Вспомнишь лучик, вот и...

Было бы логично сделать лирическое отступление и рассказать подробную биографию о себе. Но давайте перейдём сразу к сути Я — Екатерина Миронова, учусь в высшем университете на факультете экономики на 3 курсе. Получаю стипендию, планирую закончить с красным дипломом. Но вот незадача. По одной дисциплине есть должок. И что делать? Эта дисциплина — бух. учёт. Ну не прижилась она мне, как и преподаватель по этой дисциплине Её пары я часто пропускаю, ведь появляться на них не вижу смысла. Да его и нет. Чтобы было понятно насколько всё запущено, в нашей аудитории есть правило: Если увидите Миронову на паре бух. учёта, то можете доставать попкорн Не было ни одной пары, чтобы Высоцкая не подкопалась к Мироновой, а та не съязвила ей в ответ. Но всему есть конец, верно? А может и нет Я стояла у её кабинета вместе с подругой. Сейчас последние дни, когда все всё закрывают и отвечают долги. И я не исключение. У кабинета Высоцкой как всегда была очередь, все шли к ней — писали экзамены, отвечали. Времени было ещё полно, ведь пары кончились, но задерживаться мне тут точно не хотелось — Ну что, готова к любимому преподавателю идти? — Да, Мил, конечно же готова! Я же прихожу на её пары и учу материал вместо того, чтобы с ней спорить… Это всё сарказм само собой — Совсем нет. Но мне нужно это гребаное «отлично» — Прям вообще нифига не знаешь? — Такой же вопрос я задаю в голове сама себе. — Даже ответа на этот вопрос я не знаю. Ты понимаешь как всё запущено? — Да-м… И что делать будешь? — Импровизировать. Я не знаю как, но я сказала, мне нужно «отлично» любыми жертвами! — И ты готова на всё ради «отлично»? — Спросила Мила — Да! На всё! Лишь бы закрыть эти долги у этой Высоцкой — Сейчас проверим — Услышала я знакомый голос из-за спины. Рука Высоцкой легла мне на плечо, отчего меня немного окинуло в дрожь и пошли мурашки по телу. — Меня боишься? Пойдём в кабинет — Меня забрала Высоцкая, а я лишь посмотрела в последний раз на Милу «Помни меня такой», а Мила лишь посмотрела в ответ «Здоровья погибшим» Высоцкая завела меня в кабинет и закрыла за собой дверь на один оборот. Вот так вот тебе и закрытие долгов. Решила незаметно меня зарезать и спрятать себе в шкаф, пока все ушли! — Ну, рассказывай — стояли мы у кафедры Высоцкой. — Что рассказывать? — Я не совсем поняла намерений женщины. Кхм, дьяволицы. — Что знаешь из курса бух. учёта — блять. Вот меня и поймали в ловушку. Дело в том, что я может и знала немного, но прям все изученные темы — нет. — Эаа, ну… — И что мне с Вами делать, Миронова? — Не знаю. Что хотите, ну Наталья Александровна, поймите пожалуйста. Мне очень нужно «отлично» по бух. учёту. Ну я готова на любые жертвы — после этих слов глаза Высоцкой загорелись. Миронова впервые таким тоном говорит с Высоцкой и впервые о чём-то просит так умоляюще. — Просто скажите, что мне сделать. Я всё сделаю. Я перед вами на колени готова встать даже! — Миронова встала на колени перед Высоцкой и будто молила о помиловании. Высоцкая от такого расклада мягко говоря удивилась. Миронова не то, что просит… она встала перед ней на колени! Высоцкая конечно привыкла, что весь вуз перед ней на коленях стоит, но не Миронова. Женщина подняла с колен Миронову — Так стоп. Миронова, с тобой всё хорошо? У тебя температура или что? — Наталья Александровна, какие бы у нас с вами не были отношения. Мне очень надо «отлично». Вы понимаете, это вопрос жизни или смерти. Я вам обещаю выучить этот бух. учёт раз и навсегда, но только пожалуйста, поставьте… — Миронова под конец говорила уже устало. В её глазах не было надежды — Миронова, Вы меня удивляете, конечно. Я подумаю насчёт Вашей отметки — Мне нужно, чтобы Вы подумали и ответили положительно. Я вас прошу Кате было сложно такое говорить Высоцкой. Она боялась