Не его день

      Сегодня был не его день.       Всего пара промашек в рабочих документах, несколько усталых взглядов Джинн. Тихий смех и лукавая улыбка Лизы, разлитая на светлую рубашку чашка кофе. Одна обидно ноющая царапина на боку от метачурла с щитом, один долгий оценивающий взгляд названного брата и его тяжелое молчание.       Сегодня был не его день.       Рвущее грудную клетку щемящее счастье, мягкие трепетные губы на его щеках. Долгие, полные обещаний и заботы взгляды, томные вздохи, ни капли не рущащие тихое ощущение уюта и нужности. Нежно и крепко оплетающие его запястья длинные шероховатые пальцы, жаркие лживые обещания и распахнутые объятия сладкого обмана.       Сегодня был не его день.       Им нужно было поговорить, и очень давно. Их невинная игра в переглядки, чуть более грешные прикосновения и совершенно невозможные слова уже не раз перешли все границы. Это нужно было прекратить, пока не стало слишком поздно.       И вовсе не обязательно замечать, что поздно стало ещё в самом начале. Их отношения были заранее обречены на провал, они изначально предполагали недолговечность и пылкое сгорание. Но до чего же они их довели? До болезненно тянущего, но такого согревающего медленного тления. До смакования на грани мазохизма.       — Нам не нужно. Мы ничего друг другу не должны. — Он не будет кусать губы и отводить взгляд. Не будет сжимать в огорчении вспотевшие ладони и нервно накручивать пряди на палец, выдавая собственные сомнения. И нежелание разрывать.       — Не нужно. Не должны. Но я так хочу. — Когда он так улыбается, в уголках его глаз всегда собираются стайки лёгких морщинок. Глаза — два океана надежды и обречённости. Сжатые в тонкое подобие вымученной радости губы — острое лезвие правды.       — Мы не сможем. Придет момент, когда нам обоим придется выбирать. — И взгляд сам прыгает в сторону, лишь бы не видеть разочарования на любимом лице. Кулак сам сжимается, уверяя в том, что он все делает правильно.       — Этот момент уже пришел, Кэйя. И… Мне жаль. Но я выбора тебе не оставлю. — Лёгкое касание плеча, влажный медленный поцелуй. Он на вкус как отчаяние и облегчение. Закинуть руки за его шею, прижаться к родному теплу ближе и крепче. Чтобы никогда и не подумал отпускать. Вдохнуть жгущий запах соленого моря и терпкого мускуса, почувствовать его на кончике языка. Он на вкус как его самая большая ошибка — как его любовь.       Они не были виноваты в том, что были друг другу ошибками. Один из них хотел верить в то, что счастье не может быть ошибкой.       Сегодня был не его день.       Но Аякс знал, что он сделает все, чтобы все остальные дни были их днями.