Заключи сделку, чтобы исправить ошибки

На следующий день Ал просыпается ни свет ни заря, горя желанием как следует порыться в библиотеке. На самом деле они так и не взяли книги там, внизу, с тех пор, как Эд нашел ту книгу о трансмутации человека, так что только на прошлой неделе он действительно прочитал какую-либо из множества книг в подвале. Знать, что его брат тоже не просматривал их, захватывающе. Это то, чего ни один из них раньше не делал, даже учитывая предыдущий опыт Эда практически во всем. И это то, что они могут делать вместе. Вот почему Ал начинает трясти Эда, чтобы разбудить его сразу после того, как проснулся. Он даже не замечает новых металлических лент, свободно болтающихся у него на запястьях, слишком взволнован, чтобы начать выбирать, какие книги он хочет взять с собой обратно в Централ. У него точно нет определенного типа алхимии, которым он хотел бы заняться, в отличие от Эда, который, как знает Ал, исследует новый тип алхимии и несколько близок к тому, чтобы это сделать. Так что он, вероятно, просто выберет книги с темами, которые, по его мнению, интересны. Он не знает какие книги Эд хочет взять, хотя, вероятно, некоторые из синг-книг, которые Ал, к сожалению, не может прочитать. Эд послушно следует за ним в подвал, когда окончательно просыпается. Он уже знает, какие книги хочет взять с собой. Ему нужна любая из книг Синг, относящихся к алхимии на расстоянии. Потому что, несмотря на его алхимический гений, он знает, что научиться использовать массивы, к которым он не прикасается, будет трудно привыкнуть. Но на самом деле у него нет времени заставлять Мэй учить его. Так что ему придется стать самоучкой. (Его алхимия без массива не учитывается в том смысле, что он не касается массива. Потому что в этом случае он сам действует как массив, поэтому нет расстояния, которое нужно преодолеть.) Итак, когда Ал начинает искать в аместрианских книгах названия, которые он узнает, Эд начинает почти наугад снимать с полки книги по синге. Ему нужно найти хотя бы одну книгу, которую он сможет просмотреть, в которой рассказывается об основах алкагестия. Потому что он заранее знает, что Отец может просто закрыть доступ Аместриса к Алхимии в любое время, и он хочет иметь возможность не допустить, чтобы его поймали в этой группе. В прошлый раз только Скар и Мэй могли использовать Алхимию (точнее, алкагестию). Но он не сможет использовать свой массив, если отец решит это сделать. Большую часть дня они проводят в подвале, снимая с полок разные книги и проверяя их содержимое. Ал выбрал три старые книги из коллекции Хоэнхайма, в то время как Эд предпочел немного разнообразить. Он берет книгу с наиболее подробным объяснением алкагестия и того, что такое на самом деле Пульс Дракона, а также книгу об исцеляющем алкагестия. Они направляются в дом Рокбелл на чай, как делали всю неделю, затем возвращаются домой, чтобы выспаться, прежде чем завтра рано утром им нужно будет успеть на ранний поезд из Ресембула. Эд первым просыпается на следующий день и позволяет Алу полежать еще несколько минут, пока он переодевается и запихивает книги в чемодан. Алу приходится несколько раз моргнуть глазами, когда Эд будит его. Сев в своей кровати, Эл протирает глаза, прежде чем встать с кровати, чтобы одеться. Эд забирает книги Ала оттуда, где он оставил их прошлой ночью. — Ал. Хочешь, я положу их в свой чемодан, пока мы не вернемся к Хьюзам? Ал смотрит туда, где натягивал носки, и кивает головой, так что Эд поворачивается и снова открывает свой чемодан. — Брат, — Эд снова смотрит на него. — Что это за штуки у тебя на запястьях? Откуда они взялись? Снова закрыв чемодан, Эд встает, чтобы рассмотреть его как следует. — Я сделал их из доспехов в подвале в качестве замены моей автоматической почтовой руки. Мне нужно будет нарисовать несколько массивов, которые будут при мне, чтобы я не опрокинул руку. Он хлопает в ладоши, прежде чем схватиться за браслет на правом запястье. Как только трансмутация завершена, он выставляет нож перед собой, чтобы Ал увидел. Вскочив с кровати, Ал подбегает к нему, вытягивая руки перед собой, когда он удерживает себя от того, чтобы схватиться за нож. Слегка