка задралась так высоко, что у Риндо в горле пересохло. Откинувшись чуть назад, Ран насмешливо разглядывал брата и вызывающе облизывал губы: красный бант приличной школьницы на его груди резко контрастировал с тем, как тонкие пальцы старшего Хайтани с черными ногтями развязно пытались поднять край юбки еще выше. – Я решил не надевать белье, – Ран быстро поменял положение ног, и та, что была снизу, оказалась сверху. – Рин-Рин, ты же не возражаешь? За собственным сердцебиением Риндо даже не расслышал вопроса, а потому только стоял, чуть приоткрыв рот. Хмыкнув, Ран вдруг рывком поднялся с кровати и, наигранно одернув юбку, двинулся к брату – глаза старшего Хайтани уже светились азартом, как у хищной кошки в темноте. Он двигался быстро, ловко, и при каждой вспышке неона оказывался все ближе: Риндо даже не понял, как его вдруг вжали в стену и утянули в поцелуй – прильнув к брату, Ран шарил по его телу холодными ладонями жадно, по-собственнически. Смущение младшего только распаляло, Риндо сам не ожидал, что предложенная школьная форма вызовет в брате такой азарт: а Ран уже вылизывал его рот, дразняще касаясь языка и тут же отстраняясь. Тело реагировало быстрее разума, и Риндо начал жаться к бедрам старшего почти интуитивно. В красном неоне перед ним светились наглые, насмешливые глаза – Риндо попытался обвить руками талию брата, но тот вдруг оставил быстрый засос на чужой шее и резко схватил запястья Риндо, сводя их над его головой: сегодня Рану хотелось доминировать. Они продолжали целоваться, и младшему казалось, что каждая секунда этого поцелуя отдается в его теле все большим возбуждением. Дыхание Рана опаляло шею, он жадно покусывал губы брата, тянулся к мочке его уха, вылизывал ее, чуть зажимал зубами, от чего Риндо только глухо стонал и послушно выгибался в чужих руках. – Какой ты покорный, – Ран прошептал это, зацеловывая шею брата. – Так хочешь похвалу? После этих слов старший Хайтани резко отстранился и развернул Риндо, чтобы теперь в стену он вжимался щекой. Прильнув к брату сзади, Ран сначала насмешливо скользнул холодными ладонями под его толстовку, чуть пощипывая соски, а затем резко повел руки ниже – когда они накрыли пах Риндо прямо поверх джинсов, тот судорожно выдохнул. Старший Хайтани продолжал держать брата, чтобы тот не мог шевелиться, а другой рукой ласкал его затвердевший член через плотную ткань: Риндо от этого сильнее вжимался ягодицами в бедра Рана, чувствуя, что и тот тоже возбужден. В комнате внезапно стало жарче, теперь уже и Риндо был распален и хотел большего. Найдя точку, в которой может тереться о член брата сзади и одновременно толкаться в его ладонь, младший Хайтани прикрыл глаза и растворялся в растекающемся по телу возбуждении. – Рин-Рин, кажется, ты забываешь о своих же условиях. В голосе Рана по-прежнему звучала насмешка, только теперь он стал чуть ниже, бархатистее. Риндо разочарованно выдохнул, когда брат резко отстранился и убрал руки, и обернулся, но тут же замер – утонув а прикосновениях старшего, он почти забыл о его внешнем виде. Вернувшись на кровать, Ран снова сел на самый ее край, только теперь он оставил ноги широко раздвинутыми: затвердевший член едва прикрывали края школьной плиссированной юбки: точно так же короткая матроска не скрывала плоский, подтянутый живот. Во вспышках красного неона такой Ран казался каким-то особенно вызывающим, почти пошлым – вульгарность в нем была на грани с произведением искусства. – Здесь становится жарковато, – старший Хайтани театрально обмахнул себя рукой, а затем вдруг начал медленно расплетать косы. – Отсоси мне. Я хочу кончить, когда распутаю последние пряди. На последний словах Ран чуть похлопал по своему бедру, и младший тут же выдрессировано оказался перед ним на коленях – вид такого брата доводил возбуждение до предела, и в таком состоянии Риндо беспрекословно подчинялся каждому его жесту. Глядя на Рана снизу вверх, младший медленно задрал его юбку: перед глазами возник прямой ствол с покрасневшей головкой. Одна мысль, что он сейчас будет отсасывать брату в школьной форме, отозвалась в собственном члене пульсирующим возбуждением. – Такой красивый, – завороженно прошептав это, Риндо наклонился к крупной головке, едва касаясь ее губами, будто целуя. – У тебя идеальный член, он потрясающий, Ран. – Скоро начну