опуститься в её глазах. И Миронова давно поняла, что в Высоцкой ей что-то не даёт покоя, ей очень нравился этот огонёк и азарт при конфликтах. Но задумываться об этом она боялась, а как подумает сама Высоцкая? А Катя и не знала, что на самом деле Высоцкую саму она как-то цепляла. — Наталья Александровна, ну пожалуйста, поставьте — Миронова решила идти до конца. Высоцкая и Миронова стояли чуть ли не впритык друг к другу. Катя смотрела своими серыми упрашивающими глазами на преподавательницу, а та также смотрела на Миронову и обжигала её своим дыханием. — И что ты можешь сделать для этого? — Странной интонацией произнесла Высоцкая — Всё что хотите! — не думая, ответила Катя, а позже, когда начала улавливать смысл фразы, одумалась — эа… Я имела ввиду… — Не успевает договорить Миронова, как её, прерывая, затыкают поцелуем. Катя и не могла подумать о таком, да, друзья ей говорили о том, что какие-то мутки между ними явно крутятся, но Катерина всё списывала на их дурную фантазию. Но дурные фантазии друзей воплотились, что не могло не удивлять. Высоцкая прижала Катю к кафедре, выставив руки побокам от неё. Мироновой сносило голову от жары, кажется, вот-вот она расплавится. Робкий, грубый поцелуй только опъянял и возбуждал девушку, но разум говорил: «Остановись! Это неправильно! Потом ты будешь жалеть о содеяном». Катины попытки прекратить это не обвенчались успехом: — Подождите, — Еле-произнесла Миронова, а преподавательница, которой было на это глубоко плевать, робко покусывала нижнюю губу Мироновой, что привело к её первому стону. Катины попытки как-либо увернуться также оказались безуспешны. Миронова уже не отбивалась, подумав: «Ну ладно, будет что будет», после она просто отключила лишние раздумия и стала ориентироваться по чувствам. Высоцкая развернула Катю к себе спиной, оставляя засосы на шее, плечах, лопатках, которые потом придётся скрывать Мироновой от бесячих однокурсников. Тем временем, руки Высоцкой бродили по телу Екатерины. С ключиц они перешли на блузку и одну за одной пуговицой стали расстегивать. Низ живота Мироновой затягивался в большой узел, а глаза загорелись ярким пламенем. Блузка Мироновой улетела в непонятном направлении, на что впринципе было без разницы. Руки Высоцкой подкрались к заветному месту девушки и, слегка надавливая, выбили ещё один стон мольбы Кати. Да, именно мольбы. Мироновой уже было плевать на обстановку, на то, что потом она будет долго жалеть о содеяном, сейчас она не чувствует страха, не чувствует стыда, она слепа. Между двух огней наколялась атмосфера, градус повышался, а дышать уже было невозможно. Высоцкая недолго мучала девушку и резко проникла двумя пальцами. От такой резкости из уст Кати вырвался крик неожиданности. С каждой секундой темп нарастал и женщина добавила третий палец, что практически свело девушку с ума. Катя из последних сил мычала почти что во весь голос. Именно в этот момент решила остановиться преподавательница и окинуть Катю взглядом с ног до головы. Девушке было очень трудно, сильно хотелось продолжения и она начала немного ёрзать. — Хочешь чего-то? — раздался над ухом Кати томный шёпот, обжигающий кожу. В ответ на это девушка лишь помычала, явно моля продолжения. — Ничего? Ну хорошо — снова был слышен властный и статный голос. Девушка держалась из последних сил и все-таки сказала: — Я хочу, — Катя задумалась и продолжила, — конца. — Женщина поиздевалась, дразня студентку и решила дальше не медлить. Она резко вошла и задала быстрый темп. Ускоренными движениями она довела девушку до того самого протяжённого стона. Волна наслаждения окатила Катю с ног до головы, а по коже прошёл табун мурашек. На этот момент она будто бы провалилась из мира и забыла обо всём. Обо всём, кроме тех пальцев Высоцкой, что заставили её извиваться