посмеиваясь, Эд протягивает нож своему брату. — Все в порядке, Ал, — получив это подтверждение, Ал практически выхватывает клинок из руки Эда. — Осторожно! Он острый. Повертев его в руках несколько раз, Ал поднимает на него взгляд. — Из чего ты это сделал? Медленно протянув руку, он забирает клинок у своего брата. — Я использовал доспехи внизу, — он хлопает в ладоши и возвращает его на браслет, прежде чем надеть обратно на запястье. — Я знаю, что это сделано из металла довольно приличного качества и… — Он опускает запястье назад. — Это мой способ держать тебя рядом со мной. Я знаю, что ты не в этих доспехах, но теперь они всегда будут ассоциироваться у меня с тобой. Поскольку я не хочу, чтобы ты был вовлечен во все это, я подумал, что это лучший способ удержать тебя со мной, пока ты в безопасности на вторых ролях. Без предупреждения Ал прыгает к Эду, крепко обнимая его. — Я думал, ты хотел, чтобы я держался подальше, потому что ты не думал обо мне как о своем брате! — он обнимает Эда, удерживая его на месте. Поколебавшись секунду, Эд так же крепко обнимает брата в ответ. — Никогда так не думай. Я ни на секунду не думал о тебе иначе, как о своем брате. Я признаю, что небольшая часть того, почему я был так непреклонен в том, чтобы ты осталась у Хьюзов, заключается в том, что я думал, ты можешь обидеться на меня за то, что я забрал у тебя твоего настоящего брата. Но ты мой брат, несмотря ни на что, Ал. Неважно, сколько мне лет, или если я держу тебя подальше, чтобы ты был в безопасности, — слегка отстраняясь от объятий, он снова смотрит на своего брата. Ни один из них никогда не умел хорошо говорить о своих эмоциях. Ал был намного лучше по сравнению с ним и даже привык говорить о том, что он думает и чувствует. Но Эд так и не смог привыкнуть к этому. Он пытался позволить своим действиям говорить за него, зная, что не очень силен в словах. Но ему нужно, чтобы Ал понял, как сильно он его любит, даже если он не «на самом деле» его брат. Потому что это полная чушь. Пока его зовут Альфонс Элрик, и он второй сын Триши Элрик и Ван Хоэнхайма, он всегда будет его братом. Ал отстраняется, чтобы посмотреть на своего брата как следует. — Ты мой брат, несмотря ни на что. Эд улыбается ему сверху вниз, прежде чем потянуться за своим чемоданом. — Иди обувайся. Тебе нужно замаскироваться, прежде чем мы доберемся до железнодорожной станции. Кивнув в знак согласия, Ал направляется к входной двери, где стоят их ботинки. Он знает, что лучше ничего не думать о внезапной смене темы разговора его братом. Эд никогда не умел говорить об эмоциях, даже в детстве, предпочитая держать все в себе до тех пор, пока не взорвется, когда больше не сможет сдерживать все это. К сожалению, не похоже, что он когда-либо избавился от этой привычки, несмотря на то, насколько явно вредной она должна быть. Когда он начинает натягивать ботинки, Эд выходит ему навстречу перед дверью. Чемодан и ключи от дома в руке. Он ставит их на пол, прежде чем натянуть ботинки, и поднимает их обратно. — Готов ехать? Поезд отправляется чуть меньше чем через час, — Ал кивает, прежде чем лезть в карман за бумагой и карандашом. — Ты хочешь, чтобы я просто сделал для тебя маскировку? — Ал кивает, вытаскивая руки из карманов. Кивнув головой, Эд кладет ключи в карман и снова опускает чемодан, прежде чем хлопнуть в ладоши. — Закрой глаза. — Ал делает это немедленно, поэтому Эд на секунду нежно проводит большими пальцами по векам брата, прежде чем убрать руки назад и снова похлопать, чтобы повторить процесс с его волосами. Удовлетворенный тем, что окраска его братьев скрыта должным образом, он убирает руки назад. — Ну вот. Пошли. — Ал кивает головой, прежде чем взять ключ у Эда, чтобы отпереть входную дверь. После того, как Эд выходит за дверь, Ал поворачивается, чтобы запереть ее, прежде чем вернуть ему ключ. Кладя ключ в карман, Эд идет в ногу с Алом, когда они начинают спускаться по дорожке к железнодорожной станции. Они вдвоем занимают два места в последнем пассажирском вагоне и устраиваются поудобнее. Обратная поездка на поезде в Центр города долгая, солнце, вероятно, уже сядет, когда они, наконец, сойдут с поезда.