ревновать, – хмыкнув, старший Хайтани тут же посерьезнел и за волосы притянул брата к себе. – Хватит болтать, используй рот по назначению. Соси. Ран буквально насадил младшего на себя, так, что тот вобрал в себя его член до самого основания, и тут же начал быстро двигаться. Давясь собственной слюной, Риндо ощущал, как головка брата толкается в его горло, и пытался поймать его темп – пальцы младшего в это время поглаживали разведенные бедра Рана. Подстроившись, Риндо начал насаживаться на напряженный ствол сам, то заглатывая его до яичек, то вылизывая одну уздечку: старший Хайтани от этого комкал в длинных пальцах одеяло и запрокидывал голову. – Как же ты сосешь, – Ран выдохнул это, переводя взгляд на устроившегося между его ног брата. – Нравится это делать? Нравится сосать мне? Рот Риндо был занят, поэтому он только кивнул и продолжил старательно вылизывал головку, лаская ее языком круговыми движениями – уже знал, что это особенно сводит старшего с ума. Полуприкрыв глаза, Ран наблюдал, как покрасневший Риндо с растрепавшимися волосами и припухшими, влажными от слюны губами раз за разом вбирает в себя его член, лаская ствол со всем обожанием. Одной рукой старший направлял брата, а второй медленно распутывал свои волосы – светлые пряди с вкраплениями черного одна за другой падали на узкие плечи. Видя, что Ран почти расплел косы, Риндо ускорился и снова принялся вылизывать чужую головку, чуть давя на нее языком. Старший Хайтани обильно кончил в рот брата ровно в тот момент, когда последняя длинная прядь выскользнула из его пальцев. Ощущая, как член Рана пульсирует во рту, Риндо зажмурился, покорно принимая в себя всю сперму – последние капли он сам с жадностью слизал с головки. Дыхание старшего тоже сбилось, его грудь, спрятанная за матроской с красным бантом, вздымалась вверх-вниз. – Иди сюда, Рин-Рин. Ты заслужил награду. Младший Хайтани покорно вытянул руки, позволяя затащить себя на широкую кровать. Сначала Ран буквально повалил его на покрывало, придавливая своим весом сверху – они снова целовались, и теперь старший отчетливо ощущал вкус своей спермы на чужих губах: и это особенно возбуждало. Член Риндо пульсировал и тоже требовал разрядки, отчего тот постоянно притирался к бедрам брата и постанывал, требуя большего, чем просто поцелуи – в свете красного неона они с Раном смотрели друг на друга жадно, с обожанием. В памяти старшего Хайтани не отложилось, как он раздевал Риндо: только когда тот оказался перед братом совсем голый, Ран принялся оставлять на самом желанном теле многочисленные отметины. Впившись в бедра Риндо, он вылизывал его напряженный живот и намеренно замирал у члена, опаляя его своим дыханием, но не опускаясь ниже. Ран начинал с дразнящих нежных поцелуев, но не выдерживал и срывался на собственнические укусы – от одного такого Риндо ойкнул и выгнулся в пояснице, потянувшись к прокусанному соску. – Мой, – Ран тут же перехватил руку брата и зажал между зубов его указательный палец. – Ты только мой, слышишь. Младший Хайтани обожал такого Рана – распаленного, на пике возбуждения. Тогда он шепчет бесконечные признания в любви и немного ослабляет свой хваленый самоконтроль: в такие моменты старший Хайтани особенно напоминает хищника. Пока Риндо думал об этом, растворяясь в прикосновениях, Ран продолжал теребить его левый сосок языком, параллельно чуть пощипывая правый – при этом он все еще был сверху и начал медленно двигать бедрами, чтобы низ его живота проходился прямо по истекающему смазкой члену младшего. Когда Ран снова попытался развести бедра брата, тот вопреки его ожиданиям вдруг сдвинул колени и как будто чуть покраснел. Старший Хайтани тут же застыл, внимательно разглядывая Риндо – он как будто хочет что-то сказать, но мнется и отводит взгляд. Рывком раздвинув чужие ноги, Ран вдруг резко сжал член брата у основания и вскинул бровь, требуя объяснений. Чем больше младший думал о том, что ему сейчас придется говорить, тем сильнее в низу живота скручивалось возбуждение: волнение распаляло его еще больше. Сейчас Риндо придется признаться, что школьная форма – это не единственное его желание в красной комнате. – Я… – младшему Хайтани казалось, что он сейчас сгорит от смущения. – Я бы хотел… Рука Рана на члене совсем не способствовала ускорению процесса подбора слов. Задыхаясь, Риндо