***
Пробудившись, первое что увидела Полина — морская гладь голубой воды. Она привстала, оценив обстановку, и мысленно проговорила то, что видит: «Я на бетонном волнорезе посреди моря». Полина подошла к краю и, присев, начала всматриваться в морскую синеву. Тут дрожь пронеслась по телу, которое начало постепенно неметь. Сердце заколотилось как бешеное. Вода, уже переставшая быть яркого цвета, окрасилась в мутной серо-голубой и просто кишела медузами. Может показаться, что это безобидные создания, тем более не ядовитые и убитые ударами волн об камни, но даже в таком состоянии они являлись самым худшим кошмаром для девочки, корни которого затерялись далеко в памяти. Полина тут же отскочила от края пирса и посмотрела назад. Волнорез обрывался в метрах десяти, даже меньше. Для подростка это была ловушка. Тут её снова потянуло к краю, чтобы найти хоть какую-нибудь дорожку без, как она думала, жутких морских тварей. Но таковой не нашлось. Девочке было страшно даже смотреть в сторону медуз. Но, собравшись с мыслями, она, пересилив страх, решила подбежать ещё ближе, так, чтобы кончики босых ног заходили за край, так как на обычный шаг не хватало смелости. Наклонившись, Полина поняла три вещи. Первое: волнорез был в высоту около метра над уровнем воды, что было выше привычного. Второе: всё море было забито мёртвыми медузами под чистую, так что и безопасной для девочки дорожки. И третье: она падает в море с обрывка волнолома прямо в свой самый худший кошмар. Пролетев по инерции с края, она с головой ушла под, на удивление, холодную воду, почти сразу выплыв. Что-то коснулось её руки. Полина, осознав, что в море сейчас только одно может её коснуться, в панике начала барахтаться в воде, пытаясь подплыть к пирсу, схватиться за его край и выбраться из этого кошмара, но чем больше она размахивала руками, тем больше она касалась своего страха, и тем больше начинала паниковать, всё сильнее, взвизгивая, размахивая руками. Это был замкнутый круг. Волнорез предстал перед ней высочайшей стеной, которая начала расти вверх. Но оказалось, что это девочка опускается всё глубже в воду, в панике невольго глотая её. Руки слабели и немели, как и всё тело, которое медленно опускалось всё глубже. Рот уже был под водой, изредка выныривая из неё, а из-за брызгов еле-еле удавалось хотябы носом вдохнуть немного воздуха. В очередной попытке нос опустился ниже линии моря, а рот заглатывал воду. Руки слабели и всё больше касались главного страха, не в состоянии вытянуть и держать над злополучной акваторией голову, которая уже полностью опустилась под неё. Глаза лишь могли наблюдать сквозь солёную и мутную морскую воду, как руки из-за всех своих оставшихся немногочисленных сил отчаянно пытаются выплыть. Но вот уже и взор слабел, пока всё вовсе не потемнело, а сердце всё продолжало колотиться.***
В холодном поту, жадно заглатывая воздух, Полина подскочила с кровати. Придя в себя и успокоившись она, схватившись рукой за голову, уже во весь голос сказала: «Это был всего лишь сон? Нет… Это был больной кошмар. Давно у меня таких не было, — осмотрев комнату, она дополнила. — Скорее всего это из-за кондиционера… — Она почесала затылок. — Хм-м-м, почему голова так быстро начала жирниться? Нужно будет сегодня помыть». После посмотрела в окно. Воробьи чирикали на ярко-зелёных листьях деревьев, освещаемых не менее яркими лучами палящего солнца. Запах кофе, ассоциирующийся первым делом с уютным домом и началом нового дня, ударил в нос. «Видимо, в этом месяце мне не суждено будет искупаться», — единственное, что она сказала, прежде чем снова плюхнуться на кровать с мелкой болью в мышцах. Под рукой она нашла свою игрушку, которая в солнечных лучах казалась будто счастливой и тёпой, хоть это всего лишь ткань с наполнителем. Но это заставило девочку улыбнуться. Вставать с кровати не хотелось. В теле болели мышцы и ощущалась слабость, что натолкнуло Полину на размышление в голос: «Может, это из-за перемещений? Возможно, когда-нибудь я привыкну. Но нужно ждать. Снова. Каждый день как один — скучный и долгий. А в другом мире поинтереснее. Я даже начинаю привыкать. И я даже со всеми нашла общий язык. Ну по крайней мере конфликтов не было. Хотя, возможно, я неправильно себя вела. Но было страшно. Зато 505 меня успокоил. А Деменция меня понимает в плане музыки и, может, не только. И доктор Флюг даже заботится. Чем-то он схож по характеру с моим отцом. Кстати давно мы не виделись. Вроде полтора года… Не помню. Но три дня мало, чтобы всех полноценно понять. Нужно разузнать побольше о них! Да и о себе тоже не помешает. Может, у меня какие-нибудь способности появились, — сама себя передразнила шуточно девочка. — Ну ладно, нужно вставать и что-нибудь думать». День прошёл, как и думала подросток, скучно, как и все каникулы, проведённые преимущественно в четырёх стенах. Но перед сном, порывшись от скуки в дебрях шкафа, девочка нашла нетронутый блокнот для зарисовок, что несомненно обрадовало её, но, вспомнив, что дома рисовать особо нечего, радость угасла. «Вот бы в особняке были похожие блокноты. Возможно, они есть, но не знаю. А вдруг что-нибудь приснится? Вот прям живописное. Нужно будет его рядышком держать, а ещё спросить кого-нибудь, а то на листочках неудобно рисовать. Так, всё! Ноги в руки и спать». Так она и сделала. Заснула с блокнотом под рукой, которая держала за лапу ещё и плюшевую лису с сияющими маленькими звёздочками на спине.***