протараторил, что хотел бы увидеть брата в принимающей позиции – но не трахать самому, а смотреть со стороны. – Я не позволю, чтобы тебя касался кто-то другой, – младший Хайтани поспешно выпалил это, пока лицо Рана ошарашенно вытягивалось. – Я хочу… Чтобы тебя… Чтобы… Договорить Риндо все-таки не сумел, а потому только неловко кивнул в сторону полок с многочисленными вибраторами самых разных размеров. Ран несколько раз переводил взгляд с цветных членов на окончательно смутившегося брата, и на его лице проступало только большее недоумение. Младший Хайтани не знал, как еще объяснить, что всегда хотел посмотреть на такого брата. Он только представлял бесконечно длинные ноги Рана расставленными, а его самого непривычно покорного, с раздвинутыми ягодицами – Риндо не хотел делать это сам, он хотел смотреть. Старший Хайтани в этот момент выглядел так, как будто сейчас сломает брату шею: а потому Риндо подался вперед, наклоняясь к чужим губам. – Пожалуйста, – он прошептал это, снова притираясь членом к животу Рана. – Я очень хочу увидеть… А потом сделаешь со мной, что захочешь. Ран, пожалуйста! Этот умоляющий взгляд – секретное оружие Риндо с самого детства. Когда он так просит, а еще жмется бедрами и опаляет дыханием, сказать «нет» оказывается крайне сложно. Закусив губу, старший Хайтани смерил брата холодным взглядом, пытаясь успокоить мысли в голове: этой своей просьбой Риндо его серьезно озадачил. Ран понимал, что легко может отказаться – но в таком случае их вечер закончится прямо сейчас, а ведь он сам обещал младшему исполнить любое его желание: гордость боролась с возбуждением, которое от каждого прикосновения Риндо только росло. Сегодня фетиши брата удивляли Рана – он даже представить не мог, сколько всего прячется за любимыми фиалковыми глазами. – Пожалуйста, – видя, что старший думает, Риндо обвил руками его шею и прижался к губам. – Пожалуйста, Ран, я очень хочу посмотреть. – Хорошо, – в ответе Рана сквозило подчеркнутое спокойствие, а сам он чуть оттолкнул брата и холодно заглянул в его глаза. – Но поверь мне, месть будет жестокой. Взгляд Риндо буквально заискрился, стоило ему услышать заветное согласие. Он снова попытался утянуть старшего в поцелуй, возвращая нарушенное спокойствие – тот был напряженным, и на прикосновение чужих губ ответил низким рыком, после чего вновь повалил Риндо на кровать, коленями сжимая его бедра. Поцелуй резко перешел во взаимные укусы, будто браться соревновались, кто оставит на другом теле больше своих отметин: в ответ на засос в низу живота Ран сразу же оставил отпечаток на внутренней стороне бедра младшего. Сразу после этого Риндо ловко выгнулся и потянулся к кнопке на стене – от волнения его руки чуть дрожали. Дверь в комнату приоткрылась всего на мгновение, разбавляя неон обычным белым светом, но уже через секунду комната снова утонула в красном – на пороге замер мужчина в строгом офисном костюме: его лицо полностью закрывала маска. С губ Рана все-таки сорвался нервный смешок. Он старался не показать брату своего напряжения, на сжатые челюсти и нахмуренные брови выдавали состояние старшего – и Риндо думал, что этот коктейль из злости и раздражения, оттененного красным неоном, делает его еще более красивым. Комната погрузилась в тишину, и отчего-то от этой неловкости в низу живота тянуло особенно приятно. – Я хочу, чтобы ты был на полу, – Риндо пользовался моментом, когда он может диктовать брату свои желания. – Встань на четвереньки. В сознании Рана снова скользнула мысль свернуть чужую шею, но он тряхнул головой, прогоняя ее. Медленно старший Хайтани слез с кровати, одергивая короткую юбку – он пытался сохранять свой невозмутимый вид снежного короля, но отчего-то эта игра начинала вызывать интерес: Рану было любопытно, как далеко зайдет Риндо в своих фантазиях. Старшему Хайтани и здесь захотелось перехватить инициативу – если он вынужден играть в чужую игру, значит, нужно выйти из нее победителем. Не отрывая насмешливого взгляда от Риндо, Ран плавно опустился на колени, а затем, откинув волосы с лица, встал на четвереньки, вызывающе расставив бедра: короткая юбка задралась, открывая вновь затвердевший член старшего. С губ Риндо сорвался резкий вздох. Теперь брат был не в его фантазиях – раздвинутые ноги в черных чулках и подтянутый живот оказались прямо перед глазами: по телу младшего прошла приятная дрожь. Член болезненно пульсировал, и Риндо интуитивно сжал его у основания, сделав несколько быстрых движений рукой – кончить хотелось от одного вида худых обнаженных ягодиц. С трудом опомнившись, Риндо тоже слез с кровати и подошел к покорно ожидающему сотруднику отеля: в голове скользнула мысль, как неловко отдавать кому-то приказы, стоя голым с возбужденным членом. Ран не слышал, что говорил брат – сосредоточивших на вспышках красного неона, он вслушивался в приглушенный шепот и чувствовал, как в нем разгорается азарт. В сексе старший Хайтани любил балансировать на грани: чем извращеннее, смущающее, на пределе допустимого, тем ярче оргазм – сейчас он злился, потому что играть по чужим правилам пришлось неожиданно, но мышцы уже застыли от предвкушения чего-то запрещенного, вызывающего. Ран думал об этом, когда по его ягодицам полилось что-то теплое: по воздуху поплыл запах лаванды и эфирного масла. Капли стекали по коже, и старший Хайтани по инерции повел бедрами, от чего юбка задралась еще выше. Ран не видел, но чувствовал, как брат почти пожирает его взглядом. Когда сжавшегося кольца мышц коснулось что-то твердое, старший Хайтани прогнулся в пояснице, пытаясь отстраниться, но тут же взял себя в руки и застыл – он не мог показать слабость. Сердце забилось чуть быстрее, но Ран закусил губу и прикрыл глаза: в этот же момент сзади его обожгла резкая боль. Не дав старшему привыкнуть, неизвестный мужчина сразу начал двигать перепачканный в масле резиновый член – ребристая поверхность легко растягивала проход, позволяя вибратору проникать до самого основания. Облокотившись на локти, Ран пытался принять позу, в которой проникновение будет не таким болезненным: он не потеряет достоинства даже с раздвинутыми ногами и чертовым вибратором в заднице. Волосы старшего Хайтани разметались по полу, его бедра чуть дрожали, но Риндо, стоя сзади, смотрел только за тем, как податливо сокращается колечко мышц, впуская в себя резиновый член. Ягодицы Рана блестели от масла, и резиновый ствол то полностью исчезал между ними, то появлялся снова так, чтобы внутри старшего оставалась только головка – от этого его кольцо мышц пульсировало, не переставая. Риндо чувствовал, как его собственный член наливается кровью и истекает смазкой: живот напрягся от возбуждения. Младший Хайтани совсем забыл, что в комнате есть еще третий человек – мужчина стал лишь фоновой декорацией, все внимание Риндо сосредоточилось на брате и том, как соблазнительно его тело вздрагивает от каждого движения вибратора. Риндо даже не заметил, как начал дрочить: смазки было так много, что комнату наполнило пошлое хлюпанье. Мысли будто окутал туман, пока по телу разливалось возбуждение. Опомнившись, младший Хайтани резко обошел брата и сел прямо перед ним, не переставая быстро ласкать собственный член – из такого положения ему были видны и приподнятые ягодицы брата, и то, как он закусывает губу, цепляясь пальцами за пол. Тело Рана содрогалось в такт быстрым толчкам, его лицо закрывали длинные волосы, но Риндо все равно видел легкий румянец на щеках брата: от вида такого Рана кружилась голова. Почувствовав на себе чужой взгляд, старший Хайтани резко поднял голову – блестящий от смазки член Риндо был прямо перед его глазами. Дыхание Рана чуть сбилось, но он старался не показать этого: глядя на брата снизу вверх, старший дразняще облизал губы – Риндо тут же сбился с темпа и покраснел. С каждым новым толчком Ран чувствовал, как вместе с болью между ягодицами проходит приятная пульсация: от нее низ живота напрягался, а кровь приливала к члену сильнее. В голове быстро скользнула мысль – примерно это каждый раз чувствует Риндо? Старший Хайтани так сосредоточился на том, как соблазнительно брат дрочит перед ним с расставленными ногами, что не заметил, как в какой-то момент сам едва не подмахнул бедрами – хотелось ощутить резиновый член еще глубже. Кажется, Риндо это заметил, потому что тут же замер, так и держа пальцы на мокрой от смазки головке. Ран в раздражении тряхнул головой: он позволил младшему смотреть, но не позволит себе кончить от такой стимуляции. Теперь сдерживаться становилось все труднее. Кольцо мышц настолько расслабилось, что вибратор входил легко до самого основания – при каждом движения все внутри Рана дрожало от возбуждения: вся концентрация уходила на то, чтобы позорно не подмахивать бедрами. Риндо все это время не мог оторваться от лица брата – даже в таком положении тот остается таким надменным, гордым, вызывающим волну мурашек на коже. Невероятно красивый. То, как Ран сопротивляется удовольствию, как кусает губы и не позволяет себе даже стона, хотя его член предельно твердый, буквально сводило младшего с ума. Не удержавшись, он все-таки потянулся к губам брата. Поцелуй вышел предельно смущающий: Риндо придерживал старшего за плечи перепачканными в смазке руками, а тот едва сдерживался, чтобы не простонать в чужой рот от распаляющих ощущений при каждом толчке вибратора. Во время этого поцелуя Риндо настолько выпал из реальности, что не заметил, как потянулся к собственному проходу. Он был на грани, Ран уже кончил один раз, а младший держится с самого начала вечера – терпения сходило на нет. Не отрываясь от губ брата, Риндо сделал знак рукой. Резиновый член в последний раз вошел в Рана до самого основания, а затем сотрудник отеля резко вытащил его: старший Хайтани с трудом сдержал выдох облегчения – внутри до сих пор проходила приятная дрожь. Они с Риндо продолжали целоваться на полу, и Ран незаметно покачивал бедрами, пытаясь избавиться от этого ощущения заполненности. – Не забудь, что впереди тебя ждет месть, – старший шепнул это на ухо брату, после чего снова прикусил его губу. – Давай, иди на кровать, Рин-Рин. От одного голоса Рана по коже Риндо пробежала дрожь. Сейчас он мечтал только о том, как старший прижмет его к кровати и навалится сверху, вбиваясь до предела: Риндо просто не мог терпеть дольше. Когда он покорно вернулся на кровать, Ран тут же оказался рядом, прижавшись к брату со спины. Ухо младшего обжег дразнящий шепот: – Сними уже с меня эту блядскую форму. Риндо не помнил, как стаскивал школьную матроску и короткую юбку. Зато момент, когда он спускал с длинных ног черные чулки, отложился в памяти особенно ярко – потому что Ран после этого снова набросился на него, срываясь на свои поцелуи-укусы. Под его прикосновениями Риндо буквально млел, беспорядочно шепча о том, что хочет член брата внутри. – Хочешь, чтобы я тебя трахнул? – Ран прошипел это, а затем резко дернул младшего на себя, ставя на четвереньки так, как совсем недавно стоял сам. – Тогда скажи это внятно и громко. – Ран… – Скажи, как сильно хочешь, чтобы я тебя выебал, – на этих словах Ран расставил колени брата предельно широко, открывая его проход. – Я жду. – Очень хочу, – Риндо прошептал это, оттопыривая бедра и прогибаясь в пояснице. – Пожалуйста, выеби меня. – Повторяй, пока я не поверю. Прижавшись лбом к кровати, младший Хайтани беспорядочно умолял брата его трахнуть, путаясь в словах, пока Ран издевательски шлепал его по ягодицам – когда ему это наскучило, он положил ладонь на мошонку Риндо, чуть надавливая. Тот охнул и от неожиданности опустил бедра, проехавшись возбужденным членом по покрывалу. Это вызвало новый глубокий стон, и ноги младшего Хайтани разъехались, будто он пытался сесть на шпагат. Из-за этого раскрытое кольцо мышц оказалось прямо перед Раном, и тот понял, что больше не может сдерживаться: приставив член к проходу, он вошел резко, одним толчком. Риндо было достаточно растянут, чтобы легко принять брата до основания – Ран чувствовал, как приятно горячие стенки обхватываю его ствол. – Сколько я тебя ни трахаю, ты все такой же тугой, – старший Хайтани прошептал это с обожанием, с силой впиваясь в талию брата. – Люблю тебя. – Твой, – Риндо резко выдохнул, наслаждаясь ощущением заполненности. – Ран, пожалуйста, двигайся. В этот раз старший не стал дразнить брата – он сразу начал толкаться в Риндо до звонких шлепков о его ягодицы. Тот был настолько возбужден, что почти сразу начал чувствовать, как Ран проходится по нужной точке: каждое его движение вызывало новые стоны. Старший входил глубоко, он почти натягивал брата на себя, не давай отстраниться, и Риндо задыхался от того, как резко, размашисто Ран толкается – его член горячий, твердый и так приятно ощущается внутри. Придерживая брата за талию, старший Хайтани равномерно двигался, переходя с глубокого проникновения на дразнящие быстрые толчки, когда головка член растягивает проход и тут же соскальзывает в сторону. Риндо лежал, максимально раздвинув бедра – длинные волосы Рана так приятно щекотали разгоряченную кожу между лопатками в такт его толчкам. Эти ощущения окутывали, оплетали сознания, и младший Хайтани мог только выгибаться в пояснице, пытаясь усилить ощущения. Тело горело от возбуждения, перед глазами вспыхивал красный неон, и Риндо понял, что долго не продержится: член уже пульсировал, требуя разрядки. От каждого толчка старшего по низу живота будто проходил электрический разряд, Риндо ощущал, как брат заполняет его изнутри, как бедра Рана прижимаются предельно близко к его бедрам. Идея возникла в голове мгновенно. Младший Хайтани был слишком возбужден, чтобы думать о последствиях – а потому он сдал быстрый знак рукой покорно застывшему у дверей сотруднику отеля. Риндо был распален, ему хотелось всего и сразу, и он из последних сил сдерживался, чтобы не кончить: ерзал бедрами, стонал, пытался не касаться собственного члена. От длинных пальцев Рана на талии брата остались красные отметины, которые на следующее утро превратятся в синяки – но старший Хайтани так сосредоточился на том, как проход Риндо податливо принимает его в себя, что не заметил, как собственные ягодицы раздвинули. Когда искусственный резиновый член снова оказался внутри, Ран не сумел сдержать резкого выдоха. Горячо, быстро, узко – ощущения смешивались в сознании. Теперь спереди его сжимал Риндо, а сзади вибратор снова задевал точку, от стимуляции которой старший чуть не кончил в прошлый раз. Намотав волосы брата на кулак, Ран резко дернул его к себе и, с трудом сдерживая стоны, прошептал: – И это тебе тоже придется отработать. Риндо ощущал, что брат стал вбиваться в него еще грубее, жестче. Теперь яйца Рана шлепались о ягодицы младшего чаще, чем тот успевал дышать – а еще Риндо казалось, что вибрация от игрушки отдается и в его тело, отчего кожа снова покрывалась мурашками. Эти контрасты чувств захлестывали, Риндо было жарко, по его спине катились капли пота, которые Ран тут же слизывал, оставляя на их месте новые укусы. Братья буквально слились друг с другом, прижимались жадно, по-животному. Младший кое-как повернул голову, чтобы видеть, как раскрасневшийся Ран, зажатый между его телом и вибратором стонет, толкаясь бедрами – эта картина стала последней каплей. Закусив собственное запястье от нахлынувшего оргазма, Риндо обильно кончил на покрывало, стыдливо скуля от того, как ему было хорошо. В это же время он почувствовал, как сперма брата заполнят его изнутри: прижавшись к спине Риндо, Ран изливался в него. По телу еще проходила приятная пульсация оргазма, когда старший почувствовал, как из него вынимают искусственный член: проход зудел. После этого Ран тоже вышел из брата и тут же повалился на него сверху – мокрые от пота, тяжело дышащие, они лежали, сплетясь в странных объятьях: Ран обвил руками шею младшего, а тот просунул одну ногу между его бедер. Риндо даже не понял, в какой момент они снова начали целоваться. Он еще ощущал, как из прохода вызывающе стекает теплое семя брата, а Ран уже ласкал его губы медленно, даже чуть лениво – так успокаивающе после дикого, безумного секса. Младший Хайтани потерял бдительность и позволил себе утонуть в нежном поцелуе: и в этом крылась его ошибка. – Думаешь, твои фантазии сойдут тебе с рук? – Ран резко сел, застыв перед растерянным братом. – Нет, Рин-Рин, теперь моя очередь выдумывать. Со стороны могло показаться, что старший Хайтани переплетает их пальцы в нежном жесте, но на самом деле Ран снова обездвижил Риндо, прижав его к кровати. Они целовались под вспышками неона: после секса все ощущалось иначе, тело расслабилось, реагировало на каждую ласку еще более чутко. Именно поэтому, когда Ран неожиданно отстранился, Риндо тут же потянулся за ним. Но старший в ответ только насмешливо цокнул языком. Лежа на кровати, Риндо с настороженным любопытством наблюдал за братом – тот спокойно подошел к полкам с многочисленными игрушками, сделав вид, что внимательно изучает их содержимое. Отчего-то младший Хайтани почувствовал, как снова возбуждается. Ран перед ним стоял совсем голым, и в красных вспышках неона его бесконечно длинные ноги, подтянутый живот и растрепавшиеся волосы можно разглядывать сколько угодно – а еще Риндо думал о том, что даже не догадывается, что задумал брат. И это тоже вызывает шквал мурашек. Когда Риндо рассматривал