На этот раз не было ни снов, ни кошмаров. В очередной раз складывав плед, на пол упала игрушка. А также блокнот. Полина застыла в изумлении. Откинув плед на диван, она схватила блокнот. Убедившись, что он реален, она приняла решение таскать его с собой, пока не увидит Флюга. Желание поделиться впечатлениями о своём новом умении переполняло девочку. Но рядом никого не было. Часы показывали пол одиннадцатого. «Возможно, — начала она, — 505 придёт в одиннадцать, а за ним и доктор Флюг, — она замолчала и тихим голосом продолжила. — Хотя… может, он в лаборатории? Нужно проверить. Дорогу помню. Вроде бы… Ну, если что, просто посижу». Взяв блокнот с игрушкой, Полина выбежала из самолёта. Спустившись на лифте, она добралась до знакомых дверей, всё ещё источающие зловещую ауру, но на этот раз интерес, в паре с радостью, был сильнее. Полина вошла внутрь. Смотря на высокий потолок, под которым извивались различные трубы и провода, девочка шла вперёд, ощущая, как босые ноги немного прилипали к холодному полу. Немного пройдя, она наткнулась на Хэт-Бота и спросила его: «Слушай, можешь позвать сюда доктора Флюга, пожалуйста?». Робот уехал, а девочка осталась ждать. Довольно быстро пришёл доктор, не очень довольный тем, что его отвлекли от работы, от чего была доля грубости в его голосе: — Зачем ты пришла сюда? Говорил же, что тебе здесь делать нечего. — Доктор Флюг! — по интонации было слышно, что девочка была рада видеть учёного, от чего голос был немного торопливым и взволнованным. — Я вчера заснула, ну дома, а здесь проснулась и вот этот блокнот переместила! — она подняла руку на уровень шеи. — У меня как-то само получилось! — А теперь, — голос учёного стал спокойным, — менее торопливо и более понятно. — В общем. Я вчера нашла у себя дома вот этот блокнот, легла с ним спать, чтобы если что-то приснится хорошее, зарисовать это. Ничего не приснилось, но, проснувшись здесь, он тоже оказался здесь. Я не знаю как, но, видимо, я могу перемещать предметы! — Ладно, тогда сделаем так: завтра или послезавтра проведём ещё экспериментов. А пока иди обратно. Мне ещё работать нужно. — А когда Вы вернётесь? — Ближе к вечеру. И без надобности не приходи сюда, хорошо? — голос звучал ласковее, чем обычно. — Хорошо! На этом разговор прекратился. Флюг ушёл работать дальше. Его образ трудолюбивого учёного в белоснежном халате пленил взгляд девочки. И только когда тот скрылся из виду, она вышла из лаборатории. Весь день Полина провела в самолёте, где её посещал 505 каждые два часа, всячески занимая себя, преимущественно рисуя, тихо напева что-то, а Флюг, параллельно работая, пытался найти хоть какие-то объяснения способностям девочки. Ничего толкового в блокноте не появилось. Лишь наброски на парочке страниц и пятна от простого карандаша на бинте. «Вот скукота-а-а, — протянула подросток. — Скорее бы доктор Флюг пришёл. Или Деменция. Надеюсь, что она не попросит выключить, как другие. Подожду их ещё». Но никто не приходил. Ни через десять минут, ни через пол часа, ни через час. «Уже шесть вечера и никого. Может пойти поискать их? Хотя доктор Флюг просил не беспокоить его. А Деменцию я даже не знаю где искать. Как и 505. Может, если я снова приду в ту комнату с телевизорами, то встречу её снова? Попробовать стоит». Взяв с собой лису, она побежала к комнате. Перейдя в середине пути на шаг из-за не лучшей выносливости и усталости в теле, она остановилась на пороге. В помещении было прибрано. Полина плюхнулась на диван. «А он мягче, чем дома, — подросток посмотрела на противоположную стену. — И как давно тут этот телик? Ну всё равно сейчас ничего интересного нет. Полежу пока кто-нибудь не придёт». Так протянулся ещё десяток минут. Но никто не пришёл. «Никого… Стоп. А если меня ищут? Нужно вернуться!». Снова иногда срываясь на бег, она добралась до самолёта. Но и там никого не было. «Ну подожду тут». Точное время назвать было сложно, и наконец послышались шаги, по ощущениям, Деменции. Но они просто прошли мимо. Полина бросилась бежать на звук, стремительно