светлые соски брата со следами собственных укусов и его выступающие ключицы, Ран вернулся на кровать, усаживаясь между расставленных ног брата. Губы старшего Хайтани растянулись в приторной, лукавой улыбке. Теперь Риндо ощущал, что правила будет диктовать Ран – а ему остается только подчиняться. Стоило подумать об этом, как по члену снова прошла волна возбуждения: подчиняться брату – это именно то, что Риндо обожал больше всего. Ран закрепляет на его сосках что-то вроде небольших зажимов, и одни прикосновения его длинных пальцев заставляют младшего вновь потянуться к собственному члену. Но Ран сразу же перехватил чужую руку. – Не переживай, Рин-Рин, – с губ старшего слетел смешок, после которого он оставил быстрый поцелуй на животе брата. – Этой твоей части мы уделим особое внимание. После этих слов Риндо получил еще один поцелуй – на этот раз в головку члена, после чего его уже чуть возбужденный ствол вдруг стиснуло кольцо. Младший Хайтани не успел даже дернуться, когда по всему его телу прошла вибрация: невольно Риндо попытался свести колени, но Ран заставил держать их широко раскрытыми – чтобы видеть, как быстро от такой стимуляции член брата снова становится твердым. Риндо чувствовал зуд в сосках, чувствовал, как возбуждение завязывается комом в низу живота, и неловко ерзал на кровати под насмешливым взглядом Рана: наблюдая за братом, он еще немного прибавил мощность вибрации. – Ох… – Риндо тут же прогнулся в пояснице. – Ран… Я… Ммм… Расслабленные после первого оргазма мышцы снова напряглись, на покрасневшей головке вновь выступили капли смазки – на бедрах младшего Хайтани еще не высохла сперма Рана, а он уже хотел кончить снова. Риндо предпринял еще одну попытку потянуться к собственному члену, но брат и в этот раз перехватил его руки. Пока младший извивался и скулил, Ран повторял губами линию их парной татуировки – вот он целует изощренные черные линии на животе, а вот спускается к особенной чувственной зоне на внутренней стороне бедра. Кожу обжигало дыхание Рана, оно разбавляло вибрацию, отвлекало от нее, и Риндо позорно раздвинул ноги шире, вновь требуя большего. Дрожь в сосках и возбужденном члене не давала думать ни о чем другом, младший Хайтани выгибался на смятом покрывале, сходя с ума от приятных ощущений по всему телу. Он настолько растворился в этих чувствах, перемешанных с красным неоном, что не заметил, как по его бедрам потекло что-то теплое. С трудом совладав с собой, Риндо приподнялся на локтях. Совсем голый Ран сидел перед ним на коленях и обильно лил все то же лавандовое масло на раскрытый после первого проникновения проход брата – младший Хайтани не понял, для чего все это было. Он же и так хорошо растянут… – Ммм! Очередная волна возбуждения прошлась по телу, и Риндо задрожал, забыв обо всех мыслях сразу. Пока он ерзал, Ран с издевательским спокойствием растирал масло по коже брата – поглаживал бедра, иногда давил на припухшее кольцо мышц и едва ощутимо касался кончиками пальцев покрасневшего члена. От последнего жеста Риндо доверчиво подался вперед и тут же почувствовал, как Ран снова входит в него. Из-за масла проникновением вышло совсем гладким, и старший сразу начал быстро двигаться, глядя на захлебывающегося от возбуждения брата. Теперь Риндо ощущал Рана внутри, ощущал, как тот быстро толкается и вбивается в него до основания, тяжело и часто дыша. – Нравится? – Ран прошептал это, вжимая брата в кровь и переплетая их пальцы. – Приятно? Риндо попытался что-то ответить, но снова сорвался на глубокий стон. Теперь он лежал на спине и видел лицо Рана, от этого возбуждение будто доходило до пика и становилось невыносимым – младшему Хайтани казалось, что он готов кончить от пары толчков. Но это обилие ощущений было слишком приятным, и Риндо изо всех сил сжимал бедра, пытаясь продлить то, что чувствовал сейчас: он уже даже не контролировал себя и стонал громко, беспорядочно. В этот же момент к его губам приставили что-то теплое. Приоткрыв влажные от слез возбуждения глаза Риндо увидел тот самый вибратор, которым трахали Рана – его кончик все еще блестел от масла. – Это было внутри меня. Оближи. Голос старшего Хайтани неожиданно стал жестким, почти приказным. Риндо покорно начал облизывать головку резинового члена, но успел сделать буквально пару движений языком – после этого он почувствовал, как давление на проход увеличивается. Кольцо мышц, что и так уже вобрало в себя член Рана, растягивалось еще больше. Невольно Риндо дернулся, но вибрация в члене не давала контролировать собственное тело: к тому же Ран крепко удерживал его свободной рукой. Через мгновение Риндо почувствовал, как в него входит еще и головка вибратора, что только что был у его губ. – Ран! Ммм… Проход обожгла боль, и младший Хайтани охнул, прижимаясь мокрым лбом к плечу брата. Ран игнорировал эти стоны и продолжал вводить игрушку медленно, будто из любопытства – он видел, как Риндо открывается все сильнее, вбирая в себя сразу два члена. Когда вибратор вошел до основания, старший Хайтани сделал первый пробный толчок и тут же выдохнул: узкие стенки Риндо и дрожь от игрушки ощущались странно, но так приятно. Ран двигался медленно, придерживая вибратор, чтобы тот не выскользнул, пока брат обнимал его и постанывал – теперь по нужной точке проходились сразу две головки, и Риндо не мог даже выдохнуть: он еще никогда не ощущал такого. – Хорошо, – младший и сам не понял, как проскулил это на ухо Рану. – Так хорошо… ох! В ответ Ран только снова толкнул брата на кровать и начал двигаться быстрее. Теперь шлепки от соприкосновения их бедер почти совпадали со вспышками красного неона, и Риндо казалось, что он сходит с ума от контраста ощущений: боль от растянутого кольца мышц перетекала в возбуждения и пульсацию в члене, который уже очень требовал разрядки. Головка младшего Хайтани истекала смазкой, вязкие капли скатывались по стволу, и Риндо понял, что больше не может терпеть. Два члена двигались внутри него быстро, сбившееся дыхание брата звучало прямо у уха, они оба были такие взмокшие, прижимались друг к другу, стонали – Риндо снова был на грани. Выгнувшись в пояснице, он предельно расставил ноги, чтобы ощутить последние толчки особенно глубоко. Оргазм был настолько сильным, что на мгновение перед глазами все поплыло: Риндо понимал только то, что изливается на грудь брата и бесконтрольно повторяет его имя между стонами. Изнутри младшего Хайтани тоже заполняла теплая сперма – Ран кончил, впившись в бедра Риндо так, чтобы из него не вытекло ни капли. – Ну как? – старший Хайтани насмешливо прошептал это, снимая все игрушки с едва дышащего брата. – Все твои фантазии удовлетворены? – Более чем, – Риндо хмыкнул, а затем притянул Рана за талию, буквально заставляя его лечь на себя. – Ты моя главная фантазия. *** – Ай… Блять, больно! – Терпи, – в голосе Рана слышалась откровенная издевка. – Любовь требует жертв, слышал такое? Риндо выдохнул, но в ответ решил промолчать: после этого секса он еще раз убедился, как опасно дразнить брата. Растянутое кольцо мышц жгло и зудело – поэтому прямо сейчас голый Ран сидел между разведенных ног младшего и смазывал его охлаждающим гелем, заранее оставленным в комнате. Вопреки насмешливому тону действовал он осторожно, почти нежно. Когда Риндо морщился и шипел, Ран останавливался и мягко дул, чуть поглаживая бедра брата с многочисленными следами укусов и засосов. – Кстати, – старший вдруг задумался, откладывая гель в сторону. – На какое время ты арендовал комнату? Когда мы должны уйти? – На всю ночь, так что можем не торопиться, – Риндо свел колени и попытался поменять позу, но тут же охнул от боли. – Мог бы и поосторожнее. – Думаешь, я в восторге от твоих фантазий? Ран мгновенно парировал и чуть повел бедрами: после резкого проникновения поясница противно ныла. После этих слов братья переглянулись и вдруг, расхохотавшись, свалились на широкую кровать, сплетаясь в объятья – только друг с другом они могут быть настоящими, не стыдиться своих желаний, говорить искренне: все, что придет в голову. Сегодня они растворяются в диком, безумном сексе без каких-либо границ, а завтра шепчут признания в бесконечной любви и готовы просто быть рядом, поддерживать, защищать. – Кровать ахуенная, – притянув к себе брата, Ран поцеловал его в висок и довольно потянулся. – Готов проспать в ней до утра. – Я что, платил, чтобы ты тут спал? – Риндо расхохотался, но затем теснее прижался к старшему, устраиваясь на его груди. – Ран, я так сильно тебя люблю. – Я тебя тоже очень люблю, – старший Хайтани произнес это таким не свойственным ему, мягким голосом, а затем чуть улыбнулся. – А что, у тебя остались еще фантазии?