удаляющийся от неё. — Деменция! — раздалось по коридорам, после чего шаги остановились и направились в сторону подростка, после она увидела Дем. — Так ты всё это время сзади бежала? Ты слишком тихая. — А куда ты бежала? — отдышавшись спросила она. — Просто решила пробежаться, — та развела руками. — А где остальные? — 505 где-то ходит, а Флюг в лабораторию снова пошёл. — Кстати! Я тако-о-ое научилась делать! Ну точнее не научилась, а оно само как-то произошло. — Рассказывай. — В общем, я же, можно сказать, живу в двух измерениях и, кажись, научилась перемещать между ними предметы. — А людей так можешь? — Не знаю ещё. Я даже не знаю, как именно это сделала, но буду это исследовать. — Ты похожа на Флюга чем-то. Но хотя бы музыку хоть какую-нибудь любишь. — А доктор Флюг не любит музыку? — Не-а. Что ни включай, ему не нравится. — Ну человек такой. — Да-да… Кстати. Нужно колонки достать. — А с плеера просто включить? — неуверенно сказала Полина. — Так не интересно. — Ну не знаю. Мы можем кому-нибудь помешать… И неловко как-то… — она схватилась ладонью за тыльную сторону шеи. — Да не парься! Тут никто не слышит ничего. — Точно? Ну всё равно, лучше потише быть. — Мне тебя уговаривать нужно? — в голосе промелькнуло недовольство — Нет! Ну давай тогда и вправду колонки. — Но это как только найду их. А сейчас предлагаю разгромить что-нибудь! — А это без меня. Я за порядок везде. — М-да… С Флюгом у тебя схожести есть. Ну тогда пока, — Дем незамедлительно развернулась и в миг исчезла с глаз Полины, оставив ту в недоумении. — Ну делать нечего, — разочарованно сказала она. — Пойду обратно. Прийдя в самолёт, за иллюминатором красовался закат, а возле дивана стояли 505 и Флюг. Тут же девочка подбежала к ним. — Доктор Флюг! — она остановилась в пол метра от учёного и заметила, что с утра чистый белый халат теперь стал с серыми пыльными пятнами и немного порванным по краям, что натолкнуло подростка на соответствующий вопрос. — А что случилось? — В смысле? — По халату видно, что что-то точно случилось! — встревоженно сказала она. — Неудачно упал, — от части правдиво ответил Флюг, при этом проговорив про себя: «Про миссии ей ещё рано знать. Но проехать от удара на спине три метра по площади ещё надо было умудриться». — Всё хорошо, я в порядке. — Поверю Вам. — Тогда как ты себя чувствуешь? — В последнее время усталость в теле и боль в мышцах, хоть и не занимаюсь особо. — Если состояние ухудшится, немедленно обращайся ко мне. И нужно следить за твоим состоянием. Ограничимся ростом, весом и как ты сама себя чувствуешь. — Хорошо! — прозвучало с неким энтузиазмом. — Отлично, — доктора порадовало отношение девочки к его предложению. — Завтра утром и начнём. — Кстати. А пробников нет больше? — Эм… — Флюг вспомнил, что так и не проверил предыдущие листы, — ну пока что нет. Но завтра будут, — сказал он, подумав при этом: «Сегодня ночью придётся задержаться». — А сколько тебе дней до подписания контракта осталось? — Это уже четвёртый день, а осталось ещё три. — И что ты планируешь делать? — Дождусь окончания этого времени, взвешу все за и против, а дальше уже решу, как будет правильно. Главное — трезво оценить ситуацию, а как настанет нужное время… — она задумалась. — Кстати, а сколько время? — Почти восемь вечера. — А спать хочется, будто уже одиннадцать. Может, тоже из-за перемещений? — Походу, они довольно трудозатратны для твоего организма. Надеюсь, что это пройдёт со временем и во время болезни обострятся не будет. А как у тебя с иммунитетом? — Если и болею, то не чаще раза в три месяца. А обычно, месяца четыре проходит между болячками, и проходят они легко. — Тогда 505, пригляди за ней до вечера, а я пойду работать дальше. — И много же Вы работаете, доктор Флюг? — В будущем, в частности благодаря тебе, работы будет немного, но всё же поменьше, — эти слова порадовали девочку чуть ли не до звёзд в глазах. — Сегодня задержусь, так что, спокойной ночи. — Спокойной ночи, доктор Флюг! 505 тоже сказал что-то на своём, чего подросток всё не понимала. Учёный ушёл, а пушистик с Полиной взялись рисовать. Время незаметно пролетело, и за иллюминатором уже стемнело. Через несколько десятков маленьких зарисовок в блокноте, преимущественно лис и воробьёв, что были любимчиками из всех животных, встреченных Полиной, её начало клонить в сон. Часы у кровати Флюга показывали пол десятого, что показалось девочке ранним временем для сна, но усталость брала верх. «505, я, пожалуй, пойду спать», — сказала Полина, на что мишка молча кивнул, взял свои рисунки, карандаши и ушёл. «Интересно, куда он пошёл?..» — полушёпотом произнесла она, оставшаяся наедине сама с собой, и, разведя руками, взяла лису и плюхнулась на диван под плед, довольно быстро уснув.